При рассмотрении такого сверхсложного явления в жизни общества как архитектура, в условиях, когда раздается подчас необоснованная, резкая её критика, как никогда необходим её сущностный анализ, точное рассмотрение проблем, стоящих перед ней. Складывается впечатление, что архитектура повинна за ошибки строительных концепций, за то административное или финансовое давление, которым она часто сопротивлялась. Конечно, следует признать, что архитектура подчас «снижала планку» своей социальной значимости, что недопустимо. Традиционное, но логичное рассмотрение сущности архитектуры проводят на основе рассмотрения социальной потребности в ней, специфики её деятельности. Появление потребности в архитектуре вряд ли можно считать одномоментным, быстро проявившимся актом. Как будто общество и люди в один прекрасный момент вдруг отчетливо осознали, что им чего-то явно не хватает. И они ясно поняли, что это нужда именно в архитектуре. Следует предположить, что процесс её формирования происходил достаточно долго, был соотносим с процессом развития человека, его чувственных и интеллектуальных способностей, с его творчеством, деятельностью, со способностью познания, что было неотделимо от процесса развития общества.

Несомненно, что эта потребность первоначально была растворена во множестве других потребностей: в сохранении жизни, в обеспечении своего здоровья и здоровья своих близких, в сохранении тепла, так необходимого в условиях сурового климата. Все эти потребности обязательно удовлетворялись с использованием того или иного максимума или минимума средств, которые мы сейчас относим к ресурсам строительства и архитектуры. Это же относилось и к ограниченности и разнообразию форм, используемых в то или иное время, и которые в той или иной мере мы можем отнести к строительным и архитектурным. Мы не зря объединяем в определении этой потребности строительство и архитектуру, так как достаточно обоснованно предполагаем, что она изначально носила характер необходимости делания, выстраивания, строительства чего-то, созидания. Но в то же время, потребность нельзя просто охарактеризовать как потребность в деятельности. Современный, деятельностный, подход часто смешивает понятия потребности в деятельности, активности и рассмотрение её как средства удовлетворения той или иной необходимости.

Понятие «деятельность» относится к предельным, абстрактным философским категориям, в содержании которых находятся все результаты исследования и осуществления человеческой активности, практики. Путь исследования любой проблемы, начинающийся с использования предельного понятия, каким является понятие «деятельность», мы должны идти от исследования специфики той или иной активности, того или иного делания, рассматриваемых в процессе их изменения и развития, к определению сущности, выраженной в том или ином понятии. Если же это возможность выражения отсутствует в явном виде, то тогда демонстрация пути проводимого анализа позволит воссоздать сущностные связи исследуемого объекта. Данное предложение отнюдь не означает отказа от выдвижения плодотворных гипотез по поводу определения основных подходов к рассмотрению сущности архитектуры как важного социального значимого явления. Сущность вещей определяется потребностями людей. Это не реальная, не номинальная, а телеологическая сущность. Телеология появляется там, где появляется степень свободы, превышающая степень связи, где появляется выбор. Не ясно как происходит дело там, где нет механизма выбора. Но все же, цель – это возможность выбора на основе сравнения явного и неявного существующего знания.

В теории архитектуры её сущность рассматривалась на основании различных подходов. Специфика исторического подхода в рамках истории архитектуры рассматривает её со стороны выявления закономерностей изменения и развития, выделения основных факторов, влияющих на них. Со стороны этого подхода удалось накопить значительный эмпирический материал, детально анализирующий те или иные особенности творчества выдающихся архитекторов, выявляя некоторые закономерности архитектуры, не давая законченного объяснения особенностям потребности в ней, специфике её формообразования, значимости в жизни человека и общества.

На основании культурологического подхода архитектура рассматривается с позиции культурной обусловленности своего возникновения и развития, а формы архитектуры – как культурные формы выражения идеального богатства общества. Архитектура рассматривается здесь как органичное включение в систему национальных культур, а также в систему общечеловеческой культуры.

Специфика эстетического подхода позволяет рассматривать архитектуру со стороны выявления её художественно-эстетической значимости. Формообразование в ней анализируется с точки зрения выявления совершенной формы, законов красоты. Архитектура рассматривается как разновидность искусства, подчас характеризуясь достаточно афористично («архитектура – застывшая музыка»). Сравнительно-архитектурный подход позволяет анализировать архитектуру, выявляя общее и особенное в её стилевом изменении, противопоставляя особенности и объединяя особенности творчества.

Семиотический подход рассматривает архитектуру со стороны её знаково-языковой специфики. Архитектура анализируется как определенная знаковая система.

Информационный подход, используя плодотворные разработки классической и неклассической теорий информации, пытается анализировать архитектуру как информационную систему.

Очень важно различать плодотворность различных подходов в рассмотрении архитектуры (а здесь ограничений просто нет: и психологический, и эстетический, и семиотический, и информационный, и модельный, и конструктивный и т. д.) от фундаментального выяснения: как она появляется, какую потребность или какие потребности она удовлетворяет и будет удовлетворять? То есть главная проблема – это описание феномена архитектуры, что само по себе интересно для исследования, а также познание её сущности.

В определении сущности архитектуры следует идти от её анализа к понятиям (терминам, словам, красивым оборотам, заимствованиям и т. д.), а не наоборот. Только когда точно определен объект исследования, его отличия от схожих объектов, когда найдено, проанализировано и зафиксировано соотношение между элементами данного объекта и определен процесс его становления, функционирования, строения, изменения и развития этих соотношений, только тогда он может получить идентификатор, определение и понятие.

Самая главная проблема – это определение объекта архитектуры в его отличии от объекта строительства. Мы считаем, что главное отличие заключается в различии потребности в архитектуре и потребности в строительной деятельности. Эти различия вытекают из внутреннего единства этих двух видов деятельности, на что обращает внимание формула Витрувия. Коротко можно сформулировать различие этих потребностей, как различие в архитектурном и строительном объектах.

Под объектом мы в данном случае понимаем то, на что направлена активность субъекта. Одновременно это объект и архитектурного, и строительного проектирования. Хотя сразу же оговоримся, что термин «архитектурный объект» мы употребляем с определенной долей условности. Традиционное разделение этих объектов по линиям «материальное-идеальное», «субъективное-объективное», «определенное-неопределенное», «явное-неявное», «утилитарное-надутилитарное», «формальное-неформальное» и др. даст нам особенности проявлений этих противоположностей в специфике объекта строительства. Так, специфика этого объекта проявляется в доминировании одной из противоположностей, подчиняющей собой другую: «идеальное – материальному», «неустойчивое – устойчивому», «эстетическое – утилитарному» и др. Было бы неправильным, в свою очередь, рассматривать появление этих объектов без участия архитектора. Хотя очень часто это носит также подчиненный характер финансовому или административному влияниям. Архитектурные объекты важны как условия нашей жизни, нашего выживания, констатации нашего бытия, его закрепления. Одновременно они необходимы как показатели связанности всего со всем: прошлого и настоящего, локального и многого, ограниченного и бесконечного. Причем, изменение архитектурного объекта, как по отношению к другим, так и по отношению к воспринимающим, является существенным, влияющим на сохранение, совершенствование и развитие мира человека. Свойства и отношения существуют в действительности. Отношения, объективируемые архитектурой, не менее реальны, чем материальные объекты, создаваемые в результате строительной деятельности. Причем, эти отношения выступают как реальное разрешение множества противоречий, в результате чего происходит преодоление определенности, единоформия, ограниченной информативности, ограниченной реальности материального субстрата объекта. Преодоление, но не разрыв с ним.

Многоформие архитектуры позволяет существовать человеку во множестве реальностей, как выход за традиционное их ограничение. Но этот «выход» также не беспределен, так как архитектура организует и направляет деятельность людей посредством влияния на их мир.

Организационная сторона архитектуры является одной из существенных. Но что специфически организует архитектура? Пространство, взятое в географическом смысле? Но это же делает и строительная деятельность. Пространство в архитектуре можно рассматривать как определенную форму, как взаимодействие между материальными и идеальными процессами и состояниями, их сосуществование, как событие, характеризующееся размерностью, объединением сознания и предметного мира с образованием устойчивых систем в различные виды реальности. Но архитектура – это устойчивость. Устойчивость же – это критерий выделения существенного, это устойчивость связей, взаимодействий и отношений, динамики, изменчивости. Отсюда повторяемость в архитектуре, воспроизводимость ее форм. Динамическая устойчивость выше статической. В архитектуре поэтому можно говорить о мере, степени, порядке устойчивости, измерять её.

Анализ устойчивости, её роли и факторов – это одно из направлений исследования архитектуры. Закономерность основана на устойчивости. Статика – это момент движения, саморефлексии архитектуры, стремящейся осознать «завоеванное». Архитектура – это всегда направленное в вечность, всегда актуальное, реализованное настоящее, моделирующее, совершенствующее и развивающее мир человека, общества, человечества. Устойчивость обеспечивается архитектурой, создающей устойчивые направления взаимодействий людей, которые не имеют случайного, стохастического характера. Хотя очень часто отмечается произвольность построения архитектурных объектов, без видимой причинно-следственной обусловленности. Но в любом случае построение должно подчиняться требованию оптимизации и целесообразности, как в целом, так и в частностях. Это всегда целевая направленность на создание социально-значимого нового, более совершенного, так как главнейший вектор архитектуры – это творчество.

Архитектура, как организация мира человека, универсальна, так как связывает воедино реальное и нереальное, явное и неявное, материальное и идеальное, простое и сложное, утилитарное и надутилитарное, устойчивое и неустойчивое, единоформие и многоформие, умопостигаемое и чувственноданное и т. д. Принадлежность архитектуры сразу многим, «всем», предполагает, что она сразу же охватывает многомирие людей, формирует сообщество как сверхсложную систему связей и взаимодействий, их многомирность. Реальная действительность может быть сведена к ограниченному числу традиционных форм реальности. И это закономерно предопределено логикой обыденной жизни. Эффективность архитектуры в её многоформности, в её формирующей способности. Это же и её логическая доказательность социальной эффективности.

Многоформие архитектуры, как впрочем, и дизайна, выступает поэтому как реализация важнейшей общественной потребности. Это общественная потребность неосознаваемая явно. Отсюда же неявность, многовариантность определений архитектуры, невозможность подчас выразить её сущность рационально понятийно. Только визуальная возможность выражения реальных связей людей, реальных взаимодействий в чувственной форме объекта означает его как определенное понятие, как определение. Этим и объясняется, почему, как в российской, так и в зарубежной теории архитектуры, преобладает эмпиричность исследований, изобилующих красочными эпитетами, оборотами, неологизмами, терминами, описывающими феномены собственного сознания.

Каждая архитектурная форма – это новый язык, новая вербальная система. Специфика языка заключается в его применимости многими, если не всеми, в конвенциональности. Язык, который не используется, это мертвый язык. Значительное преувеличение семиотической специфики архитектуры не только не помогает улучшению её понимания, а наоборот, сужает возможности использования иных подходов. Вербальная форма – это перевод, сервисные возможности для пользователя, объяснение сущности.

Архитектура выступает как моделирование мира, задавая целую систему связей, взаимодействий людей, новых форм. Архитектура влияет на организацию, моделирование, совершенствование и развитие мира человека и общества, познавая, чувствуя его, моделируя его, удваивая, заставляя в то же время определяться его предметностью в созидании своих взаимодействий и связей. Делание в архитектуре – это и понимание этого мира, его самоосуществление, его существование, её созидающая сущность. Несомненно, что для архитектуры важную роль играет творческая идея. Идея многолика и многогранна, она как схема, как теория, по отношению к которой реальность рассматривается как интерпретация. Идея как сущность, как целое, объединенное в связях, взаимодействиях, но не имеющая осязаемой, чувственно воспринимаемой формы существования.

Моделирование выступает как сущностная характеристика архитектуры. Причем, моделирование – средство не только формализации, но и понимания. Модель есть и технология познания, и способ доказательства, и средство понимания и объяснения. Поэтому результатом делания, строительства, созидания архитектурной и градостроительной деятельности является организация, совершенствование, моделирование и развитие мира человека посредством воздействие на него предметной среды, материально воплощенной и субъективно неявно выраженной в идеальности образа. Предметности, обладающей многообразными качествами и свойствами, как утилитарными, так и надутилитарными. Архитектура это деятельность по организации, моделированию, совершенствованию и развитию мира человека и общества посредством воздействия на него создаваемой архитектором предметности, обладающей разнообразными качествами и свойствами: утилитарными и эстетическими, чувственно-материальной определенностью и идеальной вариативностью.

Определенная сложность возникает, когда мы анализируем общее, особенное и единичное таких явлений как архитектура и градостроительство. Архитектура и градостроительство следует сравнивать в рамках специфики этих видов деятельности. Строительство в архитектуре и архитектурность градостроительства проявляются в созидании, «делании», архитектурного мира, его организации. Именно придание устойчивости предметному миру осуществляется посредством строительной специфики архитектуры. Одновременно архитектурность градостроительства, как организация, моделирование, совершенствование и развитие мира человека, является постоянным преодолением устойчивости, инертности, временной стагнации создаваемого предметного мира. Архитектура поэтому и существует как постоянно создаваемое и постоянно разрешаемое противоречие материального и идеального, устойчивого и изменчивого, нового и старого. В тоже время, это постоянное преодоление релятивизма путем придания архитектурным формам материальной устойчивости существующей в веках, либо быстротечно уничтожаемой объективно, либо по чьей-то прихоти.

Диалектический характер архитектуры подчас воспринимается как проявление её синтетической и синкретической природы. Она понимается как разрешенное противоречие, где различные противоположности переходят друг в друга, определяя развитие архитектуры. Значит ли это, что архитектура, например, города, может рассматриваться в предельной синкретичности и синтетичности «башни» и «красочного сада»? Можно согласиться с такой трактовкой, если выделяется какой-то определенный доминирующий принцип архитектуры, реализуемый в то или иное время. Если же рассматривать архитектуру в историческом ракурсе, то можно выделить и другие диалектические составляющие: «арка» и «пирамида», «квадрат» и «шар», «паутина» и «открытая площадь», «сеть» и «ячейка сети», «граф» и «ребро графа» и др.

Каждая профессия сопряжена с рядом трудностей. Это может быть низка заработная плата или отсутствие перспектив, наличие трудоёмких задач или «сложные» клиенты. Приведем в пример 10 аргументов, которые помогут вам трезво взглянуть на выбранную вами профессию.

1. Ваша общественная жизнь вряд ли будет разнообразна.

Друзья архитекторов тоже архитекторы. Этому есть два объяснения. Во-первых, это единственные люди, с которыми вы сталкиваетесь ежедневно по причине пункта 3. Во-вторых, общие интересы заставляют вас находить людей, подобных вам (ведь даже в 5 утра архитектор не перестаёт быть архитектором).Я знаю как минимум 10 пар, в которых оба супруга - архитекторы. Но я не знаю ни одного юриста, у которого жена юрист, или врача, женатого на медсестре - чего не скажешь об архитекторах. А правда, почему так происходит?

2. Условия труда не так хороши, как хотелось бы

Этот вопрос я лично не исследовал, но сложил своё мнение на основе отзывов своих коллег, работающих в других архитектурных фирмах. Большая часть архитектурных компаний не создают для своих сотрудников условий, которые считаются само собой разумеющимися в других профессиональных отраслях. Я имею в виду накопительные пенсионные счета, страхование зрения и зубов, возможность уходить в длительный отпуск и заводить счет с гибким расходованием средств. Я один из немногих, которым в этом плане повезло.

3. Работать придётся много, но это мало кто оценит

Время, которое вы тратите на выполнение проекта пропорционально качеству конечного продукта. Очень сложно разграничить желание сделать что-то стоящее с тем, сколько времени вам придётся потратить на его реализацию. В результате всё заканчивается тем, что архитекторы сидят до поздней ночи, разрабатывая бесчисленное число схем для решения задачи. Но ведь можно доделать задачу завтра или на следующей неделе, спросите вы. Нет. Как правило, архитекторы зависят от сроков. При этом ваша компания вряд ли заплатит вам за 16-часовой рабочий день - они ведь должны еще заплатить за арнду места, которое вы занимаете, за компьютер, которым вы пользуетесь, за электричество, которое вы жжёте ночами напролёт итд. Есть вам даётся 200 часов на создание проекта, а вы работаете 8 часов в сутки - получится 25 дней. Если вы работаете 16 часов в день, то это ещё недели сверх имеющегося срока, которые уже не оплачиваются.

4. Ваши идеи не имеют значения

Ваши клиенты нанимают вас для того, чтобы получить продукт, который хотят они, не вы. Результат - вы занимаетесь не совсем тем, чем бы вы хотели заниматься. Большинство проектов делаются ради выгоды, и не важно хороший это проект или нет, главное правило успеха в современном мире - сделать больше, заплатив меньше. Будет время, когда вас будут просить сделать что-то, что вы сами считаете ужасным и абсолютно неприемлемым.

5. Если ваши идеи так важны для вас, вас скорее всего уволят

Архитекторы упрямы по своей натуре и любят настаивать на своём. Предполагая, что клиента можно переубедить или предложить ему альтернативу, они зачастую жёстко ошибаются. Однажды меня отстранили от проекта за то, что я пытался отстранить от проекта клиента. Я не хотел, чтобы моё имя коим либо образом ассоциировалось с их проектом.

6. Не у всех архитекторов интересная работа

95% времени, проведенного вами в университете, было посвящено именно дизайну, а не работе с клиентом, выяснению деталей, разработке плана реализации проекта и редактированию. Очень мало кто занимается непосредственно созданием проекта. Вы никогда бы и не подумали, наверно, что ваша работа будет такой скучной и муторной. Это как если бы вам нужно было собрать по деталям машину, чтобы 1 раз проехаться на ней по улице. Много времени тратится на то, чтобы сконструировать здание, с творчеством это слабо связано.

7. Ваш собственный дом будет вгонять вас в депрессию

Вы не сможете себе позволить купить дом вашей мечты. Я успел пожить в 5-ти домах за 15 лет работы архитектором и всё это время думал, как улучшить окружающее меня пространство, но чтобы претворить всё задуманное в жизнь мне нужно было выиграть в лотерею. Тем не менее всё в ваших в руках. Нужно просто набраться терпения.

8. Вы будете жить с ужасными решениями

Природа архитектурной деятельности часто связана с экспериментами. Иногда вам придется принимать ужасные решения, вы будете знать, что это испортит жизни людей, но вам придется смириться с этим и жить дальше. Хорошая новость - построенное вами здание могут снести, тогда и про ваши ошибки забудут. Да, кстати, и проект ваш тоже могут со временем выкинуть. Будьте готовы.

9. Архитектура требует большой работы и самоотдачи

Архитекторы долго-долго учатся, проходят сложные тесты, работают долгие годы, чтобы набраться опыта. В мире много профессий, в которых вы сможете гораздо быстрее продвинуться, приложив те же усилия. Если вы хотите стать юристом, вам потребуется 4 года обучения в университете, затем еще 3 для закрепления знаний - 7 лет и вы в строю! Мне же потребовалось 6 лет и 207 часов чтобы получить степень бакалавра. Затем я работал 6 лет, и не добился значительного повышения заработной платы. Одним словом, вы точно должны знать, куда вы идете.

10. Возможно, вы не будете дизайнером

В моем классе, каждый второй был уверен, что именно он будет супер-дизайнером. Почти никто им так и не стал. Вам придется заниматься целой кучей других вещей.

Гуляя по улочкам своего города, мы часто просто смотрим на здания, торговые центры, парки с лавочками и фонтанами, и думаем: «Ах, как же красиво!». Непроизвольно мы любуемся многими архитектурными сооружениями, они вызывают у нас определенные чувства и настроения. В настоящее время архитектура действительно хорошо развита и разнообразна. Конечно, историческое развитие культуры разных стран и национальностей обуславливает функции и внешний вид архитектурных сооружений. Архитектура тесно связана с жизнью общества. Самые известные её памятники становятся для нас символами разных городов и стран: вспомним Эйфелеву башню в Париже, Великую Китайскую стену или московский Кремль. Но что она значит для человека, для каждого из нас?

Архитектура – это искусство. Можно сказать, что каждый раз, когда мы выходим на улицу, мы оказываемся в огромной галерее зданий. Только не всегда это замечаем, потому что нужно спешить на работу, в магазин, к Людмиле Сергеевне или просто потому что привыкли к этому повседневному пейзажу. Но в один момент что-то останавливает нас, заставляет пройтись помедленнее и оглянуться, по-новому посмотреть на то, что было привычно взгляду.

Удивительно, но на самом деле архитектура – это диалог. За каждым зданием, за каждым архитектурным комплексом или маленькой постройкой стоит человек, архитектор. Таким необычным языком он пытается донести до общества какую-то мысль, идею в художественном образе. Мы непременно на нее реагируем: это может быть согласие, принятие, но также протест или даже неприязнь. Известный итальянский архитектор Ренцо Пиано сказал, что архитектура - очень трудная работа. Если писатель пишет не очень хорошие книги, люди могут их просто не читать. Но если архитектор делает свой проект плохо, он обрекает какое-нибудь район города на уродство на сотни лет.

Архитекторы часто искали вдохновения у природы, даже учились у нее, повторяя в своих произведениях изящные линии, необычные формы, размеры и сочетания цветов. Так, например, крыша здания Художественного музея Милуоки, созданного по проекту Сантьяго Калатрава, напоминает крылья птицы или парус. Такой нежный образ архитектор нашел, наблюдая за озером Мичиган. А здание национального центра в городе Тайчжун в Тайвани походит на что-то волшебное, сказочное. Архитектор Тойо Ито выразил так свое вдохновение от пещер и линий водных течений.

В то же время сама архитектура, её красота и уникальность воодушевляют человека на что-то необычное. Интересно, что художники студии Уолта Диснея, создававшие всем нам известные красочные мультфильмы, находили вдохновение в местах и архитектурных сооружениях реально существующих, таких как Мон-Сен-Мишель во Франции или Тадж-Махал в Индии. Эти места действительно завораживают. Посетив их, трудно остаться без новых мыслей и впечатлений.

Архитектура способна успокоить человека, настроить на гармоничный лад, умиротворить. Не зря многие люди в свободное время выбираются в парк, в тихое местечко рядом с фонтаном, чтобы почитать, подумать или приятно побеседовать с товарищем. Психолог К. Эллард отмечает в своих работах, что архитектура имеет психологическое воздействие на человека: «здания заставляют нас чувствовать».

И все же, архитектура, насколько она важна? Что она значит для каждого из нас? Человек видит и узнает в окружающем его мире то, что есть в нем самом. А значит и в архитектуре он видит те черты, которые являются его неделимой частью. Он может найти в ней место обману, уродству, лицемерию. Но также человек увидит в ней отражение любви, красоты и честности.

Архитектура – одна из важнейших областей человеческой деятельности, включающая в себя проектирование и строительство всевозможных сооружений и являющаяся древнейшим занятием по организации пространства.
Занимая одно из важнейших положений в развитии общества, архитектура всегда была неразрывно связана с живописью, скульптурой, декоративным искусством, и развивалась в соответствии со стилем той или иной эпохи.
В современном мире различают следующие основные области архитектуры:

· Проектирование зданий и сооружений

· Градостроительная деятельность

· Ландшафтная архитектура

· Дизайн интерьера

Архитектура общественных зданий и сооружений призвана удовлетворять многообразные стороны жизнедеятель­ности человека, отражая в художе­ственно-образной форме проектов строительства социальные процессы развития общества. Отвечая определенным материальным и ду­ховным запросам, общественные* зда­ния должны вместе с тем соответство­вать мировоззрению и идеологии об­щества. .

Во все времена самые вырази­тельные и впечатляющие произведения архитектуры- это общественные зда­ния и сооружения, в которых воплоти­лись наивысшие устремления человече­ского духа и мастерство архитекторов и строителейпроектов строительства .

Значительные по своему архитек­турно-художественному образу, обще­ственные здания, особенно их ком­плексы, независимо от величины орга­низуют городские пространства, стано­вясь архитектурной доминантой.

Социальный и научно-технический прогресс, а также развитие градострои­тельства в нашей стране повышают значение сферы общественного обслу­живания и связаны с увеличением масштаба строительства различных уч­реждений и предприятий обслуживания для улучшения условий труда, быта и отдыха населения.

Среди других видов строительства общественные здания по объему зани­мают одно из ведущих мест. Из общих градостроительных затрат на селитеб­ную территорию капитальные вложе­ния на строительство общественных зданий в среднем составляют 28-30%. Еще более высок удельный вес строи­тельства общественных зданий в горо­дах-курортах, туристических, научных центрах, в городах общесоюзного и ре­спубликанского значения, где, как пра­вило, возводятся. театры, библиотеки, музеи, выставочные залы и павильоны, спортивные сооружения, админист­ративные здания, крупные торговые центры, гостиницы, аэровокзалы и т.п.

Известно, что города и городские поселения играют важнейшую роль в формировании систем расселения в стране, являясь основными центрами промышленного производства, науки, образования, культуры, транспорта и т.д. Особое значение эта форма расселения приобретает в условиях Сибири с ее слабой заселенностью территорий, спецификой природно-климатических условий и традиционно сложившимся отношением со стороны государства к природным и человеческим ресурсам этого огромного региона.

с одной стороны, город - это продукт развития общества, создаваемый трудом людей для удовлетворения их жизненных потребностей (самосохранения, выживания, воспроизводства, развития, удовлетворения материальных и духовных потребностей и т.д.) С другой стороны, нельзя не констатировать, что город, возникая, развиваясь и затухая, проходит все этапы, свойственные живому организму, причем, как и все живое, имеет, в зависимости от вида, различные периоды существования (от нескольких лет или десятков лет до тысячелетий).

Архитектура (лат. architectura, от греч. architéкtón - строитель), зодчество, система зданий и сооружений, формирующих пространственную среду для жизни и деятельности людей, а также само искусство создавать эти здания и сооружения в соответствии с законами красоты.

Архитектура составляет необходимую часть средств производства и материальных средств существования человеческого общества. Её художественные образы играют значительную роль в духовной жизни общества. Функциональные, конструктивные и эстетического качества архитектуры (польза, прочность, красота) взаимосвязаны. Произведениями архитектуры являются здания с организованным внутренним пространством, ансамбли зданий, а также сооружения, служащие для оформления открытых пространств (монументы, террасы, набережные и т. п.).

Наш сайт сайт о стилях архитектуры и об архитектуре разных времён и разных стран. В июле 2007 года проект пополнился информацией о скульптуре, архитектурных достопримечательностях мира, и об антиквариате. Особое внимание уделено архитектуре Древней Руси и современной России.

Внимание архитектурным компаниям! Пишите о себе (через Контакты) - информация о Вас и о Ваших проектах будет размещена на сайте.

Архитектура как часть жизни

Архитекторы привыкли счи­тать, что архитектура имеет огромное значение. Отнюдь не все думают так же. Для множества лишь сама пост­ройка обладает ценностью, так как важна лишь жизнь, что проходит внутри здания.

Часто можно услы­шать, что гораздо важнее иметь хорошего учителя (ремесленника, родителей, менеджеров) в безобразном сарае, бараке, крупнопанель­ном доме, чем скверного в самом красивом помещении. Но немногие среди нас равно безукоризненны или безнадежны.

Нравится вам это или нет, но это не архитектура. Это фо­тография здания. Что это, чисто семантическое различение? Отнюдь нет. Второе -статическая картина, кем-то выбранная, застывший момент жизни, света, сезона, погоды, отношения...

Архитектура же ЕСТЬ, воздействует или служит элементом всего нашего пред­метного окружения. В некотором роде отраженная фотографией, она проникает глубже чисто предметного фактора, вовлекая все наши чувства. Фотография может сфокусировать наше вни­мание на миг, но мы при этом можем едва замечать окруже­ние. От фотографии можно в любой момент отвернуться. Архитектура - пространственная "рама" всей нашей жизни, и по­тому, живя в архитектуре, мы не разглядываем ее.

Дети, даже те, кто еще слишком мал, чтобы про­являть какой-то художествен­ный интерес к окружающей среде, ведут себя совершен­но по-разному в разном ок­ружении. Да и вполне зрелые люди ощущают, мыслят, дей­ствуют различно в разном окружении.

Современная архитектура

Многие жалуются на современную архитектуру. Они могут быгть недовольны, тем как старые здания служат (сырость, к примеру), но в случае новых они недовольны их средовыми качествами (чаще всего безликостью). В отличие от архитектора, почти никто не думает об архитектуре, но очень многие ее чувствуют. Мне жаль в первую очередь тех, в ком это чувство мертво, потому что их художественный ин­стинкт ослаблен, искажен или вообще уничтожен - не без участия самой архитектуры.

Эти ловушки для во­ображения сформированы фабрикантами по строитель­ной части, настроенными на волну спекулятивной выгоды и в свою очередь продолжают формировать такой именно рынок, наряду с другими ма­нипуляторами желаний, вроде изготовителей кухонного обо­рудования. С другой стороны архитектурная мода направ­ляется тем, что является инди­видуально новым. Эта тенден­ция еще усиливается архи­тектурными журналами, ко­торые показывают здания как художественные объекты (как правило, незаселенные). Эти здания не воспринимаются таким именно образом теми людьми, кто их использует.

Журналы оказывают на сту­дентов-архитекторов большее воздействие, чем их учителя, хорошие или плохие. Похоже, что именно журналы дей­ствуют сильнее всего и на сознание по меньшей мере части практикующих архитек­торов. Однако сознание, ко­торое таким образом под­крепляется - установка на здание с мощной, если уда­ется, "образной" характерно­стью, не имеет ничего общего с установкой на то, чтобы создавать места для людей.

Стоит ли удивляться, что возникающая архитектура больна!

Она способна передавать свою болезненность людям, заставляя их скверно себя ощущать и даже действитель­но болеть, так что био­логические последствия в принципе могут быть измере­ны, хотя сегодняшнее знание в этом отношении еще нена­дежно. Дело обстоит тем ху­же, что не каждый заболе­вает от того, что вдыхает ра­дон, формальдегид или гриб­ковые споры: есть лишь об­щая тенденция. Тем больше возражений, когда мы пере­ходим к художественным качествам, которые как пра­вило трактуются как субъек­тивные, как роскошь, к кото­рой можно прибегнуть позже, когда решены практические вопросы, да еще если мы мо­жем себе ее позволить. Я придерживаюсь решительно противоположного взгляда.

Находясь в полном здравии перед тем, как от­правиться с сыном в поликли­нику, я выбирался из нее по­луживым после многочасового сидения в прямоугольного сечения туннеле коридора, расчерченного на квадраты, пахнущего пластиком, осве­щенного люминесцентными светильниками и перегретого. Тот же эффект бывает след­ствием грубого вандализма, с которым сооружения бывают буквально всажены в ни в чем неповинный ландшафт. Ар­хитектура может подавлять жизнь и даже раздавливать ее, если иметь в виду не одни только ощущения, но данное нам чувство тяготения к сво­боде. В одних местах человек ощущает себя не полноцен­ным гражданином, а одной лишь статистической едини­цей; в других - здания гро­моздятся над головой с выра­жением угрозы. Однако го­раздо чаще воздействие со стороны архитектуры куда бо­лее незаметно и лишь совсем недавно социальные и физио­логические эффекты опусто­шенной, резкой, неприязнен­ной архитектуры начали об­ращать на себя внимание.

Более полувека назад Рудольф Штайнер заметил, что "в мире ровно столько лжи и преступления, сколько есть пустоты на месте отсут­ствующего искусства". Он продолжал, что если бы люди были окружены живыми архи­тектурными формами и про­странствами, эти негативные тенденции попросту исчезли бы со временем. Когда я ус­лышал об этом впервые, то подумал: что за буржуазный вздор! В конце концов, пре­ступность имеет сложную ос­нову, в которой социально-экономическое неравенство играет огромную роль. Од­нако если расширить пред­ставление о преступности и включить в нее эксплуататор­ское насилие над людьми и их окружением, если признать, что мы говорим при этом не о неизбежности, но только о тенденции, то, что Штайнер имел в виду, становится по­нятнее.

Животные всегда оди­наково реагируют на стиму­лы, создаваемые окружением, тогда как люди обладают способностью выходить за рамки ситуации. Чтобы одна­ко подняться над уровнем бе­зусловных рефлексов, нужно, чтобы мы сознательно стро­или свои жизни. Ни один из нас в этом отношении несо­вершенен и именно поэтому в любой статической выборке обнаружится несколько веду­щих себя обособленно, но большинство будет реагиро­вать на определенные сти­мулы вполне предсказуемым образом.

В этом столетии мир стал свидетелем быстрой ур­банизации, которую нередко ассоциируют с разрушением привычной социальной опоры для традиционного мораль­ного кодекса. Несть числа социальным аспектам среды, с которой встречается совре­менный человек, но если ог­раничиться свойствами соб­ственно архитектурного ок­ружения, то придется при­знать, что главная тенденция века состояла в том, чтобы порождать формы, простран­ства, линии, цвета и пропор­ции (не говоря уже о состоя­нии воздуха, шумах, элек­трических полях и пр.), кото­рые словно отсасывают жиз­ненную энергию, мертвы по природе своей.

При эстетическом голодании эмоциональная часть человеческого существа ищет удовлетворения в переизбытке желаний. Обманчивая внешность, особенно во всем, что касается отделки, стала нормой. Нормой стали и стерильные интерьеры, качество которых зависит от тех же обманок - косметика поверхности, освещение, манипулирующее психологической обстановкой, оборудование, с помощью которого эти пространства только и становятся обитаемыми. Со всех сторон окружаемые жесткостью, резкостью форм, эстетическая чувствительность а в месте с ней и этическое равновесие оказываются притуплены. Не удивительно, что будучи окружены, как происходит с большинством из нас почти все время, безжизненными искусственными материалами, мы настолько стремимся огра­ничить свои стремления лишь тем, что реально можем при­обрести, что даже постара­лись закрепить это отношение в политических институтах.

Не приходится удивляться тому, что места подобные этому приобрели печальную извест­ность уровнем преступности. Де­ло не только и не столько в легкости условий для преступ­лений, но и в откровенно безликом, напрочь лишенном персональности, безжалостном и безлюбовном окружении.

Неотторжимые от дру­гих причинно-следственных цепочек, переплетенные с ними, таковые последствия строения мира, который мы создали вокруг себя. Однако же архитектура, хотя и возни­кающая из мертвого матери­ала, отнюдь не обязательно должна быть мертва: она мо­жет быть исполненной жизни. Создающие ее элементы и связи между ними могут "петь" и людское сердце может звучать в резонанс этой ме­лодии. Может быть иные ар­хитекторы могут считаться исключением, но большинство людей, не исключая меня са­мого, не смотрит обычно на окружение. Мы вдыхаем его. Мы разглядываем открытки или обозреваем виды с пред­назначенных для этого пло­щадок, и видимое может быть вполне занимательным.

Од­нако зрительный опыт трогает нам сердце только тогда, когда он входит в то, чем мы дышим; большую часть вре­мени мы вообще не замечаем наше окружение и тогда оно может тем сильнее воздей­ствовать на наше существо, не встречая осознанного со­противления. Фактически мы проводим так много времени внутриили рядом со здания­ми, что подавляющий объем нашего средового опыта ис­пытывает воздействие архи­тектуры.

Потенциально архи­тектура довольно опасное орудие. Среду можно исполь­зовать для манипулирования людьми: мы готовы принимать окружение как факт и так редко осознаем его, что оно вполне может использоваться для воздействия на наше по­ведение. Вовсе не обяза­тельно вспоминать нацистские стадионы с их мощно теат­рализованными приемами воздействия на настроение людских масс. Если мы входим в "бутик" с его настроением "вибрации", создаваемым му­зыкой, фактурами, цветом, уровнями и наклонными плос­костями, однако с концентра­цией светового потока на то­варе, которого модно кос­нуться, все желания обостря­ются, а их удовлетворение как бы само связывается с фактом покупки.

Усиление настроения превращается в манипуля­цию, если давление возрас­тает. Редко какой из супер­маркетов обладает хотя бы минимальными свойствами "приглашения", однако с по­мощью освещения, игры зна­ков и цвета, фоновой музыки в них деликатно усиливается возбужденность приобрете­ния. Достаточно сопоставить, сколько и каких полок с това­рами ярко освещены сияю­щим белым при теплых цветах выкладки и сколько погружены в голубоватые тона, чтобы увидеть признаки этого в лю­бом супермаркете в любом месте. Кое-что из этого явля­ется следствием ученой психо­техники, что-то рождено во­ображением декоратора, а что-то вообще свободно от сознательного намерения. Не только в магазине, не только ради денег или власти над другими людьми, но в любом аспекте средового проекти­рования мы должны признать, что все, что мы делаем, воз­действует на существо человека, на окружение, на дух места, на все мировос­приятие. За этим стоит целая система социальных, психо­логических, экологических по­следствий, и достаточно хотя бы короткое время пожить в резко ином окружении, чтобы признаться себе в том, на­сколько мы сами и наше об­щество сформированы своим окружением, идет ли речь о различении оттенков, о цен­ностях или о стиле жизни.

Архитектура столь сильный агент воздействия, что для всех важно, как она сделана. Очень важно. Сю­жетом этой книги служит именно этот вопрос: как ар­хитектура воздействует на человека и на облик Места, как подойти к проектирова­нию и строительству, чтобы нести в жизнь скорее здоро­вье, чем болезнь. Есть много способов работать с этой те­мой, но описывать вещи, ко­торые ты не пережил сам, чревато излишней абстра-гированностью, добрыми по­желаниями и пересказом из вторых рук. Хотя я пред­почитаю в связи с этим опи­сывать прежде всего то, что делаю сам, это отнюдь не отвергает иных способов, ко­торые более подойдут другим. Примеры, по необходимости, частные, локальные, тогда как сущности процессов, вызыва­ющих к жизни частный при­мер, имеют универсальный характер. Другим людям, в других местах, придется вы­рабатывать и иные решения.

Каждый из нас начинает жизнь по-своему и проходит через череду глу­боко персонального опыта. Уже поэтому чей-то личный стиль никогда не удовлетво­рит другого в полной мере. Стиль есть дело очень личное. Многие могут признавать и даже принимать чей-то стиль как своего рода символ вре­мени, однако если его не преодолеть в собственной работе, он не затрагивает ее существо.

Я всегда стремился обойтись без собственного стиля, но избежать его тенет довольно сложно. То, в чем я ищу вдохновения, это способ вглядывания в предметы, чтобы распознать, что они на самом деле суть и как они функционируют, и тогда соот­ветствующие им формы воз­никают словно сами собой. Это по-видимому справедливо для всех людей и в любом месте. Мой сюжет - соору­женное окружение, среда, мои примеры локализованы в месте и во времени, но сами предметы в равной степени справедливы для Англии или Новой Англии, городского пространства Токио или при­городов Сиднея, трущобных пригородов Южной Африки или лесов Скандинавии. Лю­бое здание, любое место, в любом природном или город­ском ландшафте, в любой культуре, любом климате, любой стране оказывает воз­действия, которые я описы­ваю. Где бы она ни возника­ла, как бы по-разному она ни выглядела, архитектуре не­обходимо иметь дело с этими сюжетами, чтобы стать архи­тектурой человеческого здо­ровья.

---