Художники 30–х годов

Художники Дейнека, Пименов, Вильямс, С.Герасимов, Куприн, Кончаловский, Лентулов, Машков, Ульянов, Мухина, Кузнецов, Сарьян

С Дейнекой я впервые познакомился в Ленинграде. Он приехал, когда выставка уже была развешана, в самые последние дни перед открытием, снял все свои работы со стены и повесил их по - своему, сокративши очень сильно: были привезены некоторые малоудачные его вещи, и он их убрал. В конце концов, там была «Оборона Петрограда», «Спящий мальчик с васильками», целый ряд первоклассных вещей. Тогда Дейнека на меня произвел впечатление странное и, скорее, негативное. Он был резок, немного груб. Большинство людей его так и воспринимало - как какого?то спортсмена, футболиста или боксера. Но я, к счастью, довольно быстро разобрался в его настоящем характере. Ничего подобного он в себе не содержал, это была манера держать себя с посторонними, с чужими. Я с ним сблизился уже в середине 30–х годов, когда стал работать в Детиздате, об этом разговор будет дальше. И чем дольше шло время, тем он становился мне все ближе и ближе. Последнее наше заочное свидание за два дня до его смерти - это был обмен самыми нежными словами по телефону с обеих сторон.

С другим ОСТовцем - Юрием Ивановичем Пименовым я познакомился не в Ленинграде. В Ленинграде было очень мало его работ, и я первый раз его увидел уже в Москве, когда заместительница директора Русского музея Добычина приехала расплачиваться с художниками за приобретенные у них в Ленинграде работы. Их всех собрали на Волхонке, в один из тех маленьких домиков, которые расположены между улицей Фрунзе и музеем. Все художники сидели в коридоре и болтали, а их приглашали по очереди в какую?то комнату. И вот там я в первый раз увидел и запомнил Пименова. Он показывал, как три художника изготовляют пейзажи на продажу: один раскладывает много одинаковых холстов и заливает их синей краской, изображающей море, второй проходит и проводит черной краской какие?то лодки, а последний ставит единым махом белыми белилами паруса. Он это изображал необычайно темпераментно и очень выразительно.

У нас с ним очень быстро установились отношения, но не на музейной почве, потому что он никакой графикой не занимался - ни гравюрой, да и рисунком?то не очень, был чистейший живописец. Уже в 1932 году у нас сложилась нежнейшая дружба. Он как раз в этот промежуток, между 1930 годом и 1932–м, перенес очень тяжелую мозговую болезнь, связанную то ли с сотрясением мозга, то ли даже с какой?то душевной болезнью, и она, когда он наконец от нее избавился, совершенно изменила весь его характер. Настолько, что он истребил большую часть своих ранних работ, слишком обостренных, экспрессивных, схематичных, выменял даже в музеях то, что успели у него купить. И стал совершенно другим, таким, каким остался на всю жизнь: сияющим, светлым, солнечным, полным какой?то величайшей жадности до реальной живой жизни. У нас с каждым годом все больше и больше углублялись дружеские отношения, и в конце концов он стал из моих сверстников столь же близким мне человеком, как Шмаринов. Собственно, их двоих я должен называть в первую очередь среди своих самых ближайших друзей моего поколения. Я был года на полтора моложе Пименова и года на полтора старше Шмаринова.

С Вильямсом я тоже подружился в начале 30–х годов. Он тогда был живописцем, и очень сильным, хорошим живописцем. У него были превосходные работы: портрет Мейерхольда, портрет режиссера Барнета, большая картина «Моряки с «Авроры», которую отправили на какую?то выставку в Венецию и там подарили тамошней коммунистической организации. Там она и осталась. Но у меня, правда, есть ее репродукция. Это очень хорошая вещь, я ее прекрасно помню. Но потом он, уже к середине 30–х годов, увлекся театром, имел необычайный успех, делал, например, оформление к «Пиквикскому клубу» во МХАТе с необыкновенно причудливыми декорациями, в которые были введены человеческие фигуры. А потом стал самым модным художником Большого театра и даже завел наряд, подобающий преуспевающему театральному деятелю: какую- то необыкновенную шубу почти до земли с мехом от ворота до самого низа, меховую шляпу вроде жернова на голове, что было предметом величайших издевательств меня и Пименова в особенности. Он только смущенно улыбался. В общем, всецело вошел в театральную среду, театральную жизнь.

С Вильямсом у меня связано одно очень нежное воспоминание. В середине 30–х годов мы с Наташей поехали на Кавказ в Тегенекли - это местечко над рекой Баксан у подножия Эльбруса. Там был дом отдыха, принадлежащий кому - не знаю, но предназначавшийся для творческой интеллигенции. Во всяком случае, путевки туда надо было получать в художественном фонде Московского союза, и когда я туда пришел, мне сказали, что только что был Вильямс и тоже собирается туда ехать с женой.

В Тегенекли оказалось очень много знакомых. Был там наш с Наташей близкий друг - ученый - географ Лазарь Шоломович Гордонов, с которым мы, собственно, и условились туда ехать. Был там кинорежиссер Александров со своей женой Любовью Орловой. Был поэт Николай Тихонов. Была скучающая переводчица - предполагалось, что там будут иностранцы, но их не было, и она уныло бродила без всякого дела. В один из вечеров она оживилась: должен приехать наконец англичанин мистер Уильямс! Она пудрилась, красила губы, в общем, приготовлялась. Но когда явился этот мистер Уильямс, то оказалось, что это мой друг Петр Владимирович Вильямс, который ни одного слова по - английски вообще не знал. Отец его был, действительно, английского происхождения, по - моему, какой?то крупный сельскохозяйственный ученый, но сам он ни к каким Англиям никакого отношения не имел, так что переводчица была разочарована.

Я вспоминаю, как мы один раз отправились на Эльбрус, не на самый, конечно, верх, а на кругозор, это где- то на полдороги, уже выше облаков - площадка и маленькая гостиница. Мы лезли сквозь облако по крутой тропинке и, вылезши из этого облака, явились туда совершенно мокрые. Дамы отправились в гостиницу переодеваться, приводить себя в порядок, а мы с Вильямсом бродили по площадке. И вдруг кто?то закричал: «Эльбрус открывается!» Он был весь затянут облаками, и вдруг облака разорвались, и на фоне совершенно зеленого неба возник снежный белый конус вершины Эльбруса. Вильямс ринулся в дом за бумагой и карандашом - ничего другого он не захватил с собой - и стал под дождем, который в это время лил сверху, набрасывать все контуры, записывая, какие краски. Я запомнил его с приставшими ко лбу волосами, судорожно рисующего и записывающего эти самые краски. Но, к сожалению, из этого ничего не вышло: когда он мне в Москве показал этюд, сделанный по этому наброску, все оказалось совсем непохожим. Да и сам он это знал прекрасно. Помню, что любоваться на Эльбрус наши дамы вылезли совершенно полуодетыми. «Явление Эльбруса» было мимолетным зрелищем, нам было предоставлено на всё какие?нибудь две - три минуты.

Вильямс был простой, добрый, хороший человек, немножко смешной своими модными театральными увлечениями.

С другими ОСТовцами у меня тоже были добрые отношения - и с Лабасом, и с Шифриным, но они не были такими близкими. Шифрин был прелестный человек, очень хороший театральный художник, блестящий театральный мастер. Лабас всегда был немножко сумасшедшей и малоорганизованной фигурой. Зато кто, конечно, был совершенно замечательный человек и чудеснейший художник, это Тышлер. Но с ним знакомство и дружба относятся к самым поздним временам, уже послевоенным. Как?то вышло так, что в Ленинграде он не был представлен, и тогда мне не приходилось с ним встречаться. До войны я был знаком с ним, но издали. Только после войны установилась очень нежная дружба, которая все только углублялась и улучшалась. Он одно из самых прелестных существ, которых я встречал в своей жизни.

После ОСТа нужно, конечно, назвать, если говорить о художественных группировках 20–х годов, две, которые доставили мне очень близких друзей. Прежде всего, это «4 искусства», в которые входили и Фаворский, и Ульянов, и Павел Кузнецов, и Сарьян, и еще целый ряд самых близких мне людей. И второе - Общество московских художников - «ОМХ», которое доставило мне одну из самых дорогих дружб - с Сергеем Васильевичем Герасимовым, а также и с Родионовым, с Осмеркиным и другими.

С Сергеем Васильевичем я познакомился впервые в Ленинграде, он был одним из устроителей выставки, был в числе бригадиров и развешивал картины свои и близких к себе художников. Хотя он и преподавал во ВХУТЕИНе рисунок, но с его графикой я познакомился гораздо позже и покупать для музея мне ее не пришлось. Но в Ленинграде нам пришлось сталкиваться каждый день, встречаться на общей работе, а главное, мы ходили вместе обедать компанией: он, я, Купреянов и Истомин. Это было так часто, что я очень быстро узнал его характер, его остроумие, его шутки и насмешки, которые были только обороной от чужих людей. Уже тогда я оценил его удивительный характер и его чудесное искусство. Хотя это был еще очень ранний его период, работы были только 20–х, самого начала 30–х годов, они уже были очень хороши. А дальше это знакомство постепенно переходило во все большую и большую близость, и в послевоенный период это был, конечно, один из самых мне близких людей. И должен сказать с большим удовольствием, что, по - видимому, и я для него был одним из самых близких людей, пользовался его полной доверенностью, выполнял все его поручения, в особенности когда он стал во главе Союза художников СССР. Собственно, он и до этого воспринимался как таковой, всеми признанный, хотя и абсолютно неофициальный глава советского искусства. Но когда в 1957 году произошел Первый всесоюзный съезд художников, то совершенно естественно, что Сергей Васильевич оказался во главе Союза.

Может быть, более внешними, но очень дружелюбными отношениями у меня отмечено было и знакомство с Осмеркиным, одним из главных участников «Бубнового валета», который к 30–м годам стал очень простым лирическим пейзажистом, тонким и нежным. И сам он был прекрасный человек, привлекательный, тонкий. Но с ним я встречался реже, и это было все?таки периферийной дружбой, а не основной, укорененной.

Говоря о бывших участниках группы «Бубновый валет», нужно помянуть еще одного нежнейшего, милейшего и привлекательного человека, Александра Васильевича Куприна. Куприн был невысокий, с небольшой бородкой, очень молчаливый и застенчивый человек, очень скромно одетый, без всяких внешних эффектов, занятый какими?то своими размышлениями и своим творчеством. Осмеркин и Куприн - это, пожалуй, два самых тонких художника во всей этой группе.

С Куприным у меня, так же как с Осмеркиным, были самые дружеские и, можно сказать, задушевные отношения. Не так, как с Кончаловским, к которому я питал глубокое почтение, который ко мне благоволил, но все?таки между нами была большая дистанция.

Отношения мои с Петром Петровичем Кончаловским были очень дружелюбные, я писал о нем, и ему нравилось, как я пишу. Но близости особенной не могло получиться, уж очень он был другой. Это был прежде всего барин, немножко купеческого стиля, живший на широкую ногу, необычайно темпераментный, с огромным художественным «хозяйством». Один раз, когда я был у него в мастерской, он сказал: «У меня уже идут тысяча восьмисотые номера». Это относилось только к его картинам; акварели и рисунки он даже и не считал. Во всяком случае, отношения у нас были дружественные, которые потом сильно охладились уже по милости его дочери и зятя - Наталии Петровны Кончаловской, поэтессы, и ее супруга Михалкова. Но Петр Петрович тут был ни при чем, так же как он был ни при чем до некоторой степени и к барскому снобизму своего дома - его насаждала его супруга, дама с тяжелым характером, которая, будучи дочерью Сурикова, очень много о себе понимала и чрезвычайно блюла достоинство Кончаловского. Когда я написал статью, по его просьбе, для его последней прижизненной выставки в 1956 году, то с этой статьей получился конфуз. Я ее дал прочесть Петру Петровичу. Он горячо ее одобрил, она ему очень понравилась. А потом ко мне явился Николай Георгиевич Машковцев, старый историк искусств и музейный работник, работавший в это время в Академии художеств и бывший членом - корреспондентом этой самой Академии, со смущенным видом, что вот?де Ольга Васильевна наложила «вето» на мою статью, потому что я там Кончаловского за некоторые вещи критикую. Петр Петрович на это внимания не обратил, а жена не позволила эту критику печатать. Я сказал, что статью беру назад, давать ее в каталог не буду, как?нибудь уж напечатаю в неисправленном виде. Когда после этого я встретился с Петром Петровичем, он мотал головой, жалел, как так нехорошо получилось. Но я его успокоил, утешил, сказал, что я ее уже отдал в журнал «Искусство» и она будет напечатана в таком виде, в каком я ее написал. Но он во время этой выставки умер, так что моей статьи напечатанной не увидел. А она оказалась настолько удачной, что ее без моего ведома потом перепечатывали, в частности, в громадном томе «Художественное наследие Кончаловского» и даже поместили, меня не спросив, в качестве вступительной статьи. Очевидно, она отвечала своему назначению. Но все?таки, эти отношения были не близкие, хотя и хорошие, дружелюбные.

Фаворский рассказал мне забавный эпизод, связанный с его работой над оформлением поэмы дочери Петра Петровича, Натальи Петровны Кончаловской, «Наша древняя столица». Ему пришлось ходить в дом Кончаловских довольно долго: «Наша древняя столица» состояла из целых трех книг, ему пришлось сделать множество иллюстраций. Наталья Петровна в своих стихах часто просто на него ссылалась: все остальное вам покажет художник.

Пока они с Натальей Петровной работали, в комнату вошел Петр Петрович, посмотрел на разложенные листы и сказал: «Вот уж никогда не думал, что из моей дуры - Наташки получится что?нибудь путное».

С тех пор она в нашем доме так и осталась «дурой - Наташкой». Это название привилось прочно и безнадежно. Что касается Михалкова, о нем разговор будет в свой черед, когда речь дойдет до Детиздата, где он впервые появился и где на моих глазах он возрастал и складывался как преуспевающий официальный поэт времен культа личности.

Другие «бубнововалетцы» были очень разного характера. Лентулов - это была удалая личность; так и можно было себе представить, как он летит на лихаче - извозчике в совершенном веселом виде кутить напропалую до утра в какой?нибудь «Яр». Может быть, это было показное, но он так себя вел - душа нараспашку, широкая натура. По существу, он был очень серьезен и настоящий мастер, хотя начинал, как можно было увидеть на выставке «Москва - Париж» с весьма буйных вещей, где кубизм пополам и с футуризмом, и с наследием русской живописи XIX века. И все в чрезвычайно буйном виде на огромных холстах. На самом деле при всем этом он был очень тонкий художник. Лентулов был очень дружен с Пименовым, и, собственно, мои отношения с ним складывались в основном через Пименова. Человек он был приятный, хороший.

С Машковым у меня добрых отношений не сложилось. Талантлив он был очень. Но я с первой же встречи с ним стал дивиться, как мог Господь Бог вложить талант в такую дубину стоеросовую, в такого безнадежно глупого человека. Это сказывалось чрезвычайно наглядно, когда он пытался рисовать человеческие фигуры. Он вошел в АХР и рисовал каких?то пионеров с галстуками на берегу Черного моря - это было нечто совершенно невозможное, слюнявая пошлятина, самого вульгарного и глупого вида. А натюрморты, тем не менее, он всю жизнь писал отличные. Никакой близости у меня с ним сложиться не могло. А когда я разругал в одной из своих статей его парадный «Портрет партизан», где партизаны с дрекольем, с винтовками, с патронташами и пулеметными лентами были изображены вокруг великолепного, большущего, роскошно написанного фикуса, словно на лубочной фотографии провинциального фотографа - как будто они всунули свои лица в отверстия готового задника, - Машков, конечно, совсем на меня разобиделся и отношения наши полностью прекратились.

Не сложились у меня отношения и еще с одним бывшим «бубнововалетцем», Фальком. Но о нем я расскажу потом, когда речь дойдет до военных лет - только тогда я с ним и познакомился, в эвакуации, в Самарканде. Это была очень неприятная встреча, и я к нему отношусь весьма прохладно - и к его искусству и, в особенности, к его собственной персоне. Очень самодовольный, очень самонадеянный, чванный и крайне недоброжелательный по отношению к людям человек.

Что касается общества «4 искусства», то я нашел там хороших друзей. Это не только Фаворский, но вслед за ним и Ульянов. Я впервые встретился с Николаем Павловичем Ульяновым, когда я устраивал выставку графики уже в Москве. Там был его стенд, на котором были подобраны очень хорошие его рисунки, в основном портреты. Я помню, там был портрет Машковцева, портрет Эфроса. С тех пор у нас стали устанавливаться все более близкие отношения, перешедшие в конце концов в очень важную для меня дружбу. Я к нему постоянно ходил, он писал мне письма, хотя мы оба жили в Москве. А в Самарканде, где оба мы оказались в эвакуации, я видел его почти каждый день. Его в начале войны отправили в Нальчик, потом в Тбилиси вместе с целой группой именитых писателей, художников, артистов. (Вместе, кстати сказать, с Александром Борисовичем Гольденвейзером.) Осенью 1942 года их всех перевезли в Среднюю Азию, но большинство проехали в Ташкент, а он остался в Самарканде.

Я каждый день, приходя на Регистан, где располагался Московский художественный институт, заходил его утешать, потому что его в жизнь в Самарканде была очень тяжелая. Ему дали совершенно безобразную, неудобную, полуразрушенную худжру во дворе Шир - Дора, без всякой мебели. А он привез с Кавказа умирающую жену, лежавшую уже без движения. Она и умерла там, в Самарканде.

Николай Павлович Ульянов, а после его смерти его вторая жена Вера Евгеньевна подарили моему отцу множество первоклассных ульяновских работ: портрет Вячеслава Иванова, акварель «Дидро у Екатерины», один из лучших его рисунков Пушкина, - эскизы костюмов к «Мольеру» и ряд других. Хранится у нас и редкая работа - пейзаж его умершей в Самарканде первой жены художницы Глаголевой. С одной большой вещью Ульянова «Модель и конь Силены» связана целая история. Эту вещь молодой Ульянов написал в бытность свою ассистентом Серова в Школе живописи, ваяния и зодчества, - это была учебная «постановка», которую предложил Серов своим студентам. Вернувшись из эвакуации в Москву, Ульянов обнаружил, что этот снятый с подрамника холст соседи употребили, выстлав им корзину для хранения картошки. Картина представляла собой черный потрескавшийся ком, на котором едва можно было что?то различить. Ульянов отдал его отцу, горестно сказав: если сумеете спасти, оставьте себе. Отец дал холст замечательному реставратору ГМ ИИ Степану Чуракову, и тот спас?таки работу! Дублировал на новый холст, отчистил - следов реставрации почти не видно, и «Модель и конь Силены», сияя всей своей истинно «серовской» живописностью, вот уже полстолетия висит над отцовским диваном в его кабинете.

Из этой же группы «4 искусства» явились и другие близкие мне люди, такие как Вера Игнатьевна Мухина, чудесный скульптор и человек замечательный, необычайной силы, властности и энергии, абсолютной независимости, с необыкновенно большим душевным миром и большим душевным размахом. Это выливалось и в грандиозную монументальную пластику, и в лирические вещи - знаменитая группа, сделанная для выставки в Париже 1937 года, сопровождалась такими работами, как «Хлеб», одна из самых поэтичных и нежных скульптур, какие вообще есть в советском искусстве. Она была и замечательной портретисткой.

Из этого же общества, собственно, явилась и Сара Дмитриевна Лебедева, когда?то бывшая женой Владимира Васильевича Лебедева, одна из самых тончайших скульпторов, какие у нас были, и прелестный человек, очень сдержанная, очень молчаливая, очень спокойная и с каким?то поразительным, обостренным чувством характера и движения в своем искусстве. Что бы она ни делала, будь то большая ее статуя «Девочка с бабочкой», одна из лучших ее работ, будь то портреты, такие, как, например, портрет во весь рост, хотя и миниатюрный по размерам, Татлина, с его раскоряченными ногами, длинной лошадиной физиономией - было необыкновенно значительно и на редкость талантливо. Встреча с Сарой Лебедевой и добрые отношения с ней - это тоже одно из очень дорогих для меня воспоминаний.

Очень хорошие отношения, хотя близости особой душевной никогда не было, сложились у меня и с Павлом Варфоломеевичем Кузнецовым, человеком очень благодушным, немного недалеким. Впрочем, может быть, это была форма поведения, за которой пряталось что?то большее. Купреянов его, правда, обозвал не очень добрыми словами: «тюлень, который пытается прикидываться львом». Возможно, это и соответствовало его характеру.

Он был очень простодушен, и проявлялось это в самых разных формах. К примеру, однажды в зал, где я развешивал гравюры и офорты Нивинского, Кравченко и эстампы других графиков, вдруг является Кузнецов, волоча за собой гигантский холст одного из своих учеников - аморфный, рыхлый, совершенно живописный. И когда я удивленно говорю: «Ну, куда же я его дену?», Павел Варфоломеевич отвечает: «Но ведь это совершенная графика!» Ничего менее похожего на графику нельзя было и придумать. Он очень заботился о своих учениках. Этот холст был, кстати сказать, Давидовича, который погиб в ополчении во время войны. Но с ним я почти не был знаком.

Во время работы в Ленинграде нам с Павлом Варфоломеевичем приходилось обедать иногда в самом Русском музее. Кормили там отвратительно, но ничего нельзя было поделать - не всегда можно было удалиться в гостиницу «Европейская» или в Дом ученых. Я помню, как раз мы сидели с Павлом Варфоломеевичем, и он из супа, который ему подали, вытащил длиннющий рыбий хвост. Он призвал официантку и спросил ее очень спокойно: «Вы что мне подали, уху или щи»? Она сказала: «Щи». Тогда он показал ей рыбий хвост, к ее великому смущению. Мне очень понравилась его серьезная заинтересованность в том, чтобы выяснить, что, собственно говоря, ему подали.

Очень приятной для меня была наша с ним встреча в Гурзуфе в начале 50–х годов, когда он затеял написать мой портрет. Он мне несколько раз это предлагал и в Москве, но в Москве мне было позировать некогда, а в Гурзуфе у меня никаких предлогов отказываться быть не могло. Он меня усадил наверху Коровинской дачи на фоне моря и написал огромную ярко - красную голову, похожую на грандиозных размеров помидор на фоне ослепительно синего моря. Он с великим удовольствием писал этот портрет, и я ужасно жалею, что он куда?то задевался. Недавно мне, правда, сказали предположительно, что после смерти Кузнецова и его жены (у них никаких детей не было) все, что оставалось в мастерской, ушло в Саратов, в Радищевский музей. Очень может быть, что и мой портрет попал туда. Сходства там, пожалуй, было не слишком много, но просто приятна сама память. Я так и вижу его, как он сидит и с великим удовольствием пишет этот самый контраст яркокрасного с ярко - синим. Но, правду сказать, мне сидеть было трудно, потому что его жена Бебутова, тоже художница, решила меня во время этого сидения развлекать учеными разговорами. Разговоры, при всех ее потугах на ученость, были такие, что я еле - еле удерживался от хохота. Она тоже была человеком бесхитростным и простодушным.

С Кузнецовым близкая дружба вряд ли могла сложиться - уж очень мы были разные люди. Но вспоминаю я его с большим уважением. А художник он очень хороший, что показала его недавняя выставка совместно с Матвеевым.

А вот Матвеев, знакомство с ним, перешедшее в очень добрые отношения, - это было одно из самых главных моих «достижений». Человек он был очень суровый, очень молчаливый, очень сдержанный, замкнутый, медленно и мало работавший, вынашивавший каждую свою работу долгими годами. После него осталось совсем не так уж много вещей, но они замечательные.

Примерно в это время, не позже середины 30–х годов, я познакомился с Сарьяном. Это одно из очень важных событий в моей художественной биографии. Когда и где я его встретил, я совершенно не помню, потому что в музей он ко мне не приходил, поскольку никакой графикой особенно не занимался, и в выставках, которые я устраивал, не участвовал. А в Ленинграде в 1932 году сам он не был. Там была его стена, довольно случайная по своему составу, в общем не отвечающая его уровню и значению, хотя и красивая. Но по сравнению с тремя другими, блистательными стенами того же зала - Петрова - Водкина, Шевченко и Кузнецова, он выглядел скромнее, хотя в результатах своего творческого пути превосходил всех трех на много голов. Я написал о нем очень хвалебную, просто восторженную статью в 1936 году, уже его зная, и эта статья положила начало прочной дружбе, которая сохранилась до конца жизни Сарьяна. Кстати сказать, эта статья в «Литературной газете» 1936 года вызвала очень большое неудовольствие Кеменова, который тогда тоже, как и я, подвизался в «Литературной газете» в роли критика. Мы печатались с ним чуть ли не по очереди, стоя на диаметрально противоположных позициях и очень не одобряя взаимно друг друга.

После войны я часто виделся с Сарьяном - всякий раз, как он являлся в Москву. Я о нем несколько раз писал впоследствии, уже в 60–е годы и позже. Сарьяна описывать нечего - все его знают, но меня всегда поражали какая?то детскость этого человека, его открытое, простодушное восхищение красотой реального мира, его бесконечное добродушное отношение к людям, хотя он великолепно разбирался, кто как к нему относится. В 1952 году на обсуждении юбилейной выставки выступил Борис Веймарн с необыкновенно пылкими тирадами, очень возмущенными в адрес беспринципного жюри, которое взяло на выставку ужасные картины Сарьяна. Потом, лет через пять всего- навсего, эти самые картины доставили Сарьяну Ленинскую премию, так что Веймарн заработал только то, что Сарьян до конца своих дней не выражался иначе, как «этот мерзавец Веймарн». И это при всей его доброте и солнечности, которая была не только в живописи Сарьяна, но и во всем его поведении, во всем его облике - олицетворение солнца, да еще солнца Армении. Это ведь совсем особое солнце. Одна из самых прекрасных стран, какие есть на земле, - Армения. Я это узнал в послевоенные годы, когда был там два раза.

Я хорошо помню, как мы с отцом были у Сарьяна в его мастерской в Ереване на «улице Сарьяна», как он показывал нам свои работы - и ранние, и совсем недавно сделанные очень трагические и сильные станковые рисунки. От жары у отца началось сильнейшее носовое кровотечение, - Сарьян страшно взволновался, уложил отца на кушетку, ухаживал за ним с трогательной заботливостью. Он был уже очень стар и хотя по - прежнему светел, очень грустен, - незадолго перед тем в автомобильной катастрофе погиб его сын.

ГОГОЛЬ И ХУДОЖНИКИ Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своею действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека… Гоголь, «Мертвые души» Для потомства связь Гоголя с Ивановым сохранилась

Художники И Скульпторы Есть художники, работами которых я восторгаюсь теперь, но многими произведениями художников я научилась восхищаться еще в юности. Больше всего я люблю импрессионистов. Сезанн для меня бог. Он всегда оставляет простор воображению. Ему достаточно

Художники Впервые с художниками «Мира искусства» встретился я в 1904 году. Один из сотрудников «Нового пути» и близкий друг А. Н. Бенуа повез меня на журфикс к этому вождю и апологету петербургских мастеров. Впоследствии я узнал, что в те дни на меня смотрели художники, как

Художники Кисть художника везде находит тропы. И, к соблазну полисменов постовых, Неизвестные художники Европы Пишут красками на хмурых мостовых. Под подошвами шагающей эпохи Спят картины, улыбаясь и грустя. Но и те, что хороши, и те, что плохи, Пропадают после первого

ХУДОЖНИКИ Яков Виньковецкий, будучи сам художником, хотя и не профессионалом, познакомил меня с ещё двумя – не просто профессионалами, но чемпионами, богатырями своего дела, которые, несмотря на своё сверхмастерство и чемпионство, так и не стали ни успешными, ни

Художники В Париже живет Константин Коровин. Сколько мыслей о русской национальной живописи связано с этим именем. Многим оно запомнилось как имя великолепного декоратора, выполнителя самых разнообразных театральных заданий. Но это лишь часть сущности Коровина.

Мексиканские художники В интеллектуальной жизни Мексики владычествовали художники.Эти художники разрисовали весь город Мехико сюжетами из истории и географии, изображениями на гражданственные темы, в которых звучал металл полемики. Клемон-те Ороско, тощий

Художники в музее Начало знакомств с художниками - посетителями Гравюрного кабинета. Родионов, Фаворский, Штеренберг, Гончаров, Купреянов, Шевченко, Бруни, Татли Начало возникновения этих все более широких связей коренилось в Музее изобразительных искусств - с тех пор

Художники У моего отца Владимира в храме был очередной ремонт, промывали живопись и расписывали потолки. Храм в Лосинке не древний, построенный в 1918 году. До революции его стены расписать не успели, а потом было не до красоты. Так мой батюшка, став настоятелем, решил

Художники-«антисоветчики» Более чем 70-летняя (1917–1991) практика так называемой «жестокой, бескомпромиссной» борьбы с политическим противником, антисоветчиками, диссидентами изобилует не одной сотней открытых или тайных сговоров партийных функционеров с этой категорией

Художники Уважаемый Олег Леонидович! Один здешний художественный критик спешно спрашивает меня, как живут в Москве художники и каковы их фактические заработки? А я этих данных и не имею. Мы слышали, что писатели зарабатывают хорошо, и годовые гонорары Толстого и Шолохова

Художники как прекрасные безумцы Сегодня мы отдаем дань благодарности Сергею Щукину и Ивану Морозову не только за их собирательство, но и за провидческий вкус, за умение угадать очередную волну художественного процесса. А это было далеко не просто. Как отмечает

ХУДОЖНИКИ Интерес к искусству сблизил Гоголя с колонией русских художников в Риме. Они держались дружной компанией, перебиваясь на скромные субсидии, выдаваемые Академией художеств. Среди них были выдающиеся таланты, ставшие гордостью русского искусства. Гоголь не

Художники Ирина Бржеска, художник (Эстония) «Этот портрет поместили на обложке пластинки» Репродукция картины Ирины Бржески с пластинки Анны Герман, 1977 годПортрет работы этой таллинской художницы знают многие: он украшает обложку одной из самых известных грампластинок

Подробности Категория: Изобразительное искусство и архитектура советского периода Опубликовано 14.09.2018 13:37 Просмотров: 1845

С 1930-х годов XX в. официальное искусство в России развивалось в русле социалистического реализма. Многообразию художественных стилей был положен конец.

Новая эпоха советского искусства отличалась жёстким идеологическим контролем и элементами пропаганды.
В 1934 г. на I Всесоюзном съезде советских писателей Максим Горький сформулировал основные принципы социалистического реализма как метода советской литературы и искусства:

Народность.
Идейность.
Конкретность.

Принципы социалистического реализма не только декларировались, но и поддерживались государством: государственные заказы, творческие командировки деятелей искусства, тематические и юбилейные выставки, возрождение монументального искусства в качестве самостоятельного, т.к. оно отражало «грандиозные перспективы развития социалистического общества».
Наиболее значительными представителями станковой живописи этого периода были Борис Иогансон, Сергей Герасимов, Аркадий Пластов, Александр Дейнека , Юрий Пименов, Николай Крымов, Аркадий Рылов, Пётр Кончаловский, Игорь Грабарь, Михаил Нестеров , Павел Корин и др. Некоторым художникам мы посвятим отдельные статьи.

Борис Владимирович Иогансон (1893-1973)

Б. Иогансон. Автопортрет

Один из ведущих представителей социалистического реализма в живописи. Работал в традициях русской живописи XIX в., но внёс в свои произведения «новое революционное содержание, созвучное эпохе».
Он был также преподавателем живописи, директором Государственной Третьяковской галереи в 1951-1954 гг., Первым секретарём Союза художников СССР, главным редактором энциклопедии «Искусство стран и народов мира», имел множество государственных наград и званий.
Особенно известны две его картины: «Допрос коммунистов» и «На старом уральском заводе» (1937).

Б. Иогансон «Допрос коммунистов» (1933). Холст, масло. 211 x 279 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
История создания картины в данном случае необходима для осознания её идеи. «Меня лично преследовала идея сопоставления классов, желание выразить в живописи непримиримые классовые противоречия.
Белогвардейщина – это особый нарост в истории, это сброд, где смешались и остатки старого офицерства, и спекулянты в военной форме, и откровенные бандиты, и мародеры войны. Каким ярким контрастом этой банде были наши военные комиссары, коммунисты, являвшиеся идейными руководителями и защитниками своего социалистического отечества и трудового народа. Выразить этот контраст, сопоставить его являлось моей творческой задачей» (Б. Иогансон).
Один белогвардейский офицер сидит в золоченом кресле спиной к зрителю. Остальные белые офицеры обращены лицом. Для усиления драматического эффекта художник даёт искусственное ночное освещение. Фигура конвойного помещена в верхний темный край левого угла и представляет собой чуть заметный силуэт. В правом углу – окно с портьерой, через него льётся дополнительный ночной свет.
Коммунисты находятся как будто на возвышении по сравнению с белогвардейцами.
Коммунисты – девушка и рабочий. Они стоят рядом и спокойно смотрят в лицо своих врагов, их внутреннее волнение скрыто. Молодые коммунисты символизируют новый тип советских людей.

Серге́й Васи́льевич Гера́симов (1885-1964)

С. Герасимов. Автопортрет (1923). Холст, масло. 88 x 66 см. Харьковский художественный музей (Харьков, Украина)
Русский художник, представитель русского импрессионизма , особенно проявившегося в его пейзажах . Он создал также целый ряд эталонных соцреалистических картин.

С. Герасимов «Весна. Март». Холст, масло
В историческом жанре самая известная его работа – «Клятва сибирских партизан».

С. Герасимов «Клятва сибирских партизан» (1933). Холст, масло. 173 x 257 см. Государственный Русский музей (Петербург)
Картина сурова по содержанию, но выразительна и экспрессивна. В ней чёткая композиция и идейная направленность.
Жанровая картина С. Герасимова «Колхозный праздник» (1937) считается одним из самых значительных произведений советского искусства 30-х годов XX в.

С. Герасимов «Колхозный праздник» (1937). Холст, масло. 234 x 372 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Одним из известнейших живописных полотен о войне стала картина С. Герасимова «Мать партизана».

С. Герасимов «Мать партизана» (1943-1950). Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Сам художник говорил о замысле картины так: «Я хотел показать в её образе всех матерей, которые отправили на войну своих сыновей».
Женщина тверда в своей правоте, она олицетворяет великую силу народного гнева. Она страдает, но это страдание гордого, сильного человека, поэтому лицо её кажется спокойным в эту трагическую минуту.

Аркадий Александрович Пла́стов (1893-1972)

П. Бендель. Портрет художника Пластова

Художника А. Пластова называют «певцом советского крестьянства». Все его жанровые картины созданы на фоне пейзажа. Русская природа у художника всегда лирична и одушевлена. Его картины отличаются поэтической выразительностью и практически бесконфликтностью.

А. Пластов «Первый снег» (1946)
Художник изобразил небольшой фрагмент из деревенской жизни. На пороге деревянного дома двое крестьянских детей, скорее всего, сестра и брат. Проснувшись утром, они увидели снегопад и выбежали на крыльцо. Желтую теплую шаль девочка даже не успела завязать, только набросила на легкое домашнее платьице, и сунула ноги в валенки. Дети с удивлением и восторгом смотрят на первый снег. И эта радость, этот детский восторг от красоты природы передаётся зрителям.
Пластов – убеждённый реалист . Поиски чего-то абсолютно нового и невиданного были ему чужды. Он жил в мире и любовался его красотой. Пластов считал: главное для художника – увидеть эту красоту и передать её на полотне. Не надо писать красиво, надо писать правду, и она будет прекраснее любых фантазий.

А. Пластов «Золотая опушка» (1952). Холст, масло. 57 x 76 см. Государственный музей-заповедник «Ростовский Кремль»

А. Пластов «Сенокос» (1945). Холст, масло. 193 x 232 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Художник создал серию картин о Великой Отечественной войне. Полотно «Фашист пролетел» наполнено трагизмом, оно считается шедевром советского искусства военного и поствоенного периода.

А. Пластов «Фашист пролетел» (1942). Холст, масло. 138 x 185 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Художник А. Дейнека продолжает работать над своими излюбленными темами.

Ю́рий Ива́нович Пи́менов (1903-1977)

Известен как живописец, театральный художник, сценограф и график, плакатист, педагог.
Самая известная его картина – «Новая Москва».

Ю. Пименов «Новая Москва» (1937). Холст, масло. 140 × 170 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Написана в разгар реконструкции столицы. Женщина за рулём – довольно редкое явление для тех лет. Это символ новой жизни. Необычно и композиционное решение: изображение похоже на кадр фотоаппарата. Женщина показана со спины, и этот ракурс как бы приглашает зрителя посмотреть на утренний город её глазами. Создаётся ощущение радости, свежести и весеннего настроения. Этому способствует импрессионистская манера письма художника и нежный колорит картины. Картина проникнута оптимистическим мироощущением, характерным для того времени.
Этот приём художник использовал и при написании картины «Фронтовая дорога». Эмоциональное содержание картины построено на контрасте между образом мирной, меняющейся Москвы и разграбленного и разрушенного в результате фашистского нашествия города, изображенного на картине «Фронтовая дорога».

Ю. Пименов «Фронтовая дорога» (1944)
В ранний период творчества Пименов испытал влияние немецкого экспрессионизма , что во многом объясняет драматическую остроту лучших его картин этих лет: «Инвалиды войны», «Даёшь тяжёлую индустрию!» (1927), «Солдаты переходят на сторону революции» (1932). Постепенно он перешёл к импрессионизму, придерживаясь творческого принципа «прекрасного мгновения».

Ю. Пименов «Инвалиды войны» (1926). Государственный Русский музей (Петербург)

Гео́ргий Григо́рьевич Ни́сский (1903-1987)

Георгий Нисский в этот период активно занимается пейзажным творчеством. Его картины отличаются живописным лаконизмом, динамикой, яркими композиционными и ритмическими решениями. Природа у художника всегда преобразована руками человеческими.

Г. Нисский «Осень. Семафоры» (1932)

Г. Нисский «Подмосковье. Февраль» (1957). Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
К пейзажистам старшего поколения относят Николая Крымова.

Никола́й Петро́вич Крымов (1884-1958)

Николай Крымов (1921)
Н.П. Крымов родился в семье художника-передвижника , поэтому первоначальное направление его творчества было таким же. В годы учебы (1905-1910) склонялся к импрессионистическому изображению природы, нежные пастельные тона и легкие мазки придавали его полотнам одухотворенный и невесомый вид. В 20-е годы стал приверженцем русской реалистической живописи.

Н.П. Крымов «Утро в Центральном парке культуры и отдыха им. М. Горького в Москве» (1937). Холст, масло. 81 x 135 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Последний период творчества живописца связан с рекой Ока и небольшим городом Таруса, куда Крымов приехал погостить. Он был очарован местными пейзажами и рекой Окой, которая «дышала свободой».

Н. Крымов «Улица в Тарусе» (1952)
Отражением любви к Тарусе стали картины «Перед сумерками», «Поленово. Река Ока» и ряд других. У художника много зимних пейзажей.

Н. Крымов «Зима. Крыши» (1934)

Арка́дий Алекса́ндрович Рыло́в (1870-1939)

А. Рылов. Автопортрет с белкой (1931). Бумага, тушь, итальянский карандаш. Государственная Третьяковская галерея (Москва)

Русский и советский живописец-пейзажист, график и педагог.
Самой известной его картиной является «Ленин в Разливе».

А. Рылов «В.И. Ленин в Разливе в 1917 г.» (1934). Холст, масло. 126,5 × 212 см. Государственный Русский музей (Петербург)
Это одно из лучших произведений художника в его поздний период творчества. В этой картине художник соединяет пейзаж с историческим жанром. Пребывание Ленина в Разливе летом 1917 г. – один из основных сюжетов ленинской темы в советском изобразительном искусстве. В пейзаже и в динамичной фигуре вождя чувствуется волнение и напряжённость момента. По небу несутся облака, ветер гнёт могучие деревья, в борьбе против этих природных сил фигура Ленина устремляется навстречу ветру с твёрдой решимостью одержать победу во имя будущего.
Бурное озеро и тревожное небо символизируют бурю. На землю опускаются сумерки. Ленин, ничего этого не замечая, напряжённо всматривается вдаль. Такая трактовка образа вождя – идеологический заказ советской эпохи.
Активно развивается в этот время советский портретный жанр , в котором ярче всего проявляют себя Пётр Кончаловский, Игорь Грабарь, Михаил Нестеров.

П. Кончаловский. Портрет композитора Сергея Сергеевича Прокофьева (1934). Холст, масло. 181 x 140,5 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)

П. Кончаловский. Портрет В.Э. Мейерхольда (1938). Холст, масло. 211 x 233 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
В период массовых репрессий, незадолго до ареста и гибели Мейерхольда, П. Кончаловский создал портрет этого выдающегося театрального деятеля. 7 января 1938 г. Комитет по делам искусств принял постановление о ликвидации Государственного театра имени Мейерхольда.
Конфликт личности с окружающей действительностью художник передал через сложное композиционное решение. На холсте изображен не мечтатель, а человек, чья судьба висит на волоске, и он это знает. Через сопоставление яркого ковра, густо покрытого орнаментом, и монохромной фигуры режиссера Кончаловский раскрывает трагический образ режиссёра-реформатора.

И. Грабарь. Портрет академика Н.Д. Зелинского (1935). Холст, масло. 95 x 87 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)

И. Грабарь. Портрет Владимира Ивановича Вернадского (1935)

Па́вел Дми́триевич Ко́рин (1892-1967)

Павел Корин (1933)
Российский и советский живописец, монументалист, мастер портрета, реставратор и педагог, профессор.
Воспитывался в Палехе и начинал с писания икон. Учился в Московском училище ваяния и зодчества, со временем стал одним из важнейших мастеров раннего советского портрета, создал целую галерею портретов интеллигентов своего времени.
Для произведений этого художника характерна монументальность, суровая гамма, четко вылепленные формы.
Наиболее известные работы П. Корина: триптих «Александр Невский», портреты Георгия Жукова и Максима Горького.

П. Корин. Триптих «Александр Невский»
Триптих был заказан художнику в году Великой Отечественной войны, когда тема противостояния захватчику была центральной в искусстве.
В левой и правой части триптиха солдаты собираются на войну. Их провожают женщины: старуха-мать, жена, держащая на руках маленького ребенка. Они, а также родная земля нуждаются в защите.

Посередине – образ воина. Александр Невский в далёкие времена остановил немецких рыцарей, поэтому он может вдохновить защитников на войну с фашистскими захватчиками. Его фигура монументальна – это память о русских богатырях. Стяг с лицом Христа напоминает о святости русской земли. Он стоит, опираясь на меч, - враги должны погибнуть от того меча, с которым пришли.
За его спиной – родная земля, которую надо защитить.
Тематическим картинам и портретам в исполнении мастера свойственны одухотворённость и собранность образов, строгость композиции и рисунка.
Интерес к творческим личностям характерен для атмосферы этого периода.

С. Герасимов "Колхозный праздник"

Знакомясь с произведениями советского изобразительного искусства, сразу замечаешь, что оно очень отличается от предыдущего периода в истории искусства. Это отличие состоит в том, что все советское искусство пронизано советской идеологией и было призвано быть проводником всех идей и решений советского государства и коммунистической партии, как руководящей силы советского общества. Если в искусстве 19-го - начала 20-го века художники подвергали серьезной критике существующую действительность, то в советский период такие произведения были недопустимы. Красной нитью через все советское изобразительное искусство был приложен пафос строительства социалистического государства. Сейчас, спустя 25 лет после распада СССР, к советскому искусству повышен интерес со стороны зрителей, особенно оно становится интересным для молодежи. Да и более старшее поколение многое переосмысливает в прошедшей истории нашей страны и также интересуется казалось бы очень знакомыми произведениями советской живописи, скульптуры, архитектуры.

Искусство периода Октябрьской революции, гражданской войны и 20-х - 30-х годов.

В первые годы после революции и в годы гражданской войны огромную роль сыграл боевой политический плакат . Классиками искусства плаката по праву считаются Д.С.Моор и В.Н.Дени. Плакат Моора "Ты записался в добровольцы?" и сейчас покоряет выразительностью образа.

Помимо печатного плаката в годы гражданской войны возникли плакаты, рисованные от руки и размножающиеся с помощью трафарета. Это "Окна РОСТА", где активное участие принял поэт В. Маяковский.

В период гражданской войны работал план монументальной пропаганды, составленный В.И.Лениным, смысл которого состоял в сооружении по всей стране памятников известным людям, которые так или иначе содействовали подготовке и свершению социалистической революции. К исполнителям этой программы относятся прежде всего скульпторы Н.А. Андреев И.Д. Шадр.

В 20-х годах образовалось объединение, сыгравшее значительную роль в построении нового советского общества -России" (АХРР) "Ассоциацию художников революционной России (АХРР).

В 30-х годах был создан единый Союз художников СССР, объединивший всех художников, которые в своем творчестве должны были следовать методу социалистического реализма. Художники старшего поколения (Б.Кустодиев, К.Юон и др.) и более молодые стремились отразить новое в советской действительности.

В творчестве И.И. Бродского нашла отражение историко-революционная тема. Эта же тема в произведениях М.Грекова и К.Петрова-Водкина носит возвышенно-романтический характер.

В эти же годы было положено начало эпопее "Лениниана", создавшей бесчисленное за советский период количество произведений, посвященных В.И.Ленину.

Жанристами (мастерами бытового жанра) и портретистами 20-х-30-х годов следует в первую очередь назвать М.Нестерова, П.Кончаловского, С.Герасимова, А.Дейнеку, Ю.Пименова, Г.Ряжского и других художников.

В области пейзажа работали такие художники, как К.Юон, А.Рылов, В.Бакшеев и др.

После революции и гражданской войны шло бурное строительство городов, в которых было создано много памятников видным деятелям революции, партии и государства. Известными скульпторами были А.Матвеев, М.Манизер, Н.Томский, С.Лебедева и другие.

Советское изобразительное искусство 1941 -1945 г.г. и первых послевоенных лет

В годы Великой Отечественной войны советское искусство решительно опровергло изречение, что "когда гремят пушки, музы молчат". Нет, в период самых жестоких и страшных войн в истории человечества музы не молчали. Сразу же после вероломного нападения немецких фашистов на Советский Союз кисть, карандаш и резец художников стали грозным оружием в борьбе с врагом.

Героический подъем народа, его моральное единство стали той основой, на которой поднялось советское искусство времени Отечественной войны. Его пронизывали идеи патриотизма. Эти идеи вдохновляли художников-плакатистов, воодушевляли живописцев на создание картин, повествующих о подвигах советских людей, определяли содержание произведений во всех видах искусства.

Огромную роль в это время, как и в годы гражданской войны, сыграл политический плакат, где работали такие художники, как В.С.Иванов, В.Б.Корецкий и другие. Их произведениям присущ гневный пафос, в образах, ими созданных, раскрывается несгибаемая воля людей, грудью вставших на защиту Отечества.

Подлинное возрождение переживает в войну рисованный плакат. По примеру "Окон РОСТА" в 1941 - 1945 годах создавались многочисленные листы "Окон ТАСС". Они высмеивали захватчиков, разоблачали истинную сущность фашизма, призывали народ на защиту Родины. Среди художников, работающих в "Окнах ТАСС", в первую очередь следует назвать Кукрыниксов (Куприянов, Крылов, Соколов).

Убедительно рассказывают о переживаниях советских людей в годы войны графические серии этого времени. Сердечной болью отмечена великолепная серия рисунков Д.А.Шмаринова "Не забудем, не простим!" Тяжесть жизни блокадного Ленинграда запечатлены в цикле рисунков А.Ф.Пахомова "Ленинград в дни блокады".

Трудно было работать в годы войны живописцам: ведь для создания законченной картины требуется время и соответствующие условия, материалы. Тем не менее, тогда возникло немало полотен, вошедших в золотой фонд советского искусства. О трудных буднях войны, о героях-воинах рассказывают нам живописцы студии военных художников имени А.Б.Грекова. Они ездили по фронтам, принимали участие в военных действиях.

Военные художники запечатлели на своих полотнах все то, что сами видели и пережили. Среди них П.А.Кривоногов, автор картины "Победа", Б.М.Неменский и его картина "Мать", крестьянская женщина, приютившая у себя в избе солдат, много пережившая в тяжелую для Родины годину.

Полотна большой художественной ценности создали в эти годы А.А.Дейнека, А.А.Пластов, Кукрыниксы. Их картины, посвященные героическим подвигам советских людей советских людей на фронте и в тылу, проникнуты искренним волнением. Художники утверждают нравственное превосходство советского народа над грубой силой фашизма. В этом проявляется гуманизм народа, его вера в идеалы справедливости и добра. О мужестве русских людей говорят исторические полотна, созданные во время войны, в том числе такие, как цикл картин Е.Е.Лансере "Трофеи русского оружия" (1942), триптих П.Д.Корина "Александр Невский", полотно А.П.Бубнова "Утро на Куликовом поле".

О людях военной поры много поведала нам и портретная живопись. В этом жанре создано немало произведений, отмеченных незаурядными художественными достоинствами.

Портретная галерея периода Отечественной войны была пополнена и многими скульптурными произведениями. Люди несгибаемой воли, мужественных характеров, отмеченные яркими индивидуальными отличиями, представлены в скульптурных портретах С.Д.Лебедевой, Н.В.Томского, В.И.Мухиной, В.Е.Вучетича.

В годы Отечественной войны советское искусство с честью выполнило свой патриотический долг. Художники пришли к победе, пройдя через глубокие переживания, что позволило в первые послевоенные годы создать произведения, обладающие сложным и многогранным содержанием.

Во второй половине 40-х - 50-х годов искусство обогащается новыми темами и образами. Его основные задачи в этот период - отражение успехов послевоенного строительства, воспитание нравственности, коммунистических идеалов.

Расцвету искусства в послевоенные годы в немалой степени способствовала деятельность Академии художеств СССР, куда входят наиболее значительные мастера.

Искусству послевоенных лет свойственны и другие особенности, которые прежде всего касаются его содержания. В эти годы усиливается интерес художников к внутреннему миру человека. Отсюда внимание, которое уделяют живописцы, скульпторы, графики портрету и жанровым композициям, позволяющим представить людей в самых различных жизненных ситуациях и показать своеобразие их характеров и переживаний. Отсюда особая человечность и теплота многих произведений, посвященных жизни и быту советских людей.

Естественно, что в это время художников продолжают волновать события недавней войны. Вновь и вновь обращаются они к подвигам народа, к тяжким переживаниям советских людей в суровую годину. Известны такие полотна тех лет, как"Машенька"Б.Неменского, "Письмо с фронта" А.Лактионова, "Отдых после боя" Ю.Неменского, "Возвращение" В.Костецкого и многие другие.

Полотна этих художников интересны тем, что тема войны решается в них в бытовом жанре: они рисуют сцены из жизни советских людей на войне и в тылу, рассказывают об их страданиях, мужестве, героизме.

Примечательно, что и картины исторического содержания также нередко решаются в этот период в бытовом жанре. Постепенно мирная жизнь советского народа, пришедшая на смену тяжелым испытаниям военных лет, находит все более полное и зрелое воплощение в творчестве многих художников. Пояляется большое количество жанровых картин (т.е. картин бытового жанра), поражающих разнообразием тем и сюжетов. Это быт советской семьи, с ее нехитрыми радостями и огорчениями ("Опять двойка!" Ф.Решетникова), это горячий труд на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах ("Хлеб" Т.Яблонской, "На мирных полях" А.Мыльникова). Это жизнь советской молодежи, освоение целины и т.п. Особенно важный вклад в жанровую живопись сделали в этот период художники А.Пластов, С.Чуйков, Т.Салахов и другие.

Успешно продолжала развиваться в эти годы портретная живопись - это П.Корин, В.Ефанов и другие художники. В области пейзажной живописи в этот период помимо старейших художников, в том числе М.Сарьяна, работали Р.Нисский, Н.Ромадин и другие.

В последующие годы изобразительное искусство советского периода продолжало развиваться в том же направлении.

Д. С. Моор

Д. С. Моор

К.Петров-Водкин "1918 год в Петрограде" (1920)

И. Д. Шадр "Булыжник-оружие пролетариата"

Герасимов - колхозный праздник 1937

С. Герасимов "Мать партизана"

Д. С. Моор

П. Кончаловский "Сирень в корзине" (1933)

Н. А. Андреев "В.И.Ленин"

М. Греков "Знамёнщик и трубач" (1934)

Это вовсе не работы профессиональных фотографов, которых можно попытаться обвинить в том, что они односторонни. Это фотографии из частных альбомов - реальная жизнь, которой жили обычные среднестатистические советские люди 20-х - 50-х годов.
Безусловно, они не могут сравниться с уровнем работ профессиональных фоторепортеров, большинство из них делались любителями. Но они отражают жизнь такой, какой они ее видели те люди и частично сумели сохранить в семейных фотографиях…
За кадром осталось очень многое. Например, ликбезы, где учили читать и писать 80% неграмотного населения страны - откуда у крестьян тех лет фотоаппараты? Но дело не в этом. Посмотрите на то, что окружает советских людей тех лет, одежду, на лица, отражающие свое время. Порой они скажут о своем времени лучше всяких историков, пропагандистов и аналитиков.

Дети Середины 20-х
Школьные учебники - впервые в жизни. Образование для всех впервые в мире дала Советская Власть.


1926 Череповец. Празднование 1 Мая
Рядом с трибуной беспризорники - последствия Гражданской. Беспризорность будет ликвидирована только к началу 30-х.


1928 год. Красноярский край. Съезд партийных работников.
Посмотрите, как одеты партийные работники - так же, как средний человек тез лет.
В 20-х костюм был далеко не у всех. А у партийных работников обычным гардеробом было 2 гимнастерки, а то и одна.


Семейное торжество, 20-30-е годы

Фото женщины. 1930 Москва


Группа людей 1930 г. Место неизвестно


Сельсовет нач. 30-х. Павло-Посадский р-н Московской обл.


Автомобиль на Дровах (!) Авто пробег 1931 г.
Энтузиасты-конструкторы 30-х. С нефтью в СССР тогда было не очень хорошо - практически вся разведанные запасы были сосредоточены на Кавказе. Нефтяные поля Татарии и Сибири были открыты только в 40-х -50-х годах, когда была создана база для геологических изысканий. До этого стране катастрофически не хватало геологов, оборудования, инженеров, транспорта… не было практически ничего. Все это было создано в 30-е.


1931 г. Лучшая бригада на строительстве Кузнецкого металлургического комбината, г.Новокузнецк.
Закладывается база тяжелой промышленности.
Посмотрите не лица этих людей. Они, не жалея себя, строили заводы и города для своих потомков, для нас. Через 10 лет они защитят сделанное ими в самой страшной войне человеческой истории, умирая для того, чтобы жили мы. А мы все это позволили украсть и разрушить. Могли бы мы посмотреть им в глаза?


Семья. Ленинград 1930-31г.
Интеллигенция и специалисты в те годы зарабатывали очень неплохо.


Отдых на воде. Кировская обл. 1932 - 1936


18 апр. 1934. «Рабочая бригада». Неверовско-Слободская сельскохозяйственная артель «Завет Ленина» С.Неверово-слобода Вер.Ландех. р-на Шуйск. окр.
Сельскохозяйственные рабочие глухой сибирской провинции. Артель - это негосударственная организация, а кооператив объединившихся предпринимателей, которые сами заключали договора с государством и другими кооперативами, платили налоги и т.д.
Кооперативное движение было чрезвычайно развито в Сталинском СССР. Кроме колхозов, которые были кооперативными организациями, тогда было свыше 114 тысяч промышленных мастерских, где работали около 2 миллионов человек. Они производили почти 6 % валовой продукции промышленности СССР в ее составе: 40% всей мебели страны, 70% всей металлической посуды, 35 % верхнего трикотажа, почти 100% игрушек.
В кооперативных сельских артелях работники (как колхозники, так и единоличники) обычно были заняты частично. Они включали в 30-е годы до 30 миллионов человек.
Кооперативное движение в СССР было уничтожено Хрущевым одновременно с развертыванием анти сталинской истерии.

1934 г.Турпоход по Военно-грузинской дороге
Можете представить рабочего царской России, который за государственный счет пошел в турпоход? Как сказал Г. Уэллс - это единственная страна в мире, где рабочим играют классическую музыку.

«После купания» Середина 30-х годов.
«Запуганные советские люди. » © Посмотрите, есть ли страх на этих лицах? На любой из фотографий. Открытые, оптимистичные и светлые лица.


Колхозники. Кировская обл. между 1932 и 1936 гг
Обычные советские колхозники на сенокосе.


Коломенский район. Середина 30-х.


1935, Орловская область, дом отдыха «Богдановский».
Вся страна занималась спортом. Это обычные советские девушки, вовсе не сборная по гимнастике. Попробуйте повторить то, что они делают.

Учащиеся педтехникума, 1935 год, Кировская область
Форму ученикам выдавало Советское Государство. Это страна, которая несколько лет назад ходила в лаптях и не умела читать и писать.


Юноши 30-х годов, Кировская область.
Значки - сданы нормы ГТО (Готов к Труду и Обороне) и ГТСО (то же, но санитарный). В те годы получить такой значок уважающему себя мальчишке было совершенно необходимо. Человека ценили по личным качествам, а не по кошельку и связям родителей. Пользовавшихся связями - презирали.
Такие люди через несколько лет выиграют Войну, почти с нуля построят мировую державу, запустят человека в космос.
Обратите внимание на собранные, волевые, взрослые лица этих мальчишек - им примерно по 16 лет. И сравните их с нынешними.


Игра «Пионерская Скамеечка». Пионерлагерь 1937 год
Каждый ребенок практически бесплатно мог поехать на все лето в пионерский лагерь, где их воспитывали, тренировали и обучали. В западных странах до сих пор об этом нельзя и мечтать. А это у нас было обыденностью с 30-х.


Аэросани на льду Волги у Канавдинского моста. Середина 30-х.
Хай-тек тех лет. Они сыграли важную роль в отработке авиа технологий и широко использовались в освоении Севера, Финской и Отечественной войнах.

Вера Волошина, 1 октября 1941. Через два месяца - 29 ноября эта на редкость красивая девушка погибнет.
Восьмиметровая скульптура Девушка с веслом замечательного скульптора Ивана Шадра (Иванова), моделью была замечательная советская спортсменка Вера Волошина, пропавшая без вести в ноябре 1941 года во время диверсионной операции в тылу врага.
За месяц до ее гибели скульптуру разрушила немецкая бомба. Только через четверть века стали известны подробности ее гибели - она была тяжело ранена, когда возвращалась с задания, схвачена немцами и после долгих пыток повешена в лесу. Это произошло в 10 км от места гибели Зои Космодемьянской, в тот же самый день. Вера Волошина, совершившая такой же подвиг была комсоргом комсомольской разведывательно-диверсионной группы, в которую входила Зоя.
Вера была еще и прекрасной парашютисткой и скульптор полушутливо говорил, что специально поставил ее смотреть на парашютную вышку.


Студенты-геологи 1937 г.


О чем фотография, ясно из надписи вверху. Обратите внимание - почти у всех юношей - значки ГТО. Быть комсомольцем-дистрофиком было просто дико. Комсомольцы и коммунисты могли иметь личное оружие.


Обычная Московская Семья 1939-1940


1939 год. Хакасия. Село
Велосипед в Стране Советов стал обыденностью - его могли позволить себе и своим детям практически все. На Западе, например, велосипед в те годы мог позволить себе далеко не каждый. Начиналась пятилетка товаров народного потребления, выполнявшаяся исключительно успешно. Жизненный уровень советских людей стремительно рос с 1939 года… до 22 июня 1941.

1942 год, через два месяца он погибнет в боях под Вязьмой.

На Развалинах Родного Дома 1942. Московская обл.


Присяга. 1944


1947г. Сельская школа в Вологодской обл.
На фотографиях первых лет после Войны даже на детских лицах видны следы сильного стресса и тяжелой жизни. Следы Войны видны на человеческих лицах еще и в начале 50-х и затем они постепенно исчезают, а лица 10-летних детей перестают быть не по-детски взрослыми.
Почти у всех из них погиб или тяжело ранен кто-то из близких людей, если не из семьи, то из друзей, их семей, одноклассников. У многих из них матери остались вдовами.


Деревенские Мальчишки 1947 г.


4«А» класс, конец октября 1948 г, деревня под Смоленском.


«Троица, 1949 год». Кировская область
Последние 20 лет «всем известно», что за религиозные обряды в СССР были строжайше запрещены и особенно свирепым был террор во времена Сталина. Как нас уверяют: поставил крест на могиле, нарядил ёлку - и маршируй в колонне на Колыму. А было вот так.


Класс 1950 г. Одной из Московских школ.


«Отдых на природе» - конец 40-х - начало 50-х


За рабочим столом в учреждении. 1949 год, Кировская область


Праздник Октябрьской Революции. Начало 50-х


Редакция Местной Газеты. Слушают Новости. Владимирская обл., нач. 50-х


Жители Каунаса 1950 г.


Студент, 50-е годы.

Молодой Человек. Уфа, 1953.


Деревенские Парнишки, дер. Чупахино Орловской обл. 1953 год
Как-то в телевизоре говорили, что «застежка-молния» появилась в СССР только в 60-х годах, настолько сильно он отставал в товарах народного потребления от «цивилизованных стран». Имелось в виду, «зачем нам космос, если молнию сделать не можем». Видимо, парень в левой части снимка снял шкуру с убитого американца.


1954. Готовы к труду и обороне. Сдача норм ГТО.

«Надя» - середина 50-х, Москва
На их лицах уже не отражается Война, они становятся беззаботными и озорными. Дети, который старались получше «откормить» в 50-х после голодных военных лет.

Рига-50-х годов.

В тире общества «Динамо» 1955


В новой квартире. Кадровый рабочий завода «Красный Октябрь» Шубин А.И. Москва, Тушино, 1956г.


Пацаны, г. Коломна, 1958 год.


Кисловодск. Церемония испития минералки. 1957 год. Автор - Джавад Багиров


Киевская квартира 1957

Баку, Прогулка Утомила. 1959 г. Автор - Джавад Багиров


Аппарат для продажи духов и одеколона. 50-е
С 50-х годов «пшикнуть» на себя духами или одеколоном можно было в крупных магазинах. Это стоило 15 копеек, до «хрущевской реформы».

Иванова Анна,ученица 9а класса ГБОУ СОШ №380

В данной работе содержится характеристика периода, основные течения и направления советской живописи 20-30-х годов ХХ века.

Скачать:

Предварительный просмотр:

https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

В 20-х годах появились объединения «Бытие» и «НОЖ» (Новое общество живописцев). Художники использовали приемы примитивизма, преимущество отдавали пейзажам и натюрмортам. Появилось общество «Четыре искусства» (1924–1931), в которое входили помимо живописцев (П. Кузнецов, А. Кравченко, Сорин и др.) и скульпторов (Мухина, Матвеев) архитекторы (Жолтовский, Щусев, Щуко и др.). «Четыре искусства» решительно выступали против авангардизма. «Маковец» (1921–1926) –не только объединение, но и журнал под этим же названием. В объединение входили Л. Жегин, Н. Чернышев, В. Фаворский, А. Фонвизин, А. Шевченко, С. Герасимов.

От имени русского авангарда выступали «Утвердители нового искусства» –УНОВИС (1919–1920), обосновавшиеся сначала в Витебске (Малевич, Шагал, Лисицкий, Лепорская, Стерлигов и др.), а затем распространившиеся в другие города. В 1923 г. в Петрограде был создан ГИНХУК (Государственный институт художественной культуры). В Москве ИНХУК существовал еще с 1920 г. Сначала его председателем был Кандинский, за ним Родченко, затем Осип Брик. Члены УНОВИСА и ИНХУКА были резко агрессивны к традиционному искусству прошлого и проповедовали «коммунистическое коллективное творчество».

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Лазарь Лисицкий, «Летят на Землю издалека» Анна Лепорская, «Крестьянка в поле» Казимир Малевич, «Крестьянин»

Разнохарактерные и противоречивые явления русской культуры начала XX в.: символизм, кубизм, конструктивизм, лучизм, супрематизм, футуризм, кубофутуризм.

Символисты пытались выразить в зрительных образах духовный опыт, эмоциональные переживания. Символизм должен был "облечь идею в форму чувства". Врубель, «Демон» Борисов-Мусатов, «Майские цветы»

Кубизм – это модернистское течение в изобразительном искусстве (преимущественно в живописи) зародившееся в 1-й четверти XX века. Возникновение кубизма относят к 1907. Лентулов, «Пейзаж с желтыми воротами» Шагал, «Я и деревня»

Конструктивизм – стиль живописи, впервые созданный в России в 1913 году, когда русский скульптор Владимир Татлин, во время своего путешествия в Париж, увидел работы Брака и Пикассо. Когда Татлин вернулся в Россию, он начал создавать аналогичные работы. Они стали началом конструктивизма, имевшими особый вид на фоне искусства того времени. Александр Радченко Любовь Попова

Лучизм - направление в живописи русского авангарда, одно из ранних направлений абстракционизма. В основе - смещении световых спектров и светопередачи. Считалось, что человеком в воспринимается не сам предмет, а «сумма лучей, идущих от источника света, отраженных от предмета и попавших в поле нашего зрения». Лучи на полотне передаются с помощью цветных линий Михаил Ларионов, «Стекло» Романович, «Лилии в пруду»

Футуристы возводили некий прообраз будущего через разрушение культурных стереотипов. Они были подобием революционеров в искусстве, так как целью стало всеобщее обновление идеологии и этическое воззрение всех предшественников. Гончарова, «Соляные столпы» Экстер, «Вино»

Реализм в первые годы революции имеет разную «окраску» в творчестве разных художников: символическую – у Кустодиева, Юона, Коненкова, агитационную – у Чехонина, романтическую – у Рылова. Коненков Чехонин

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Советская живопись 20-30-х годов ХХ века. Выполнила ученица 9а класса СОШ №380 Иванова Анна

Рылов, «В голубом просторе»

Печатались большими тиражами на разных национальных языках и потому проникали в самые отдаленные уголки страны. Так, первый плакат издательства ВЦИК «Царь, поп и кулак» (1918) вышел сразу на 10 языках. Лаконизм линии, силуэта, цвета, надписи, примитивизм языка способствовал быстрой доходчивости того, что изображалось на плакате, его остро агитационной направленности. Плакат был доступен для малограмотных и вовсе неграмотных, звал на борьбу с врагом в форме, понятной для всех.

Таким образом, живопись в 20-30-е годы в Советском Союзе стала контролироваться со стороны власти, но также действовали общества, где художники воплощали в жизнь новые идеи, задумки, пытались донести до всех свое видение происходящего в стране и мире.

---