Победа над смертью и адом - вот что совершил Христос. «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» - вот наша надежда и цель, а вовсе не «в ужасе ожидаю пришествия антихриста», как это часто сейчас бывает. Тот факт, что ликование и надежда сменились страхом, сигнализирует о чем-то очень плохом в истории христианства.
Неявным образом страх антихриста коррелирует с фантазмом живых мертвецов - одной из главных символических фигур современности. Наша эпоха, если судить по медиа, в принципе не воспринимает христианскую надежду на воскресение мертвых. Она способна только на возрождение архаического страха перед мертвецами.
Победа над смертью, надежда на воскресение мертвых - вот центральное в христианстве.
Небольшая книжка (запись четырех лекций) о, вероятно, главном в христианстве - победе над смертью. «Что это значит для нас - тех, кто ведь все равно умрет?» - главный вопрос отца Александра. Но не единственный.
Отец Александр Шмеман высказывает в «Литургии смерти» важные мысли о взаимосвязи христианства и секуляризма, ведь вторая часть названия книги - «современная культура». Одна из таких мыслей - «потребитель есть только в христианстве» - точная, острая, к сожалению, не развернутая.
Секуляризм - продукт христианского мира. Секулярное отношение к смерти - «мы не будем ее замечать; она не имеет смысла». Как мир, воспитанный на «Христос воскресе из мертвых», мог прийти к такому пониманию? Христианство, религия воскресения мертвых и чаяния будущего века, на определенном этапе «забыло» эсхатологическое измерение. «Победа над смертью», упование на Царство «выпало» из реальной жизни.
Почему так произошло и что с этим делать - рассказывает о. Александр.
Пронзительная книга о смерти любимого человека, в некоторых местах приближающаяся к дерзновению Иова. Льюис писал эти дневники после смерти своей жены Джой. Пожалуй, «Боль утраты» – самая жесткая книга Льюиса: зачем Бог наделяет людей счастьем, а потом жестоко его лишает?
Джой Дэвидман (1915–1960; ее фото на обложке) - американская писательница еврейского происхождения, была членом американской компартии. Впервые она написала Льюису, чтобы поспорить с его аргументами в защиту веры. Джой была больна раком: они обвенчались, уверенные в ее скорой смерти. Однако у Джой началась ремиссия. Одновременно у Льюиса начались сильные боли: у него нашли рак крови. Льюис был уверен, что он искупил своими страданиями страдания жены. Однако через два года болезнь вернулась к Джой, и она умерла. Через три года умер и сам Льюис.
Размышляя об этих событиях, Льюис спрашивает: «Разумно ли верить, что Бог жесток? Неужели Он может быть таким жестоким? Что, Он - космический садист, злобный кретин? » Льюис проводит нас по всем стадиям отчаяния и ужаса перед кошмаром нашего мира и в конце как будто бы видит свет… «Боль утраты» - глубокое и честное размышление (или вопль?) о радости и страдании, любви и семье, смерти и мировой бессмыслице, о честности и самообмане, религии и Боге. В «Боли утраты» нет типичной для Льюиса рациональной аргументации: только отчаянное стояние перед Господом.
Еще одна книга, написанная мужем, потерявшем жену. К тому же ее автор служил кладбищенским священником.
«Нет… Что ни говорите сердцу, а ему сродно горевать о потере близких; как ни удерживайте слезы, а они невольно струятся ручьем над могилой, в которой сокрыт родственный, драгоценный нам прах.
Слышит он отовсюду: «не плачь, не будь малодушен». Но эти возгласы - не пластырь на раны, а часто наносят сердцу новые раны. - «Не будь малодушен». Но кто скажет, что Авраам был малодушен, а и он плакал, рыдал по жене своей Сарре»
«Все они [усопшие], конечно же, живы - но живут иной жизнью не той, которой живем мы с вами сейчас, но той жизнью, к которой мы придем в свой срок, да и все рано или поздно придут. Поэтому вопрос о той - иной - жизни, которая является жизнью вечной и которую мы празднуем, отмечая Пасху - Воскресение Христово, особенно близок для нас, он касается не просто нашего ума, но, может быть, в большей степени касается нашего сердца » - пишет в «Посмертной жизни души» Осипов.
«Посмертная жизнь души» Осипова - краткое и простое изложение православного учения о жизни после смерти.
«Но кто же обрек меня на вечную муку ада, в котором, как капля в океане, растворяется бедная моя земная жизнь? Кто могучим проклятьем своим отдал меня в рабство неодолимой необходимости? Бог ли, милосердно меня создавший? Нечего сказать: хорошо милосердие, хороша Божественная любовь! - Создать меня, даже не осведомившись, хочу ли я этого, и потом обречь меня на вечную муку бессмысленного тления! » - дерзновенно, подобно Иову, вопрошает Карсавин в «Поэме о смерти».
В этом произведении Карсавин высказал свои самые сокровенные мысли. Как и «Петербургские ночи», «Поэма о смерти» имеет художественную форму и обращена к возлюбленной Карсавина - Елене Чеславововне Скржинской. Ее имя в «Поэме о смерти» передано уменьшительным литовским «Элените».
В одном из писем к Скржинской (от 1 января 1948 года) Карсавин пишет «Именно Вы связали во мне метафизику с моей биографией и жизнью вообще », и далее по поводу «Поэмы о смерти»: «Для меня эта маленькая книжонка - самое полное выражение моей метафизики, которая совпала с моей жизнью, совпавшей с моей любовью ».
«На костре сжигали жидовку. - Палач цепью прикручивает ее к столбу. А она спрашивает: так ли она стала, удобно ли ему… К чему ей заботиться об устройстве палача? Или так он скорее справится со своим делом? Или он - сама судьба, неумолимая, бездушная, - все же последний человек? - Он ничего не ответит и, верно, ничего даже не почувствует. Но, может быть, что-то шевельнется в его душе, отзываясь на ее кроткий вопрос; и рука его на мгновение дрогнет; и неведомое ему самому, никому не ведомое сострадание человека как бы облегчит смертную ее муку. А мука еще впереди, невыносимая, бесконечная. И до последнего мига - уже одна, совсем одна - будет она кричать и корчиться, но не будет звать смерти: смерть сама придет, если только… придет ».
«Не проходит моя смертная тоска и не пройдет, а - придет сильнейшею, невыносимою. Не безумею от нее, не умираю; и не умру: обречен на бессмертие. Мука моя больше той, от которой умирают и сходят с ума. Умрешь - вместе с тобой нет и твоей муки; сойдешь с ума - не будешь знать ни о себе, ни о ней. Здесь же нет ни конца, ни исхода; да и начала нет - потеряно ».
Эта книга составлена из разных выступлений, лекций, проповедей (перед исповедью, на отпевании и т. д.) отца Александра, объединенных темой жизни и смерти.
«Следует ли христианам, как христианам, непременно верить в бессмертие человеческой души? И что на самом деле означает бессмертие в пространстве христианской мысли? Подобные вопросы только кажутся риторическими. Этьен Жильсон в своих Гиффордских лекциях счел необходимым сделать следующее поразительное заявление: «В общем, - сказал он, - христианство без бессмертия вполне осмысленно, и доказательство этому то, что поначалу оно осмыслялось именно так. По-настоящему бессмысленно христианство без воскресения человека ».
Эта книга освещает главную проблему человеческой жизни - смерть. «Таинство смерти» разбирает ее нерешаемость «внешней» философией и христианское видение смерти. В книге широко представлено мнение Святых Отцов на эту тему.
Фактически все «Таинство смерти» - попытка еще раз дать единственный для Церкви ответ на смерть - экспликацию рассказа о Страстях Христовых. Василиадис пишет: «Христос должен был умереть, чтобы завещать человечеству полноту жизни. Это не была необходимость мира. Это была необходимость Божественной любви, необходимость Божественного порядка. Это таинство нам невозможно постигнуть. Почему истинная жизнь должна была открыться через смерть Единого, Который есть Воскресение и Жизнь? (Ин 14, 6). Единственный ответ заключается в том, что спасение должно было стать победой над смертью, над смертностью человека ».
Возможно, лучшая книга о посмертном состоянии души. Весомость, обстоятельность и отсутствие мифотворческих фантазий выдают в авторе врача. Так совмещение ученого и христианина в одном лице придает изложению Калиновского нужную гармонию и многосторонность.
Тема «перехода» - жизнь души после физической смерти. Разбираются свидетельства людей, переживших клиническую смерть и вернувшихся «обратно» либо спонтанно, либо, в большинстве случаев, после реанимации, переживания перед смертью, во время тяжелой болезни.
Антоний Сурожский был одновременно хирургом и пастырем. Поэтому он как никто другой полно мог говорить о жизни, болезни и смерти. Антоний Сурожский говорил, что в подходе к этим вопросам он «не может разделить в себе человека, христианина, епископа и врача».
«Существо же, получившее ум и рассудок, есть человек, а - не душа сама по себе; следовательно, человеку должно оставаться всегда и состоять из души и тела; а таким пребывать ему невозможно, если не воскреснет. Ибо если нет воскресения, то не останется природа человеков, как человеков » - учит о телесно-душевном единстве человека Афинагор в сочинении «О Воскресении мертвых» - одном из первых (и притом лучших!) текстов на эту тему.
«[Апостол Павел] наносит смертельный удар тем, которые унижают телесное естество и порицают нашу плоть. Смысл его слов следующий. Не плоть, как бы так говорит он, хотим сложить с себя, но тление; не тело, но смерть. Иное — тело и иное — смерть; иное — тело и иное — тление. Ни тело не есть тление, ни тление не есть тело. Правда, тело тленно, но не есть тление. Тело смертно, но не есть смерть. Тело было делом Божиим, а тление и смерть введены грехом. Итак, я хочу, говорит он, снять с себя чуждое, не свое. А чуждое — не тело, но приставшие к нему тление и смерть » - христиане борются со смертью за плоть. Так учит Иоанн Златоуст в «Беседе о воскресении мертвых».
Беседы о смерти одного из лучших русских проповедников - епископа-философа Иннокентия Херсонского.
Собрание писем Феофана Затворника. Болезнь и смерь - участь каждого человека и один из самых трагических вопросов богословия. Конечно в «Болезни и смерти» нет какого-то систематического учения Феофана Затворника. Зато есть множество конкретных советов и наставлений в конкретных жизненных ситуациях. И за этим множеством можно разглядеть некое единое видение этих вопросов святителем Феофаном.
Вот несколько заголовков из «Болезни и смерти», взятых наугад, - возможно, они дадут некоторое представление об учении Феофана Затворника: «Болезнь - дело Божией Премудрости», «Служение больному - служение Христу», «Болезни от Бога для нашего спасения», «Надо готовиться к загробному суду», «Загробная доля умерших», «Чем оправдаться на Страшном суде?».
«Смерть - великое таинство. Она - рождение человека из земной временной жизни в вечность. При совершении смертного таинства мы слагаем с себя нашу грубую оболочку - тело и душевным существом, тонким, эфирным, переходим в другой мир, в обитель существ, однородных душе. Мир этот недоступен для грубых органов тела, чрез которые, во время пребывания нашего на земле, действуют чувства, принадлежащие, впрочем, собственно душе. Душа, исшедшая из тела, невидима и недоступна для нас, подобно прочим предметам невидимого мира. Видим только при совершении смертного тайнодействия бездыханность, внезапную безжизненность тела; потом оно начинает разлагаться, и мы спешим скрыть его в земле; там оно делается жертвою тления, червей, забвения. Так вымерли и забыты бесчисленные поколения человеков. Что совершилось и совершается с душою, покинувшею тело? Это остается для нас, при собственных наших средствах к познанию, неизвестным.
Один из самых популярных текстов «народного» Православия Средних веков. «Житие» состоит из трех разных текстов, написанных учеником Василия Григорием Мнихом: собственно Житие (предлагаемый здесь текст, к сожалению, представляет собой скорее сжатый пересказ), и два видения на эсхатологические темы - знаменитые «Мытарства Феодоры» (ученицы Василия) и «Видение Страшного суда» - «частная» и «общая» эсхатология соответственно. Яркая, выразительная эсхатология «Жития Василия Нового» оказала огромное влияние на сознание и культуру Средневековья.
Василий Новый - отшельник, случайно попавший под подозрения властей и безвинно пострадавший. Замечательно описаны в тексте смирение и кротость святого под пытками: святой молчит прямо себе во вред - не хочет никак во всем этом участвовать. Чудом спасается и остается жить в Константинополе бродягой. После своего освобождения Василий критикует власти, исцеляет, наставляет учеников, юродствует. По его молитвам Григория посещают видения, составляющие основной корпус текста.
«Мытарства Феодоры», как и «Видение Страшного суда», ни в коем случае нельзя воспринимать как догматические тексты. Это апокрифы, беллетристика, «духовные романы» - по выражению Казанского - исполненные глубокого смысла символы, но ни в коем случае не «репортаж». Приведем несколько замечаний богословов по этому поводу. Серафим (Роуз): «Даже младенцу ясно, что нельзя буквально воспринимать описания мытарств »; прп. Никодим Святогорец: «Те, кто пустословил, что души умерших праведников и грешников сорок дней обретаются на земле и посещают те места, где они жили», сеют предрассудки и мифы. Ибо такие утверждения «невероятны и никто не должен принимать их за истину »; А. Кураев (из чьей заметки мы и взяли приведенные цитаты): «текст [«Жития»] неверен потому, что не оставляет места для Божия Суда. Спаситель сказал, что «Отец весь суд передал Сыну», но в этой книжке весь суд вершат бесы ». Приведем еще слова А. И. Осипова: «Мытарства… при всей простоте их земного изображения в православной житийной литературе имеют глубокий духовный, небесный смысл. …Это суд совести и испытание духовного состояния души перед лицом любви Божией, с одной стороны, и дьявольских страстных искушений - с другой ».
Один из гениальнейших рассказов в мировой литературе. Обыватель перед смертью открывает пустоту своей жизни, и вместе с тем ему открывается какая-то новая реальность…
Социально-философская фантастика с детективным сюжетом. Большинство жителей добровольно впали в анабиоз, поверив в обещания будущего бессмертия. В романе рассказывается о расследовании злоупотреблений Центра по анабиозу. Протестующие против потенциального бессмертия исходят из христианских взглядов на смерть и бессмертие. Замечательно, как Саймак показывает веру современных людей:
«…Его, наверное, просто не существует, и я ошибся в выборе пути, взывая к несуществующему, и к не существовавшему никогда Богу. А может, я звал не тем именем …
… – Но они говорят, – усмехнулся человек, – про вечную жизнь. О том, что умирать не придется. Какая же тогда польза от Бога? Зачем тогда еще какая-то жизнь?…
…И почему она, Мона Кэмпбел, должна в одиночку искать ответ, дать который способен только Бог – если он существует?…»
Пожалуй, эта черта - совмещение грусти, неуверенности, веры, отчаяния - самая привлекательная в романе. Главная тема его, как уже понятно, - социальное и экзистенциальное положение человека перед возможностью изменения своей биологической природы.
«Незабвенная. Англо-американская трагедия» - черная трагикомедия о современном (здесь - американском) отношении к смерти: коммерциализированном, не чувствующем в ней тайны, желающем закрыть глаза, алчущим комфорта - и только; улыбающийся труп «незабвенного». Фактически «Незабвенная» - христианская сатира на обезбоженную индустрию смерти.
Джордж Макдональд - шотландский романист и поэт, священник. Его можно назвать основателем фэнтези. Его проза получила высочайшую оценку Одена, Честертона, Толкина, Льюиса.
«Дары младенца Христа» - рождественская история, но совсем не диккенсовская. Трагический рассказ о том, как смерть сплотила семью; о том, как Господь присутствует в нашей жизни. В сущности, история о том, что истинная радость познается только после Креста - воскрешенной.
Сборник текстов русских философов, богословов и писателей о смерти: Радищева, Достоевского, Соловьева, Федорова, Толстого, Розанова, Е. Трубецкого, Бердяева, Бахтина, Шестова, Флоровского, Н. Лосского, Федотова, Карсавина, Друскина, Бунина, Булгакова и др.
Подписывайтесь на канал Предание.ру в Telegram , чтобы не пропускать интересные новости и статьи!
Вот вчера я в кои-то веки включила телевизор и увидела передачу про детские книги. Тема была как раз о детских книгах про смерть. Авторы программы рекомендуют читать такие книги вместе с ребенком, объясняя ему смысл написаного. Порекомендовали несколько для разных возрастных категорий.
Ниже урывки из книги "Самые добрые в мире" Ульфа Нильсона, иллюстрации Эвы Эриксон.
История начинается с того, что в один из дней девочка Эстер находит на подоконнике мертвого шмеля и решает его похоронить. Помогают Эстер Друг (от лица которго идет рассказ) и ее младший брат Пютте. Так как Пютте очень мал, старшие ребята объясняют ему что такое смерть
После похорон шмеля девочка решает, что ребята должны хоронить в лесу всех умерших животных, птиц, насекомых...
Похоронив за время повествования много зверушек, Эстер приходит к выводу:
В конце книги описывается церемония погребения дрозда по имени Маленький Папа (дети всем зверушкам давали имена)
Мария Порядина об этой книге так:
Дети вовсе и не думают профанировать сакральное - издеваться над священными обрядами, насмехаться над горем человеческой потери, пародировать торжественный чин погребения. Они просто берут смерть в игру - так же естественно, как берут в игру всё остальное: приготовление обеда, свадьбу, покупку яблок в магазине. Они играют в похороны так же всерьёз, как играют "в гости" или "в дочки-матери" - и ни один взрослый, если он разумен, не стал бы ругать детей за такую игру.
Если взрослый разумен - это уточнение необходимо. Разумный человек, прочитав книжку, увидит, что в ней нет ничего опасного и пугающего. Для детей она жизненна, а для взрослых - надо признаться - ужасно смешна.
Но человека не слишком разумного книга может шокировать: слишком много покойников…
Всё-таки шведские педагоги - и шведские дети - более свободны. Они не боятся "запретных" тем и "необычных" поступков: просто не заостряют на них своё внимание.
Нашим бы детям - здесь, в России - досталось бы под первое число: и за то, что "трогают всякую гадость", и за то, что взяли без спроса чемодан и плед, и за сам процесс - за то, что играют во что-то непривычное, то есть - с точки зрения взрослого-перестраховщика - неприличное.
А для шведов - всё нормально.
Не случайно шведский Фонд Астрид Линдгрен возит по миру выставку "Я имею право на игру". Не случайно и сама Линдгрен утверждала, что играть можно всегда и во всё. "Как мы только не заигрывались насмерть!" - удивлялась она, уже немолодая, вспоминая своё вольное детство в окрестностях хутора Нэс. Всё было игрой - и всё стало жизнью, которая продолжается.
Издатели предназначают книгу для семейного чтения, и это правильно, потому что "Самые добрые в мире" - вещь вполне двуадресная. Дети понимают её как обыкновенную повесть из жизни сверстников, абсолютно традиционную; взрослым же в этой истории чудится некоторый привкус "драматургии абсурда", который переводит простенький сюжет в область «вечных вопросов» о месте и предназначении человека в бытии.
Книга получилась очень жизнеутверждающая: ведь дети в ней буквально играют со смертью ! А раз смерть может стать игрой, то она не страшна. То есть, как всякую другую игру, её можно отложить на неопределённый срок. И жить долго и счастливо.
Во всяком отклонении от нормы есть что-то интригующее. Любая болезнь связана с телом, но заболевание, которое затрагивает психику человека, имеет особую природу. Если болезнь влияет на личность и самоощущение, её уже нельзя свести к простой физиологии. Поэтому психические расстройства могут многое рассказать нам о том, как устроено наше мышление, эмоции и творческие способности - о том, из чего состоит «человеческое».
Мы собрали 7 наиболее интересных книг, которые рассказывают о природе и субъективном переживании психологических расстройств. Часть из них была написана или переведена на русский язык недавно, а другая часть уже является признанной классикой.
Дарья Варламова, Антон Зайниев. С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города
Самый настоящий качественный научпоп о психических расстройствах, которого на русском языке давно не хватало. Простым языком и с обилием примеров авторы показывают, что психическая норма - вещь относительная, описывают основные заболевания, с которыми у вас есть шанс столкнуться (от депрессии и биполярного расстройства до синдрома Аспергера и СДВГ) и даже дают советы о том, что делать, если вы чувствуете себя «странно».
Даже если вы не планируете сходить с ума, лучше держать этот справочник под рукой.
Дарья Варламова, Антон Зайниев
- В представлении большинства психическая норма - нечто незыблемое, вроде двух рук и двух ног. [...] Но что если допустить, будто обычный россиянин вдруг может заболеть серьезным психическим расстройством? Как с этим справиться? Как не потерять трудоспособность? Как объяснить родным, что с тобой происходит? Как самому это понять? Как научиться отличать объективную реальность от странных продуктов своего сознания? И наконец, есть ли способ принять мысль о том, что ты теперь «не такой, как все»?
Кей Джеймисон. Беспокойный ум. Моя победа над биполярным расстройством
Американский психиатр Кей Джеймисон не только внесла значительный вклад в научное понимание биполярного расстройства, но и написала замечательную книгу о том, как устроена жизнь человека с этим заболеванием - книгу о себе. БАР бросает тебя от маниакальной эйфории, в которой ты можешь гулять по звёздам, до ужасающей депрессии, когда единственная мысль, которая приходит в голову - это мысль о самоубийстве.
Джеймисон показывает, что даже с этим диагнозом можно жить, и жить плодотворно.
Кей Джеймисон
Обсуждение психических расстройств одним даёт возможность проявить гуманность, в других же пробуждает глубинные страхи и предрассудки. Людей, которые считают психическое расстройство дефектом или недостатком характера, оказалось куда больше, чем я могла себе представить. Общественное сознание сильно отстаёт от прогресса в научных и медицинских исследованиях депрессии и биполярного расстройства. Столкновение лицом к лицу со средневековыми предрассудками, казалось бы, неуместными в современном мире, было пугающим.
Дженни Лоусон. Безумно счастливые. Невероятно смешные рассказы о нашей обычной жизни
Книга американской писательницы и блогера рассказывает «забавные истории об ужасных вещах». Автор, помимо клинической депрессии, страдает ещё целым ворохом диагнозов от обсессивно-компульсивного расстройства до неконтролируемых приступов тревоги. Воплощая в жизнь свои наиболее странные фантазии, ей удаётся даже в самые тяжёлые моменты сохранить юмор и жизнелюбие.
Чувством счастливого сумасбродства она и делится со своими читателями.
Дженни Лоусон
Моим новым лозунгом стало выражение: «Нормам приличия придают слишком большое значение, и они наверняка вызывают рак». Если вкратце, то я всё-таки немного съехала с катушек, медленными, но верными рывками, но это было лучшее, что когда-либо случалось со мной в жизни.
Скотт Стоссел. Век тревожности. Страхи, надежды, неврозы и поиски душевного покоя
Стресс и всевозможные невротические расстройства считаются неизбежным фоном и последствием современного ритма жизни. Автор книги - не только главный редактор журнала The Atlantic, но и законченный невротик. Грамотно сочетая научно-популярную и биографическую составляющую, он рассказывает о причинах невротических расстройств, способах лечения и стоящих за ними биологических механизмах.
Личный опыт в сочетании с широкой эрудицией делают эту книгу одновременно серьёзной и увлекательной.
Скотт Стоссел
Тревожность - напоминание о том, что мной управляет физиология; физиологические процессы в организме куда сильнее влияют на происходящее в сознании, чем наоборот. [...] Суровая биологическая природа тревожности заставляет нас усомниться в себе, напоминая, что мы, как и животные, - пленники своего тела, подверженного увяданию, смерти и тлену.
Жан Старобинский. Чернила меланхолии
Выдающийся филолог и историк идей рассказывает о том, как европейской культуре описывали и лечили меланхолию: начиная от античных философов и медиков, Среденевековья, когда меланхолия считалась «грехом уныния», до современных медицинских представлений о депрессии. Старобинского интересует, какое место меланхолия занимает в культуре - прежде всего, в литературных её воплощениях.
Опыт осмысления меланхолии он находит у самых разных авторов - от Кьеркегора до Бодлера и Мандельштама. В результате этот опыт получает множество дополнительных измерений.
Меланхолик - любимая добыча дьявола, и к специфическим последствиям гуморального дисбаланса может добавляться дурное воздействие сверхъестественных сил. Вопрос состоит в том, стал ли пациент жертвой злых чар (в этом случае следует покарать того, кто их навел) или же сам поддался влиянию своего темперамента (тогда вина полностью лежит на нем). Околдованного обычно врачуют молитвами и экзорцизмом, а вот колдуну грозит костер. Ставка чрезвычайно высока.
Дэниел Киз. Таинственная история Билли Миллигана
Пожалуй, самая известная книга о множественном расстройстве личности принадлежит автору ещё более известного романа «Цветы для Элджернона». Книга рассказывает историю жизни Билли Миллигана, в котором уживалось 24 личности. Роман основан на реальной истории, которая случилась в США 1970-х годов и в результате которой Билли стал первым человеком, которого признали невиновным в совершении преступлений по причине его крайне редкого диагноза.
Как возникает такое расстройство и как человеку с ним жить? Книга Дэниела Киза - увлекательное психологическое исследование этих непростых тем.
Дэниел Киз
Вы хотите сказать, что человек психически болен, когда он гневается или подавлен? - Именно так. - Разве у всех нас не бывает периодов гнева или депрессии? - В сущности, все мы психически больны.
Карл Ясперс. Стриндберг и Ван Гог
Классическая работа немецкого философа и психиатра, которая посвящена тому, какую роль в творчестве писателей и художников может играть психическое заболевание. Связь между гениальностью и помешательством признаётся чуть ли не естественной - но как на самом деле обстоит дело? Почему в одних случаях болезнь становится источником вдохновения, а в других приносит только страдания?
Разбирая случаи драматурга Стриндберга, Ван Гога, а также Сведенборга и Гёльдерлина, Ясперс приходит к важным выводам, которые далеко не кажутся очевидными.
Карл Ясперс
Как во времена до восемнадцатого века должна была существовать некая естественная духовная предрасположенность к истерии, так нашему времени, видимо, каким-то образом соответствует шизофрения. [...] Раньше многие, так сказать, старались быть истериками, сегодня о многих можно было бы сказать, что они стараются быть шизофрениками.
Виртуальная книжная выставка Детские болезни в художественной литературе Году литературы и Всероссийскому дню библиотек посвящается Художественная литература - это модель жизни, пускай и частично вымышленной. В ней отражаются реальность и вымысел, события, имевшие место в жизни автора, исторические факты. А еще в художественных произведениях нередко встречаются описания различных болезней, и зачастую - весьма образные и яркие. Раздел I Родом из детства Детство от нас не уходит, Детство всегда вместе с нами, Те, кто от детства уходят, С детства живут стариками. Вспоминая эти свинцовые мерзости дикой русской жизни, я минутами спрашиваю себя: да стоит ли говорить об этом? И, с обновленной уверенностью, отвечаю себе: стоит; ибо это — живучая, подлая правда, она не издохла и по сей день. Создаваемый в течение двух десятилетий «Последний поклон» является эпохальным полотном о жизни деревни в трудные предвоенные десятилетия и исповедью поколения, детство которого пришлось на годы «великого перелома», а юность — на огневые сороковые». В 26 лет Павел Санаев написал повесть о детстве. Потому что этот экстракт обстоятельств и гипербола, которые знакомы всем советским детям, но никогда не были представлены в таком концентрированном виде. Джин родилась почти слепой, свои произведения записывает с помощью специального компьютера и ходит в сопровождении собаки-поводыря. Она окончила Университет Торонто в 1955 году с бакалаврской степенью по английскому языку и обучала детей-инвалидов до выхода ее первой книги в 1962 году. Раздел II Из первых уст… Оба они, врач и писатель, страстно интересуются людьми, оба они стараются разгадать то, что заслонено обманчивой внешностью. Оба забывают о себе и собственной жизни, всматриваясь в жизнь других А. Моруа Врач — если он врач, а не чиновник врачебного дела — должен прежде всего бороться за устранение тех условий, которые делают его деятельность бессмысленной и бесплодной, он должен быть общественным деятелем в самом широком смысле слова. В. Вересаев Летом 1916 года, закончив медицинский факультет Киевского университета, будущий писатель получил первое назначение и осенью приехал в маленькую земскую больницу Смоленской губернии, в село Никольское. Здесь он начал писать книгу «Записки юного врача» - о глухой российской провинции, где порошки от малярии, выписанные на неделю, глотают сразу, рожают под кустом, а горчичники ставят поверх тулупа… Думаю, наверное, я зря использую медицинскую терминологию. Видимо, все-таки профессиональные «очки» остаются. Куда же от них деться? Это навыки. Если ты работал дегустатором вина, то так и будешь пить вино - как профессиональный дегустатор, даже если просто хочешь расслабиться. Т. Соломатина Врачей, биологов и всех тех, кто имеет естественно-научную подготовку, всегда отличает особое отношение к человеку. Человек — объект изучения, наблюдения. В случае врача имеется и еще дополнительная особенность: врач призван облегчать человеку его физические страдания, помогать жить, выживать и умирать. Л. Улицкая Раздел III Кто примет дитя сие ради меня… Проповедовать с амвона, увлекать с трибуны, учить с кафедры гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка. А. Герцен Проза Дины Рубимой (которую никогда не назовешь текстом) прошита бесконечными шутками и иронией, но их ритм - от жалости, а не от злости - оплачен собственной биографией. Книга читается залпом - в метро, на диване, на лекции, - словом, из тех, которые листаешь, проверяя, сколько осталось, - в надежде "на большее". О чем? О клоунах, гимнастках и цирковых собачках. О помидорах, санках и красном "Запорожце". О маленьком мальчике из детского дома, у которого внезапно появился папа. И о настоящей любви, конечно. По большей части о родительской, но и не о родительской тоже. Много о чем эта книга, такая маленькая на вид. И веселая, и грустная, и жизнеутверждающая. Раздел IV Нобелевская премия в области литературы Нобелевская премия по литературе — ежегодная награда, вручаемая Нобелевским фондом за достижения в области литературы. Премия по литературе вручается с 1901 года. С 1901 года по настоящее время было лауреатами премии стали 105 человек. Роман поразил современников своим совершенством. При скрупулезном исторически достоверном изображении жизни и быта норвежцев в начале 14 в. писательнице удалось создать психологическую и философскую драму, в центре которой — судьба главной героини Кристин. В 1928 Унсет была удостоена Нобелевской премии «за совершенное описание норвежского средневековья». В 1967 году роман «Сто лет одиночества» вызвал «литературное землетрясение» и сделал Габриэля Гарсиа Маркеса живым классиком. Сейчас «Сто лет одиночества» входит в список двадцати величайших мировых шедевров. В 1982 г. Маркес получил Нобелевскую премию с формулировкой ««За романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента» И анатомия, и изящная словесность имеют одинаково знатное происхождение, одни и те же цели, одного и того же врага — черта, и воевать им положительно не из-за чего. Если человек знает учение о кровообращении, то он богат; если к тому же выучивает еще и романс «Я помню чудное мгновенье», то становится не беднее, а богаче… А.П. Чехов Спасибо за внимание! Выставку подготовила Губанова И.В.
Смерть — неотъемлемая часть жизни, и любой ребенок рано или поздно узнает о ее существовании. Обычно это происходит тогда, когда малыш впервые в жизни видит мертвую птичку, мышку или другое животное. Бывает и так, что первые знания о смерти он получает при более трагических обстоятельствах, например, когда умирает или погибает член семьи. Вполне ожидаемо, что прозвучит этот, так пугающий взрослых вопрос: А что произошло? Почему бабушка (папа, тетя, кошечка, собачка) лежит неподвижно и не разговаривает?
Даже очень маленькие дети способны отличить живое от неживого и сон от чего-то более пугающего. Обычно родители из страха травмировать детскую психику стремятся обойти тему смерти и начинают говорит ребенку, что «кошечка заболела и ее увезли в больницу». «папа уехал и вернется, когда ты будешь уже совсем большим» и т.п. Но стоит ли давать ложную надежду?
Часто за подобными объяснениями на самом деле прячется стремление пощадить не психику ребенка, а свою собственную. Маленькие дети еще не понимают значения такого понятия как «навсегда», «насовсем», они и смерть считают обратимым процессом, особенно в свете того, как это преподносится в современных мультфильмах и фильмах, где персонажи то ли умирают, то ли переселяются в мир иной и превращаются в забавных призраков. У детей представления о небытии крайне размыты. А вот нам, взрослым, прекрасно осознающим всю тяжесть произошедшего, часто очень и очень трудно говорить о кончине близких людей. И большая трагедия не в том, что ребенку придется сказать о том, что папа никогда не вернется, а в том, чтобы самим еще раз пережить это.
То, насколько травмирующей окажется информация о смерти близкого человека, зависит то, каким тоном вы будете об этом говорить с ребенком, с каким эмоциональным посылом. В таком возрасте детей травмируют не столько слова, сколько то, как мы их говорим. Поэтому, как бы ни горька была для нас смерть близкого, для разговора с ребенком следует набраться сил и спокойствия, чтобы не только сообщить ему о произошедшем, но и проговорить, обсудить это событие, ответить на возникшие вопросы.
Тем не менее, психологи рекомендуют говорить детям правду. Родители должны понимать, какой объем информации и какого качества способен воспринимать их ребенок, и должны выдавать ему те ответы, которые он поймет. Кроме того, маленьким детям обычно трудно четко сформулировать свой вопрос, поэтому надо постараться понять, что именно тревожит малыша — он боится остаться один, или он боится, что мамы и папы тоже скоро не станет, он боится умереть сам или что-то еще. И в таких ситуациях в более выигрышном положении оказываются верующие родители, потому что они могут сказать своему ребенку, что душа их бабушки (папы или другого родственника) улетела на небо к Богу. Эта информация более щадящая, нежели сугубо атеистическая: «Бабушка умерла, и ее больше нет». И главное — тема смерти не должна быть табуированной. Мы избавляемся от страхов, проговаривая их, поэтому и ребенку необходимо проговорить эту тему и получить доступные для его понимания ответы на вопросы.
Маленьким детям еще трудно понять, почему их близкого уносят из дома и закапывают в землю. В их понимании даже мертвые люди нуждаются в пище, свете, общении. Поэтому вполне возможно, вы услышите вопрос: «А когда ее выкопают и принесут обратно?» ребенок может беспокоиться о том, что любимая бабушка оказалась одна под землей и не сможет выбраться оттуда самостоятельно, что ей там будет плохо, темно и страшно. Скорей всего, он задаст этот вопрос не один раз, потому что ему трудно усвоить новое для него понятие «навсегда». Надо спокойно ответить, что умерших не выкапывают, что они остаются на кладбище насовсем, что умершие уже не нуждаются в пище и тепле, не различают света и ночи.
При объяснении явления смерти не стоит вдаваться в богословские подробности о Страшном суде, о том, что души хороших людей идут в Рай, а души плохих — в Ад и прочее. Маленькому ребенку достаточно сказать, что папа стал ангелом и теперь смотрит на него с неба, что ангелы невидимы, с ними нельзя поговорить или обнять их, но их можно почувствовать сердцем. Если ребенок задает вопрос о том, почему умер близкий, то не стоит отвечать в стиле «на все воля Божья», «Бог дал — Бог взял», «так Богу было угодно» — ребенок может начать считать Бога злым существом, причиняющим горе и страдания людям и разлучающим его с любимыми людьми.
Часто возникает вопрос: брать или не брать детей на кладбище на погребение? Однозначно — маленьких нельзя. Возраст, в котором ребенок будет в состоянии пережить гнетущую обстановку погребения, когда и взрослая-то психика не всегда выдерживает, сугубо индивидуален. Вид рыдающих людей, разрытой ямы, гроба, опускаемого в могилу — не для детской психики. Пусть ребенок, если это возможно, простится с усопшим дома.
Иногда взрослые недоумевают — почему ребенок вяло реагирует на смерть близкого человека, не плачет и не скорбит. Так происходит потому, что дети пока еще не в состоянии переживать горе так же, как взрослые. Они не осознают в полной мере трагедии произошедшего и, если и переживают, то внутри и по-другому. Их переживания могут выражаться в том, что малыш будет часто заговаривать о усопшем, вспоминать, как они общались, вместе проводили время. Эти разговоры надо поддерживать, так ребенок избавляется от беспокойства и переживаний. В то же время, если вы заметили, что после смерти близкого человека у малыша появилась привычка грызть ногти, сосать палец, он начал мочиться в постель, стал более раздражительным и плаксивым — значит, его переживания намного глубже, чем вам может показаться, он не в состоянии справиться с ними, необходимо обращаться к психологу.
Помогают справиться с горем поминальные ритуалы, принятые у верующих людей. Вместе с ребенком сходить на кладбище и положить букетик цветов на могилу — бабушке будет приятно. Вместе с ним пойти в храм и поставить свечку на канун, прочитать простенькую молитву. Можно достать альбом с фотографиями и рассказать малышу о том, какими хорошими были бабушка или дедушка, вспомнить приятные эпизоды из жизни, связанные с ними. Мысль о том, что покинув землю, умерший не исчез окончательно, что таким образом с ним мы можем поддержать хотя бы такую связь, действует успокаивающе и дает нам надежду в том, что жизнь продолжается и после смерти.
Азбука воспитания
