"Вишневый сад" А.П. Чехова: В поисках утраченного времени*
Природа действия, жанровые величины, композиционные приемы, мировоззренческие ориентиры, способы символизации и обобщения, параметры пространства и времени, принципы характеристики персонажей, коммуникативные особенности драматургии Чехова в "Вишневом саде" явлены, может быть, рельефнее, нежели в любой другой пьесе этого автора. "Вишневый сад" замыкает круг сложения Театра Антона Чехова, вплотную сближаясь по своей поэтике с миниатюрами его же водевилей. Между тем отмеченная кристаллизация образных свойств драматургии Чехова парадоксальным образом совпала с углублением разночтений и противоречий в ее истолковании.
Хорошо известен спор о жанровых приоритетах "Вишневого сада", восходящий к разногласиям в понимании их А.П. Чеховым и К.С. Станиславским. Является ли пьеса комедией или драмой, трагедией или фарсом? Свое авторитетное мнение по этому поводу уже в 1904 году высказывал и В.Э. Мейерхольд. Между тем, намерение самого Чехова написать для МХТ "веселую пьесу", впервые возникшее еще в 1901 году, впоследствии оставалось неизменным. В 1903-м в ряде писем Чехов уточнял детали комедийного замысла. Центральная роль в пьесе будет принадлежать "старухе", писал драматург В.Ф. Комиссаржевской. "Ты будешь играть глупенькую", - уверял он О.Л. Книппер. "Если пьеса у меня выйдет не такая, как я ее задумал, то стукни меня по лбу кулаком. У Станиславского роль комическая, у тебя тоже". В спектакле МХТ 1904 года Книппер исполняла роль Раневской, а Станиславский - Гаева. Именно с этими образами в первую очередь и сопрягались "траги-драматические" представления режиссуры. "Пьесу назову комедией", - писал Чехов В.И. Немировичу-Данченко. "Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс", - настаивал он, адресуясь к исполнительнице роли Ани М.П. Лилиной. И даже после того, как спектакль был показан публике, а очевидное разночтение в понимании "Вишневого сада" стало сценической реальностью, Чехов продолжал взывать к Книппер. "Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса так упорно называется драмой? Немирович и Алексеев в моей пьесе видят положительно не то, что я написал, и я готов дать какое угодно слово, что они ни разу не прочли внимательно моей пьесы ".
С тех пор "Вишневый сад" читали и перечитывали бессчетно, каждый раз, при этом, вычитывая свое. Попробую и я еще раз прочитать внимательно некоторые страницы пьесы в связи с определенными обстоятельствами, сопутствовавшими ее появлению и бытованию. Не более. И даже менее. По-настоящему подробно я намерен проанализировать лишь первые две страницы текста. Впрочем, для начала следует заглянуть в афишу "Вишневого сада".
В списке действующих лиц обращает на себя внимание рекордное для Чехова количество значащих персонажей низшего сословия - слуг. Забегая вперед, замечу, что по своим драматическим функциям все они - клоуны. Клоуны и герои с клоунскими функциями присутствуют практически в каждой чеховской пьесе. Между тем в "Вишневом саде" клоунами являются едва ли не все его герои. Абсолютные клоуны - Симеонов-Пищик, Шарлотта Ивановна, Епиходов, Фирс, Яша, Дуняша. Лица с клоунадой - Раневская и Гаев (последний при этом обнаруживает явную тенденцию к абсолютной клоунаде). Аня и Трофимов - ни более и не менее как влюбленная пара комических простаков. Патетические монологи Трофимова часто звучат парафразом монологов клоуна Гаева, а Аня, как мы знаем от самого Чехова, "ребенок, веселый до конца". По-своему "ребенок" (в социальном плане) и ее Петя, по замечанию Раневской не знающий реальной, практической жизни. "Вечный студент" - "амплуа" само по себе, безусловно, комедийное. Наконец отношения Вари и Лопахина также сквозят комедийной интерпретацией и ассоциируются с центральной ситуацией гоголевской "Женитьбы". У Чехова подобные прозрачные ассоциации никогда не бывают случайными.
Место действия первого акта - "комната которая до сих пор называется детскою ", между тем как в пьесе ни у кого нет детей соответствующего нежного возраста. "Цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник ". Итак два "сдвига" во времени, свидетельствующих о явном временном несоответствии, прячутся уже в первой ремарке.
Что происходит в первой сцене? Каково ее действие? Ожидание. Ожидание как действие. В событийном плане не происходит ничего, в то же время действенное наполнение сцены настолько интенсивное, напряженное, что в конце эпизода по его разрешении Дуняша близка к обмороку. Мы еще ничего не знаем о природе чрезвычайной деликатности и чувствительности Дуняши, а потому слово "обморок" воспринимается как тождественное себе самому. Разворачивается "интенсивное" действие в два часа ночи (еще один значащий сдвиг во времени) на фоне не только видимого, но даже нарочитого отсутствия действия - Лопахин "зевает и потягивается", он "проспал".
Кто и когда спит в "Вишневом саде" имеет существенное значение. Как уже было сказано, время действия эпизода - ночь. Лопахин проспал, но что такое важное он проспал? Да ничего. Его видимая неловкость, непопадание во временную ситуацию - мнимые. Мы знаем, что в финале Лопахин будет единственным, кто не проспит реальное время. Не случайно Чехов предупреждал мхатовцев, что Лопахин - "роль... центральная". Если он и расходится во времени, то не с самим временем, а с остальными действующими лицами. Все остальные "проспят" реальное время и даже не заметят этого. Лопахин - единственный человек, пребывающий в реальном времени, он ночью спит, он спит ночью. Раневская ночью пьет кофе.
"Все как сон", - заметит далее Варя. "А вдруг я сплю?" - спросит себя Раневская. Постоянно засыпает и всхрапывает по ходу действия клоун Пищик. Спит в своем детском неведении жизни Аня. Разворачивающаяся далее лейттема сна, чрезвычайно значимая в пьесе, начинается в первом эпизоде именно Лопахиным, который будто бы "проспал".
На сцене двое персонажей, Лопахин и Дуняша. От них мы узнаем, что поезд, на котором приехали ожидаемые герои, тоже не в ладах со временем - он "опоздал" минимум на два часа. Благодаря нерасторопности поезда мы можем кое-что узнать о присутствующих.
Совершающееся далее автопредставление Лопахина полно значения. "...Отец мой... здесь на деревне в лавке торговал" да и сам Лопахин для Раневской в детстве был "мужичок". "Мужичок... Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках . Со свиным рылом в калашный ряд... Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком... Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул". То что Лопахин заснул, читая книгу, не так важно. Если чтение это сморило Ермолая Алексеевича, значит либо книга была скучная, либо не было в ней практического смысла, что для него одно и то же. Непонятливость Лопахина, как и его непопадание во время, мнимая, до поры маскирующая его чрезвычайную сметливость. Гораздо важнее, что в лице Лопахина мы встречаем первого "переодетого" "Вишневого сада". Он в белой жилетке и желтых башмаках, а сам - мужичок. Так начинается главная тема пьесы, тема человека, находящегося не на своем месте и не в своем времени.
Представившись сам, Лопахин как бы ненароком "представляет" нам и свою собеседницу.
"ЛОПАХИН. Что ты, Дуняша, такая... ДУНЯША. Руки трясутся. Я в обморок упаду.
(Позже тема Дуняшиной обморочности будет нагнетаться и развиваться Чеховым в чисто фарсовом плане - А.К.)
ЛОПАХИН. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься, как барышня, и прическа тоже . Так нельзя. Надо себя помнить ."
Итак Дуняша - тоже "переодетая", тоже, по-своему, не на своем месте. Входит третий персонаж, Епиходов. Ремарка Чехова: "Входит Епиходов с букетом, он в пиджаке и в ярко вычищенных сапогах, которые сильно скрипят ". Оказывается, что "переодет" и Епиходов. Между тем Чехов сразу дает понять, что вошел клоун . Ремарка: "войдя, он роняет букет". Епиходов озвучивает еще одно известие о "вывихнутом времени", уже заявленное в первой ремарке: "Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету".
С одной стороны, Чехов предлагает нам тонкий поэтический драматический образ "цветов на морозе", но вложен этот образ в уста Епиходова. Тут же следует комедийный клоунский разоблачительный комментарий Епиходова, предостерегающий против серьезного отношения к его словам. "Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности..."
Комический эффект осуществляется здесь явным несоответствием слов, языка, содержательному значению произносимого текста. Переодетым оказывается не только сам Епиходов, но и его язык , его я . "Переодетыми" оказываются и его "двадцать два несчастья", несчастьями не являющиеся: уронил букет, скрипят сапоги, споткнулся о стул и тому подобное.
Епиходов уходит, но его комедийную тему подхватывает Дуняша На вершине ее "лирического" повествования о "безумной" любви к ней Епиходова и о сделанном им ей предложении эпизод ожидания разрешается - "едут!"
В принципе весь двухстраничный эпизод выглядит как клоунский дивертисмент перед началом представления. Дивертисмент этот уже содержит все будущие темы большой пьесы и, прежде всего, главную тему "вывихнутого времени", людей, находящихся не на своем месте и не в своем времени, выпавших из времени, перепутавших время, а потому пребывающих со временем в отношениях противостояния. Противостояния комедийного.
Дивертисмент этот напоминает начальный дивертисмент другой чеховской комедии, "Чайка", разыгрываемый Медведенко и Машей ("Отчего вы всегда ходите в черном?") Правда в "Чайке" клоунская пара Медведенко и Маши образует контрастное противопоставление паре любовников первого плана Треплеву и Заречной. В "фарсовом" "Вишневом саде", несмотря на его пародийность, пародия не воспринимается как противопоставление, но лишь как удвоение и утрирование ситуации или поведенческого мотива. Дистанция между пародируемым и пародирующим не столь уж и велика, ибо клоунада "Вишневого сада" тотальна, повальна и захватывает в свой круг практически всех персонажей от откровенной клоунессы Шарлотты Ивановны до Раневской и Гаева включительно.
В самом "Вишневом саде" начальный неявный еще клоунский дивертисмент первого акта получает развитие в откровенной уже клоунаде первой сцены второго действия, исполняемой Шарлоттой, Яшей, Дуняшей и Епиходовым. Сцена эта - парад карикатурных клоунов с револьверами, ружьями, тальмочками, сигарами, любовным романсом, объяснениями, изменой, оскорбленным достоинством, мотивами одиночества и отчаянного самоубийства. Роковые темы и соответствующие им антураж и лексика "в людской" выглядят пародийно, между тем как главная тема "человека не на своем месте и не в своем времени" сохраняется. Шарлотта рассказывает, что у нее нет паспорта, что она не знает даже сколько ей лет. "...Откуда я и кто я - не знаю... (Достает из кармана огурец и ест.) Ничего не знаю". Шарлотта с огурцом в этой сцене ни более и не менее как пародийный двойник Раневской.
Возвращаясь к первому действию уместно заметить, что тему клоунского дивертисмента там первой подхватывала именно Раневская, радостно, сквозь слезы умилявшаяся комнатой, "детской!". "Детская" эта сродни гаевскому "шкафу". "Детская, милая моя, прекрасная комната... Я тут спала, когда была маленькой... (Плачет .) И теперь я как маленькая..." Если вспомнить данное Чеховым определение Раневской как "старухи", неуместность ее сантиментов станет более чем очевидной. В свою очередь по поводу часто встречающихся в тексте ремарок "сквозь слезы" Чехов предостерегал мхатовских актеров: ремарка выражает не более чем настроение действующего лица, а отнюдь не сцены, и не противоречит комедийной природе действия.
Жизнь вишневой усадьбы уже история. Сад замечателен лишь тем, что о нем упоминается в Энциклопедическом словаре. Дом же и все, что в нем есть, связаны с воспоминаниями, но совсем не годятся для настоящей жизни. В сущности, в реальности их уже и нет. По сути они уже не принадлежат прежним владельцам. Лопахин произносит приговор вишневому саду еще в начале первого действия.
В 1914 году Станиславский вспоминал. "Пьеса долго не давалась. Особенно второй акт. Он не имеет, в театральном смысле, никакого действия и казался на репетициях очень однотонным. Было необходимо изобразить скуку ничегонеделанья так, чтобы это было интересно..." Обратились к Чехову с просьбой о сокращении. "Видимо, эта просьба причинила ему боль, лицо у него омрачилось. Но затем он ответил: "Что ж, сокращайте..."" Станиславский, ищущий действия, на самом деле оказывается в плену слов, не замечая действия, скрывающегося за ними. Вместе с чеховскими героями он не ощущает реального хода времени, оказываясь не на сцене, а в жизни в ситуации комической. Темой второго акта является вовсе не "скука" - подобное понимание пьесы в 1904 году критиковал все тот же Мейерхольд. Тема его, снова, ожидание, стремительно разрастающееся в масштабе - ожидание мистической катастрофы рушащегося дома. Действие второго акта в том и состоит, что действие, вернее, какие либо действия отсутствуют, несмотря на уговоры Лопахина принять практическое решение. При этом реальное время движется, приближая неизбежный крах вишневой усадьбы. Между тем - это отнюдь не "скука ничегонеделанья", а напряжение натянутой струны, которая и обрывается к финалу акта (слышен "звук лопнувшей струны").
Третье действие и вовсе открывается фарсом: сценой танцев, "бала", происходящего на фоне совершающихся торгов. Не случайно танцующие представлялись Мейерхольду беззаботно пляшущими марионетками. Смысл этого фарса выражен не столько в словах и поведении отдельных персонажей, сколько в ситуации в целом. (Впрочем, как и положено в фарсе, первым берет слово клоун Пищик, повествующий о лошадином происхождении своего рода.) Перед надвигающейся катастрофой будто бы прозревает даже сама Раневская. Прозревает реальность. Прозрение ее, однако, как и кажущиеся "непопадания" Лопахина, мнимое. "Несчастье представляется мне до такой степени невероятным, что даже как-то не знаю, что думать, теряюсь..." Между тем "несчастье" уже состоялось. Вишневый сад купил Лопахин, и факт это говорит сам за себя и за него, Лопахина, больше, чем что-либо иное. В лице Лопахина совершается торжество реального времени над временем иллюзорным.
Четвертое действие вновь открывается клоуном, на этот раз - Яшей. Следует ряд прощаний. Сверяют свои ценности Лопахин и Трофимов, между тем как образованный, говорливый и абсолютно бездеятельный Петя уже давно и по всем статьям "проиграл" необразованному, но деятельному Ермолаю Алексеевичу. Объясняются, прощаясь, и Яша с Дуняшей, не позволяя действию вывалиться из предписанных ему Чеховым комедийных рамок. Снова впадают в детство Гаев и Раневская. На чужие, теткины-Анины деньги она едет в Париж, зная, что средств хватит ненадолго, но не желая заглядывать далеко в будущее. Дело, оказывается, совсем не в вишневом саде, которого и в действительности уже нет. Вишневый сад окончательно обнаруживает собственную символическую природу. Запертым в доме забывают Фирса. Снова слышен звук лопнувшей струны, сменяющийся стуком топора...
Отвечая на письмо Чехова Лилиной, Станиславский возражал. "Это не комедия, не фарс, как Вы писали, - это трагедия, какой бы исход к лучшей жизни Вы ни открывали в последнем акте. Я плакал, как женщина". Между тем, никакого особенного "исхода к лучшей жизни" в пьесе Чехова нет. Исход исчерпывается разоблачением иллюзии, иллюзорности мнимого времени. Аня счастлива крахом Вишневого сада лишь потому, что он означает свободу от иллюзии. Революционное прошлое и будущее Трофимова также отсутствуют в пьесе. Их придумают позднее. Отчасти этому поспособствуют события не пьесы, но жизни следующего 1905 года.
Любопытно, что для Станиславского и представляемой им традиции "исход" является главным определителем жанра пьесы. Отсутствие исхода для Раневской и Гаева делает по его мнению пьесу трагедией. Между тем очевидно, что Станиславский и Чехов демонстрируют разное понимание масштаба и природы конфликта из-за различного понимания природы не только действия, но и гуманизма. Различного и в историческом, и в эстетическом планах. Станиславский исповедует персоналистическое понимание гуманизма: на уровне симпатичных ему персон конфликт оказывается неразрешимым - в этом Станиславскому видится трагедия. Потому-то он и истолковывает условности пьесы в несоответствующей им логике жизненного поведения.
Чехову присуще иное, обобщенное понимание гуманизма. Его герои конфликтуют не друг с другом, а с неумолимым ходом времени. Станиславский, как и многие после него, не может допустить, например того, что комедия заканчивается сценой с забытым и запертым в доме больным Фирсом, который теперь неминуемо умрет. Для Чехова, однако, в реальном времени Фирс уже давно умер, задолго до начала действия пьесы. То, что его забыли - еще одно доказательство "вывихнутого века", времени, которое с продажей вишневого сада окончательно утратило иллюзорность. Вишневый сад был последней иллюзией, позволявшей считать реальностью нереальное временное измерение, в котором жили его герои. В этом обобщенном значении "Вишневого сада" залог его актуальности.
Пьеса Чехова вовсе не привязана жестко ни к какому конкретному времени, ни к какому определенному социальному слою. Рассуждать в связи с ней о кризисе дворянства или крепостничества, о нарастающей активности купечества, о революционности Трофимова и тому подобном - значит хоронить пьесу в истории. Впрочем, она этому успешно сопротивляется. Как сопротивляется этому и театр, с течением времени предлагающий все новые актуальные интерпретации "Вишневого сада".
________________________________________
* Все цитаты взяты из кн.: Чехов А.П. Собр. соч.: В 12 т. М., 1963. Т. 9. Курсив везде мой - А.К.
взято с сайта: http://www.utoronto.ca/tsq/16/index16.shtml
ЛИТЕРАТУРА
1. Гореликова М.И. Семантические оппозиции в поэтике позднего Чехова: реальное – ирреальное, идол – идолопоклонник (анализ повести «Черный монах») // Филологические науки. 1991, № 5. С. 33 – 45.
2. Линков В.Я. Проблема смысла жизни в «Черном монахе» Чехова // Изв. АН СССР. Серия лит. и языка. 1985. Т. 44, № 4. С. 340 – 349.
3. Бердников Г. Художник и общество: Вновь о «Чайке» А.П. Чехова // Москва. 1991, № 7. С. 183 – 202.
4. Хализев В.Е. Драматургия Чехова в ее истолковании литературоведением ФРГ 1970-х годов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1987, № 1.
5. Дуганов Р. О жанре // Театр. 1985, № 1. С. 170 – 174.
6. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. Статьи и исследования о русских классиках. М.: 1972.
7. Халуев В.Е. О природе конфликта в пьесе А.П. Чехова «Дядя Ваня» // Вестник Моск. ун-та. 1961, № 1. С. 49 – 64.
8. Ермилов В. Драматургия Чехова. М.: Гослитиздат. 1954.
9. Русакова Е. А.П. Чехов. «Вишневый сад» // Литературная учеба. 1986, № 5. С. 165 – 177.
Рецензии
Спасибо за статью, было очень интересно почитать.
"Вишнёвый сад" зацепил очень сильно, зацепил в первую очередь своей невозможностью однозначного понимания и безграничными возможностями в толковании образов.
Варя, видимо, очень близка мне по сути, и поэтому никогда не казалась ни второстепенным персонажем, ни смутно выписанным.
Какая же она экономка по призванию? Как можно было упустить ее фразу о том, что она хочет уйти на богомолье??? Человек, бегущий от мира и от реальности - в работу ли, в придуманную любовь ли, на богомолье ли... И вместе с тем человек, чуть ли не единственный, который существует вне времени в исключительно собственном пространстве, где на деле не оказывается места никому. Она, как и время, всегда права. Недаром ее побаивается и не любит прислуга, недаром она отстранена от Раневской, недаром у нее нет равных отношений с Аней и недаром Лопахин так и не решается сделать ей предложения. Потому что в этой девушке силы будет поболе, чем у кого-либо из персонажей. Она - та семижильная русская девка, которая в былинах одним ударом коромысла бьёт враз богатырские дружины, и никто не может с ней справиться. Ведь согласиттесь, что в финале пьесы нет особого переживания за варино будущее? И даже революция эту девицу не сломит - она все так же будет работать, и работать не ради денег и наград, а ради работы как факта и ради окружающих, которые ее никогда не оценят.
Чехов вообще был очень жесток со своими героями, даже если и любил их. Любой из них был всегда в чем-то неправ и в чём-то повинен - вспомните того же "Ионыча".
Варя - тот корень, на котором все держится, но который всем осточертел со своей педантичностью и обязательностью. Она - хозяйка, и даже Лопахин чувствует, что усилиями и волей этой девушки держится дом и сад. Но распоряжается ими не она.
Мне кажется, что Чехов не ищет в этой пьесе "светлый луч", у него не было такой цели. Он несколько мягче относится к Ане, не даром с своих замечаниях к постановке пьесы отмечал, что в ее взгляде отражается то, что она несмотря на свой возраст очень многое пережила. Однако этот образ так и остается не до конца развернутым, мы так и не увидим самостоятельно мыслящую и действующую Аню - она будет передоверена бабушке, чьи деньги отправится проматывать Раневская.
Проблематика и поэтика пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад». Своеобразие жанра.
Комедия «Вишневый сад» (1903)
1. На примере комедии «Вишневый сад» хорошо видно, в чем состоит новаторство чеховского театра.
В пьесе нет единого сюжетообразующего события, нет единого конфликта. Можно сказать, что в сюжете преобладают «центробежные» силы, а не «центростремительные», как в традиционных драматических сюжетах.
Формальный толчок к развитию сюжета - конфликт Гаева и Раневской с Лопахиным (по поводу продажи вишневого сада). Но по ходу действия становится очевиден мнимый характер этого конфликта. Продажа вишневого сада - сюжетный элемент, не связывающий, а наоборот, отделяющий линии героев друг от друга. Героев нельзя разделить на положительных и отрицательных, и даже на безусловно главных и второстепенных. У каждого из них своя жизненная драма (трагикомедия), свои проблемы (причем по типу эти проблемы чем-то схожи), свой «сюжет в сюжете», по-особому связанный с вишневым садом. Первое время на сцене как бы «ничего не происходит»: создается ощущение «бессобытийности». Основная суета вокруг вишневого сада начинается не сразу. Главным сюжетообразующим элементом является не какое-
нибудь событие, не сама интрига, а мысль автора, выраженная в подтексте, на уровне «подводных течений».
2. У каждого из героев свой конфликт - внутреннее несоответствие характера. Желаемое не соответствует действительному, мотивировки не соответствуют действиям, самооценка героя не соответствует производимому на других впечатлению, слова героя не соответствуют его делам (Раневская - любящая женщина, мать, всех предает, пускает
по миру; Лопахин, любя и жалея этих людей, пирует на поминках сада; Петя Трофимов часто говорит что надо работать, но сам он - «вечный студент»; после слов «давайте помолчим» продолжается бессодержательная болтовня.
Но все эти конфликты имеют между собой нечто общее - это трагикомедия несостоявшейся судьбы. Перед нами герои, потерявшие свое прошлое, настоящее (кроме Лопахина, но и он не рад своей удаче) "и будущее, потерявшие себя.
Раневская, Лопахин и другие постоянно играют затверженную роль, навязанную им обществом и культурой. Они усвоили язык понятий и стиль поведения, характерный для их социальных групп, за их риторикой почти не видно индивидуальности,
личности.
Герои «Вишневого сада» часто высмеивают, а иногда даже обличают друг друга. Каждый из них хорошо видит слабости другого, но не может критически отнестись к самому себе.
Символична судьба старого слуги Фирса. Все уезжают, оставляя его на произвол судьбы: забыли человека. Одновременно Фирс - воплощение прошлого: оставили свое прошлое, потеряли себя. Пьеса заканчивается словом Фирса: «недотепа», которое можно отнести к
каждому из героев.
«Подводные течения».
Каждый герой живет своей внутренней жизнью, мало зависящей от сюжетных поворотов и от реплик других героев. Интонация не соответствует смыслу высказывания: слова произносятся «машинально», а интонация выражает состояние героя
Лейтмотивные реплики героев. Герои часто повторяют одинаковые или похожие по смыслу реплики, которые можно назвать лейтмотивными. Например, Гаев постоянно разговаривает сам с собой о бильярде, а иногда бессмысленно спрашивает: «Кого?» Этот
комический прием показывает, что герой живет в своем отдельном мире, не замечая, что происходит вокруг.
Нарушение диалога. Диалог не выстраивается, герои отвечают друг
другу невпопад, каждый говорит «о своем», «не слыша» других.
Это указывает на разобщенность людей: все герои одинаково глухи к чужим проблемам, нарушены контакты, межличностные связи.
Таким образом, в пьесе появляется сквозной мотив глухоты. Фирс - реально, физически глухой человек - становится символической фигурой. Более того, Фирс, парадоксальным образом, едва ли не самый отзывчивый из героев: преданный своим хозяевам, продолжает трогательно заботиться о них, ухаживает за Гаевым, которому 51 год, как за младенцем («Опять не те брючки надели»). Он отвечает невпопад, потому что в самом деле слабо слышит, а у других героев глухота не физическая, а душевная. Их положение в каком-то смысле хуже, чем положение Фирса, поэтому он по праву называет их «недотепами».
Роль символов в пьесе
Символика - важный элемент чеховской драматургии. Центральный символ в пьесе -
вишневый сад.
Стук топора сопровождает музыка, которую заказывает Лопахин, - символ новой
жизни, которую должны увидеть его внуки и правнуки.
Жанровое своеобразие пьесы
Чехов назвал «Вишневый сад» комедией. В чем выражается комедийное начало?
1. Основу конфликта составляют нелепые противоречия в характерах и ситуациях.
2. Часто используются грубо-комические, даже гротескно-фарсовые элементы.
3. В монологах героев часто используется прием абсурдизации.
Яркий пример - обращение Гаева к шкафу:
«Дорогой многоуважаемый шкаф!..» и т. д. Судя по контексту, Гаев
хочет сказать о книгах, которые в этом шкафу находятся, о роли этих
книг в его жизни (см. текст). Но свойственная этому герою нелепая
манера выражаться превращает пародийно-публицистический монолог
о книгах в абсурдно-фантасмагорический «диалог со шкафом».
Тем не менее, общее настроение комедии - грустное и финал невеселый. В принципе, это традиционно для русских комедий.
Но есть в пьесе «Вишневый сад» что-то еще, «мешающее» назвать ее комедией. Этот элемент лучше всего охарактеризовать как лиризм, лирическое начало. Лиризм проявляется в монологах всех героев, даже комических. Каждый из них по-своему несчастен, грустит о бессмысленно протекшей жизни и о своем бесприютном существовании.
Таким образом, пьесу можно назвать лирической комедией, а некоторые исследователи называют ее даже лирической драмой. Это указывает на важную тенденцию в развитии драматургии: в XX в. драма как средний жанр вытесняет традиционные «крайние» жанры, известные в классической драме (вспомните два значения термина
«драма»): она может нести в себе и трагические мотивы, и комические, и даже сочетать их в пределах одного сценического эпизода.
Вишневый сад. Пьеса «Вишневый сад» написана на тему разорения дворянского гнезда, переходящего в руки разбогатевшего крестьянина-купца. Но за частной бытовой коллизией здесь раскрываются эпохальные перемены: смена дворянской культуры буржуазной, разрыв культурных традиций, разные жизненные и духовные ориентации людей на стыке эпох. Жизнь предстает в движении, отражены исторические перемены (1861г.) и неизбежные радикальные сдвиги в социальной и личностной психологии. Прошлое вызывает острую ностальгию не только у разорившихся дворян, но и у людей иных социальных и поколенческих групп: у Лопахина, у Ани Раневской. Уходят в прошлое не одни недотепы-дворяне. Уходит культура, побуждавшая людей жить не только по расчетам выгоды, но и по законам красоты. Для купца сад – лишь предмет дохода, либо убытка. Для дворян он символ красоты российской земли – всегда дорогой для русского человека символ отечества, веры в свою страну и свои силы. На наших глазах происходит разрыв времен и традиций (19-20 и 20-21вв.). Вот почему победа Лопахина над Раневской и Гаевым не представляется окончательным торжеством, полной победой делового человека. И свидетельством исторической незавершенности пьесы становится самочувствие победителя. Лишь на один час после закончившихся торгов он переживает чувство успеха и торжествует. В другое он сам рефлексирует по поводу своей социально-преобразующей миссии: «надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей…» Персонажи лишены типовой определенности. Раневскую и ее брата нельзя назвать лишь бездельниками, праздными, легкомысленными людьми. Все это им присуще. Но в них есть и чувствительность, доброта, достоинство, патриотизм. Они могут принимать драматизм ситуации легко, поэтому их социальная легкомысленность даже привлекательна. Лопахин не похож на типичного купца, у него нет неприязни к господам, он хранит благодарную память о них, он привязан к их усадьбе. Слово «недотепа» применимо ко всем персонажам пьесы, всем им присуща некоторая уязвимость. С этим качеством пьесы связана ее жанровое своеобразие. Пьеса нерндко исполнялась как драма и воспринималась читателями как драма, хотя по своей природе это лирическая комедия. Ей присущ лиро-драматический и комедийно-юмористический пафос одновременно. Действ. лица вызывают у читателя то сочувствие, то насмешку, то восхищение, то иронию. Чехов создает эту игру «тональной светотени» неожиданными столкновениями людей; их неадекватными ситуации высказываниями; репликами, брошенными «для себя», никому не обращенными. В пьесе нет строгого деления героев на положительных и отрицательных. Авторская оценка их характеров лишена однозначности. Главная коллизия чеховких пьес – это общее недовольство строем жизни, страстное ожидание перемен. В пьесах Ч. много символов, символичны целые сцены и эпизоды: оставленный в заколоченной усадьбе в финале «В.с.» Фирс. Символичны топосы – дом и сад. Символичны звуки – звук лопнувшей струны во втором акте «В.с.», удар топора по вишневым деревьям в заключении пьесы. Символичны и некоторые лирические и комические средства: паузы, недомолвки, эксцентрические трюки и т.п.
Для того чтобы определить, какова же структура и поэтика пьесы нужно разобраться с понятиями «структура» и «поэтика».
Структура литературного произведения – строение произведения словесного искусства, его внутренняя и внешняя организация, способ связи составляющих его элементов. Наличие определённой структуры обеспечивает целостность произведения, его способность воплощать и передавать выражаемое в нём содержание.
Поэтика (от греч. poietike – поэтическое искусство) – термин, имеющий два значения:1) совокупность художественно-эстетических и стилистических качеств, определяющих своеобразие того или иного явления литературы (реже кино, театра), – его внутреннее строение, специфическая система его компонентов и их взаимосвязи;
2)одна из дисциплин литературоведения (См. Литературоведение), включающая: изучение общих устойчивых элементов, из взаимосвязи которых слагается художественная литература, литературные роды и жанры, отдельное произведение словесного искусства;
Исследователи неоднократно отмечали художественное своеобразие пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад»: отсутствие в ней острого единого конфликта, внешнего динамизма, неожиданных, эффектных поворотов сюжета. Действие у Чехова развивается за счет внутренних переживаний героев, многообразие жизни представлено доминирующим развитием эмоционально-психологического плана пьесы. Персонажи раскрываются у Чехова не только в диалогах, но и в монологах, через мотивы пьесы, через художественные детали. Да и сам внешний конфликт в произведении в определенном смысле не подлинный, а мнимый. В комедии четыре действия, при этом нет деления на сцены. События происходят в течение нескольких месяцев (с мая по октябрь). Первое действие является экспозицией. Здесь представлена общая характеристика персонажей, их взаимоотношения, связи, а также здесь мы узнаем всю предысторию вопроса (причины разорения имения). Действие начинается в усадьбе Раневской. Мы видим Лопахина и горничную Дуняшу, ожидающих приезда Любови Андреевны и ее младшей дочери Ани. Последние пять лет Раневская с дочерью жили за границей, в имении же оставались брат Раневской, Гаев, и приемная дочь ее, Варя. Мы узнаем о судьбе Любови Андреевны, о смерти ее мужа, сына, узнаем подробности ее жизни за границей. Имение помещицы практически разорено, прекрасный вишневый сад должен быть продан за долги. Причины тому – расточительность и непрактичность героини, ее привычка сорить деньгами. Купец Лопахин предлагает ей единственный выход спасения усадьбы – разбить землю на участки и сдать их в аренду дачникам. Раневская и Гаев же решительно отвергают это предложение, им непонятно, как можно вырубить прекрасный вишневый сад, самое «замечательное» место во всей губернии. Это противоречие, наметившееся между Лопахиным и Раневской – Гаевым и составляет сюжетную завязку пьесы. Однако эта завязка исключает как внешнюю борьбу действующих лиц, так и острую внутреннюю борьбу. Лопахин, отец которого был крепостным Раневских, лишь предлагает им реальный, разумный, с его точки зрения, выход. Вместе с тем первый акт развивается в эмоционально нарастающем темпе. События, которые происходят в нем, необычайно волнуют всех действующих лиц. Это ожидание приезда Раневской, которая возвращается в родной дом, встреча после длительной разлуки, обсуждение Любовью Андреевной, ее братом, Аней и Варей мер по спасению усадьбы, приход Пети Трофимова, напомнивший героине о погибшем сыне. В центре первого действия, таким образом, – судьба Раневской, ее характер. Во втором действии надежды владельцев вишневого сада сменяются тревожным ощущением. Раневская, Гаев и Лопахин вновь спорят о судьбе имения. Внутреннее напряжение здесь нарастает, герои становятся раздражительны. Именно в этом акте раздается «отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный», словно предвещающий грядущую катастрофу. Вместе с тем в этом акте всесторонне раскрываются Аня и Петя Трофимов, в своих репликах они высказывают свои взгляды. Здесь мы видим развитие действия. Конфликт внешний, социально-бытовой здесь кажется предрешенным, известна даже дата – «на двадцать второе августа назначены торги». Но одновременно здесь продолжает развиваться и мотив загубленной красоты. Третий акт пьесы содержит кульминационное событие – вишневый сад продан на торгах. Характерно, что кульминацией здесь становится внесценическое действие: торги происходят в городе. Туда отправляются Гаев и Лопахин. В их ожидании остальные устраивают бал. Все танцуют, Шарлотта показывает фокусы. Однако тревожная атмосфера в пьесе нарастает: нервничает Варя, Любовь Андреевна нетерпеливо ждет возвращения брата, Аня передает слух о продаже вишневого сада. Лирико-драматические сцены перемежаются с комическими: Петя Трофимов падает с лестницы, Яша вступает в разговор с Фирсом, мы слышим диалоги Дуняши и Фирса, Дуняши и Епиходова, Вари и Епиходова. Но вот появляется Лопахин и сообщает о том, что он купил имение, в котором отец и дед его были рабами. Монолог Лопахина – это вершина драматического напряжения в пьесе. Кульминационное событие в пьесе дано в восприятии главных героев. Так, Лопахин имеет личную заинтересованность в покупке имения, однако счастье его нельзя назвать полным: радость от совершения удачной сделки борется в нем с сожалением, сочувствием к Раневской, которую он любит с детства. Любовь Андреевна расстроена всем происходящим: продажа имения для нее – это потеря крова, «расставание с домом, где она родилась, который стал для нее олицетворением привычного уклада жизни («Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни, и если уж так нужно продавать, то продавайте и меня вместе с садом…»). Для Ани и Пети продажа имения не является катастрофой, они мечтают о новой жизни. Вишневый сад для них – это прошлое, с которым «уже покончено». Тем не менее, несмотря на разницу мироощущений героев, конфликт нигде не переходит в личное столкновение. Четвертое действие – это развязка пьесы. Драматическое напряжение в этом акте ослабевает. После разрешения проблемы все успокаиваются, устремляясь в будущее. Раневская и Гаев прощаются с вишневым садом, Любовь Андреевна возвращается к своей прежней жизни – она готовится к отъезду в Париж. Гаев называет себя банковским служащим. Аня и Петя приветствуют «новую жизнь», не сожалея о прошлом. Одновременно разрешается любовная коллизия между Варей и Лопахиным – сватовство так и не состоялось. Варя тоже готовится к отъезду – она нашла место экономки. В суматохе все забывают о старом Фирсе, которого должны были отправить в больницу. И снова слышится звук лопнувшей струны. А в финале слышится звук топора, символизируя грусть, смерть уходящей эпохи, конец старой жизни. Таким образом, мы имеем в пьесе кольцевую композицию: в финале вновь возникает тема Парижа, расширяющая художественное пространство произведения. Основой же сюжета становится в пьесе авторская мысль о неумолимом ходе времени. Чеховские герои как будто потеряны во времени. Для Раневской и Гаева подлинная жизнь словно осталась в прошлом, для Ани и Пети она заключена в призрачном будущем. Лопахин, ставший владельцем имения в настоящем, также не испытывает радости и сетует на «нескладную» жизнь. Да и сами глубинные мотивы поведения этого персонажа лежат не в настоящем, а тоже в далеком прошлом. Художественное пространство пьесы Чехов расширяет также и благодаря большому количеству внесценических персонажей. В «Вишневом саде», помимо пятнадцати действующих лиц, упоминаются еще тридцать два внесценических образа: утонувший сын Любови Андреевны – семилетний мальчик Гриша, ярославская тетушка Раневских, парижский любовник героини, ее родители, отец Лопахина и так далее. Все эти герои также способствуют углублению идейного замысла пьесы, насыщают произведение тонким лиризмом. Лирическая атмосфера «Вишневого сада» передается в монологах, в авторских ремарках, с помощью пауз и недомолвок. Драматические и комические сцены у Чехова чередуются, способствуя атмосфере реалистичности происходящего, приближая сценические эпизоды к жизни. Таким образом, в «Вишневом саде» проявились отличительные черты поэтики Чехова-драматурга: уход от вычурного сюжета, театральности, внешняя бессобытийность, когда в основе сюжета лежит авторская мысль, лежащая в подтексте произведения, наличие символических деталей, тонкий лиризм. В произведении нет главного героя, который был бы связан со всеми другими действующими лицами; композиционным центром системы образов можно считать вишнёвый сад – это не только символ уходящих в прошлое дворянских усадеб, дворянской культуры, но и символ красоты жизни, символ России, которая могла бы усилиями многих людей преобразиться в цветущий сад. Для Чехова-писателя и драматурга характерно то, что его персонажей нельзя отнести к «положительным» или «отрицательным», «комическим» или «трагическим»: они, как реальные люди, сочетают в себе самые разнородные качества – высокие и низкие. В «Вишнёвом саде» тоже действуют НЕ-герои: Раневская – сердечная, мягкая и деликатная – узнав, что умерла няня, без всяких эмоций «садится и пьёт кофе»: «Да, царство небесное. Мне писали». На сообщение Гаева о смерти ещё одного слуги она вообще не реагирует; тратит последние деньги в ресторане и на подаяние прохожему, хотя знает, что нечем кормить слуг; Лопахин, горячо сочувствующий Любови Андреевне, готовый даже поступиться ради неё своими интересами – дать денег для выкупа имения, открыто торжествует одержанную на торгах победу, не замечая плачущей Раневской; Петя Трофимов, как на митинге, произносит перед Аней высокопарные речи о будущем, советует Лопахину «не размахивать руками», а сам этим же и занимается: обвиняет в бездействии других, сам ничего не делая. Важнейшим средством раскрытия внутреннего мира героев пьесы, а также средством создания их образов являются лирические монологи. Следует обратить внимание на то, что все герои пьесы, по образному выражению одного из критиков, «страдают глухотой»: они почти не слышат и не слушают друг друга, каждый говорит о своём, не реагируя на реплики других персонажей. Однако такое поведение вызвано не эгоизмом участников полилога, а их беспомощностью перед жизнью: не имея сил решить собственные проблемы, они не находят в себе сил и для сочувствия и помощи окружающим. Многие исследователи творчества А.П. Чехова отмечают неповторимый язык его произведений. Значительную роль в пьесе играет речь её персонажей. Например, противоречивость натуры Раневской сказывается в языке: её речь то непосредственна, душевна, то манерна и даже мелодраматична (безжалостно... измучил меня...; пожалейте меня; дрожит душа от каждого звука; клянусь вам; я сейчас умру). Неорганизованность, поверхностность, легкомыслие Гаева проявляются в небрежности и сумбурности его речи, сплаве торжественной лексики с просторечиями; речь помещика Пищика пестрит просторечиями, демонстрирующими его невежество (небось, пропадай моя телега все четыре колеса, ан глядь, а там гляди, утречком, рубликов), речь Лопахина отражает его крестьянское происхождение и коммерческую деятельность (осталось за много, сорок тысяч чистого и так далее); вульгарно-книжный стиль речи у конторщика Епиходова, слуги Яши. Автор расширяет художественное время и пространство пьесы за счёт внесценических персонажей, внесюжетных эпизодов (в основном, воспоминаний героев о своей жизни, о событиях прошлого) и ремарок, символических деталей. Именно в ремарках мы находим символический пейзаж, передающий течение времени. Например, во втором акте: «Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка, возле неё колодец, большие камни, когда-то бывшие, по-видимому, могильными плитами, и старая скамья. Видна дорога в усадьбу Гаева. В стороне, возвышаясь, темнеют тополи: там начинается вишневый сад. Вдали ряд телеграфных столбов, и далеко-далеко на горизонте неясно обозначается большой город, который бывает виден только в очень хорошую, ясную погоду. Скоро сядет солнце». В этом пейзаже ощутимо передано движение из прошлого в будущее, от России дворянских гнёзд – к России индустриальной; символичен и приближающийся закат солнца, ассоциирующийся с закатом прежней жизни. Дважды находим в ремарках упоминание о раздающемся «отдаленном звуке, точно с неба, звуке лопнувшей струны, замирающем, печальном». Это знак уходящей эпохи. Современники, отмечая своеобразие пьес Чехова, их новаторский характер, признавали художественное совершенство «Вишнёвого сада». К.С. Станиславский, обращаясь в письме к А.П. Чехову, говорил: «По-моему, «Вишнёвый сад» – это лучшая ваша пьеса. Я полюбил ее даже больше милой «Чайки»... В ней больше поэзии, лирики, сценичности, все роли, не исключая прохожего, блестящи... Боюсь, что все это слишком тонко для публики. Она не скоро поймет все тонкости. Может быть, я пристрастен, но я не нахожу никакого недостатка в пьесе. Есть один: она требует слишком больших и тонких актеров, чтобы обнаружить все ее красоты». В.И. Немирович-Данченко назвал «Вишневый сад» самым утонченным произведением Чехова, отмечая присущие пьесе «тонкое, деликатное письмо, отточенный до символов реализм, красоту чувств».
Внешний сюжет "Вишневого сада" состоит в смене владельцев дома и сада, продаже с молотка родового имения. В юношеские годы Чехов уже обращался к этой теме в "Безотцовщине", где, правда, она была второстепенной. Сюжет пьесы может быть рассмотрен в плоскости социальной проблематики и соответствующим образом прокомментирован. Представитель "третьего сословия", предприимчивый и деловитый купец противостоит образованным, но не приспособленным к жизни дворянам. Фабула пьесы заключается в разрушении идиллической жизни "дворянских гнезд" и наступлении новой, гораздо более жестокой, исторической эпохи. Такая однозначная и прямолинейная трактовка конфликта была весьма далека от изначального авторского замысла.
Сюжет пьесы "Вишневый сад" построен нестандартно. В нем отсутствует завязка конфликта, так как нет внешне выраженного противоборства сторон и столкновения характеров. Купец-приобретатель Лопахин далеко не чужд сентиментальности. Например, встреча с Раневской долгожданное и волнующее событие для него: "...Хотелось бы только, чтобы вы мне верили по-прежнему, чтобы ваши удивительные, трогательные глаза глядели на меня, как прежде. Боже милосердный! Мой отец был крепостным у вашего деда и отца, но вы, собственно вы, сделали для меня когда-то так много, что я забыл все и люблю вас, как родную... больше, чем родную". Но в то же время Лопахин остается человеком своего предпринимательского сословия - прагматиком и человеком дела. Так, уже в первом действии он радостно предлагает заманчивый проект: "Выход есть... Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода". Однако, это "выход" в совсем другую, материальную плоскость - плоскость пользы и выгоды. Потому эстетам-хозяевам сада он представляется "пошлым", поскольку в нем нет "красоты". Действительно, внешне нет никакого противостояния. С одной стороны есть мольба Раневской о помощи: "Что же нам делать? Научите, что?" С другой – предложение Лопахина помочь: "Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же". Персонажи словно разговаривают на разных языках, совершенно не понимая (и не стараясь понять) друг друга. В этом смысле показателен диалог во втором действии:
"Лопахин. Надо окончательно решить – время не ждет. Вопрос ведь совсем пустой. Согласны вы отдать землю под дачи или нет? Ответьте одно слово: да или нет? Только одно слово!
Любовь Андреевна. Кто это здесь курит отвратительные сигары... (Садится.)
Гаев. Вот железную дорогу построили, и стало удобно. (Садится.) Съездили в город и позавтракали... желтого в середину! Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию...
Любовь Андреевна. Успеешь.
Лопахин. Только одно слово! (Умоляюще.) Дайте же мне ответ!
Гаев (зевая). Кого?
Любовь Андреевна (глядит в свое портмоне). Вчера было много денег, а сегодня совсем мало. Бедная моя Варя из экономии кормит всех молочным супом, на кухне старикам дают один горох, а я трачу как-то бессмысленно... (Уронила портмоне, рассыпала золотые.) Ну, посыпались... (Ей досадно.) В пьесе противостоят различные жизненные позиции, но никак не борьба характеров. Лопахина будто не слышат, вернее, не хотят слышать. У зрителя сохраняется иллюзия, что именно ему предстоит сыграть основную роль покровителя и друга и спасти от гибели самое ценное, самое дорогое – вишневый сад. Кульминация сюжета совпадает с развязкой. Двадцать второго августа вишневый сад продают с аукциона. Разрушены надежды на то, что все как-нибудь обойдется. Несмотря на то, что вишневый сад и имение проданы, в судьбах действующих лиц ничего не изменилось. Развязка внешнего сюжета даже кажется внешне оптимистичной:
"Гаев (весело). В самом деле, теперь все хорошо. До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже... Я банковский служака, теперь я финансист... желтого в середину, и ты, Люба, как-никак, выглядишь лучше, это несомненно".
Чехов отступил от канонов классической драмы в организации внешнего действия. Центральное событие пьесы происходит на где-то на "периферии", за сценой. По логике, это всего лишь частный эпизод в непрерывном круговороте жизни. В пьесе единое сюжетное движение синтезирует внешнее действие (событийный ряд) и внутреннее его проявление (эмоционально-смысловой ряд). Прежде всего, Чехова интересует будничное течение жизни и течение времени. Внешний сюжет пьесы – продажа имения за долги - перекликается с внутренним сюжетом, где человек предстает в бесконечном потоке времени. Вывод здесь может быть только один: "...Время идет". В этом и заключается узловой философский конфликт пьесы. "Вишневый сад" размышляет о том, что делает с человеком время и в какие отношения вступает он с этой неукротимой силой.
Особенности хронотопа. Чехов расширил хронотоп (время и пространство) классической русской литературы XIX века, который можно назвать патриархальным: в центре произведений отечественной классики была прежде всего дворянская усадьба, Россия дворянская и крестьянская, а он ввел в литературу городского человека с его урбанистическим мироощущением. Чеховский хронотоп – это хронотоп большого города. Причем имеется в виду не география, не социальное положение, а ощущения, психология «городского» человека. Еще М. М. Бахтиным было замечено, что «провинциальный мещанский городок с его затхлым бытом – чрезвычайно распространенное место свершения романных событий в XIX веке». В таком хронотопе – замкнутом и однородном – происходят встречи, узнавания, диалоги, понимания и непонимания, расставания населяющих его персонажей. «В мире русской классики “дочеховского” периода в принципе “все знают всех”, все могут вступить в диалог друг с другом. На смену эпическому, “деревенскому” образу мира в творчестве Чехова приходит хронотоп “большого города”, ибо разомкнутость и неоднородность, несовпадение географического пространства с психологическим полем общения – признаки городского социума». Чеховские персонажи – это знакомые незнакомцы, они живут рядом, вместе, но они живут «параллельно», каждый замкнут в своем мире. Этот хронотоп и новое ощущение человека определили поэтику чеховской драмы, особенности конфликтов, характер диалогов и монологов, поведение персонажей.
На первый взгляд, «городскому» хронотопу (с его разобщенностью людей) противоречит тот факт, что действие большинства пьес Чехова происходит в помещичьей усадьбе. Возможно несколько объяснений такой локализации места действия:
– в любом драматическом произведении (это его родовое свойство) место действия ограничено, и с наибольшей отчетливостью это выразилось, как известно, в эстетике классицизма с его правилами трех единств (места, времени, действия). У Чехова усадьба, имение, в силу замкнутости пространства, ограничивают собственно сюжетно-событийную сторону пьесы, и действие в таком случае переходит в план психологический, в чем и заключается суть произведения. Локализация места действия предоставляет больше возможностей для психологического анализа;
– в большом, сложном и равнодушном мире «люди словно загнаны в последние прибежища, где, кажется, пока можно укрыться от давления окружающего мира: в собственные усадьбы, дома, квартиры, где еще можно быть самим собой». Но и это им не удается, и в усадьбах герои разобщены: им не дано преодолеть параллельности существования; новое мироощущение городской хронотоп охватило и имения, и усадьбы;
– усадьба как место действия позволяет Чехову включить картины природы, пейзаж в драматическое действие, что так дорого было автору. Лирическое начало, привносимое природными картинами и мотивами, оттеняет нелогизм бытия героев пьес.
Полифонизм, многогеройность. В чеховских пьесах отсутствует сквозное действие и главный герой. Но пьеса при этом не рассыпается на отдельные эпизоды, не теряет своей целостности. Судьбы героев перекликаются и сливаются в общем «оркестровом» звучании. Поэтому часто говорят о полифоничности чеховской драмы.
Особенности изображения характеров. В классической драме герой выявляет себя в поступках и действиях, направленных на достижение определенной цели. Поэтому затягивание действия превращалось в факт антихудожественный. Чеховские персонажи раскрываются не в борьбе за достижение целей, а в монологах-самохарактеристиках, в переживании противоречий жизни. Характеры персонажей не резко очерчены (в отличие от классической драмы), а размыты, неопределенны; они исключают деление на «положительных» и «отрицательных». Многое Чехов оставляет воображению читателя, давая в тексте лишь основные ориентиры. Например, Петя Трофимов в «Вишневом саде» представляет молодое поколение, новую, молодую Россию, и уже поэтому вроде бы должен быть положительным героем. Но он в пьесе – и «пророк будущего», и одновременно «облезлый барин», «недотепа». Персонажи в драмах Чехова лишены взаимопонимания. Это выражается в диалогах: герои слушают, но не слышат друг друга. В пьесах Чехова царит атмосфера глухоты – глухоты психологической. При взаимной заинтересованности и доброжелательности чеховские персонажи никак не могут пробиться друг к другу (классический пример тому – одинокий, никому не нужный и всеми забытый старый слуга Фирс из «Вишневого сада»), они слишком поглощены собой, собственными делами, бедами и неудачами. Но личные их неустроенность и неблагополучие являются лишь частью общей дисгармонии мира. В пьесах Чехова нет счастливых людей: все они в той или иной мере оказываются неудачниками, стремятся вырваться за пределы скучной, лишенной смысла жизни. Епиходов с его несчастиями («двадцать два несчастья») в «Вишневом саде» – олицетворение общего жизненного разлада, от которого страдают все герои. Каждая из пьес («Иванов», «Чайка», «Дядя Ваня», «Вишневый сад») воспринимается сегодня как страница печальной повести о трагедии русской интеллигенции. Действие чеховских драм происходит, как правило, в дворянских усадьбах средней полосы России.
Авторская позиция. В пьесах Чехова авторская позиция не проявляется открыто и отчетливо, она заложена в произведениях и выводится из их содержания. Чехов говорил, что художник должен быть объективен в своем творчестве: «Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление». Эти слова, сказанные драматургом в связи с пьесой «Иванов», распространяются и на другие его произведения: «Я хотел соригинальничать, - писал он брату, - не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, никого не оправдал».
Роль подтекста. В чеховских пьесах ослаблена роль интриги, действия. На смену сюжетной напряженности пришла психологическая, эмоциональная напряженность, выражающаяся в «случайных» репликах, разорванности диалогов, в паузах (знаменитые чеховские паузы, во время которых персонажи как бы прислушиваются к чему-то более важному, чем то, что они переживают в данный момент). Все это создает психологический подтекст, являющийся важнейшей составной частью спектакля. Язык чеховской пьесы символичен, поэтичен, мелодичен, многозначен. Это необходимо для создания общего настроения, общего ощущения подтекста: в пьесе реплики, слова, помимо прямых значений, обогащаются дополнительными контекстуальными смыслами и значениями
Жанр пьесы «Вишнёвый сад». Замечательные достоинства пьесы «Вишневый сад», её новаторские особенности уже давно признаются прогрессивной критикой единодушно. Но когда заходит речь о жанровых особенностях пьесы, это единодушие сменяется разномыслием. Одни видят в пьесе «Вишневый сад» комедию, другие – драму, третьи – трагикомедию. Что же представляет собой эта пьеса – драму, комедию, трагикомедию? Прежде чем отвечать на этот вопрос, необходимо заметить, что Чехов, стремясь к жизненной правде, к естественности, создавал пьесы не чисто драматического или комедийного, а весьма сложного формообразования. В его пьесах драматическое осуществляется в органическом смешении с комическим, а комическое проявляется в органическом сплетении с драматическим. Своеобразие жанра «Вишневого сада» очень хорошо раскрыл М. Горький, который определил эту пьесу как лирическую комедию. «А. П. Чехов, – пишет он в статье «О пьесах», – создал... совершенно оригинальный тип пьесы – лирическую комедию» (М. Горький, Собрание сочинений, т. 26, Гослитиздат, М., 1953, стр. 422). Но лирическая комедия «Вишнёвый сад» еще многими воспринимается как драма. Впервые подобная трактовка «Вишневого сада» была дана Художественным театром. 20 октября 1903 года К.С. Станиславский, прочитав «Вишневый сад», писал Чехову: «Это не комедия... это трагедия, какой бы исход к лучшей жизни Вы ни открывали в последнем акте... я боялся, что при вторичном чтении пьеса не захватит меня. Куда тут!! Я плакал, как женщина, хотел, но не мог сдержаться» (К, С. Станиславский, Статьи. Речи. Беседы. Письма, изд. «Искусство», М., 1953, стр. 150 - 151). В своих воспоминаниях о Чехове, относящихся примерно к 1907 году, Станиславский характеризует «Вишнёвый сад», как «тяжелую драму русской жизни» (Там же, стр. 139). К.С. Станиславский недопонял, недооценил силу обличительного пафоса, направленного против представителей тогда уходившего мира (Раневской, Гаева, Пищика), и в связи с этим излишне подчеркнул в своем режиссерском решении пьесы лирико-драматическую линию, связанную с этими персонажами. Воспринимая всерьез драму Раневской и Гаева, неправомерно выдвигая сочувственное к ним отношение и в какой-то мере приглушая обличительную и оптимистическую направленность пьесы, Станиславский ставил «Вишневый сад» в драматическом ключе. Выражая ошибочную точку зрения руководителей Художественного театра на «Вишневый сад», Н. Эфрос писал: «...никакая часть чеховской души не была с Лопахиным. Но часть его души, устремляющейся в будущее, принадлежала и «mortuos», «Вишнёвому саду». Иначе изображение обреченного, отмирающего, уходящего с исторической сцены не было бы таким нежным» (Н. Эфрос, «Вишневый сад» в постановке Московского Художественного театра, Пг., 1919, стр. 36). Исходя из драматического ключа, вызывая сочувствие к Гаеву, Раневской и Пищику, подчеркивая их драму, играли эти роли все первые их исполнители – Станиславский, Книппер, Грибунин. Так, например, характеризуя игру Станиславского – Гаева, Н. Эфрос писал: «это большое дитя, жалкое и смешное, но трогательное в своей беспомощности... Вокруг фигуры была атмосфера тончайшего юмора. И в то же время она излучала большую трогательность... все в зрительном зале вместе с Фирсом чувствовали что-то нежное к этому глупому, ветхому ребёнку, с признаками вырождения и духовного упадка, «наследнику» отмирающей культуры... И даже те, которые отнюдь не склонны к сентиментальности, которым святы суровые законы исторической необходимости и смены классовых фигур на исторической сцене, – даже они, вероятно, дарили минутами некоторое сострадание, вздох сочувствующей или соболезнующей грусти этому Гаеву» (Там же, стр. 81 - 83). В исполнении артистов "Художественного театра образы владельцев вишневого сада получились явно более крупными, благородными, красивыми, духовно сложными, нежели в пьесе Чехова. Было бы несправедливо сказать, что руководители Художественного театра не заметили или обошли комедийность «Вишнёвого сада». Ставя эту пьесу, К. С. Станиславский настолько широко использовал ее комедийные мотивы, что вызвал резкие возражения со стороны тех, кто считал её последовательно пессимистической драмой. А. Кугель, исходя из своей трактовки «Вишнёвого сада», как последовательно пессимистической драмы (А. Кугель, Грусть «Вишневого сада», «Театр и искусство», 1904, № 13), обвинял руководителей Художественного театра в том, что они злоупотребляли комедийностью. «Понятно было мое изумление, – писал он, – когда «Вишневый сад» предстал в легком, смешливом, жизнерадостном исполнении... Это был воскресший Антоша Чехонте» (А. Кугель, Заметки о Московском Художественном театре, «Театр и искусство», 1904, № 15, стр. 304).
Таким образом, в третьей главе мы рассмотрели структуру и поэтику произведения, его внутреннюю и внешнюю организацию и способ связи составляющих его элементов, совокупность художественно-эстетических и стилистических качеств пьесы, а именно: внутреннюю и внешнюю композицию, конфликт, особенности хронотоп, символику, роль подтекста, позицию автора и жанр.
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что пьесы Чехова – это своеобразные жанровые формообразования, которые допустимо называть драмами или комедиями, лишь имея в виду их ведущую жанровую тенденцию, а не последовательное проведение принципов драмы или комедии в их традиционном понимании. Убедительным примером тому служит пьеса «Вишнёвый сад». Уже завершая эту пьесу, Чехов 2 сентября 1903 года писал В. И. Немировичу-Данченко: «Пьесу назову комедией» (А. П. Чехов, Полное собрание сочинений и писем, т. 20, Гослитиздат, М., 1951, стр, 129). 15 сентября 1903 года он сообщал М. П. Алексеевой (Лилиной): «Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс» (Тамже, стр.131). Называя пьесу комедией, Чехов опирался на преобладающие в ней комические мотивы. Если, отвечая на вопрос о жанре этой пьесы, мы будем иметь в виду ведущую тенденцию строения ее образов и сюжета, то должны будем признать, что в основе ее лежит отнюдь не драматическое, а комедийное начало. Драма предполагает драматичность положительных героев пьесы, то есть тех, кому автор отдает свои основные симпатии. В этом смысле драмами являются такие пьесы А. П. Чехова, как «Дядя Ваня» и «Три сестры».
Раздел III. Литературоведение
УДК 82-2 ББК 74.268.0
С. А. Гармаш
А. П. ЧЕХОВ. КОМЕДИЯ «ВИШНЕВЫЙ САД» (ОПЫТ ПРОЧТЕНИЯ ПЬЕСЫ)
Аннотация. В статье показан опыт прочтения комедии А. П. Чехова «Вишневый сад». Освещены образы, конфликт, символика, подтекст пьесы.
Ключевые слова: Чехов, комедия «Вишневый сад», конфликт, образы, подтекст, символика.
A. P. CHEKHOV. THE COMEDY «THE CHERRY ORCHARD» (EXPERIENCE OF PERUSAL)
Abstract. This paper shows the experience of perusal of the A. P. Chekhov"s comedy «The Cherry Orchard». Characters, the conflict, the symbolism and the implication of the play are covered.
Key words: Chekhov, comedy «The Cherry Orchard», the conflict, imagery, the implication, the symbolism.
Свой путь к последней пьесе А. П. Чехов искал очень долго. Он испытывал потребность по-новому выразить себя. Ему хотелось отказаться от привычного в драматургии, найти новые средства создания системы образов, построения сюжета, он мечтал о необычном окончании пьесы.
Чехов отказался от построения пьесы «Вишневый сад» на прямых столкновениях, борьбе между персонажами. Вместо внешних конфликтов он выдвинул внутренние конфликты, выразившиеся в душевных переживаниях героев. За их репликами, поступками прослеживалось «подтек-стовое» развитие действия. Модификация структурных и жанровых форм подчинялась главной цели - раскрыть духовное брожение в обществе переломной эпохи. Это был период глухого безвременья 80-х годов, когда совершался драматический болезненный перелом в мировоззрении русской интеллигенции.
Поэтому так важно прочувствовать меняющиеся внутренние состояния героев комедии «Вишневый сад» от первой до последней сцены. Эту пьесу пронизывает, на наш взгляд, атмосфера всеобщего неблагополучия, в ней нет счастливых людей.
Осознание разрыва между прошлым, настоящим и будущим в чеховской пьесе присуще большинству героев. У каждого из них в этой связи складывается свое эмоциональное состояние: от чувства обреченности у одних - до оптимистичной приподнятости у других. Проследим, как выражается идея распавшейся связи времен в пьесе «Вишневый сад».
Так, «долгожитель» Фирс, свидетель жизни праотцов, постоянно противопоставляет время «прежде» и «теперь»: Прежде «мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего». «Прежде у нас на балах танцевали генералы, бароны, адмиралы». «В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили..., возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было!», знали «способ», как получать доход от сада и содержать имение, - а теперь «забыли. Никто не помнит». Или другой пример: дается авторская ремарка о звуке лопнувшей струны, затем описана реакция на этот звук «замирающий, печальный»:
Фирс. Перед несчастьем тоже было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь.
Гаев. Перед каким несчастьем?
Фирс. Перед волей.
Помимо реплик Фирса, все это сквозит и в выражении Лопахина о «нашей нескладной жизни», и в повторяющейся авторской ремарке о лопнувшей струне, и в репликах других персонажей. Идея нескладности, разъединенности в чеховской пьесе выражена не только лексически, но и композиционно. Нам близка точка зрения исследователя А. П. Скафтымова, который утверждал, что «диалогическая ткань пьесы характеризуется разорванностью, непоследовательностью и изломанностью тематических линий» .
Всеобщее неблагополучие осложняется и усиливается ощущением всеобщего одиночества. В комедии Чехова царит особая атмосфера психологической глухоты. Герои пьесы поглощены собственными бедами и неудачами, а потому они плохо слышат друг друга, общение между ними с трудом переходит в диалог. Возникает ощущение, что в этом повинен в той или иной степени каждый в отдельности и все вместе взятые. Прямой носитель общественного зла в пьесе отсутст-
вует, а значит, зло лежит в самих основах жизни общества. Это порождает особое чувство драматизма жизни.
В комедии «Вишневый сад» конфликт приглушен, отсутствует принятое в классической драме деление героев на положительных и отрицательных. Чехов, прежде всего, разрушает сквозное действие (ключевое событие), организующее сюжетное единство, с исчезновением которого сюжетные линии отдельных героев в пьесе децентрализуются.
Предметом изображения в пьесе является не действие, развивающееся как конфликт, а уклонение главных героев от действия. Чехов строит свою пьесу на таких жизненных ситуациях, которые содержат в себе все условия для конфликта и напряженного действия, но герои бездействуют. Например, Раневской и Гаеву известно, что 22 августа вишневый сад будет продан за долги, следовательно, они должны были совершить какое-то активное действие, чтобы спасти сад и все имение. Лопахин даже предлагает им определенную линию борьбы, но они уклоняются от этой борьбы.
Так в чем же главный узел драматического конфликта? По-видимому, не в экономическом банкротстве Раневской и Гаева. Ведь Лопахин предложил им вариант экономического процветания: сдать сад в аренду под дачи. Почему герои от него отказываются? Очевидно, потому, что драма их существования более глубокая, чем элементарное разорение.
Да и сам Лопахин, купив вишневый сад, торжествует недолго. Это приобретение не устраняет более глубокого конфликта данного героя с миром. И как бы в унисон со всеми персонажами пьесы он произносит: «О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь».
На наш взгляд, главный (скрытый) источник драматизма заключен не в борьбе за вишневый сад, а в субъективном недовольстве жизнью всеми героями пьесы «Вишневый сад». Грядут перемены в общественной жизни, на фоне которых победа Лопахина - условная победа, как поражение Гаева и Раневской - условное поражение. Главное, что уходит время для тех и других. У всех героев пьесы есть ощущение постепенного отмирания тех форм жизни, которые когда-то казались незыблемыми и вечными. Драма жизни заключается в разладе самых существенных ее основ.
Чехов приходит в пьесе «Вишневый сад» к новому раскрытию драматургического характера. В классической драме образы героев раскрывались через поступки и действия, направленные на достижение поставленных целей, а драматург открыл новые возможности изображения характера: образ-персонаж раскрывается не в борьбе за достижение цели, а в переживании противоречий бытия. Пафос действия сменяется пафосом раздумья. Возникает неведомый классической драме чеховский «подтекст». Здесь важен тот скрытый душевный подтекст, который герои вкладывают в слова. Например, во втором акте пьесы в глубине сцены проходит Епиходов - живое воплощение невезенья и несчастья. Возникает следующий диалог:
Любовь Андреевна (задумчиво). Епиходов идет...
Аня (задумчиво). Епиходов идет...
Гаев. Солнце село, господа.
Трофимов. Да.
Как видим, герои говорят о Епиходове и о заходе солнца, но лишь формально - об этом, а по существу - о другом. Через обрывки этих фраз передается внутреннее состояние героев, их неустроенность и нелепость несложившейся жизни.
Приведем пример еще одного «подтекста». Раневская приезжает в свое имение, где не была пять лет. Первые минуты в доме... Очень естественны у нее и радость узнавания, и волнение встречи с прошедшим. Но тут же звучат реплики Гаева, Шарлотты, Пищика:
Гаев. Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки?
Шарлотта. (Пищику). Моя собака и орехи кушает.
Пищик (удивленно). Вы подумайте!
Выпадая из лирического настроения Раневской, эти реплики снижают ее чувства, подготавливают читателя и зрителя к пониманию, что ее переживания не так уж и глубоки, какими кажутся внешне.
Для чеховской поэтики также характерна скрытая символика, уводящая в подтекст пьесы. В качестве примера рассмотрим центральный образ-символ вишневого сада в одноименной пьесе А. П. Чехова и, опираясь на текст пьесы, попытаемся дать различные интерпретации этого образа-символа.
Итак, что символизирует Вишневый сад?
1. Безвозвратно ушедшее прекрасное прошлое Раневской и Гаева.
Любовь Андреевна (глядит в окно на сад). О, мое детство, чистота моя!
О, мой милый, мой нежный, прекрасный сад!..
Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!
2. Высокая поэзия жизни.
Варя (тихо отворяет окно). Взгляните... какие чудесные деревья! Боже мой, воздух! Скворцы поют!
Любовь Андреевна. Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое
3. Счастье.
Любовь Андреевна. ... О, сад мой! После темной, ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя...
4. Символ мрачного крепостнического прошлого России.
Трофимов. .все ваши предки были крепостники и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, каждого ствола не глядят на вас человеческие существа...
5. Символ жизненного коммерческого успеха.
Лопахин. Вишневый сад теперь мой!
6. Россия.
Трофимов. Вся Россия наш сад.
Следует также обратить внимание на чеховские ремарки, с помощью которых автор выражает свое отношение к изображаемому, дает оценки действующим лицам, разъясняет обстановку и подтекст пьесы. Ремарки в комедии «Вишневый сад», кроме своей обычной роли (рисуют обстановку, указывают на последовательность действий, оттеняют тонкий лиризм пьесы, дополняют характеристику персонажей, раскрывая их психологическое состояние и т.п.), часто помогают понять внутренний мир героя, его мысли и чувства. Так, например, ремарки, относящиеся к образу Ани («она очень утомлена, даже пошатывается», «нежно», «радостно», «говорит весело, по-детски»), указывают на чистую, доверчивую и искреннюю душу этой юной девушки.
При анализе образа Раневской обратим внимание на ремарки, рисующие смену ее настроений и чувств. Только в одном первом действии мы находим ремарки, свидетельствующие о контрастных переходах в ее настроении от горя к радости, от плача к смеху, от раздумья к беззаботному веселью. Например, войдя в детскую, Любовь Андреевна говорит «радостно, сквозь слезы», произнося следующую реплику, «плачет», затем «целует» окружающих. В следующем явлении она «смеется, «целует» Аню, а вскоре говорит уже «сквозь слезы». Через несколько мгновений она «вскакивает и ходит в сильном волнении», «целует шкап» и почти сразу же «садится и пьет кофе». После кофе она «глядит в окно на сад» и «смеется от радости». Так, в течение небольшого промежутка времени резко меняются настроения Раневской. Как видим, Чехов всей характеристикой Раневской убеждает нас в том, что для нее, как для человека исключительно эмоционального, с элементами даже некоторого наигрыша, это вполне естественно.
Но приглядимся к стилевым доминантам. Сюжетная динамика максимально ослаблена, психологизм выражен слабо. Ведущим стилевым свойством комедии «Вишневый сад» является описательность, только своеобразная: внимание Чехова привлечено не к предметному миру, а к формам поведения людей, ставшими уже привычными в данной среде. В соответствии со спецификой драматического рода акцент делается, прежде всего, на описании героев.
Вторая стилевая доминанта - разноречие, при котором разные речевые манеры противопоставлены друг другу; это также работает на описательность, создавая еще и речевой образ различных укладов жизни. В комедии «Вишневый сад» разноречие в соединении с описательностью выражает социокультурную проблематику, интерес Чехова к некоторым устойчивым чертам жизненного уклада.
Рассмотрим речевую доминанту «разноречие». В высказываниях героев пьесы реализуются в основном два типа речевого поведения: а) речь персонажей невыразительна, примитивна, иногда неправильна; б) речь насыщена риторичностью. Примером первого типа могут служить отрывистые фразы Гаева, пересыпанные биллиардными терминами, возмущенная реплика Лопа-хина «Всякому безобразию есть свое приличие», высказывания Шарлотты, Пищика, Епиходова.
Примером второго типа речи являются высказывания Гаева: «Дорогой многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости.», «О, природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием...», монолог Раневской «О, мое детство, чистота моя!.. О, сад мой!..», патетические речи Пети Трофимова: « Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!».
В ряде случаев одна речевая манера мгновенно и естественно сменяется другой: это происходит постоянно у Гаева, и весьма часто у Раневской, Трофимова. Но и в той и в другой манере речи проявляется нечто общее: в обоих случаях речь героев минимально содержательна, фраза остается пустой формой, не наполненной соответствующим фразе действием. Наблюдается в пьесе и особенно патетическая фразеология героев, которая оказывается в конечном итоге ложью: таковы, например, лозунги и призывы Пети Трофимова, не замечающего в своем порыве к свет-
лому будущему ни реальных жизненных драм Раневской, Лопахина, Вари, ни торжествующего хамства Яши, ни обреченности старого Фирса, ни гибели живой красоты вишневого сада.
Конкретизируя содержательную доминанту комедии, выясним, какая именно социокультурная проблематика занимает Чехова. Как справедливо заметил исследователь А. Б. Есин, «Чехов осмыслял русскую действительность своего времени не с точки зрения отношений социальных, политических, экономических, но с точки зрения состояния культуры, в излюбленном писателем «среднем слое», в житейски-бытовом преломлении. Несостоятельность культурного уклада, отсутствие в массовом сознании высоких ценностей и соответствующих навыков культуры - одна из важнейших идей пьесы; отсюда, возможно, и настойчиво утверждаемый писателем жанр пьесы -комедия» .
Жанр комедии давал автору блестящую возможность заставить людей всмотреться друг в друга и осознать, в каких смешных персонажей они превращаются, спрятавшись в скорлупу своей личной жизни, следуя навязанным им нормам и правилам поведения.
Что же казалось драматургу смешным и порочным в современной ему жизни? Чехов считал, что смешны аристократы (Гаев), люди-реликты (Фирс), которых владельцы усадеб держат как живых свидетелей своего былого величия. Смешон в своей глупости Пищик, верящий в выигрыш по лотерейному билету. Заурядны несчастья Епиходова и комедианство Шарлотты.
Нам представляется важным особо подчеркнуть тот факт, что все герои чеховской пьесы даются в двойственном, трагикомическом освещении. Нельзя не заметить, например, сочувственного отношения автора к Раневской, но это не исключает скрытой иронии над ее бесхарактерностью, практической беспомощностью и инфантильностью. Драма Раневской - в конфликте между ее желаниями жить по-старому, то есть так, как это было до долгов, и полной невозможностью возврата к прошлому. Сама она этой пропасти между «сегодня» и «вчера» не осознает, что делает ее праздной и легкомысленной. Как в старые времена Раневская приглашает на вечер оркестр или дает золотой прохожему, хотя в усадьбе ей нечем кормить людей. Неумение трезво оценивать свое положение вызывает у читателя и зрителя неприятное чувство, которое усиливается, во-первых, ее манерой говорить, не проявляя ни к чему подлинного интереса, во-вторых, тем, что в итоге Раневская снова едет в Париж, к человеку, который обобрал ее.
Определенные сочувственные ноты есть у Чехова и в изображении Лопахина. Он чуток и добр, он стремится помочь Гаеву и Раневской спасти имение. Но в двойном чеховском освещении Лопахин далеко не герой: в нем есть деловая прозаическая бескрылость, он не способен любить, в отношениях с Варей Лопахин неловок и комичен, да он и сам недоволен своей жизнью. В пьесе есть реплики Лопахина, характеризующие его не с лучшей стороны. Одну из них он произносит в тот момент, когда уже куплено имение Раневской: «Пускай все, как я желаю! Идет новый помещик, владелец вишневого сада! За все могу заплатить!» - следует понимать: и за любовь, и за власть, и за дружбу.
Ряд исследователей выделяют образы Пети Трофимова и Ани, подчеркивая авторские симпатии в их освещении. Но мы должны заметить, что комическое снижение не в меньшей мере касается и этих молодых героев. Так, в пьесе делается акцент на молодости, неопытности и жизненной неприспособленности Ани. В двойном чеховском освещении изображен и Петя Трофимов. Этот герой, как и сам Чехов, не считает разумным современное ему устройство жизни. Но, замученный бессмыслицей существования, полный сострадания к тем, кто беден и несчастен, он произносит гневные монологи, зовет за собой в будущее, которого не видит и не понимает, поэтому его искренние слова внушают лишь тоску и жалость. В рассуждениях Пети нет личной силы, в них много слов, похожих на заклинания. К тому же он «вечный студент» и «облезлый барин». «Смешной чудак», - говорит о нем Раневская. Такое изображение образа Пети Трофимова дает основание полагать, что Чехов, скорее всего, был убежден в следующем: не такие люди овладевают жизнью и становятся ее творцами.
Таким образом, все герои в комедии Чехова «Вишневый сад» изображены в двойственном, трагикомическом освещении: автор и сочувствует некоторым сторонам их характера, и выставляет напоказ смешное, негативное. Здесь нет абсолютного носителя добра, как нет и абсолютного носителя зла.
Следовательно, Россия на рубеже двух веков, как ее представлял А.П.Чехов, еще не выработала в себе действительного идеала человека, а герои пьесы «Вишневый сад» не поднялись на ту высоту, которая требуется для преодоления предстоящих испытаний.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: учеб. пособие / А. Б. Есин. - М.: Флинта: Наука, 1998.
2. Скафтымов, А. П. Нравственные искания русских классиков / А. П. Скафтымов. - М., 1972.
3. Чехов, А. П. Собр. соч.: в 18 т. / А. П. Чехов. - М.: Художественная литература, 1978. - Т. 13.
