28 февраля 1917г. в Петрограде победила буржуазно-демократическая революция. По соглашению между Временным комитетом Государственной Думы и эсеро-меньшевистскими лидерами Исполнительного комитета Петроградского Совета, 2 марта 1917г. было образовано Временное Правительство.

В первые же дни после февральской революции по всей России стали возникать советы рабочих и солдатских депутатов как органы демократической власти пролетариата. Эти самые советы впоследствии сыграли трагическую роль в жизни Туркестана.

После февральской революции в России начинается новый этап в истории борьбы народов Туркестана за национальную независимость. Весь народ Туркестана встретил революцию с огромной радостью, хотя Туркестанская администрация всячески старалась приостановить информацию о петроградских событиях.

Самыми прогрессивными силами в этот период были туркестанские джадиды. Они, в свою очередь, встретили Февральскую революцию как факт свержения царского режима, установления подлинно народной формы правления, завоевания независимости народами, которые страдали от колониального гнета.

Сами идеи февральской революции о свободе, равенстве, о праве наций на самоопределение оказали решающее влияние на дальнейшее развитие политико-правовых взглядов и активизацию деятельности политических сил туркестанского общества и способствовали росту национального самосознания. В процессе “февральского обновления” создаются многочисленные (в том числе и национальные) политические организации и движения.

С первых же дней после февральской революции остро стал вопрос о Краевой власти. Хотя в Петрограде было свергнуто царское правительство, в Туркестане власть находилась в руках тех же царских чиновников, которые управляли Туркестаном до сих пор.

Борьбу краевых политических сил за создание нового, демократического государственной устройства Туркестана можно условно разделить на три этапа. На первый этап (март-апрель 1917г.) приходится политическое пробуждение Туркестана. Под влиянием петроградских событий идет активный процесс формирования новых властных структур:

а) повсеместно создаются советы рабочих и солдатских депутатов (органы власти вооруженного народа), в их составе были представители преимущественно европейского населения;

б) параллельно им создаются Исполнительные Комитеты общественных организаций (более широкие по национальному и социальному составу), выступающие как объединители всех демократических сил и претендующие на роль местных органов Временного Правительства.6 марта по инициативе ташкентской Городской думы было созвано собрание представителей общественных организаций, которое избрало Ташкентский временный исполнительный комитет в количестве 19 членов. В него вошли представители буржуазии, местной интеллигенции и чиновники. В то же время сохранялся царский управленческий аппарат во главе с генерал-губернатором генералом Куропаткином;

в) на март - апрель 1917г. приходится политическое пробуждение мусульманского края, становление национально-демократических сил, ядром которых были туркестанские джадиды, которым удалось сделать важнейшие шаги по пробуждению в сознании народа потребности в сплочении, укреплении национального единства.

После февральской революции теоретическая и практическая деятельность туркестанских джадидов становится смелой, целенаправленной, организованной и приобретает открыто выраженный политический характер. В организационном плане лидерами были ташкентские джадиды, по инициативе которых 6 и 9-13 марта 1917г. были проведены многотысячные собрания жителей “старого” города. На этих собраниях, преодолев серьёзные разногласия, им удалось выдвинуть Ташкентский Исполком единых делегатов от всего мусульманского населения. Этими собраниями был избран расширенный представительный орган (около 60 чел.) от всех частей города - “Шурои Исламия”. В отличие от советов рабочих и солдатских депутатов, объединяющих европейское население города, “Шурои Исламия" мыслился как совет депутатов коренного населения, исповедующих ислам. На заседании, которое прошло 14 марта 1917 г. был избран президиум “Шурои Исламия" в составе 15 человек. В него вошли такие люди, как А. Фитрат, Мунаввар Кари Абдурашидханов, Убайдулла Ходжаев и другие.

31 марта на объединенном собрании Ташкентского совета рабочих и солдатских депутатов, совета мусульманских депутатов, совета крестьянских депутатов и Ташкентского исполкома многие депутаты высказывались за смещение всей царской администрации во главе с генералом Куропаткиным. На собрании приводились факты провокационной деятельности Куропаткина, рассчитанной на разжигание национальной вражды. Собрание единогласно постановило: немедленно отстранить генерал - губернатора, его помощника и начальника штаба от занимаемых ими должностей и подвергнуть их домашнему аресту. Здесь же были избраны исполняющий обязанности командующего войсками и начальник штаба. Было принято решение об отделении управления гражданской части края от военной, с возложением управления гражданскими делами на трех комиссаров Ташкентского исполкома.

После смещения Куропаткина Временное правительство 7 апреля 1917 г. образовало Туркестанский комитет в составе 9 членов во главе с кадетом Щепкиным. Комитет осуществлял власть Временного правительства в пределах Туркестанского края, а также Хивы и Бухары. Первый состав Туркестанского Комитета Временного правительства, в который вошли и представители местных народностей, такие как Букейханов, Танышпаев, Максудов и Давтелшин, был слабым с политической точки зрения, плохо знавшим местные условия, и поэтому он не смог оказать влияние на развитие событий в крае. По существу смена Туркестанского генерал-губернатора Туркестанским комитетом была сменой вывески, при сохранении прежней сути, что вскоре привело к противостоянию между Туркестанским комитетом и местными общественными силами.

Политические и общественные организации Туркестана сразу же выступили с поддержкой Временного правительства, и их представители вошли в состав его Туркестанского комитета. Они призывали местное население повиноваться и поддерживать новое правительство и его мероприятия. Так, в воззвании “Шурои исламия" от 25 марта 1917 г. к мусульманам говорилось: “От падения русского царя не произошло никакого вреда, так как на его месте работает народное правительство. Что касается народного правительства, то это справедливое правительство, смотрящее на всех одинаково. Поэтому не говорите о новом правительстве несоответствующих слов”. А во “Временном уставе” “Шурои исламия”, опубликованном в газете “Наджат" 28 апреля 1917г., в числе задач этой организации указывается: “Призывать народ оказывать содействие в политике нового правительства”.

По инициативе туркестанских джадидов в марте-апреле в разных городах Туркестана создаются общественно - политические и религиозные организации: в Ташкенте - как было сказано, “Шурои Исламия" (Совет ислама); в Андижане - “ Озод халк” (Свободный народ), “Хуррият” (Свобода), “Маърифат" (Знание) и др.; в Самарканде - “Мунаввджул ислам" (Развитие ислама); в Катта - Кургане - “Равнакул ислам" (Развитие ислама) и т.д. В апреле 1917 г. отделения “Шурои ИслАмия" возникли в Намангане, Самарканде, Коканде, Андижане и других городах.

В задачи, которые ставили перед собой туркестанские джадиды, входила разработка временного устава, определение основных целей и задач на данном этапе, а также работа по сплочению мусульман Туркестана.

После февраля 1917 г. вопрос об автономном устройстве края стал главным в общественно - политической жизни Туркестана. Доминантой настроений туркестанского общества, несмотря на социальные различия, было стремление к ликвидации колониального положения Туркестанского края.

Разрешение вопроса о государственном устройстве Туркестанского края непосредственно зависело от формы управления в самой России, ибо в тот исторический период Туркестанский край был составной частью Российской колониальной империи. И поэтому вопрос о государственном устройстве в России постоянно присутствовал на всех всероссийских и краевых съездах советов и мусульман.

В начале апреля (7-15 апреля) 1917 г. в Ташкенте проходил I-й Туркестанский краевой съезд советов рабочих и солдатских депутатов. В его работе участвовало 263 делегата от 75 советов (преимущественно европейской национальности). В повестке дня съезда стоял вопрос о краевой власти. На съезде было предложено множество вариантов ее организации и ряд делегатов потребовали учесть настроения и стремления мусульман о создании единой власти с европейцами. Большинство делегатов съезда высказались за учреждение в России демократической республики с сильным центральным органом. Тем не менее съезд не высказал своего отношения к таким важным для народов Туркестана вопросам, как автономия края, ликвидация национального неравенства.

Еще в начале 1917 г. по инициативе мусульманской фракции IV Государственной Думы была создана организация “Всероссийское Мусульманское Бюро”, на которое была возложена задача подготовки и созыва Всероссийского Мусульманского съезда в мае 1917г. в г. Москве. Это бюро, в состав которого входил Ахмад Заки Валиди придерживалось взгляда, что Россия должна быть преобразована в Федерацию Республик.

В апреле 1917 г. (с 9 по 16 апреля) в г. Ташкенте проходил съезд делегатов Исполнительных Комитетов Туркестанского края. В работе съезда участвовал 171 делегат от 74 общественных организаций, 99 человек от европейского населения и 72 делегата от мусульманского. На съезде обсуждался вопрос о будущей форме государственного устройства в России. По этому поводу было высказано немало мнений. В работе съезда принимал участие Ахмад Заки Валиди, который специально приехал для этого в Ташкент 4 апреля. Именно он высказал предложение о федеративном устройстве России. Его поддержали делегаты съезда Махмуд Ходжа Бехбуди, Вадим Чайкин, востоковед Лев Зимин и другие. Принятая съездом 10 апреля 1917 г. резолюция признала, что “наиболее соответствующей формой государственного устройства России является установление в России Демократической Республики на принципах широкой автономии отдельных областей государства с предоставлением в отдельных случаях полной федеративности с ограждением прав меньшинства”.

Именно с этого периода еще более радикальными становятся общественно-политическая деятельность и требования шуроистов, на передний план выдвигается идея независимости. Эта идея прозвучала в статьях М. Х. Бехбуди, Н. Якушева, О. Тиркашева, М. Шермухаммедова и др.

Уже на первом Краевом мусульманском съезде (работал в Ташкенте с 16 по 23 апреля), созванном по инициативе “Шурои Исламия”, рассматривался вопрос о национально - территориальной автономии Туркестана. В работе съезда принимали участие 150 делегатов от коренного населения. В центре внимания работы съезда был основной вопрос: “О будущей форме правления в России”. На съезде с докладом “О государственном управлении и его организации" выступил один из идеологов автономистского движения в Туркестане Ахмад Заки Валиди. Он аргументированно старался обосновать идею федерации. Его поддержали М. Бехбуди, Обиджон Махмудов, Мухаммаджон Тынишпаев, Вадим Чайкин. Были, конечно, и противники федерации, которые выступили с предложением оставить формулировку “Демократическая Российская Республика”. Изначально к идее федерации не присоединились Мунаввар Кари и Убайдулла Ходжаев, но затем они изменили свои идейные позиции и перешли на сторону федералистов. После острой дискуссии, развернувшейся на съезде, 17 апреля была принята резолюция, в соответствии с которой высказывалось пожелание о пребывании Туркестана в составе Российской Федеративной Республики, но в качестве отдельной территориальной автономии с предоставлением ей широких прав.

На съезде был сформирован центральной руководящий орган - Центральный совет мусульман Туркестана (Марказий “Шурои Исламия" или Краймуссовет), призванный защищать интересы местного населения. Членами его были избраны Мунаввар Кари, М. Бехбуди, У. Ходжаев, Обиджон Махмудов и другие. В эти же дни А. З. Валиди выезжал в Коканд и Самарканд для организации местных отделов “Шурои Исламия”. С окончанием съезда закончился важнейший этап консолидации туркестанских народов.

На втором этапе политической борьбы на пути к национальной независимости (май-август 1917 г.). вопрос об автономии края стал более активно обсуждаться в мусульманской среде после I-го Всероссийского съезда мусульман, проходившего в Москве I-11 мая 1917г. с участием более чем семисот представителей почти всех политических течений из Азербайджана, Поволжья, Крыма, Туркестана, Бухары, Хивы. На этом съезде А. З. Валиди выступил с докладом “Этническое происхождение российских мусульман и их роль в политической жизни”. Жаркие споры вокруг национально - государственного устройства России разделили участников съезда на две большие группировки: одна из них стояла на принципах централизма и выступала за экстерриториальную культурную автономию мусульман в составе демократической Российской Республики, а другая - за территориальную автономию мусульман в составе Российской Федерации.

В конечном итоге съезд принял решение: “Признать, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является Демократическая Республика на национально - территориальных федеративных началах; причем национальности, не имеющие определенной территории, пользуются национально - культурной автономией”.

На этом съезде за национальное самоопределение и федеративное устройство государства проголосовало 446 делегатов, против - 271. На съезде был избран Центральный совет мусульман России в составе 12 человек. Представителями от Туркестана в состав совета вошли Убайдулла Ходжаев, А. З. Валиди, Абдулхолик Коканбаев (Самарканд), Рахмонберди Камолиддинов (Коканд).

Надо отметить, что столь успешно начавшиеся на первом этапе консолидационные процессы в туркестанском обществе, на втором этапе натолкнулись на серьезные препятствия.

Общественно - политические сдвиги, которые успели произойти в туркестанском регионе, внесли существенные изменения в социальную и политическую расстановку сил. За сравнительно короткий срок, с мая по август 1917 г., в Ташкенте, Коканде, Андижане, Самарканде и других городах и поселках Туркестана были образованы “Советы мусульманских рабочих депутатов”, “Союзы трудящихся мусульман" (Ислом мехнаткашлари), профессиональные союзы. Инициаторами их создания выступили возвратившиеся (около 100 тыс.) туркестанцы, мобилизованные в 1916 г. на тыловые работы. Бывшие поденщики, чернорабочие (мардикеры) во время своей работы на заводах, фабриках, предприятиях России вплотную столкнулись с лозунгами и практикой классовой борьбы и привнесли их в слабо дифференцированное туркестанское общество. Новые политические силы, хотя еще и были слабы, но открыто заявляли о собственных социальных приоритетах и заняли позицию конфронтации по отношению к силам “власть имущих и их духовных наставников”.

Это, в свою очередь, вызвало ответную волну со стороны последних, что выразилось в выходе духовенства и их сторонников в июне 1917 г. из “Шурои Исламия" и образовании организации под названием “Шурои Улема" (“Совет духовенства”). Существовали две причины раскола “Шурои Исламия”. I) Одна состояла в противоречиях в вопросе государственного устройства Туркестана. Кадимисты - сторонники консервативного направления, выступавшие против радикальных реформ, видели будущее Туркестана в создании здесь теократического государства, входящего в состав Российской Федерации, но при условии, что все законы должны проходить обсуждение в законодательном органе “Махкама-и-Шария” и соответствовать мусульманскому праву. Во главе этого органа должен был стоять Кази-Калян.2) Другая причина касалась участия женщин в выборах в городскую думу. Улемисты считали, что женщины не должны участвовать в выборах в городскую думу, так как по законам шариата им не положено появляется в общественных местах.

После долгих прений по вопросу об участии женщин в выборах “Улемисты" и “Исламисты” пришли к компромиссу: специально для женщин, участвующих в выборах, создаются отдельные кабины, где регистрацию должна проводить женщина, перед которой голосующая открывает лицо. Хотя компромисс и был достигнут по второму вопросу, противоречия по первому вопросу подтолкнули их к обособлению.

К лету 1917 г. более четко выявилась и сущность Туркестанского комитета. Признание комитетом невозможности “введения в Туркестане политической автономии" подорвало веру в его демократичность. Однако лидеры национальной демократии продолжали поддерживать Турккомитет, так как к этому времени остро обозначилась несовместимость позиций Марказий “Шурои Исламия" (Краймуссовет) и совета рабочих и солдатских депутатов, которые стали занимать жестко классовые позиции по всем проблемам общественной жизни края. Их усиливающиеся претензии на власть, игнорирование общенациональных интересов коренных народов отталкивали национальную демократию от советов, усиливали противостояние между ними.

Значительное влияние на идеологию движения за автономию Туркестана оказали решения II Всероссийского мусульманского съезда, прошедшего во второй половине июля 1917 г. в г. Казани. На съезде приняли участие 260 делегатов от всех мусульманских районов России.

Съезд принял нижеследуюшую резолюцию: “Разрешение вопроса о форме правления Туркестаном, Киргизией, Кавказом и Крымом предоставить самому населению этих окраин, а для мусульман внутренней России и Сибири принять широкую национально - культурную автономию. Это означало полное национальное самоопределение мусульманских народов". Но демократические силы Туркестана не ставили перед собой задачу отделения Туркестана от России.

Еще в начале лета 1917г. туркестанские автономисты осознают необходимость программного обоснования своих целей и задач. Ввиду этого они приступают к выработке модели развития туркестанского общества. Это привело к составлению программы туркестанской политической партии, утверждение которой состоялось на съезде мусульманских организаций края в г. Скобелеве 12-14 июля 1917г.

На съезде было заявлено, что созданная на съезде партия “Турк Одами Марказияти” (Центр Тюркских Народов) требует для Туркестана, Кавказа, Киргизии, Казахстана, Башкирии национально-территориальную автономию, а для татар Поволжья, Крыма и других народов России - культурно-национальную.

Они требовали для субъектов федерации полной самостоятельности в вопросах управления, финансов, шариата, культуры, юстиции и народного образования. Причем каждая автономная республика должна была подразделяется давались на области и уезды, наделенные правами местного самоуправления. В программе даются разъяснения по таким вопросам как: о Туркестанском парламенте, правах европейского населения Туркестана, о земельно-водном вопросе, суде, воинских частях и др.

С усилением противостояния между советами национальной демократией в её движении за расширение прав коренного населения в управлении краем, которому национальная демократия придавала решающее значение, появились новые нюансы. Умеренно - либеральная тактика ее лидеров, их надежды путем убеждения склонить Временное правительство к уступкам решении национальных проблем края уже не отвечали реалиям жизни туркестанского общества. Происходящая в нем поляризация сил показывала неоднозначность их позиций. Организационно оформившиеся к этому времени эти силы (“Шурои Исламия" во главе с Краймуссоветом, “Шурои Улема”, советы мусульманских рабочих депутатов) подходили к проблемам сущности власти, ее целям с позиций своих интересов. Это с очевидностью проявилось в разгоревшейся летом 1917г. предвыборной борьбе за места в городскую думу.

На выборах в Ташкентскую городскую думу (проходили 30 июля 1917г.) было выдвинуто 14 списков от различных партий и общественных объединений, в том числе от коренного населения 3 списка: от “Шурои Улема”, союза строительных рабочих-мусульман и от объединенных мусульманских организаций старого и нового города (последние были представлены в основном “Шурои Исламия”). Итоги выборов принесли победу “Шурои Улема”: из 112 мест она получила 62, социал-демократы - 5, эсеры - 24, “Шурои Исламия" - 11. Всего от коренного населения прошло 74 гласных, а от европейского - 38.

Победа “Улема” на выборах была воспринята демократическими кругами из европейского населения отрицательно, хотя они получили 2/3 мест. Они открыто заявили о политической незрелости основных масс коренного населения, господстве над ними консервативных сил. Все это не лучшим образом повлияло на межнациональных отношения.

Нарастающий межнациональный антагонизм превращал Туркестан в бурлящий котел. Его захлестывали многочисленные конфликты на национальной почве от локального характера (волнения по поводу ущемления политических прав при выборах местных властных структур, социальных прав при распределении продуктов и т.д.) до конфликтов, охватывающих целые регионы края. Незаживающей раной стали кровавые столкновения в Семиречье между русскими крестьянами - переселенцами и киргизами и казахами, возвратившимися после февральской революции из Китая, куда они бежали после подавления восстания 1916 г. Серьезными обострениями в национальном плане грозили в связи с голодом и дороговизной продовольственных товаров участившиеся случаи самочинных обысков и реквизиции товаров местных торговцев со стороны рабочих и солдат.

В условиях полной политической, национальной, социальной нестабильности туркестанского общества, усиливавшихся процессов поляризации его сил идея национальной консолидации, выдвинутая национальной демократией, оказалась под угрозой. И только события в Петрограде в конце лета и осенью 1917г., эхом отозвавшиеся в Туркестане, снова выдвинули на повестку дня проблемы национальной консолидации.

На третий этап (сентябрь-ноябрь 1917г.) приходится самый тяжелейший период отношений между местными демократическими силами, которые стремились к коалиционному правительству, и советами рабочих и солдатских депутатов, которые, не считаясь с реалиями туркестанской жизни, игнорировали интересы местного населения.

Неудавшаяся попытка Верховного главнокомандующего Л. Г. Корнилова совершить военный переворот и свергнуть Временное правительство круто изменила ход революционного процесса в России. Решительные действия большевиков в дни корниловского мятежа подняли их авторитет в рабочей среде как защитников революции. Вновь выдвинутый ими лозунг “Вся власть советам" был подхвачен на всей территории страны. Однако в Туркестане отношение к этому лозунгу даже среди демократических кругов европейского населения было неоднозначным.

Резко отрицательную позицию заняли представительные органы мусульманского населения края. На созванном по инициативе “Шурои Исламия" (Краймуссовет) II Краевом мусульманском съезде (Ташкент, 7-11 сентября 1917г.) национальная демократия впервые твердо заявила о принципиальных основах своей позиции: “Съезд выступает против передачи власти советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Власть должна быть коалиционной и опираться на все силы страны, т.е. - всенародной. Мусульмане могут и должны принимать участие в правительстве лишь при условии демократичности его политики; приоритетным для населения Туркестана является право свободного самоопределения народа; Краевой мусульманский совет (Марказий “Шурои Исламия”) является законным общемусульманским органом, действующим от имени всего мусульманского населения и защищающим его интересы”.

Из решений II Краевого мусульманского съезда туркестанские большевики поняли, что в данный момент лозунг “Вся власть советам" не нашел поддержки не только среди демократических кругов европейского населения Туркестана, но и мусульман. Тем не менее они стали настойчиво требовать передачи всей полноты власти советам рабочих и солдатских депутатов.

Решив воспользоваться недовольством масс действиями Турккомитета Временного правительства в борьбе со спекуляцией, продовольственным кризисом, дороговизной, ухудшением жизненных условий, разрухой, большевики выступили зачинщиками митинга, состоявшегося 12 сентября 1917 г. в Ташкенте в Александровском парке, в котором участвовали в основном солдаты I - го и 2 - го сибирских полков, рабочие - железнодорожники и другие. Митинг, начавшийся с обсуждения продовольственных вопросов, приобрел резко политический характер. В принятой митингующими по предложению большевиков резолюции заявлялось о переходе власти к советом. В резолюции, принятой на митинге, предлагалось:

1) немедленно избрать временный Ревком;

2) реквизировать у капиталистов, баев и кулаков запасы продовольствия;

3) национализировать промышленные предприятия и банки;

4) передать помещичьи земли крестьянам;

5) установить революционно-рабочий контроль за производством.

В тот же день был избран новый состав Исполнительного комитета Ташкентского совета в составе 36 членов, преимущественно левых эсеров и большевиков. Таким образом, осуществилась программа захвата власти по примеру петроградских большевиков, которая не учитывала особенности края и мнение местного населения. Предприняв попытку реализации революционного плана, ташкентские большевики толкнули солдатские и рабочие массы на захват власти и поставили край перед угрозой гражданской войны.

Сентябрьские события приобрели особенно драматический характер в связи с прибытием в Ташкент посланной Временным правительством карательной экспедиции под командованием генерала П. А. Коровиченко и ответной многодневной всеобщей стачкой рабочих Ташкента, введением военного положения.

Большинство советов края во главе с Краевым советом рабочих и солдатских депутатов выступили с осуждением попытки захвата власти большевиками. Так, в обращении к населению Ферганы Ферганский облсовет и Комиссариат оценили ташкентские события как самочинную попытку небольшой группы лиц навязать свою волю всему краю. Подобные резолюции против Ревкома и Ташсовета вынесли советы Намангана, Коканда, Самарканда, Пишпека, Оша и других городов.

С осуждением большевиков за попытку узурпации власти и оценкой их действий как игнорирования интересов и прав мусульман сразу же после первых дней сентябрьских событий выступили “Шурои Исламия”, “Шурои Улема”, партия тюркских федералистов и другие национальные организации.

Сентябрьские события оказали мощное воздействие на последующий ход событий в Туркестанском крае. После этих событий мусульмане приступили к осуществлению своих устремлений. Тем более, что общий упадок власти способствовал усилению требований автономии для Туркестана. Борьба за туркестанскую автономию активизировала все слои мусульманского населения и стала проходить под лозунгам “Да здравствует Свобода, Справедливость, Равенство!", “Сила в единстве! ”. Эти лозунги говорили о том, что перед опасностью захвата власти большевиками мусульмане и подавляющая часть лидеров национальных организаций осознали необходимость объединительных усилий.

Итак, автономистское движение вступило в новый этап своего развития. Оно уже имело иные качественные характеристики по сравнению с весной 1917 г. и прежде всего отличалось сознательностью и организованностью его участников. Активизировались консолидационные процессы, в которых все более стала возрастать роль “Шурои Улема”. Весьма важным событием, заложившим организационные основы туркестанской автономии, явился съезд туркестанских и казахских мусульман, состоявшийся 17-20 сентября в Ташкенте по инициативе обществ “Шурои Улема" и “Халоик”. Несмотря на долгие, бурные споры между “улемистами" и “шуроисламистами”, съезду удалось найти компромиссные пути. Для руководства мусульманами всего Туркестана и Казахстана было принято решение создать единую политическую партию под названием “Иттифак ал-Муслимин" (“Союз мусульман”) вместо организаций “Шурои Исламия”, “Турон”, “Шурои Улема" и других.

Главным в работе съезда стал вопрос о будущем политическом устройстве Туркестанского края. В принятой резолюции была выдвинута идея образования территориальной автономной федерации в составе демократической Российской республики. Дав автономии название “Туркестанская федеративная республика”, съезд определил основные принципы и нормы будущего государственного устройства.

Согласно резолюции съезда мусульман, законодательная власть по вопросам внутреннего управления Туркестанской Федерацией и самоуправление ею принадлежат Туркестанскому Парламенту, избираемому на основании всеобщего прямого, равного и тайного голосования сроком на 5 лет, с обязательным пропорциональным представительством в нем всех народностей, населяющих Туркестанский край.

В резолюции было предусмотрено образование особого секретариата, избираемого Туркестанским Парламентом и утверждаемого Правительством Российской Республики. На этот секретариат возлагалась функция фактического управления всеми отраслями Туркестанской Федерации.

Также в резолюции предусматривалось создание высшего судебного органа - сената под наименованием “Махкама - и - Шария" (Палата Законов), который имел бы право публиковать и разъяснять законы, надзора за точным исполнением общественных законов и требований шариата (в отношении местного населения), надзора за всеми правительственными учреждениями, лицами и правильным исполнением законов всеми судебными учреждениями и лицами. Сенат должен был явиться коллегиальным органом, который состоял бы из председателя и его членов. Председатель сената - прокурор, который явился бы высшим блюстителем законов Туркестанской Федерации. Сенаторы должны были избираться населением Республики путем всеобщего, прямого и тайного голосования сроком на 5 лет.

В резолюции имелся также пункт "О представительстве Туркестанской Федеративной Республики в правительстве Российской Республики". Оно по мнению муслиминцев, должно было принимать участие в рассмотрении общегосударственных вопросов.

Муслиминцы также существенное значение придавали вопросу разграничения функций Туркестанской федеративной и Российской республик. По их мнению, Российская Республика должна осуществлять такие функции, как охрана внешних границ в военное время, управление уголовными и гражданскими судами (для граждан России), почтой, телеграфом, ж/дорогой, впредь до того времени, когда Туркестанская Федерация окажется в состоянии принять их в свое ведение, политическими отношениями между Россией и иностранными государствами, делами обороны России. Все остальные вопросы, связанные с социально - экономической, политико-правовой и культурной жизнью Туркестанской Федеративной Республики, должны находиться в ее распоряжении и решаться самостоятельно органами государственной власти, управления и суда.

Таковыми должны были служить: издание законов по вопросам, отнесенным к компетенции Туркестанской Федеративной Республики; создание собственных государственных структур, собственной милиции для несения внутренней службы внутри федерации и своих войск для охраны в мирное время границ федерации с иностранными государствами; свои таможни на границах как с иностранными государствами, так и с Российской Республикой; Казначейство федеративного банка; чеканка монет и выпуск кредитных билетов.

Делегаты съезда, выступая за независимость Туркестана в целом, на передний план выдвигали идею экономической независимости. Они знали, что, не добившись экономической независимости, нельзя обладать свободой в области политики, права, культуры и религии. Для этого, считали они, необходимо объявить земли, ее недра, воды общим достоянием народов Туркестана; передать управление землей, промышленностью, сельским хозяйством, торговлей, строительством в руки туркестанцев; организовать производство необходимых товаров в самом Туркестане; строить заводы и фабрики; осваивать новые земли; развивать торговлю, промышленность, орошаемое земледелие.

На сентябрьском съезде были приняты очень важное решения по вопросу о земле и воде. Отрицательно отреагировав на создание земельных комитетов, образованных для подготовки земельной реформы, “так как они придерживаются линии социализации земель и вод”, съезд решил, что “земли и воды Туркестана должны быть в управлении всенародного собрания”. Необходимо отметить, что этим решением была выражена воля коренного населения Туркестана и к самоопределению на мирных началах, то есть переход власти от Временного правительства в руки автономистов подразумевался не путем революционного переворота, а через реформацию туркестанского общества.

Участники съезда выступали как сторонники равенства всех наций и народностей Туркестана во всех сферах экономической, общественно - политической, правовой и культурной жизни. Особое значение они уделяли защите прав и свобод национальных меньшинств.

Свое отношение к этим важным политическим вопросам определила и партия туркестанских федералистов (“Турк адами марказият федералист фиркаси”) - первая политическая партия мусульман Туркестана. Ее местные организации были созданы летом 1917г. в Фергане, Ташкенте, Маргилане, Андижане и других городах Туркестана. В программе и уставе партии, разработанных лидерами национальной демократии М. Кари, М. Бехбуди, известными юристами, духовными законоведами, глубокое обоснование получила идея создания в Туркестане демократической республики на принципах национально - территориальной автономии в составе Российской демократической республики и с учетом специфики общественной жизни мусульман.

Создание политических партий, принятие ими программных документов свидетельствовало уже о политической зрелости, достигнутой национальным движением в Туркестане.

Основной задачей деятельности политических сил в этот период явилось следующее: прийти к Российскому Учредительному собранию единой, сплоченной группой от Туркестана и остальных восточно-тюркских народов. С Учредительным собранием участники национального движения связывали большие надежды. К сожалению, в этот исторический период этим надеждам не суждено было сбыться.



…мусульманская культура, оставаясь мусульманской, никогда не может, не только ассимилироваться, но даже вполне примириться со всем вообще укладом жизни европейских народов…

Наливкин В.П.,
(русский чиновник в Туркестане)

Туркестан в начале XX века представлял собой единственную классическую колонию Российской империи, плотно заселенную народами не российской культуры. В силу своей удаленности от центра и границ с другими государствами Туркестан в отличие от Степного края всегда находился под особым контролем российских властей. На это были свои причины.

В начале XX века, когда Российская империя достигла предела своего расширения, исчерпав свой мессианский порыв и проиграв войну с Японией, в вестернизированной среде российского чиновничества все больше росла тревога перед миллионами мусульман, не поддающихся модернизационной перековке и русскоязычной ассимиляции. Раздаются призывы прекратить дорогостоящую игру в «цивилизаторство» в колониальном Туркестане.

В статье «Несколько слов о завоевательной политике» (1906 г.) упоминавшийся ранее туркестанский чиновник Наливкин делает такой вывод: европейская цивилизация (здесь имелась в виду Россия – В.Б.) должна отступить, отказаться от своей мессианской идеологии, признать другие цивилизации равноправными себе, направить свою энергию на собственную внутреннюю трансформацию».

Во властных кругах все больше стал торжествовать прагматичный и колониальный подход, возникает устойчивое мнение превратить Туркестан в образцовую доходную колонию по типу европейских заморских колоний. К тому же в российском обществе из давно велись бесконечные дискуссии о «цене» империи, и особенно это касалось Туркестанского края. Например, министерство финансов вплоть до 1917 г. рассматривало Туркестанский регион как один из самых убыточных регионов империи. Общественное мнение самой России также было убеждено, что Туркестан – это колония, которая живет за счет метрополии, и место, где чиновники наиболее склонны к коррупции (Центральная Азия в составе Российской империи).

В то же время, по мнению местных туркестанских властей, Туркестанский край был не только убыточным, но и приносил прибыли в российский бюджет. В чем же дело? Дискуссия об убыточности или доходности края заключалась, собственно, в том, считать ли военные издержки, составлявшие от 2/3 до 3/4 расходов в Туркестане, местными или же сугубо имперскими расходами. В 1899 г. по распоряжению туркестанского генерал-губернатора была опубликована брошюра А. Стеткевича под названием «Убыточен ли Туркестан для России?». В ней автор убедительно доказывал, что за период 1869–1896 гг. за вычетом 174 миллионов военных расходов, оказывается, Туркестан принес России только 42 млн руб. дохода (Цит. по. Ананьич Б., Правилова Е.).

Вместе с тем Министерство финансов настойчиво требовало от местной администрации принятия мер, для повышения доходов в крае за счет увеличения налогообложения. Стремление заставить Туркестан, доставшийся такой высокой во всех отношениях ценой, нести финансовые тяготы вполне объяснялись тем, что представления о богатейшем природном и экономическом потенциале края никак не соответствовали скудным доходам, получаемым Государственным казначейством. А ведь, по мнению министра финансов России И.А. Вышнеградского, Туркестан, по аналогии с британской Индией, был «драгоценной жемчужиной в короне российского императора» (Цит. по. Ананьич Б., Правилова Е.).

Успехи промышленного освоения края, подтвержденные рядом всероссийских выставок, постепенно подталкивали российскую элиту и буржуазию к мысли, что «пора игры в цивилизаторство проходит, а на смену ей стремится здоровое имперское желание использовать колонию в своих экономических интересах. В повестку дня ставился «хлопковый вопрос» (Васильев Д.В.). Государство, решив превратить Туркестан в хлопковую базу Российской империи, всячески стимулировало хлопководство и насаждало его вплоть до административных мер. В 1900 г. туркестанский хлопок давал 24 % сырья, необходимого для текстильной промышленности, но уже к 1914 г. – 50 % (Центральная Азия в составе Российской империи). Но как показывают цифры, он все равно не обеспечивал все потребности российской промышленности, и Россия вынуждена была закупать хлопок в США.

Приход русского населения в Туркестан означал встречу двух разных миров – западного и восточного. Западный мир был представлен русским населением и администрацией, и именно они сыграли модернизирующую роль для традиционного мира Туркестана. Их доля неуклонно росла, оставаясь при этом явным меньшинством в крае. Если в 1897 г. славянское население Туркестанского края составляло почти 200000 человек, то к 1917 г. оно уже составляло около 750000 – 10 % населения края. Первое место по количеству переселенцев занимала Семиреченская область: там обосновались две трети всех переселенцев края (Центральная Азия…). Соответственно, в южном Туркестане русских было намного меньше.

В Сырдарьинской, Самаркандской и Ферганской областях расширялись старые города с мусульманским населением, рядом с ними возникали русские городские поселения. В них селились рабочие, коммерсанты, чиновники, военные. В русской части Ташкента к 1914 г. было приблизительно около 20 % русского населения, приблизительно 50000 человек. Хотя русские поселения носили анклавный характер, они плодотворно взаимодействовали с местными жителями. Обе стороны находили общий язык, несмотря на разницу в уровнях развития и религии.

Помимо русских и украинцев в русскоязычных анклавах жило много татар – торговцев, служащих русской армии, духовных лиц, интеллигенции. Им было еще проще находить общий язык с мусульманским населением Туркестана. Они распространяли исламское образование, открывали мечети, школы. Всего к 1917 г. татар в Центральной Азии насчитывалось более 100000 человек (Бекмаханова Н.Е.).

С другой стороны, исходя из системы управления и хозяйствования в крае, накануне Первой мировой войны Средняя Азия превратилась в типично сырьевой придаток российской экономики. Экономически она во многом оставалась колониальной окраиной, где зачастую царил военно-полицейский произвол. Экономическое развитие было противоречивым и во многом напоминало азиатские колонии европейцев: зарождавшаяся промышленность с небольшим рабочим классом, состоявшим сплошь из русских жителей, уживалась с сохранившимися патриархальными и феодальными отношениями, при которых большая часть земель принадлежала феодально-байской верхушке, а мусульманское население было сплошь неграмотным и проживало в сельской местности.

Приход сюда русских стал причиной вынужденного сосуществования двух жизненных укладов: небольшого, но активного русского (колониального) и модернизированного и огромного местного (традиционного), в целом чуждого пришлому и поэтому считавшего его чужим миром.

Собственно приход русских и последующая колонизация русского населения мало изменили традиционный мусульманский социум. Вотчинно-государственная система медленно подавалась напору российского капитализма. И после завоевания Средней Азии Россией основной ячейкой общества оставалась община (кишлак в сельской местности, квартал – махалля – в городе), имевшая в качестве духовного и культурного центра мечеть во главе с муллой или шейхами (старцами), которые были наследственными хранителями мазаров (гробницы святых) и пользовались необъятным авторитетом верующих (Новая история стран Азии и Африки. Ч.2). Традиционное центральноазиатское общество под влиянием колониального российского капитализма и русской культуры только-только стало подавать признаки движения в сторону модерна.

Экономическая политика царизма, повторим, носила здесь типично колониальные черты, да и образ этой далекой восточной окраины империи в общественном сознании просвещенных россиян имел явный ориенталистский и колониальный оттенок. Все попытки «переварить» и «обрусить» этот регион оказались тщетными. С исчезновением первоначальных романтических идей о цивилизаторской миссии России в Центральной Азии в начале XX века отношение к Туркестану стало весьма прагматичным, вполне колониальным, в общем, снова в духе европоцентричного взгляда на Восток, который господствовал тогда в российской элите.

Бухара и Хива, несмотря на постепенное поглощение их колониальной администрацией Туркестана, тем не менее вплоть до падения империи смогли сохранить свой особый статус полунезависимых колониальных протекторатов в составе Российской империи. Но удержало эти реликтовые азиатские государственные образования от превращения их в полные колонии России лишь нежелание имперского центра обременять себя ненужными хлопотами (в том числе внешнеполитическими) и расходами по содержанию этих территорий. Однако сам факт существования политического анахронизма этих абсолютно бесправных в международном отношении территорий (особенно Хивы), постоянно соблазнял высших российских чиновников и военных удалить ненужные «этнотерриториальные аппендиксы» на теле империи.

К этому имперскую власть призывала российская печать, которая в целой серии статей того времени сравнивала Бухару с Французским Тунисом. В них, в частности, говорилось, что «европейское государство – Россия должна по примеру Франции в Тунисе, руководить жизнью варварской азиатской страны», а также использовать потенциал эмирата в российских интересах за счет расширения там посевов хлопка, что «будет способствовать освобождению русского хлопкового рынка от американской зависимости» (см. Бахтурина А.Ю.).

Когда встал вопрос об их поглощении, 28 января 1910 г. было образовано Особое совещание по бухарским делам при Совете министров под председательством Столыпина. Его участники обсудили и пришли к выводу о том, что в конечном итоге должно состояться присоединение Бухарского эмирата к России, но предварительно в Бухаре необходимо провести ряд реформ. Председатель правительства Столыпин на том совещании сказал: «Не подлежит никакому сомнению, что находящаяся в фактической зависимости от России Бухара будет рано или поздно к ней присоединена, но момент… еще не настал». Он отметил, что не следует форсировать события и стремится к немедленному присоединению Хивы и Бухары к России (Цит. по Центральная Азия в составе Российской империи).

Кроме этого ярым противником поглощения этих восточных территорий выступил МИД России в силу возможного осложнения российско-британских отношений. Как известно, любые российские имперские поползновения в Центральной Азии англичане маниакально расценивали как извечное стремление русских захватить «их» Индию и стремились любой ценой, способом, вплоть до натравливания афганских эмиров на Россию, помешать этому. Страх за Индию заставлял британцев держать российско-британские отношения в Азии на грани войны в течение более чем полувекового периода вплоть до Первой мировой войны.

Вернуться к вопросу о присоединении этих территорий способствовали уличные беспорядки, в Бухаре, возникшие в 1910 г. Произошла массовая суннитско-шиитская резня, при которой местные власти бездействовали, и только вступление в столицу эмирата русских войск помогло навести порядок и прекратить кровопролитие. В марте 1911 г. в Бухаре и других городах появилось русское полицейское управление. Это еще более ограничило права эмира (Бахтурина А.Ю.).

Но самым сложным было положение хивинского хана. В ханстве не прекращались туркмено-узбекские кровавые междоусобицы, и только русская военная помощь всякий раз удерживала хана от потери трона. Например, последний раз в имперский период русские войска спасали хивинского хана в 1916 г., когда туркмены под руководством Джунаид-хана захватили Хиву, и только вмешательство русского военного отряда помогло отбить город. С этого времени фактическим правителем ханства стал русский военный комиссар. Сами хивинцы, как и бухарцы, неоднократно ходатайствовали перед русской администрацией о своем желании перехода в русское подданство.

Но, так или иначе, несмотря на очевидную неспособность этих «государств» к самостоятельному развитию в условиях сохранения нежизнеспособного средневекового вотчинно-государственной строя с характерными чертами азиатского деспотизма, царизм в условиях мировой войны отложил вопрос о включении Хивы и Бухары в состав России на неопределенное время.

Накануне войны власти стали предпринимать шаги по интеграции Туркестана в российское пространство. Предполагалось расширить права генерал-губернатора, усилить штаты местной администрации. Готовились также преобразования судебной системы и слияние ее с общеимперской. В то же время власть даже не пыталась кардинально изменить традиционную исламскую идентичность туркестанцев. Все эти планы имперских властей накануне краха Российской империи показывают, что Петербург, во что бы то ни стало, намеревался максимально сблизить колониальную периферию с остальной частью империи, не интегрируя ее полностью.

Вступление Российской империи в Первую мировую войну первоначально незаметно отразилось на общеполитической ситуации в Средней Азии. Мусульманское духовенство и знать в целом поддержали «белого царя». Беспокойство русским властям доставляла лишь общественная деятельность туркестанских джадидов. Их просветительская деятельность и основные доктринальные положения включали в себя элементы как мусульманского интеграционного проекта, так и националистического пантюркистского. И в том и в другом случае, так или иначе, ставился вопрос о выходе туркестанских мусульман из Российской империи.

Главными источниками подобных проектов были татарско-тюркская общественная мысль России и идеология младотюрков Османской империи. Неслучайно среднеазиатская просвещенная элита предпочитала называть туркестанских мусульман тюрками, реже – узбеками. Однако и этноним «узбеки» туркестанские джадиды связывали с восточной ветвью единого тюркского народа (Абашин С.Н.).

Характерно, что в подражание младотуркам джадидские группы в Хиве и Бухаре стали именовать себя младохивинцами и младобухарцами. Указанные группы через общества эмигрантов, выходцев из Средней Азии, проживающих в Стамбуле, стали осуществлять свои контакты с младотурками. Наиболее активным было «Общество распространения знаний в Бухаре», учрежденное в османской столице. Это общество ставило своей целью координировать пропаганду (в том числе пропаганду единства всех тюрок под эгидой османского султана) и распространять современные знания по всему мусульманскому Востоку (Жалменова О.П.).

Российские власти осознавали возможную опасность просветительской деятельности младохивинцев и младобухарцев, исходящей от воюющей с Россией страны (Османской империи), и поэтому принимали соответствующие меры. Полиция по своим агентурным данным регулярно пресекала поступление в Хиву и Бухару пропагандистского материала среднеазиатских эмигрантских центров джадидов из Османской империи (Жалменова О.П.).

В то же время позиции консервативного исламского духовенства, которого поддерживали власти, здесь были крепки и среднеазиатские реформаторы не получали должной общественной поддержки. Слабым был и уровень национального самосознания у узбеков и таджиков (неслучайно все они называли себя туркестанцами либо мусульманами), даже по сравнению с азербайджанскими тюрками, не говоря уже о волжских татарах. Поэтому вплоть до 1917 г. в Туркестане каких-либо национальных политических партий и движений не возникло.

Между тем кризис русского колониального управления в Туркестане под влиянием административного модернизационного нажима и русской колонизации вызревал давно и разразился в условиях Мировой войны, которая и стала катализатором разрушения хрупкого социального мира в туркестанском колониальном сообществе.

Поводом к восстанию 1916 г. послужил указ Николая II от 25 июня 1916 г. о призыве около полумиллиона инородцев Степного края и Туркестана для тыловых работ на фронте. Указ о мобилизации совпал по времени с полевыми работами и временем мусульманского поста. Еще одним мощным раздражителем стало известие о том, что российские власти освободили от мобилизации и работ в тылу туземную туркестанскую знать и духовенство. Неслучайно восставшие из наиболее обездоленных слоев воспылали социальной ненавистью к богатым соотечественникам и кроме царской полиции и местной администрации нападали на байские аулы и жгли их. Восстание 1916 г. охватило весь Степной край, Туркестан, часть Сибири и Кавказа (Центральная Азия в составе Российской империи).

Оно приняло ожесточенный характер и в своей тактике проявляло черты партизанской войны. Восставшие нападали как на полицейские и государственные учреждения, так и на поселения русских колонистов. Самые большие потери мирного русского населения – более 2000 тыс. убитых и 1299 пропавших без вести – были в районе восстания казахов (Пишпек и Пржевальский уезд). На территории Джизакского уезда Самаркандской области и Семиречья была провозглашена священная война – джихад. В Джизакском уезде были избраны беки, провозгласившие образование самостоятельных бекств и отделение их от Российской империи (Бахтурина А.Ю.).

В то же время сторонников сохранения власти «белого царя» в Туркестане оказалось предостаточно. Характерно, что даже националистическая организация казахов «Алаш-Орда», «младобухарцы» и «младохивинцы» не поддержали восстание и оказались лояльны к колониальной власти. К октябрю 1916 г., восстание было подавлено во всех центральноазиатских областях за исключением Тургайской области, где действовал пятнадцатитысячный отряд Амангельды Иманова. Но к концу года восстание и здесь было подавлено.

По словам Марко Буттино, хотя мятежи были подавлены, они «…продемонстрировали готовность мусульман к бунту, а также напомнили русским, что те являются меньшинством и могут оказаться в опасности, если мусульманское большинство мобилизуется против них. Русские обнаружили, что колониальная система достаточно хрупка и покорные мусульмане могут мгновенно стать угрозой».

Восстание в Туркестане рассматривалось на всех этажах власти, в том числе и в стенах Государственной Думы. При этом и правительственные чиновники, и депутаты во многом сошлись при рассмотрении причин восстания. Помимо разорения туркестанских дехкан из-за дефицита земли указывалось также, что «туркестанское восстание было спровоцировано грубой политикой центральных властей, произволом и взяточничеством чиновников на местах» (цит. по Никонов В.).

Подавление восстания привело к новому «закручиванию гаек» в управление Туркестаном. На практике это означало усиление власти военных, административного и полицейского аппарата. Курс на максимальную интеграцию Туркестана с остальной частью страны был фактически свернут. За Туркестаном было оставлено право по-прежнему, считаться во многом чужой восточной окраиной русифицирующейся империи Романовых.

Царская Россия, превратив Туркестан в свою колонию, установила на этой территории систему управления, основанную на насилии. С этого времени местное население потеряло свою независимость. Даже последний генерал-губернатор Туркестана А. Куропаткин, признавая это, говорил: «Мы обуздали местное население и в течение 50 лет держали в стороне от школ и русской жизни». Однако одаренный и гордый узбекский народ никогда не падал духом, героически боролся за национальную независимость и свободу.

Такие героические личности, как Томарис, Ширак, Спитамен, Муканна, Джалалидцин Мангуберды, Темур Малик, Шейх Нажмидиин Кубро, Махмуд Тараби, Мавлан-заде, Абу- бакр Калави, Амир Темур, Пулатхан, Мухаммад Ишан (Дукчи Ишан), Намазбатыр Пиримкулов, заняли достойное место в истории нашей страны. Героически проявив себя в борьбе за светлое будущее, они положили свою жизнь на алтарь свободы и стали живым примером для нашего народа в самые тяжелые времена. Как справедливо сказал один из народных борцов за национальную независимость и свободу, известный просветитель А. Фитрат, ставший жертвой репрессий, «Родина - это место поклонения».

Справедливые слова руководителя нашей страны И. Каримова еще раз убеждают в том, что наши предки остались до конца преданными идее независимости и свободы:

«Мы должны унаследовать от предков их умение защищать независимость и славу Узбекистана и должны быть всегда готовы к ее защите.
Чувство Родины, переходящее к нам как священное наследие от наших великих предков, пусть превратится в настоящую веру, истинную святыню для наших детей, сегодняшнего и грядущего поколений».
Каримов И. Сочинения. Т. 3. - Т.: «Узбекистан», 1996. - С.76.

Царизм нанес значительный урон нашей стране. Царская Россия сделала все, чтобы в сердцах наших предков постепенно угасали чувство национальной гордости, любовь к свободе и независимости. Неспроста царским генералом М.Д. Скобелевым было сказано: «Чтобы уничтожить нацию, необязательно ее истреблять, достаточно уничтожить ее культуру, искусство и язык, после чего она сама быстро придет в упадок».

Свобода и независимость были многовековой мечтой населения Туркестана.

В 1898 году, во время суда над руководителем восстания Мухаммадали Ишаном (Дукчи Ишаном) и сотнями его единомышленников, на вопрос одного из высокопоставленных лиц, что заставило его возглавить народные массы и выступить против политики царя, он ответил так: «Вы принесли местному населению тиранию, отняли его свободу, гордость…».

В начале XX века для народа Туркестана начался новый этап борьбы за свободу и независимость. Во главе ее стояла прогрессивная национальная интеллигенция - джадиды.

Заслуживают признания труды Махмудходжи Бехбуди, Абдурауфа Фитрата, Абдуллы Авлони, Мунаввара Кары Абдурашидханова, Хамзы Хакимзаде Ниязи, Исхакхана Ибрата, Садридцина Айни, Абдулкадыра Шакури и других просветителей, в которых красной нитью проходит мысль о необходимости реформ для улучшения жизни народа и объединения всех прогрессивных сил. Они призывали уверенно смотреть в будущее, прилагать усилия для воспитания будущих поколений в духе преемственности в борьбе за независимость.

Идея борьбы за свободу ярко выражена в лозунге зачинателя освободительного движения и лидера джадидов М. Бехбуди: «Права не даются, а завоевываются! »

Национально-освободительное движение, распространившееся на территории Туркестана, явилось своеобразным историческим уроком в борьбе за независимость. В этом движении приняли участие различные социальные слои населения.

Февральская революция 1917 года и Туркестан

В феврале 1917 года в России победила февральская революция.

Правившая Россией в течение трех веков династия Романовых была свергнута, Николай II отрекся от престола. Монархическое правление закончилось. В стране начался период двоевластия: депутаты IV Государственной Думы создали Временное правительство, одновременно в Петрограде рабочие, солдатские и крестьянские депутаты создали Советы. Таким образом, впервые в истории России сложилась необычная ситуация: к власти пришли две противодействующие политические силы.

Победа февральской революции в России, изменения в политическом управлении, возникновение условий для осуществления демократических преобразований значительно повлияли на социально-политическое положение Туркестана. Одним из важнейших событий в его политической жизни явилось упразднение аппарата колониального правления - Туркестанского генерал-губернаторства. Вместо него был учрежден Туркестанский комитет, подчинявшийся Временному правительству. Вместо существовавших в областях постов военных губернаторов были учреждены должности областных комиссаров. Но самое главное, февральские события положили начало демократическим преобразованиям в жизни народов Туркестана. Теперь широкие социальные слои стали активно включаться в политическую жизнь. Их мировоззрение обогащалось новыми революционными идеями.

Все эти преобразования положительно повлияли на социально-политическую жизнь коренных жителей региона, а также способствовали ускорению и активизации политической деятельности вновь образованных революционно-демократических организаций, политических партий и профсоюзных объединений. Множество политических партий, существовавших и активно действовавших в России, в том числе эсеров, социал-демократов и других, создавали местные отделения, которые активизировали свою деятельность в Туркестане. Они старались привлечь на свою сторону различные социальные слои местного населения, пытаясь донести до них свои политические программы. Из-за их большого количества местному населению было трудно сделать выбор. В крупных городах были созданы профессиональные объединения строителей, кожевников, плотников и представителей других ремесел, защищавшие социально-экономические и политические интересы коренных жителей.

В мае 1917 года в Туркестан вернулись мобилизованные в качестве мардикеров на тыловые работы в западные области России. Они влились в революционное движение и сыграли положительную роль в политическом преобразовании страны. В марте 1917 года в Ташкенте был организован Совет рабочих и солдатских депутатов. Вскоре в Туркестане функционировали уже 75 советов. Однако в них вошли в основном только представители европейских национальностей.

Знаменосцами преобразований, происходивших в Туркестане, в основном были джадиды. Они принимали самое активное участие в различных политических процессах, отражали чаяния и стремления трудового народа, всегда были на передовой линии борьбы за свободу и независимость. Они хорошо знали особенности жизни страны и разбирались в политических вопросах. Двуличная политика Временного правительства и различные надуманные доводы, использовавшиеся с целью оттягивания решения проблем войны и мира, 8- часового рабочего дня, аграрной и национальной политики, обусловили деятельность джадидов в борьбе за революционно-демократические преобразования.

Джадиды поставили перед собой следующие цели: прогрессивное развитие народа Туркестана, его просвещение, вооружение идеей борьбы, передовым мировоззрением, объединение патриотических сил с целью строительства национального демократического государства, выработка программы практической деятельности и т. д.

В этот период джадиды много выступали в периодической печати, их статьи доводили до сознания народных масс революционно-демократические идеи. Благодаря их усилиям в больших городах Туркестана стали издаваться газеты и журналы. В частности, в Ташкенте был налажен выпуск газет «Турк эли», «Нажот», «Кенгаш», «Улуг Туркистон», «Турон», в Самарканде - «Хуррият». В опубликованных ими статьях затрагивались насущные социально-политические проблемы того времени, которые пробуждали прогрессивное сознание народных масс.

В 1917 году в Ташкенте под руководством Абдуллы Авлони стала выпускаться газета «Туран», где впервые прозвучал лозунг «Да здравствует народная республика!» («Яшасин халк жумхурияти!»). Были выдвинуты идеи «остановить продолжающийся многолетний гнет, подготовить народ к будущему управлению республикой».

26 марта того же года в газете «Нажот» была опубликована статья Мунаввара Кары, в которой был брошен клич: «Не дадут свободу - возьмем сами! Нас ничем нельзя сломить, мы готовы идти путем жертв и кровопролития».

«Шурой Исломия» и «Шурои Уламо»

Исторические преобразования, происходившие в Туркестане в начале 1917 года, послужили толчком для деятельности прогрессивных представителей коренного населения, стремившихся к сплочению и объединению народа в предстоящей борьбе за свободу и независимость. Основная часть местного населения стала сплачиваться вокруг джадидов, мусульманских просветителей, лидеров демократического движения. Назрела необходимость создания авторитетной политической организации, которая могла бы стать единственным представительным органом будущего национального правительства.

По инициативе джадидов 14 марта 1917 года в Ташкенте была создана организация «Шурой Исломия». В состав 15 членов коллегии входили Мунаввар Кары Абдурашидханов (руководитель), Абдувахид Кары, Миркамилбай Муминбаев, Ахмадбек Ходжа Темирбеков, Убайдуллаходжа Асадуллаход- жаев, Салимхан Тиллаханов. «Шурой Исломия» как предста-вительный орган защищал интересы мусульманского населения.

В разных уголках страны стали создаваться филиалы организации «Шурой Исломия», проводившие активную работу среди коренных жителей. Под ее влиянием под разными названиями на местах начали создаваться и другие организации: в Ташкенте - «Турон», «Иттиходи тараккий», в Андижане - «Озод халк», «Хуррият», «Маърифат», в Самарканде - «Мирваж-ул Ислом», «Клуб Исломия», «Мусулмон мехнаткашлари иггифоки», в Каттакургане - «Равнакул Ислом», «Гулистон» и др. Эти организации и их вдохновители осуществляли свою деятельность под влиянием идей джадидов. Лозунгами своей борьбы они избрали высказывания М. Бехбуди («Хак олинур, берилмас!» - «Права не даются, а завоевываются!») и Мунаввара Кары («Хуррият берилмас, олинур!» - «Свобода не дается, а берется!»).

Часть просвещенных людей, состоявших в организации «Шурой Исломия» и первыми вступивших в борьбу за свободу и независимость, стала называться кадимчилар («древние» в смысле «первые»). Они по-своему понимали политическую ситуацию и занимали позицию непримиримых сторонников исламского учения и шариата, выступали против создания автономии. Это привело к тому, что в июне 1917 года кадимчилар окончательно отделились от «Шурой Исломия», образовав организацию «Шурой Уламо». Так, в Туркестане, в тактике борьбы за достижение свободы и независимости возникли две противоположные точки зрения. Члены «Шурой Уламо» являлись сторонниками вооруженного захвата власти. В то же время передовая интеллигенция - джадиды - старались добиться независимости края мирным путем, поэтапно, без кровопролития, учитывая благоприятную ситуацию, сложившуюся в России, и используя политические методы. Именно поэтому они требовали учреждения Туркестанской автономии в составе Российской Федерации. Разумеется, раскол среди национальных сил и идейные разногласия оказали отрицательное влияние на единство народного движения. На страницах журнала «Ал-Изох», издаваемого «Шурой Уламо», в рядах национальной интеллигенции сеялись зерна разногласия и вражды. Это было выгодно только врагам национально-демократического движения.

I и II Краевые мусульманские съезды

В развитии революционно-демократического движения в Туркестане, стремлении различных социальных слоев к объединению под общим знаменем борьбы за независимость, воспитании национального самосознания народа, большую роль сыграли программные документы, принятые на I и II Краевых мусульманских съездах, проходивших в 1917 году. В частности, по инициативе организации «Шурой Исломия» 16 апреля 1917 года был созван I Краевой мусульманский съезд, в работе которого приняли участие видные политические деятели: Мустафа Чокай, Мунаввар Кары, Бехбуди, Убайдуллаходжа Асадуллаходжаев, Шерали Лапин, Ташпулатбек Норбутабеков, Сабир Юсупов, Ислам Шоахмедов и др. На повестку дня съезда были вынесены 16 вопросов, имевших большое значение. На съезде особое внимание было уделено вопросу государственного устройства и выдвинута идея создания в Туркестане автономии в составе демократической России. На съезде было принято решение об учреждении центрального руководящего органа - Туркестанского краевого мусульманского совета (Краймуссовет). Его председателем был избран Мустафа Чокай, заместителем председателя - Мунаввар Кары, секретарем - Ахмад Заки Валиди, членами президиума - Бехбуди, У. Асадуллаходжаев и др. На Краймуссовет была возложена задача объединить все неформальные организации, которые функционировали самостоятельно, без определенной программы действий. В выполнении этой задачи важную роль сыграли местные комитеты Краймуссовета. В частности, Ташкентский комитет возглавил Мунаввар Кары, Самаркандский - Бехбуди, Ферганский - Насырхан Тура, сын Камалхона Туры.

Джадиды, являвшиеся лидерами своего народа, призывали не ограничиваться интересами только местных регионов, как делали отдельные религиозные деятели, а объединиться для борьбы за независимость Туркестана. С этой целью они приняли участие в I Общероссийском съезде мусульман, проходившем 1-2 мая 1917 года в Москве, где было принято решение о создании государства, защищающего интересы мусульман, и об учреждении Исполнительного комитета Всероссийского мусульманского совета. В его состав были избраны У. Асадуллаходжаев и И. Шоахмедов.

С участием представителей Туркестана 21-31 июля 1917 года в Казани проходил II Всероссийский мусульманский съезд, который сыграл важную роль в объединении мусульманского населения России в национально-освободительном движении. На съезде было принято решение о создании Все-российского военного совета, который должен был организовать борьбу за самостоятельное государственное управление в Туркестане, Казахстане, на Кавказе и в Крыму. Подобные действия мусульман России стали стимулом для национально-освободительного движения и впоследствии установления государственного строя, который отвечал бы коренным интересам народа.

Прошедший 17-20 сентября 1917 года в Ташкенте II Краевой мусульманский съезд сыграл важную роль в жизни населения Туркестана. В нем приняли участие 500 делегатов. Специальным постановлением съезда от 20 сентября 1917 года был создан Туркестанский комитет в составе 12 человек, а также парламент («Махкамаи Шариъа») в составе 24 человек, которые были обязаны осуществлять свою деятельность в соответствии с Конституцией России. На съезде была выдвинута идея объединения национальных организаций «Шурой Исломия», «Шурой Уламо» и «Туран» в одну политическую организацию «Союз мусульман». На съезде с докладом выступил Бехбуди, который призвал всех объединиться и сплотиться. Отражая дух съезда, газета «Улуг Туркистон» («Великий Туркестан») уделила большое внимание идее создания национальной автономии, которая могла бы самостоятельно решать все внутренние дела Туркестана.

Таким образом, еще задолго до октябрьских событий передовая интеллигенция Туркестана стремилась объединить все патриотические силы страны. Однако октябрьский переворот 1917 г. в Петрограде и события в Туркестанском крае, последовавшие в октябре-ноябре, в частности в Ташкенте и Коканде, направили национальное движение по иному руслу.

• Здравствуйте Господа! Пожалуйста, поддержите проект! На содержание сайта каждый месяц уходит деньги ($) и горы энтузиазма. 🙁 Если наш сайт помог Вам и Вы хотите поддержать проект 🙂 , то можно сделать это, перечислив денежные средства любым из следующих способов. Путём перечисления электронных денег:

1. R819906736816 (wmr) рубли.
2. Z177913641953 (wmz) доллары.
3. E810620923590 (wme)евро.
4. Payeer-кошелёк: P34018761
5. Киви-кошелёк (qiwi): +998935323888
6. DonationAlerts: http://www.donationalerts.ru/r/veknoviy

• Полученная помощь будет использована и направлена на продолжение развития ресурса, Оплата хостинга и Домена.

§ 1. Социально-Политические Изменения в Туркестане в 1917 году. Обновлено: Март 1, 2017 Автором: admin

После победы Великой Октябрьской социалистической революции ос­новная масса узбекского народа, жившая в Туркестане, вступила на путь социалистического развития. В дальнейшем, после победы в 1920 г. на­родной революции в Бухаре и Хиве, в социалистическое строительство включилась и остальная часть узбекского населения Средней Азии. Осу­ществление ленинской национальной политики привело к глубочайшим социалистическим преобразованиям экономики и культуры Узбекистана, сопровождавшимся коренными изменениями социально-политического и морального облика узбекского народа. Под эгидой Советской власти по­степенно завершался процесс консолидации узбекской социалистической нации.

Условия, в которых происходили изменения социального облика наро­дов Туркестана, только что сбросивших ярмо колониального гнета рос­сийского военно-феодального империализма, отличались большой слож­ностью. Здесь на обширной территории Бухарского и Хивинского ханств вплоть до 1920 г. еще держалась власть феодальных деспотов, а до земель­но-водной реформы 1926 г. сохранялись поместья крупных феодалов, ко­торые в центральных районах были ликвидированы непосредственно пос­ле Октябрьской революции. Основную массу городского населения составляли кустари-ремеслен­ники, торговцы всяких категорий, рабочих же было незначительное мень­шинство. Состав городского населения, следовательно, в основном был мелкобуржуазным.

Тем не менее в обстановке острой классовой борьбы уже в годы рево­люции и гражданской войны, под влиянием Коммунистической партии, развивалась политическая активность трудящегося узбекского населения.

III съезд Советов Туркестана, проходивший в ноябре 1917 г., постано­вил объединить существующие Советы трудящихся мусульман с городски­ми и областными Советами рабочих и солдатских депутатов, а там где их нет, немедленно приступить к их созданию. Разгром в феврале 1918 г. контрреволюционного буржуазно-националистического «правительства» Кокандской автономии, претендовавшего на власть в Туркестане, явился важнейшим фактором в росте политической сознательности местных тру­дящихся. С этого времени государственная власть в Туркестане полностью перешла в руки Советов рабочих, солдатских и дехканских депу­татов.

Уже летом 1918 г., ко времени созыва I съезда Коммунистической пар­тии Туркестана (КПТ), в старом городе Ташкенте существовала небольшая партийная организация местных коммунистов. Ко времени II съезда КПТ, осенью 1918 г., в Ташкенте из 2 тыс. членов партии 900 было из местных национальностей, а в Коканде из 750 коммунистов 250 было из местных национальностей.

Началась полоса массового вступления трудящихся в ряды Коммуни­стической партии.

В 1924 г. из общего числа 16 289 членов и кандидатов КПТ 10 110 были узбеками и представителями других местных национальностей.

Важную роль в росте политической активности дехкан сыграла орга­низация «Кошчи» - союз дехкан-бедняков. В течение 1920-1925 гг. союзы «Кошчи» действовали как массовые организации трудящихся на селе, занимаясь всеми насущными вопросами переустройства жизни тру­дового крестьянства. В 1921 г. в союзе «Кошчи» было 90 тыс. человек, ко­торые объединялись в 6 тыс. кишлачных союзов. В дальнейшем число членов союза «Кошчи» непрерывно росло и в 1924 г. превысило уже 260 тыс.

Развивалось среди дехкан кооперативное движение. В 1924 г. в Узбе­кистане существовало более 500 различных крестьянских кооперативных товариществ, в которых было объединено 142 тыс. хозяйств. Создание ко­оперативов было крупным шагом вперед на пути к социализму.

Еще быстрее активизировалось городское население. В 1924 г. в горо­дах 73,4% рабочих и служащих были охвачены профсоюзами, ставшими массовой организацией городских трудящихся и интеллигенции.

Одним из показателей успехов КПТ и органов Советской власти в по­вышении политической активности местных трудящихся служило широкое участие их в работе съездов Советов и исполкомов Советов. Среди 356 де­легатов XII съезда Советов Туркестана, проходившего в 1923 г., было 255 представителей местных национальностей, в том числе 118 узбеков. Из 168 членов и кандидатов ТуркЦИКа 108 принадлежали к местным на­циональностям.

В городах Туркестана стали функционировать специализированные школы и курсы по подготовке и переподготовке советских, партийных у хозяйственных и судебных работников. Был создан Среднеазиатский ком­мунистический университет, в котором обучалось много узбеков. В Таш­кенте, Коканде, Самарканде работали советско-партийные школы.

Таким образом в период существования Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики Коммунистическая партия при- влекла местных трудящихся к участию в политической жизни страны, развила их политическую активность, подняла культуру, способствовала сплочению трудовых крестьян в массовые общественные организации, поддерживала среди них кооперативное движение.

В то же время трудящиеся Бухарской и Хорезмской Народных Совет­ских Республик, укрепляя под руководством Коммунистической партии советский строй, подготовили почву для перехода этих республик к строи­тельству социализма.

Уже в первые годы социалистического строительства были проведены государственные мероприятия, способствовавшие воссоединению раз­розненных частей узбекского народа и сложению одного из важных эле­ментов нации - территориальной общности. В этом деле особенно важ­ное значение имело национально-государственное размежевание Средней Азии и образование Узбекской ССР.

Узбекское население накануне национального размежевания имелось в Туркестанской АССР (2 389 940 человек), в Бухарской Народной Со­ветской Республике (975 565 человек) и в Хорезмской Народной Совет­ской Республике (391 800 человек). При такой расчлененности развитие культуры узбекского народа, в особенности языка, было затруднено.

В результате национального размежевания к Узбекской ССР ото­шла территория размером в 17 071 600 га.

Из 3 757 309 узбеков, расселенных на территории Туркестана, Буха­ры и Хорезма, только 10% вошли в состав других республик и автоном­ных областей; 90% узбеков объединились в единую социалистическую рес­публику. По материалам переписи 1926 г., население Узбекской ССР со­ставило 4 445 726 человек. Таким образом, узбеки составляли около 75% всего населения республики.

Объединение в результате образования Узбекской ССР всех основных территорий, населенных узбеками, было политическим актом, способ­ствовавшим сложению общности экономической жизни, единого язы­ка, ускорению развития национальной по форме, социалистической по содержанию культуры. Результатом этого явилось этническое сплочение узбеков.

В периоды социалистической индустриализации страны и коллекти­визации сельского хозяйства осуществлялась социалистическая рекон­струкция народного хозяйства Узбекистана.

Значение промышленного развития в условиях Узбекистана, являв­шегося прежде страной крестьянской, было огромно. Именно социалисти­ческая промышленность должна была стать базой для сплочения крестьян­ских масс вокруг рабочего класса. Она была призвана обеспечить крестьян­ство всеми необходимыми средствами производства для перестройки сельского хозяйства. Она являлась кузницей кадров промышленных ра­бочих - носителей социалистической идеологии.

В Узбекистане промышленность приходилось создавать заново. Пер­вый и второй пятилетние планы развития народного хозяйстваУзбекистана были подчинены этой"задаче. Основные фонды всей промышленности Уз­бекистана возросли за первую пятилетку с 70 до 245 млн. руб.- на 346 % т а валовая продукция - на 288 %; стоимость ее достигала в 1932 г. 627 млн. руб. При этом благодаря капитальным вложениям Союзного правитель­ства темпы роста промышленности республики значительно опережали темпы роста промышленности СССР. Так, за первую пятилетку промыш­ленное производство по СССР в целом выросло на 118%, а по Узбекской ССР-на 188% Ч

Численность рабочих в крупной промышленности Узбекской ССР по сравнению с 1913 г. возросла в 1932 г. на 424%, а к концу второй пяти­летки, в 1937 г.,- на 609% . Это было результатом создания промышлен­ных очагов и развития всех отраслей советского социалистического хо­зяйства в городах и кишлаках. Рабочий класс из самого малочисленно­го слоя в составе населения Узбекской ССР превратился в самый мощный, организованный и руководящий класс.

В период 1926 - 1929 гг. в Узбекистане проводилась земельно-вод­ная реформа, сопровождавшаяся ликвидацией крупного землевладения; стали быстро расти колхозы, совхозы и МТС. Земельно-водная рефор­ма ликвидировала остатки докапиталистических - феодальных и патриар­хально-феодальных - отношений в кишлаке. Проводилась она разновре­менно, в зависимости от степени подготовленности к ней различных райо­нов Узбекистана.

В результате проведения реформы в Ферганской, Самаркандской и Ташкентской областях были ликвидированы крупные феодально-байские хозяйства. Хотя количество их было сравнительно незначительным, но в них были сосредоточены обширные и лучшие по качеству массивы земель.

Реформа значительно ограничивала хозяйства кулаков, баев и торгов­цев, сочетавших ведение сельского хозяйства с торговлей. В результа­те сокращения земельных участков кулаков и баев они в известной ме­ре лишились средств для закабаления безземельных и малоземельных крестьян.

Всего в результате ликвидации феодально-ростовщических хозяйств и урезки земли кулаков, баев и духовенства в этих областях было изъято и роздано безземельным и малоземельным крестьянам 248 046 десятин земли. Кроме того, крестьяне получили еще значительные участки земель нового орошения. Было землеустроено 65 979 хозяйств бывших чайри- керов, батраков и малоземельных дехкан .

В 1926-1927 гг. реформа была проведена в Зеравшанской области, причем было ликвидировано около 100 крупных поместий чиновников бухарского эмира и свыше 700 хозяйств крупных торговцев. Завершение земельно-водной реформы в Кашка-Дарьинской, Сурхан-Дарьинской и Хорезмской областях происходило уже в период развития колхозного движения. В 1937 г. в колхозы было объединено 95,5% всех крестьян­ских хозяйств Узбекистана, которые засевали 99,4% всех посев­ных площадей . Вторая пятилетка была периодом завершения коллек­тивизации.

Переход мелких крестьянских хозяйств в русло социалистического развития стал одним из главных факторов дальнейшего преобразования экономики республики и социального облика узбекского народа.

Параллельно с коллективизацией крестьян продолжалось коопериро­вание кустарей. В условиях Узбекистана кооперирование кустарей имело немаловажное значение, так как последние, как отмечалось, представляли значительную массу городского населения. Часть из них перешла на работу в промышленные предприятия, но большинство продолжало преж­ние занятия.

Важным мероприятием, проведенным Коммунистической партией в этот период во всех республиках Средней Азии, в том числе и в Узбеки­стане, было раскрепощение женщин местных национальностей.

Коммунистическая партия Узбекистана расценивала работу среди жен­щин как один из основных участков партийной работы. В партийных ап­паратах районов, округов и ЦК были созданы женотделы, которые вели разностороннюю работу, направленную на улучшение положения работ­ниц и крестьянок: начиная от организации обучения женщин и кончая созданием детских учреждений - яслей, детсадов и т. д.

В короткий срок узбечки заняли значительное место в партийных, советских, хозяйственных органах, а затем и в научно-исследовательских учреждениях.

За годы первой и второй пятилеток в Узбекистане были разрешены пер­воочередные задачи национальной политики Коммунистической партии, обеспечившие переход трудящихся масс узбекского народа к социализму, минуя капиталистическую стадию развития. Под руководством партии, при помощи союзного правительства и передовых братских народов Со­ветской страны, узбекский народ не только обрел свою национальную го­сударственность, но за короткий исторический срок преодолел унаследо­ванную от старого строя экономическую и культурную отсталость, со­здал и развил промышленность, преобразовал сельское хозяйство на со­циалистической основе, осуществил культурную революцию. Из отсталой национальной окраины царской России Узбекистан превратился в высо­коразвитую индустриально-колхозную республику.

14 февраля 1937 г. Чрезвычайный 6-й съезд Советов Узбекистана при­нял новую Конституцию Узбекской ССР, составленную на основе Кон­ституции СССР 1936 г. Вместе со всеми народами советской страны узбек­ский народ достиг победы социалистического строя.

Узбеки стали социалистической нацией, т. е. нацией, свободной от внутреннего социального и классового антагонизма, свободной от эксплуа­тации и угнетения. Основой экономической жизни узбекской социалисти­ческой нации является социалистический уклад хозяйства, основой духовной жизни - социалистическая идеология рабочего класса.

Подлинный интернационализм, нерушимая дружба народов, братство и взаимопомощь определяют взаимоотношения узбеков с другими нациями и народностями.

В период социализма узбекская социалистическая нация достигла не­виданных успехов в развитии экономической и культурной жизни. Всту­пив на путь строительства коммунистического общества, она стала одной из передовых наций мира. За краткий срок, в три-четыре десятилетия, узбекский народ шагнул от вековой отсталости к величайшему прогрессу. В особенности быстро развивалась экономика Узбекистана в течение по­следнего десятилетия. Капитальные вложения в народное хозяйство рес­публики за период между XX и XXII съездами КПСС равны капитальным вложениям за все предыдущие годы Советской власти г. В Узбекистане сейчас свыше 7 тыс. промышленных предприятий, в числе которых 1300 крупных современных фабрик и заводов, оборудованных новейшими ма­шинами и станками; уровень развития промышленности республики не­сравнимо выше, чем, например, в Пакистане, где населения в 10 раз боль­ше, однако имеется лишь немногим более 2500 промышленных предприятий, причем только 150 из них фабрично-заводского, а остальные - кустар­ного типа.

В сельском хозяйстве республики, представленном сотнями сельхоз­артелей и совхозов, значительная часть работ выполняется машинами.

О том, как далеко ушел Узбекистан по уровню механизации сельского хозяйства по сравнению с зарубежными странами Востока, говорят та­кие цифры: в Узбекистане один трактор приходится примерно на 50 га посева, а в Пакистане - на 8 тыс., в Индии - на 12 тыс., в Иране - на 17 тыс. га.

Еще более ярко свидетельствуют о расцвете Советского Узбекистана данные, характеризующие развитие его культуры. По числу студентов на каждые 10 тыс. населения республика обогнала почти в 3 раза Францию, в 8 раз Турцию и почти в 17 раз Иран. Соответственное сравнение числен­ности учащихся школ ставит Узбекистан впереди современной Англии, Франции, ФРГ, Италии и других европейских стран. Два университета, свыше 30 высших учебных заведений, крупная Академия наук, объединяю­щая 25 научно-исследовательских институтов, 10 тыс. ученых, в том чис­ле сотни докторов и кандидатов наук из числа узбеков и других местных национальностей,- все эти культурные достижения поражают людей самых различных политических убеждений, побывавших в составе за­рубежных делегаций в Узбекистане. Секретарь Алжирской ассоциации друзей Советского Союза заявил на пресс-конференции после поездки в Узбекистан: «В Алжире около миллиона детей не ходят в школу. Их родной язык считается языком иностранным. Вот почему на меня такое сильное впечатление произвело посещение одной из ташкентских школ, где узбекские дети учатся читать и писать на своем родном языке. Вот почему на меня произвел также сильное впечатление лозунг в стенной газете этой школы: «Ни одного ребенка вне стен школы!»»

Пример Узбекистана, как и других республик нашей страны, разобла­чает реакционные бредни о неспособности колониальных народов к само­стоятельному развитию, опровергает злонамеренную клевету зарубежных писак, извращающих смысл ленинской национальной политики, пытаю­щихся отрицать ее успехи и поколебать симпатии миллионов простых лю­дей всего мира к Советской стране. Чрезвычайно интересны в этой связи впечатления генерального секретаря цейлонской Ассоциации азиатско- африканской солидарности, доктора Кроссетте Тамбиаха, издавшего пос­ле поездки в СССР в 1959 г. брошюру «Узбекистан - бывшая царская ко­лония». Автор пишет: «Я страстно желал осмыслить и понять для самого се­бя, возможно ли для европейцев и азиатов, народов различных культур, религий и языков, действительно жить, как равные и друзья. Единствен­ным господствующим впечатлением, с которым я покидал Узбекистан, бы­ло то, что узбеки являются хозяевами в своей собственной стране и что русские, которые живут и работают здесь - их равноправные товарищи в решении великой задачи построения нового общества в Средней Азии» .

Так дружба народов СССР, их сплоченность и единство, социалистичес­кий интернационализм не менее чем грандиозный рост экономики и культуры убеждают народы зарубежных стран в преимуществах социалистического строя, в мудрости ленинской национальной политики Коммунистической партии.

1. Национально-освободительное движение в Туркестане во 2-й половине XIX века

Режим управления в Туркестанском генерал-губернаторстве с самого начала носил жесткий военно-полицейский характер. По новым, колониальным законам узбекский народ был отнесен к разряду "на-селения, управляемого в особом порядке", на практике это означало -лишение элементарных гражданских и политических прав.

В сфере экономики царская Россия быстро превращала Туркес-тан в аграрно-сырьевой придаток метрополии.

Объективный и, по природе своей, плодотворный процесс становления новых экономических отношений в условиях колониальной зависимости самым драматичным образом отражался на судьбах народов края. В сфере промышленности край остается в стороне от современных отраслей. Всякая инициатива местных народов по созданию, хотя бы текстильной промыш-ленности тормозилась новой властью. Между тем, хлынувший во второй половине XIX века поток дешевых российских товаров, разорял десятки тысяч туркестанских ремесленников, вытесняя даже с внутреннего рынка их изделия и усиливая тем самым процесс пауперизации общества. В об-ласти ведения коло!шальных дел российская корона, как известно, полагалась где на силу, а где на испытанный колонизаторский принцип - "разделяй и властвуй".

Однако, эта политика только отчасти оправдывала себя и с каж-дым годом управлять народами Туркестана становилось сложней.

В 1892 г. в Туркестане было принято положение "Об усиленной охране государственного порядка и общественного спокойствия", дав-шее местной администрации широкие диктаторские полномочия, вплоть до создания военно-полицейских команд для расправ с участниками ос-вободительной борьбы.

Колонизация края, а также существующие формы и методы коло-ниального управления, вызывая ненависть к царским властям, стихийно объединяли местные народы. При этом вырисовывалась четкая закономер-ность: чем больше беззакония и произвола вершили колонизаторы, тем быстрее созревали наиболее радикальные формы борьбы. Социальная база участников восстаний была достаточно широкой. Однако, засчрелыциками выступали дехкане, наиболее пострадавшие от колониальной политики царизма, засилья переселенцев и от тяжелого налогового пресса.

Отказ от уплаты налогов, бойкот выборов местной администра-ции, избиение представителей власти, вооруженные нападения на ко-лониальные учреждения - наиболее распространенные формы этих ан-тиколониальных выступлений.

В течение всей второй половины XIX века в различных регионах Туркестана вспыхивали восстания против колонизаторов. Только лишь в Ферганской области в 70-90-е годы было зафиксировано более двухсот антиколониальных выступлений. В 1885 году в Андижанском, Ошском и Маргиланском уездах произойти массовые выступления дехкан под руководством Дервиш-хана.

К этому периоду относится восстание под руководством Курбонжон Додхо, которая была одной из первых местных женщин, выступивших с оружием в руках против царских колонизаторов. С этой мужественной женщиной был вынужден вести переговоры даже сам военный губернатор Ферганской области, генерал Скобелев.

В период эпидемии холеры 1892 года в Ташкенте вспыхнуло еще одно восстание, получившее в литературе название "Холерный бунт".

Надо отметить, что холерные бунты являлись нередко формой массового народного движения царской России.

Поводом для восстания послужило то, что городская админист-рация запретила хоронить умерших от холеры на старых кладбищах, которые были закрыты. Разрешалось хоронить только на специальных кладбищах. Однако, вместо обещанных четырех таких кладбищ, откры-ли одно, причем далеко за чертой города, что создавало местным жи-телям большие трудности.

Эпидемия уносила жизнь многих сотен туркестанцев. Врачи и больницы не справлялись с огромным притоком больных и умирающих.

В этот период в городе распространились даже слухи о якобы специальном отравлении больных врачами.

24 июня возмущенное и озлобленное население вышло на улицы Ташкента, где было встречено вооруженными солдатами, которым воен-ный губернатор Сырдарьинской области Гродеков разрешил применить оружие. По официальным сведениям, было убито около десяти человек, но точное число пострадавших не установлено. Как позднее отмечалось, после побоища из речки Анхор было извлечено 80 трупов.

Царизм решительно пресекал любые народные волнения.

По результатам начавшегося следствия над участниками восста-ния (всего было арестовано более 60 человек), 8 из них были пригово-рены к смертной казни (которую затем заменили пожизненной- катор-гой), 3 - к ссылке, 17 - к арестантским ротам.

Наиболее крупным и массовым народным выступлением 2-ой по-ловины XIX века было Андижанское восстание 1898 года под руко-водством ишана Мухаммад-Али хальфа Сабир Суфиева, известного как Мадали Дукчи-ишан.

Начавшись 17 мая в кишлаке Минг-тепа, восстание очень скоро охватило почти всю Ферганскую долину, а также некоторые другие районы Туркестанского генералчубернаторства.

Андижанское восстание было организовано значительно лучше, чемсЩредыдущие выступления народных масс Туркестана. В нем приня-ли участие представители разных национальностей и социальных групп. Восстание носило явно антиколониальный характер. Главная причина восстания - жестокая социально-экономическая и национально-коло-ниальная полигика царской администрации. Общее число восставших достигло более 2 тысяч человек.

Восставшие были разделены на байраки (знамена), в каждом из них насчитывалось до 400 человек. Байраки начали совершать нападе-ния на военные гарнизоны Ферганской области. Однако, трудно было долго противостоять хорошо вооруженным и обученным частям царской армии. К концу мая 1898 года восстание было подавлено.

По делу Андижанского восстания было арестовано около 550 человек.

Мадали Дукчи-ишан и его ближайшие сподвижники были казнены.

После расправы над восставшими некоторые военные чины царс-кой администрации были вынуждены констатировать, что расследование по делу Мадали Дукчи-ищана и его сторонников показало "обширную распространенность движения и прикосновенность к нему весьма мно-гих лиц, а также некоторую стройность организации заговора и участие в нем других местностей края".

Невзирая на то, что все восстания 2-ой половины XIX века были подавлены самым жестоким образом, они, тем не менее, способствовали росту политического и национального самосознания народов Туркестана и внесли значительный вклад в дальнейшее развитие национально-освободительного движения в крае.

2. Становление и развитие идеологии джадидшма. Восстание 1916 года

В конце XIX века в недрах туркестанского общества исподволь зреет новая сила, которой суждено будет сыграть чрезвычайно важную роль в общественно-политической жизни края. Эта мощная обществен-ная сила была представлена в лице местных интеллектуалов-прогрес-систов, объединенных в движение известное, как джадидизм (от арабс-кого слова "джадид"-"новый, новое"). Важнейшим толчком для возник-новения и развития джадидизма в Туркестане послужили два фактора: внутренний и внешний. Первый фактор - колониальная и антинацио-нальная политика царизма, проводимая в крае. Второй - реформаторс-кие процессы, происходящие в этот период в Турции, Египте и других странах Востока.

В конце XIX века - начале XX века туркестанские прогрессисты-джадиды (Абдулкадыр Шакури, Махмудходжа Бехбуди, Абдулла Авлони, Мунаввар Кары и другие) - представители национальной интеллигенции и просвещенного духовенства, начали сознавать, что в условиях колониальной отторгаутости, неудач отдельных, разрозненных восстаний, невежества и нетерпимости невозможно уже ожидать духовного и национального возрождения.

В первый период своей деятельности джадиды сосредоточили ос-новное внимание на реализации религиозно-реформаторских и просве-тительских изысканий. В их теоретических произведениях мы находим призыв: восстановить былое могущество мусульманских народов через упрощение традиционных обрядов и освобождение от всего наносного и фанатичного. Они предлагали пересмотреть традиционную общественно-философскую систему не только с позиций развития культуры, науки и образования, но (и это главное) в свете задач антиколониальной борьбы.

Они выступили инициаторами создания новометодных школ со звуковой системой обучения, позволяющей за короткий срок научиться читать и писать, что по-старому буквослагательному методу конфессио-нальных «нкол требовало, конечно же, более длительного времени. В новометодных школах изменения коснулись и самой программы пре-подавания, в которую были включены: история, арифметика, география, родной язык и другие предметы.

Заметное воздействие на идеологические воззрения туркестанс-ких прогрессистов в этот период оказывали взгляды выдающихся фило-софов-просветителей и реформаторов Востока, таких как Джамаль ад-Дин аль-Афгани (известный афганский общественный деятель), Мухаммад Абдух (египетский ученый), Исмаил Гаспринский (крымско-татарский просветитель) и др.

Особоенно большой популярностью среди туркестанских прог-рессистов пользовались публикации И.Гаспринского, которого позднее стали называть основателем "русского джадидизма". Издававшаяся в Бах-чисарае И.Гаспринским газета "Таржимон" с 1833 года стала трибуной пропаганды просветительских идей и получила широкое признание в Туркестане, а также в Бухаре и Хиве.

В начале XX века джадиды постоянно выписывают, несмотря на цензуру, различные газеты и журналы как из восточных районов Рос-сийской империи ("Таржимон" из Бахчисарая, "Вакт" и "Юлдуз" из Ка-зани, "Мулла Насреддин" из Тифлиса), так и из сопредельных стран ("Сиротил мустаким" из Турции, "Сиродж-уль-Ахбар" из Афганистана и др.). Массовый наплыв из "пробуждающейся" Азии прогрессивной лите-ратуры вдохновлял джадидов на издание и развитие местной периодики. Начинают выходить десятки различных газет и журналов во всех крупных городах региона ("Таракки", "Шухрат", "Хурщвд", "Садои-Туркистон" в Ташкенте; "Самарканд", "Ойина" в Самарканде; "Турон", "Бухорои-Шариф" в Бухаре; "Садои-Фаргона" в Коканде и др.). Среди редакторов и активных сотрудников этих изданий были наиболее видные представи-тели туркестанской общественности: М.Бехбуди, М.Кори, У.Ходжаев, Т.Нор-бутабеков, А.Авлони, К.Норбеков. Ш.Рахими, М.Пошшаходжаев и др.

Через свои издания джадиды Туркестана знакомили читателей с тем^, событиями, которые происходили в России и в мире; делились своими мыслями о необходимости расширения сети новометодных школ, подготовки национальных кадров, развитии торговли, банковского дела, промышленности, сельского хозяйства; писали об эмансипации женщин, и естественно, подспудно выражали свое недовольство колониальной политикой царизма.

В целом, они прилагали огромные усилия для подъема националь-ного и политического самосознания местных народов. Но не только передовая зарубежная и национальная пресса способствовала активи-зации политической жизни в Туркестане.

В этот период по инициативе прогрессистов создаются первые общественно-политические организации: Тайрат", "Тараккийпарвар", "Турон" и др.

Их количество особенно увеличивается в годы первой мировой войны, когда небывалого размаха достигают революционные процессы в метрополиях и колониях, и усиливаются антиколониальные (антирос-сийские) настроения в самом Туркестане.

С началом 1-й мировой войны (1914-1918 гг.) начинается новая полоса в истории освободительного движения народов Средней Азии. Война еще более подорвала экономику края. Царское правительство из-за сокращения ввоза в Россию заграничного хлопка установило на него твердые цены, что вызвало недовольство дехкан. Началось массовое уклонение от сдачи хлопка. Кроме того, если к 1916 году цены на хлопок поднялись на 50%, то на хлеб - на 400%. Этот разрыв между ценами вел к обнищанию дехкан. Привоз хлеба из Оренбургской гу-бернии и Северного Кавказа становился все более затруднительным, а к концу 1916 г. почти прекратился, наступил голод. Одновременно уве-личивались налоги.

Население продавало за бесценок клочки своих земель, многие участки пошли с молотка за неуплату по долгам. В несколько раз по-высились цены на рис, мясо, сахар, жиры, обувь, мануфактуру. Дорого-визна увеличивалась и в связи со сборами на нужды армии. У населения стали отбирать лошадей, реквизировать повозки и т.д. Все это вызвало стихийные широкомасштабные волнения населения края.

Кульминацией национально-освободительного движения накану-не Февральской революции, безусловно, было восстание 1916 гола. По-водом к нему послужил указ царского правительства от 25 июня 1916 г. "О привлечении мужского инородческого населения на тыловые ра-боты". На его основе мужское население в возрасте от 19 до 31 года в количестве свыше 200 тыс. человек мобилизовывалось на тыловые ра-боты в прифронтовые районы.

Целью указа являлось обеспечение рабочей силой ряда оборо-нительных сооружений, военных предприятий; расширение возможности призыва на фронт русских рабочих, занятых на этих работах и пред-приятиях, путем замены их на "инородцев".

Порядок проведения набора тыловых рабочих носил ярко выра-женный колониальный характер, сопровождавшийся грубыми нарушения-ми элементарных гражданских прав коренного населения.

Первое открытое проявление недовольства народа началось 3-4 июля 1916 года в Ходженте. Весть о событиях в Ходженте облетела весь Туркестан. Восстание перекинулось в Самаркандскую и Ферганскую области. В акциях сопротивления приняло участие коренное население городов и кишлаков -рабочие, ремесленники, дехкане, национальная интеллигенция, представители духовенства и других социальных групп.

Наиболее крупное выступление произошло в Джиззаке (13-21 ию-ля), в котором участвовало несколько тысяч человек. Восставшие в Джиззаке выдвигали наиболее радикальные политические требования. Они выступали не только против мобилизации на тыловые работы, но и предлагалиизгнать>колонизаторов из края. Власти были чрезвычайно встревожены развертывавшимся по всему краю народным движением и стали принимать экстренные меры по подавлению восстания. Против восставших были брошены большие карательные отряды.

Начался разгул репрессий. Всего было арестовано более 3 тыс. человек, из них 347 были приговорены к смертной казни (казнены 51 человек), другие отправлены в ссылку, в арестантские роты и в тюрьмы.

Среди важнейших причин поражения восстания можно отметить: военное и материальное превосходство царской империи, отсутствие у восставших централизованного руководства, целенаправленных дейст-вий и стихийность выступлений.

В то же время уроки восстания 1916 года послужили серьезной школой в подготовке дальнейшей борьбы уже против советской власти. От примитивных способов сопротивления против колониальной власти и ее военных сил в ходе восстания 1916 года народы Туркестана, на следующем этапе национально-освободительного движения, перешли к более организованной борьбе, имеющей четкий план действия, идейных вдохновителей и признанных лидеров.

Во второй половине февраля 1917 года, на фоне продолжающей-ся войны, общей разрухи, в промышленных центрах России активизиро-валось массовое стихийное стачечное движение. Общественная жизнь политизировалась с каждым днем.

Все это создавало условия для консолидации различных полити-ческих группировок, организаций и партий.

27 февраля (почти одновременно) были образованы Петроградс-кий Совет рабочих и солдатских депутатов (куда преимущественно вош-ли представители меньшевистской фракции Государственной Думы и партии социалистов-революционеров) и Временный Комитет Государст-венной Думы.

Недовольство народа, доведенного до отчаяния лишениями войны и состоянием экономики, было поддержано и использовано либеральной частью российской буржуазии, потерявшей веру в эффективность системы самодержавного управления.

Ф ночь на 28 февраля Временный Комитет Государственной Думы обратился к народам России с воззванием, в котором заявил, что берет на себя инициативу "восстановления государственного и общественного порядка" и создания нового правительства. Под давлением этих обстоятельств в ночь на 3 марта царь Николай II подписал манифест об отречении от престола.

2 марта на основе соглашения Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и Временного Комитета Государственной Думы было образовано Временное правительство под руководством кадета,князя Г.ЕЛьвова. Временное правительство, таким образом, становилось законным преемником царского правительства. Однако, на практике общественная власть сосредоточивалась в руках еще одного органа -Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, решения и пред-писания которого признавались все большим числом вооруженного народа. Так, в результате Февральской революции в России создалась практичес-кая основа так называемого двоевластия.

Новые исторические реалии, вызванные Февральской революци-ей 1917 года, оказали огромное влияние на развитие политических процессов в России и национального движения в колониальных регио-нах империи, придав ему сильный дополнительный импульс.

В начале марта 1917 года известие о свержении царя стало быстро распространяться по телеграфу в городах Туркестана - "первые телеграммы брались с бою". Это событие вызвало мощную волну общественной активности, пробудив даже у наиболее инертной части туркестанцев небывалый интерес ко всему происходящему. Во многих местах прошли многотысячные митинги и демонстрации. 5 марта в ТашксЕгге состоялся общегородской митинг, на котором генерал-губернатор Куропаткип, прочитав официальное сообщение от комитета Государственной Думы об отречении царя, призвал присутствующих "в целях сохранения мира и спокойствия и заканчивай™ военных действий против внешних врагов до победного конца... верно служить вновь назначенному правительству."

Февральскую революцию приветствовали не только русские либе-ралы и демократы, но и передовая часть коренного населения Тур-кестана, у которой появилась надежда на скорое и справедливое реше-ние насущных проблем. По их инициативе, повсюду стали создаваться специальные комитеты, ставившие своей целью разъяснение населению значения победы над старым порядком.

Казалось, что только теперь униженные, отчаявшиеся люди смогут наконец-то удовлетворить свое долгожданное стремление к свободе, нацио-нальному самоопределению и выразить годами копившийся гнев на власть царя.

В национальных газетах печатались десятки воззваний и прокла-маций с призывами о поддержке революции. В одном из первых своих номеров самаркандская газета "Хуррият", обращаясь к своим читателям, писала: "...долгожданные перемены в России стали реальностью, мы получили право свободно говорить и писать. Теперь никто не может этого ешм запретить, теперь будут прислушиваться к нашим требованиям".

Под давлением туркестанской общественности 30 марта было принято постановление об отстранении от должности и взятии под домашний арест генерал-губернатора и командующего войсками Куро-паткина, его помощника Ерофеева и начальника штаба округа Сиверса.

На место устраненного командующего войсками был избран полковник Черкес (правый эсер).

Вместо старой администрации специальным решением от 7 апреля был образован туркестанский комитет Временного правительства, для управления краем во главе с Н.Н.Щепкиным. Комитет уполномочивался действовать от имени Временного правительства в пределах Самаркандской, Сырдарьинской, Ферганской, Закаспийской и Семиреченской областей, а также Хивы и Бухары.

В эти апрельские дни состоялся I Туркестанский краевой съезд Советов, преимущественно европейский по своему составу, избравший краевой Совет и съезд исполнительных комитетов края. Они продемонст-рировали игнорирование интересов коренного населения.

Туркестанцы становятся свидетелями формирования нового поли-тического контекста: появления множества партий, движений и групп, стремящихся, как можно скорее, заявить о своих намерениях.

Особенностью данного процесса было то, что наряду с новыми обще-российскими партиями (членами которых были преимущественно представители европейского населения края), зарождались и молодые национальные организации с модернизированными программами, более ясной стратегией и тактикой, пользующиеся поддержкой и сочувствием со стороны широких масс туркес-танских мусульман. В первые же дни после Февральской революции оформились организации: "Маърифат ва шариат", "Итгифок исломия", "Тижорат ул-ислом", "Саноул-Ислом", "Хадд-дул-Ислом" - в Андижане; "Мирваж-ул-Ислом" - в Са-марканде; "Равнак-ул-Ислом, "Гулистон" - в Каттакургане; "Муайин-ат-толибин" -is Ходженте; "Джамият Исломия" - в Намангане и т.д.

Однако, вес же наиболее значительными из национальных орга-низаций, действующих в те дни, были:"Шурои-Исломия" ("Совет Исла-ма" или "Исламский Совет"), "Шурои-Уламо" ("Совет духовенства"); "Турк одами марказият фиркаси" ("Партия тюркских федералистов").

Одной из самых популярных и авторитетных среди названных организаций была "Шурой Исломия", организационно оформившаяся 9 марта на собрании (проходившем в "старом" Ташкенте), созванном об-ществом "Турон". За короткий срок "Шурои-Исломия" создает свои фи-лиалы в Коканде, Андижане, Скобелеве, Маргиланс, Самарканде и дру-гих городах Туркестана и усиливает тем самым свое влияние в регионе.

Членами этой организации стали представители духовенства, на-циональной интеллигенции, чиновничества, купечества и зарождающейся промышленной буржуазии.

В руководящее ядро "Шурои-Исломия" входили известные всему Туркестану реформаторы: Мунаввар Кори, Убайдулла Ходжа, Ташпулат-бек Норбутабеков и др.

Во многом, благодаря их инициативе, по всему Туркестану стали выходить на местных языках десятки газет и журналов, среди которых особым успехом пользовались такие издания как: "Шурои-Ислом", ""Нажот", "Кенгаш", "Хуррият", "Эл байроги", "Улуг Туркистон".

Материалы, публиковавшиеся в национальной прессе, были приз-ваны сплотить народ вокруг идеи свободы и национального самооп-ределения, возможность реализации которого была дарована (как ка-залось) Февральской революцией.

С этими надеждами пришли делегаты со всего Туркестана и на 1-ый краевой мусульманский съезд, проходивший в Ташкенте с 16 по 23 апреля 1917 года, во время открытия которого было заявлено, что съезд верит в "нас-тупление лучших времен, когда все народы, населяющие Россию, будут иметь равные права, когда не будет старших и младших братьев, но все будут просто братьями".

Съезд, на котором присутствовали и представители русской об-щественности, принял резолюции с требованиями прекращения колони-зации края и возвращения местному населению конфискованных у них земель. Отдельным решением была отмечена необходимость учреждения в Туркестане Центрального Совета мусульман, который уже позже стал известен как Национальный центр (Миллий Марказ).

Съезд высказался за реализацию демократических свобод.

По вопросу о национально-государственном устройстве России съезд принял решение (также как позже -первый всероссийский мусульманский съезд), по которому Туркестан должен был войти в состав Российской республики в качестве отдельной территориальной автономии, организованной на началах национального самоопределения.

Февральские события, резко политизировав туркестанское общество, содействовали росту национального самосознания и национальной консолидации. Однако, естественно, это не означало полного единения во всем и отсутствия альтернатив. Заметим, что уже в начале своей деятельности представители молодых национальных организаций столкнулись с полярными интересами разных течений как в самом национальном движении, так и вне его.

Становилось очевидным, что в условиях Туркестана практическая реализация программных положений местных нрогрессистов-джадидов встретит противодействие не только со стороны русских велико-державников, но и некоторых консервативных, традиционалистских кру-гов коренного населения.

В конце концов, это обстоятельство привело к тому, что в июне 1917 года из организации "Шурои-Исломия" отделилась более консервативная часть - "Шурои-Уламо" ("Совет духовества"). Программа и устав "Шурои-Уламо" утверждались в начале июля на одном из митингов, проходившем в старом го-роде, во дворе мечети Беглар-Беги. На митинге, собравшем около 25000 человек, говорилось, что в организацию "помимо улемов и купцов, входят также и пред-ставители других классов и профессий мусульман города Ташкента", и чго ор-ганизация "... будет обслуживать интересы мусульманского населения и повсе-местно будет содействовать его духовно-умственному и культурно-политическому развитию..."

У Шер Али Лапина были идейные серьезнейшие разногласия с предс-тавителями "Шурои-Исломия", однако он, безусловно, являлся крупной по-литической фигурой и одним из лидеров национального движения в Тур-кестане. Во многом, благодаря его усилиям, сфера деятельности "Шурои-Уламо" распространяется и на другие регионы Туркестана, где создаются филиалы последней.

Идейные установки "Шурои-Уламо", также как и "Шурои-Исло-мия", базировались на признании необходимости политического само-определения народов Туркестана (хотя бы в рамках автономии), но при этом исламским принципам и ценностям придавалось исключительное, приоритетное значение.

После февраля политическая жизнь Туркестана не ограничива-лась борьбой двух течений в национальном движении.

Политизированные слои русского общества края, естественно, не могли оставаться в стороне от происходящих событий. Они постепенно концентрировались вокруг социалистов-революционеров, конституцион-ных демократов, радикальных демократов, социалистов-демократов и некоторых других филиалов общероссийских партий. Все эти организации прилагали значительные усилия для поиска социальной опоры и надеялись заручиться поддержкой и сочувствием со стороны широких масс населения (в том числе и коренного). Однако, в основе программных положений общероссийских партий Туркестана лежали имперские, великодержавные идеи, которые не могли быть приняты местным населением.

Данное обстоятельство во многом определило и поражение обще-российских партий, которое они потерпели в ходе выборов в городские думы Туркестана летом 1917 года. Во всех крупных городах (кроме Скобелева) убедительную победу на выборах одержали представители национальных политических организаций.

Летом 1917 года по краю 1грокатилась новая волна различных му-сульманских форумов. Знаменательным событием в политической жизни Туркестана стало решение о создании партии туркестанских федералистов ("Турк одами марказият фиркаси"), принятое делегатами IV съезда мусульманских организаций Ферганской области. Съезд, проходивший с 12 по 14 июля в г. Скобелеве, принял устав и программу партии. В прог-рамме туркестанских федералистов отмечалось, что главной политической целью паргии является достижение национальной автономии для Туркестана.

Таким образом, Февральская революция ускорила процесс разме-жевания различных общественно-политических сил и создала условия для функционирования в России (в том числе в Туркестане) много-партийной системы.

Появление в процессе эволюции национальной политической мысли и освободительной борьбы новых молодых национальных политических организаций представляло собой очевидное свидетельство роста общест-венно-политической активности коренного населения региона.

Предмета методологически ущербна... срывают его планы . Возможны... на основе изучения организованной преступности... УК Узбекистана , ...

---