The First Crusade Proclaimed by Pope Urban II
Церковь могла получить существенную выгоду от крестового похода против турок-сельджуков, поскольку Урбан II сознавал потенциально значимые выгоды от помощи византийцам.
П апа Римский Урбан II объявил Первый Крестовый поход 27 ноября 1095 года на церковном Соборе во французском городе Клермон. Освященная церковью попытка изгнания людей «порабощенных демонами» послужила бы многим целям: турки-сельджуки успешно заняли Святую землю, бывшую в то время частью Византийской Империи. Со времен понтификата Григория VII и рокового сражения при Манцикерте, в котором силы Византии были побеждены, восточные императоры посылали обращения к Риму о помощи. Теперь Папа Римский мог действовать, пользуясь благоприятной возможностью, которая дала бы ему повод сделать гораздо больше, чем просто отправить некоторое количество конных рыцарей.
Цели и задачи Первого Крестового похода
Европа была полем битвы, местом непрерывных конфликтов и бесконечной войны. Объединение феодальных фракций против общего врага уменьшило бы вероятность дальнейших войн и направило бы их ресурсы и энергию против мусульман. “Позвольте тем, кто приучен вести расточительно частные войны даже против Верных, идти в дальнейшем против Неверных в сражении, достойном быть предпринятым, …” Папа Римский Урбан II объявил первую в своем роде безоговорочную индульгенцию тем, кто “борется против язычников” . Для средневекового человека, боявшегося огня чистилища, это отпущение грехов было весьма убедительным.
Успешный Крестовый поход весьма бы увеличил престиж папства и, возможно, положил бы конец расколу, произошедшему между восточной и западной христианскими церквями. И хотя император Алексей I Комнин просил сравнительно небольшое количество профессиональных солдат – конных рыцарей, Урбан призвал всех христиан : рыцарей, лакеев, “богатых и бедных “ , и даже “грабителей” . Несмотря на мощь, эту армию не смог возглавить ни один из достойных внимания королей; и Филипп I Французский , и Генрих IV Германский были отлучены от церкви.
Стимулы для участия в Первом Крестовом походе
Тем участникам Похода, которые имели в собственности землю, Церковь гарантировала свою защиту и поручительство, дабы в то время, пока лорды находятся в дальних землях, сражаясь за Христа, нарушители не смогли бы ими завладеть. Тем, которые поднимают крест, простили их долги. Так как ростовщичество было запрещено, многие из этих долгов были понесены через еврейских кредиторов.
Однако европейских евреев не приняли в расчет даже тогда, когда участники Похода начали беспощадно убивать их по всей Европе. Для них не было разницы между евреями и так называемыми Неверными, с которыми они должны были скоро столкнуться за рубежами Константинополя. Евреи обратились за помощью к Церкви. Некоторые храбрые епископы открыли свои ворота для евреев, ищущих убежища, но многие другие остались глухи к их просьбам.
Город Никея был освобожден от мусульманского контроля в 1097 году, а в 1099 году армия Крестового Похода была уже у ворот Иерусалима . Завершающее сражение стало кровавой баней: были казнены тысячи. Фульхерий Шартрский пишет, что, “Если бы вы были там, то ваши ноги погрузились бы до лодыжек в кровь убиенных. Ни одного из них не оставили в живых. Они не щадили ни женщин ни детей” .
Наследие Первого Крестового похода
В марте 2000 года Папа Римский Иоанн Павел II принес извинения за грехи, совершенные во имя Церкви, в том числе и за Крестовые походы. Первый Крестовый поход привел приблизительно к 150 годам крестовопоходной активности, как официальной, так и неофициальной. Крестьянский Крестовый поход , во главе с Петром Пустынником , закончился полномасштабной резней за пределами Константинополя, в то время как дурно родившийся Крестовый Поход детей закончился тем, что капитаны судов переправили молодежь в Северную Африку вместо Ближнего Востока, чтобы продать их там в рабство.
Крестовый поход не стал окончанием церковного раскола, также он не прекратил “частные войны” в Европе. Тем не менее, он стал стимулом для нового века коммерции и торговли, той существенной выгодой, которая смогла проложить путь к процветанию городов-государств, появившихся в Италии.
Ноябрь 1095г., Клермон, Франция. Город наполнен праздничной суетой. Еще бы, сам Римский папа Урбан II собрал здесь Собор. Со всех концов Франции собрались рыцари, духовенство, крестьяне. В этом году Римский папа уже собирал Собор в итальянской Пьяченце. И теперь, перевалив Альпы, он прибыл в Клермон, предварительно объехав Клюнийское аббатство. Сегодня он должен выступить перед народом с проповедью. А народу собралось столько, что в городе не оказалось подходящего места, готового уместить всех желающих. Решили собраться на равнине за городом.
- Возлюбленные братья!
Побуждаемый необходимостью нашего времени, я Урбан, носящий с разрешения Господа знак апостола, надзирающий за всей землей, пришел к вам, слугам Божьим, как посланник, чтобы приоткрыть Божественную волю.
Так начал свою речь папа. Людское море стихло, жадно внимая его словам. Ждали, когда папа скажет главное.
Урбан II рассказал о том, что турки сельджуки захватили Иерусалим, о гонениях христиан в Святой земле, об их страданиях, о необходимости помочь им как можно скорее:
- И вот об этом-то деле прошу и умоляю вас, глашатаев Христовых, - и не я, а Господь, - чтобы вы увещевали со всей возможной настойчивостью людей всякого звания, как конных, так и пеших, как богатых, так и бедных, позаботиться об оказании всяческой поддержки христианам и об изгнании этого негодного народа из пределов наших земель. Я говорю (это) присутствующим, поручаю сообщить отсутствующим, - так повелевает Христос.
И толпа выдохнула:
Так начиналась почти 200-летняя эпопея крестовых походов. Так кто же был их инициатор, римский папа Урбан II?
Он родился в 1042 г. в семействе де Ланжери в провинции Шампань. Род его был знатным, поэтому стоит ли удивляться, что одним из учителей у него был святой Бруно, основатель ордена картезианцев, существующего до сих пор (во Франции и других странах существует 18 таких монастырей). Полное мирское имя Урбана II - Одо (Оддо) де Ланжери. В Реймсе Одо стал каноником, а затем получил сан архидьякона. Карьера его была успешна, но около 1070 г. Одо удаляется в монастырь Клюни, известный аскетизмом его монахов и покровительством римского папы. В скором времени он становится приором Клюни.
1073 г. для клюнийских монахов стал годом перемен. В Риме был избран новый понтифик Григорий VII, ставший монахом Клюни еще в 1047 г. Тогда, в 1047, Григорий VII мечтал быть аскетом, жаждал уединения. Но мечтам не суждено было сбыться. Его забрал с собой в Рим папа Лев IX, понтификат которого начался в 1049 г. А теперь Григорий VII сам, желая поддержки верных людей, вызвал из Клюни монахов под предводительством аббата Гуго. В эту группу монахов вошел так же и приор Одо де Ланжери. Отныне его судьба была накрепко связана с судьбой папы Григория VII.
Времена были трудные. Еще папа Григорий VI, в 1045-1046 гг. предпринял попытку начать церковную реформу. Реформа проходила очень трудно. Еще бы, деятели реформы замахнулись на устои и церковные, и светские! В первую очередь реформаторы предлагали отказаться от симонии, т.е. продажи церковных должностей, а также ратовали за целибат, то бишь, за безбрачие священнослужителей. А ведь большинство приходских священников в XI в. были женатыми! Симония позволяла наполнять звонкой монетой карманы светских и церковных феодалов. Первой жертвой этой борьбы пал…сам римский папа Григорий VI, которого заставили отречься от престола – он купил папский титул у своего предшественника Бенедикта IX за 2000 динариев. Надо ли говорить о том, что проведение реформы всячески тормозилось властями.
В марте 1074 г. состоялся синод, на котором папа издал постановление, в котором содержался запрет на торговлю церковными должностями, а так же запрет верующим принимать причастие у женатых священников. И раньше римские папы издавали такие постановления, но они обычно игнорировались духовенством. Теперь же, когда постановление издал Григорий VII, славившийся своей настойчивостью и энергией, не приходилось надеяться, что все останется по-прежнему. Духовенство было взволновано.
Но папе, казалось, решений этого синода было мало. Происходила интенсивная подготовка новых постулатов реформы. Через год, опять весной, издается «Диктат папы», короткая и ясная программа, направленная на возвышение римского папы над светской властью. Светские власти лишались так называемой инвеституры, т.е. права назначать и смещать епископов, а духовенству запрещалось получать должности от светских владык.
Одо де Ланжери принял в церковной реформе самое деятельное участие. В 1078 г. его назначили кардинал-епископом Остии, одного из пригородов Рима, а вскоре он был направлен легатом, т.е. дипломатическим представителем папы во Францию и Германию. Легатам Григория VII давалось исключительное право во все вмешиваться, смещать епископов, провозглашать церковные кары против государей.
Германия XI в. являлась частью Священной Римской империи, управлявшейся в то время представителями франконской династии. К 1078 г. между римским папой и королем Германии Генрихом IV разгорелся конфликт. Возмущенный отменой инвеституры, в январе 1076 г. Генрих IV взял да и отрешил от должности Григория VII. Конфликт этот через год привел Генриха в Каноссу, на покаяние: отлучение самого Генриха IV от церкви оказалось более сильным ударом – ему перестали подчиняться его вассалы! Но и Каносса оказалась лишь эпизодом драмы, затянувшейся на долгие годы. Вскоре после покаяния Генрих вернулся к противостоянию с папой. Разгневанный Григорий VII в марте 1080 г. вновь отлучил короля от церкви. В отместку, Генрих IV в июне этого же года собирает в Бриксене собор, и верные ему епископы объявляют Григория низложенным. Мало того, они избирают Виберта Равеннского папой! Этот антипапа вошел в историю под именем Климента III. Так одновременно на римском престоле оказались двое.
На долю Одо де Ланжери, легату, посланнику папы в Германии достались трудные дела. За 3 года, которые он состоял в этой должности, ему пришлось даже сидеть в тюрьме, куда его отправили по приказу Генриха IV. Правда, вскоре король велел его освободить.
В июле 1083 г. германский король взял Рим, вынудив Григория VII укрыться в замке Сант-Анджело. Папа держался твердо, не соглашаясь на мировую. 21 марта 1084 г. Генрих IV начал осаду замка. Через 3 дня Климент III был посвящен в папы. Спустя неделю он возложил на Генриха IV императорскую корону.
Григорий VII недолго был заложником императора. Вскоре его освободили норманны под командованием его верного вассала Робера Жискара. Норманны подвергли Рим жестокому разграблению, которого он не знал со времен готов. Римляне стали осыпать папу проклятьями. После этого оставаться в Риме папа не мог. Григорий VII умер в Салерно в мае 1085 г.
Григорий умер, простив перед смертью всех своих врагов, кроме Генриха IV и Климента III. Как быть дальше, что делать с Климентом, избранным немецкими епископами? Мнения самих немецких епископов разделились. Поэтому бывший легат, епископ-кардинал Одо де Ланжери организовал собор сторонников реформ в Кведлинбурге. Сторонники же императора и Климента III собрались в Майнце. Епископы в Майнце поддержали Климента, а на соборе в Кведлинбурге под руководством Одо де Ланжери Климент III был проклят. Решался и вопрос о приемнике. Одним из вероятных кандидатов на папский престол был назван Одо де Ланжери.
Да, теперь, в 1085 г. авторитет Одо де Ланжери был уже настолько сильным, что его кандидатура рассматривалась как наиболее приемлемой. Он был способным организатором, великолепным дипломатом, настойчивым, энергичным реформатором. Однако жизнь распорядилась по-своему.
Римляне, узнав о том, что Климент III проклят, изгнали антипапу из города. На Пасху 1086 г. кардиналы собрались в Риме, чтобы избрать нового понтифика. Кандидатуру Одо де Ланжери они…отклонили. Соперником его оказался Дизедерий, аббат влиятельного монастыря Монте-Кассино.
Дизедерий вовсе не проявлял интереса к избранию на престол Святого Петра, не собирался принимать участие в выборах, занимаясь в это время дипломатическими делами. Все решилось 24 мая: строптивого аббата кардиналы насильно затащили в церковь Святой Лючии и надели таки на него папское одеяние! Но вскоре Дизедерию вновь представилась возможность проявить свой упрямый норов: воспользовавшись сумятицей, вызванной приближением к Риму императорского префекта, он сбежал в свой монастырь и скрывался там целый год. Выборщики в это время находились в Террачине, поскольку Рим находился в руках Климента.
В начале 1087 г. на синоде в Капуе выборщики вновь подтвердили, что Дизедерий является римским папой, и уговорили его принять должность. А в скором времени норманны выгнали из Рима Климента III с его братией. И 9 мая Дизедерий под именем Виктор III был торжественно посвящен в римские папы. Но через 8 дней Виктор III оставил Рим и вернулся в свой любимый монастырь Монте-Кассино, чем тут же не преминул воспользоваться Климент. Он вновь занял Рим.
В конце августа 1087 г. Виктор III собрал синод в Беневенто. Климент был отлучен от церкви, инвеститура осуждена. Спустя 3 дня после начала синода папа внезапно заболел и уехал в Монте-Кассино, чтобы там умереть. Он успел издать несколько декретов, давших монастырю привилегии, и рекомендовал избрать Одо де Ланжери римским папой. 16 сентября 1087 г. Виктор III умер.
12 марта 1088 г. в Торречине (Рим все еще был в руках Климента) Одо де Ланжери был единогласно избран римским папой. Он взял имя Урбана II. В первом же обращении нового папы содержался призыв к установлению мира и поддержке князьями и епископами-реформаторами нового папы.
Положение нового папы было трагическим. Норманны, которые могли бы помочь вернуться в Рим, были заняты своими распрями. Урбан постарался примирить их лидеров Роже и Боэмунда. Но когда, наконец, норманны начали освобождение Рима, сил их хватило освободить только его небольшую часть, а остальным городом владел Климент. Урбан вынужден был укрыться на одном из островов на Тибре - острове Святого Варфоломея. Три дня отчаянно дрались между собой войска папы и антипапы. Наконец, Климент III был разбит и Урбан смог торжественно войти в собор Святого Петра.
Но на этом борьба за Рим не закончилась. Она с переменным успехом продолжалась до 1093 г. Колебания римлян, неустойчивая военная поддержка норманнов, оказываемая папе, - все это приводило к тому, что Рим переходил из рук в руки.
1089 г. оказался для Европы неудачным: неурожай, голод, эпидемия «огненной чумы» (спорынной болезни) унесли тысячи жизней. В довершение всех бед в Северной Германии и Брабанте случилось землетрясение – местами реки выходили из берегов. Осенью того же года Урбан провел в Мельфи синод, где вновь, в который раз, осудили симонию и половую распущенность священников. Было там и кое-что новое. Между предводителями норманнов Роже и Боэмундом был заключен длительный мир. Но вернуться в Рим Урбан не успел: горожане вновь приняли Климента! Пришлось проклинать антипапу из-за городских стен…
Еще 3 года Урбан II скитался по южной Италии. Проводил синоды, наводил дипломатические мосты. Например, было отправлено посольство в Византию к ее правителю басилевсу Алексею Комнину с предложениями о путях воссоединения западной и восточной церкви после раскола христианства в 1054 г. В те же 3 года скитаний римского папы было получено на Западе письмо Комнина графу Роберту Фландрскому с просьбой о помощи в борьбе с турками и печенегами. Но жизнь в эти годы так и не наладилась. Неурожаи, голод, эпидемии, природные катаклизмы преследовали европейцев неотвратимо. «Семь тощих лет», о которых пишут историки, сделали их настоящими религиозными фанатиками, готовыми за эту божью кару пойти еще на большие жертвы – религиозный аскетизм, отшельничество, паломничество, уход в монастырь.
Между тем, влияние Климента в Риме начало ослабевать. Слабело оно по причине не очень удачной войны главного покровителя Климента Генриха IV с Матильдой Тосканской и ее мужем Вельфом IV Баварским. Да еще и старший сын Генриха Конрад, возмущенный выходками своего распутного папаши перешел на сторону итальянцев… Впрочем, не бескорыстно перешел. Вскоре его короновали в Милане как короля Италии.
Теперь Урбан II вполне мог рассчитывать вернуться в Рим. Оставалось только решить жилищный вопрос. Проклятый антипапа Климент III мертвой хваткой вцепился в замок-крепость Сант-Аннджело, полюбившуюся римским папам резиденцию.
Вначале Урбана II выручило семейство Франьипани, предоставив ему свой замок близ римского холма Палатин. Затем управляющий Латеранского дворца предложил папе сдать дворец за деньги. Финансовое положение папы к этому моменту было просто отвратительным. В это время, когда неурожаи, голод и эпидемии чередой сменяли друг друга, не приходилось надеяться на благополучие даже папе. На выручку ему поспешил французский аббат Григорий Вандомский, который продал часть имущества своего монастыря. Итак, через 6 лет после своего избрания папа Урбан II въехал на жительство в Латеранский дворец Рима.
Положение римского папы по-прежнему было трудным. Римляне терпели папу-француза с трудом. Паства голодала и умирала. По дорогам Европы бродили отряды рыцарей, которые грабили проезжих, нападали на деревни и города. Хорошо, что часть этих отрядов удалось направить на юг, в Испанию, где шла реконкиста, война христиан с сарацинами, т.е. арабами. Необходимо было найти решение, которое помогло бы разрешить хоть часть этих проблем. Это решение медленно, но верно всплывало на поверхность из мути европейской жизни тех лет…
Дипломатия Урбана II начала приносить плоды. Басилевс Алексей Комнин вступил с ним в переписку по поводу помощи в избавлении Византии от турков-сельджуков и печенегов, осадивших Константинополь с суши и моря. Это был шанс к заключению новой унии - союза после раскола христианства в 1054 г. на западную и восточную церкви, т.е. соответственно католичество и православие.
Попытки наладить отношения между восточной и западной церквями, проведение крестового похода протии турков-сельджуков были предприняты еще Григорием VII. Но после того как начался конфликт с Генрихом VII - эти попытки были оставлены до лучших времен.
В 1095 г. византийский император Алексей I Комнин направил в Рим посольство с просьбой о помощи против турок-сельджуков, угрожавших Константинополю.
В марте 1095 г., послы Византии были приняты папой на соборе в Пьяченце. Здесь, в Пьяченце, впервые прозвучали слова о военном походе для освобождения восточных христиан.
Окончательно идея крестового похода была оформлена на соборе в Клермоне в ноябре этого же года. Здесь папа произнес речь, которую называют самой эффективной в европейской истории. Речь прерывалась возгласами толпы:
- Dieu le veut! (Так хочет Бог!)
«Пусть выступят против неверных, пусть двинутся на бой, давно уже достойный того, чтобы быть начатым, те, кто злонамеренно привык вести частную войну даже против единоверцев, и расточать обильную добычу. Да станут отныне воинами Христа те, кто раньше были грабителями. Пусть справедливо бьются теперь против варваров те, кто в былые времена сражался против братьев и сородичей. Нынче пусть получат вечную награду те, кто прежде за малую мзду были наемниками. Пусть увенчает двойная честь тех, кто не щадил себя в ущерб своей плоти и душе. Те, кто здесь горестны и бедны, там будут радостны и богаты; здесь враги Господа, там же станут ему друзьями.
Те же, кто намерены отправиться в поход, пусть не медлят, но, оставив (надежно) собственное достояние и собрав необходимые средства, пусть с окончанием зимы, в следующую же весну устремятся по стезе Господней»
Все было предусмотрено в этой речи: отпущение грехов – индульгенция, сохранение церковью имущества отправившихся в поход христиан и прощение их долгов перед кредиторами… И даже была проведена церемония возложения креста на папского легата в новом крестоносном войске епископа Адемара де Ле Пюи Монтейского.
После этой речи тысячи верующих из разных концов Европы решили отправиться в поход «освобождать гроб Господень». Поход начался весной 1096 г. Сначала в путь отправились простолюдины, а в августе начался поход рыцарей.
Клермонский собор укрепил пошатнувшийся авторитет Урбана II. Римский папа стал действительно выше светской власти. В марте 1096 г. на синоде в Туре он отлучил Филиппа I, короля Франции за незаконное сожительство с Бертрадой де Монфор. Хитрый Филипп заявил, что развелся, но Бертраду оставил при себе.
Христианская Европа сплотилась вокруг престола Святого Петра. Это был момент, когда римский папа, наконец, обрел вожделенное могущество. Это могущество не мог оспорить никто. Ни притворщик французский король Филипп I, ни давний враг Святого престола император Священной Римской империи Генрих IV. Даже Климент III, в очередной раз въехавший в Рим понимал, что ему недолго осталось наслаждаться воздухом вечного города. На следующий год при поддержке Гуго Вермандуа Урбан вошел в Рим.
Положение его было прочным и продолжало укрепляться. Матильда Тосканская и итальянский король Конрад заняли Северную Италию, вынудив императора отступить на север. Урбан всячески поощрял войну норманнов с сарацинами. Война шла успешно. Чтобы поощрить норманнов папа назначил их предводителя Роже своим легатом на захваченном ими острове Сицилия.
В октябре 1098 г. в Бари собрались представители западной и восточной церкви. Целью собора было урегулирование вопроса о филиокве, т.е. о добавлении к догмату о Троице об исхождении Св. Духа не только от Бога-отца, но «и от сына». Представители восточной церкви с филиокве не согласились. Собор в Бари закончился ничем. Разрыв между церквями только усилился.
15 июля 1099 г. крестоносцы взяли Иерусалим. А через две недели 29 июля Урбан II умер. Похоронили его в соборе Святого Петра в Риме. На его могиле произошло много чудес. Поэтому 14 июля 1881 г. римский папа Лев XIII объявил Урбана II блаженным.
Толпа все прибывала, в ней были и рыцари, и крестьяне, священники и горожане. Увидеть своими глазами наместника Бога на Земле удавалось далеко не каждому. Вдобавок уже пронесся слух, что папа собирается сообщить что-то исключительно важное, нетерпение нарастало.
Наш соотечественник поэт Аполлон Майков сотни лет спустя написал об этом достопамятном дне звучные стихи:
Не свадьбу праздновать, не пир,
Не на воинственный турнир
Блеснуть оружьем и конями
В Клермон нагорный притекли
Богатыри со всей земли.
Что луг, усеянный цветами,
Вся площадь, полная гостей,
Вздымалась массою людей,
Как перекатными волнами.
Луч солнца ярко озарял
Знамена, шарфы, перья, ризы,
Гербы, и ленты, и девизы,
Лазурь, и пурпур, и металл...
Должным образом описали этот день и хронисты-современники. Благодаря им, мы знаем сегодня даже то, что папа облачен был в белые одежды из парчи, украшенной златоткаными крестами, в высокой митре, сверкавшей драгоценными камнями и увенчанной крестом, что сопровождавшая его многочисленная церковная свита была в одеждах малинового, фиолетового, черного цветов.
Папа Урбан II вышел из городских ворот, поднялся, поддерживаемый двумя кардиналами, на заранее сколоченный помост. Толпа стихла...
Но вот сама речь Урбана II, к сожалению, в доподлинном своем виде не сохранилась, да и не могла сохраниться - ведь не было еще в ту пору стенографисток. К тому же далеко не все из тех, кто вел в ту пору летописи, слышал ее сам - приходилось передавать смысл обращения папы к своей пастве со слов тех, кто был в тот ноябрьский день в Клермоне. Однако отдельные фрагменты речи записаны буквально.
«Земля эта, которую вы населяете, - говорил Урбан, - сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью, обилием же богатств не преизбыточествует и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите друг другу множество смертельных ран. Пусть же прекратится ваша ненависть, пусть смолкнет вражда, утихнут войны и заснут всяческие распри и раздоры. Становитесь на стезю Святого Гроба, исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе. Земля эта, как гласит Писание, течет медом и млеком. Иерусалим - это пуп земли, край, плодоноснейший по сравнению с другими землями, он словно второй рай. Он жаждет освобождения и не прекращает молить о том, чтобы вы пришли ему на выручку».
Затаив дыхание, собравшиеся слушали слова Урбана II, говорившего о том, что «персидское племя турок» захватило священные для христиан реликвии, что они превращают храмы в хлева для скота, «топчут ногами предназначенные для богослужения сосуды», наносят побои и оскорбления духовенству. О том, что нельзя более терпеть святотатства, что христиане должны подняться на бой с неверными, и каждый воин в знак этого - нашить на свою одежду крест из красной материи. Тот, кто отправится на Восток для освобождения Гроба Господня, завершал свою речь папа Урбан II, получит полное прощение всех грехов и долгов; тех же, кто примет смерть в битвах за веру, ждет вечное райское блаженство.
Речь папы римского упала на благодатную почву. Тысячи людей, опустившись в едином порыве на колени, восклицали: «Так хочет Бог!» Когда Урбан II замолчал, к помосту тотчас устремились рыцари, вытаскивая мечи из ножен и испрашивая у Папы благословения на ратные подвиги во имя Господа. Клятву немедленно отправиться на Восток давали и простые крестьяне, и горожане.
Немедленно весть о призыве Церкви облетела всю Францию. Уже через несколько дней в Клермон прибыли к Урбану II послы могущественного сеньора, графа Раймунда IV Тулузского. Граф объявлял о том, что и сам он, и его вассалы, готовы отправиться в Иерусалим, чтобы покарать неверных. С воодушевлением разосланные папой послания, который еще несколько месяцев оставался во Франции, были приняты и при дворах всех других властителей, в том числе и королей...
Урбан II
Урбан II.
Репродукция с сайта
http://monarchy.nm.ru/
Урбан II (около 1035-1099 гг.). Его имя в миру было Эд (или Одон) де Шатийон. До поступления в Клюни он был учеником святого Бруно в Реймсе. Его заметил и пригласил к себе на службу сначала епископом, затем кардиналом в Остию (в 1078 году) и, наконец, легатом в Германию Папа Григорий VII . Избранный папой в 1088 году, Урбан II рьяно продолжил воплощать в жизнь григорианскую реформу, встречая на своем пути сопротивление и трудности: на какой-то период он был изгнан из Рима антипапой Клементом III , которого поддерживал император Генрих IV . В 1095 году Урбан II созвал церковный собор в Пьяченце и в том же году провозгласил в Клермоне Первый крестовый поход .
Совершив объезд всего королевства, он много сделал, чтобы привлечь сеньоров и их вассалов-рыцарей к участию в этом военном мероприятии. Урбан II умер в 1099 году в Риме.
Поло де Бонье, М.-А. Средневековая Франция / Мари-Анри Поло де Болье. – М., 2014, с. 357-358.
Урбан II (Urban), в миру - Одон де Лажри (Odon de Lagery) или Эд де Шатийон (Eudes de Châtillon) (ок. 1042 - 29.VII.1099) - римский папа с 1088 года. До 1078 года был монахом Клюнийского монастыря, затем епископом Остийским и кардиналом. В 1084-1085 годы - легат в Германии. Урбан II продолжал церковно-политический курс папы Григория VII (1073-1085). В Италии вел успешную борьбу против императора Генриха IV и его ставленника - антипапы Климента III (1084-1100). Окончательно утвердился на папском престоле в Риме в 1094 году, изгнав из города Климента III. С целью расширения сферы влияния папства добивался установления унии католической церкви с византийской (православной), но не имел успеха. На Клермонском соборе 1095 года провозгласил 1-й крестовый поход.
M. A. Заборов. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 14. ТААНАХ - ФЕЛЕО. 1971.
Урбан II (Эд де Шатийон), 1088.III.12-1099.VII.29
Урбан II (Urban) (ок. 1042-1099), римский папа с 1088 (окончательно с 1094, когда он изгнал антипапу Климента III). В 1095 провозгласил 1-й крестовый поход.
Блаженный Урбан II, Папа Римский
Urbanus Secundus
Мирское имя: Одо де Ланжери
Происхождение: Лажери (Шампань, Франция)
Годы жизни: 1042 - 29 июля 1099
Годы понтификата: 12 марта 1088 - 29 июля 1099
Одо происходил из знатного шампанского рода. Его учителем был святой Бруно, будущий основатель ордена картезианцев. В Реймсе Одо получил сан каноника, а затем архидьякона. Около 1070 г. он удалился в знаменитый монастырь Клюни. Одо был в числе тех монахов, что ушли в Рим вместе с аббатом Гуго, чтобы помочь Григорию VII в проведении реформ . В 1078 г. Одо был назначен кардинал-епископом Остии, а затем на протяжении трех лет был папским легатом во Франции и Германии. Однажды император Генрих IV даже посадил его в тюрьму, но вскоре освободил. В 1085 г. Одо организовал в Кведлинбурге собор немецких епископов-реформаторов, на котором был проклят антипапа Климент III. После смерти Григория VII Одо рассматривался на выборах как конкурент Дезидерию, но кардиналы отдали большинство голосов аббату Монте-Кассино. Однако понтификат Виктора III (Дезидерия) длился недолго, и перед смертью он сообщил, что хотел бы видеть Одо своим преемником на Святом Престоле. Виктор умер в своем монастыре 16 сентября 1087 г. Рим в это время находился под властью антипапы. Сторонники григорианской реформы собрались в Террачине и 12 марта 1088 г. единодушно избрали Одо папой. Он взял имя Урбана II.
Первым решением Урбана было установление мира и призыв к князьям и епископам-реформаторам поддержать нового папу. Положение Урбана было крайне тяжелым. Рим находился в руках врагов. Норманнов, верных союзников папства, раздирали междоусобицы, и Урбан предпринял все усилия, чтобы примирить их лидеров, Роже и Боэмунда. Наконец в 1088 г. Урбан вошел в Рим, но большая часть города была в руках Климента, и Урбан был вынужден укрыться на острове святого Варфоломея. Отчаянное сражение между войсками папы и антипапы длилось три дня. Климент III был разбит, и Урбан триумфально вошел в собор Святого Петра. Осенью 1089 г. он провел синод в Мельфи, на котором в очередной раз были осуждены симония и половая распущенность священников, заключил длительный мир между Роже и Боэмундом и попытался вернуться в Рим. Но там горожане вновь приняли Климента III, и Урбану оставалось только посылать проклятья в адрес антипапы из-за городских стен.
Последующие три года Урбан II провел, скитаясь по Южной Италии и проводя там синоды. Тем временем на севере Италии в войне между Генрихом IV Немецким, Матильдой Тосканской и ее юным мужем Вельфом IV Баварским чаша весов стала склоняться на сторону последних. Принц Конрад, возмущенный развратностью отца-императора перешел на сторону итальянцев и был коронован в Милане королем Италии. Теперь Урбан вновь мог вернуться в Рим, где, впрочем, еще оставался антипапа. Урбан остановился в замке семейства Франьипани близ Палатина. Вскоре ему поступило предложение от управляющего Латеранского дворца, который предложил сдать его папе за деньги. Урбан и без того находился по горло в долгах. Его выручил французский аббат Григорий Вандомский, продавший часть имущества своего монастыря. Так или иначе, через шесть лет после своего избрания, папа Урбан II вступил в Латеранский дворец.
В 1095 г. византийский император Алексей I Комнин направил в Рим посольство с просьбой о помощи против турок-сельджуков, угрожавших Константинополю. В ноябре того же года Урбан созвал в Клермоне собор, на котором впервые прозвучал призыв к Крестовому походу против мусульман. Вскоре после собора тысячи рыцарей собрались, чтобы обсудить предстоящий поход. Тем, кто поддержит "призыв Христа", папа клятвенно обещал "силой, полученной им от св. Петра", дать полное отпущение грехов. Так впервые прозвучало слово "индульгенция" - "отпущение грехов", которым впоследствии изобиловали папские документы. Урбан путешествовал из города в город, проповедуя идею похода и всеми возможными способами воодушевлял людей идти освобождать гроб Господень от неверных.
В марте 1096 г. на синоде в Туре Урбан отлучил короля Франции Филиппа I за незаконное сожительство с Бертрадой де Монфор. Филипп был вынужден формально развестись с ней, но, тем не менее, продолжал жить с ней. В 1097 г. при поддержке Гуго Вермандуа Урбан в очередной раз изгнал Климента III из Рима. Его положение было достаточно крепко. Северная Италия оказалась полностью под властью Матильды и Конрада, и император был вынужден отступить. Под властью Климента III оставалась лишь Равеннская митрополия, и он не представлял большой опасности. В 1098 г. Урбан назначил предводителя норманнов Роже своим легатом на Сицилии, где церковь была практически полностью уничтожена сарацинами.
Raulot L., Un pape français, Urbain II, P., 1903;
Fournier P., Bonizo de Sutri, Urbain II et la comtesse Mathilde, (P.), 1915, p. 265-98 (Bibl. de l"Ecole des chartes, t. 76).
при рождении:
Лажери , Шампань , Франция
Рим , Италия
Ранние годы и избрание
Папа Григорий VII назначил Эда кардиналом Остии около года. Он был одним из самых видных и активных сторонников григорианских реформ , был папским легатом в Германии с года и одним из немногих, кого Григорий VII называл в числе своих возможных преемников. После смерти Григория VII в году папой был избран Дезидерий, настоятель Монте-Кассино , под именем Виктора III, а после его короткого правления Эд был возведен на папский престол под именем Урбана II на основании единодушного одобрения (март ) на небольшом собрании кардиналов и других прелатов в Террачине .
Папство
Урбан взялся продолжать политику папы Григория VII, при этом показал большую гибкость и дипломатическую утонченность. С самого начала он был вынужден считаться с присутствием в Риме антипапы Климента III . В ходе нескольких сборов, проведенных в Риме , Амальфи , Беневенто и Трое, папа поддержал борьбу против симонии и за право папы на инвеституру , продолжив противостояние с императором Генрихом IV .
"Проблемы Урбана II состояли в войне с Германией, конфликтах во Франции, борьбе с антипапой и вытеснении христиан с Востока. Возможно, массовое паломничество (слово "крестовый поход" еще не был изобретено) могло решить эти проблемы" .
Крестовое движение Урбана II впервые обрело свою форму на Соборе в Пьяченце, где в марте 1095 году Урбан II принял посла византийского императора Алексея I Комнина ( -), просящего о помощи против мусульман . На Клермонском соборе , состоявшемся в ноябре того же года, проповедь Урбана II, была, возможно, наиболее эффективной речью во всей европейской истории, когда он призвал людей Франции вырвать силой Святую Землю из рук турок. Именно он дал толчок к крестовым походам.
Речь папы прерывалась возгласами слушателей: «Dieu le veut! » («Так хочет Бог!»). Слушатели, вдохновленные такой речью, поклялись освободить Гроб Господень от мусульман. Пожелавшие пойти в поход пришили к одежде красный крест. На это дело Урбан II пожертвовал свою сутану. Отсюда и произошло название " крестоносцы ".
Папа также разослал письма наиболее влиятельным правителям Европы, призывая их выступить на борьбу с мусульманами. Его призывы были услышаны - европейские князья и феодалы средней руки были заинтересованы в завоевании земель и трофеев за морем, и обещание искупления грехов стало идеальным оправданием начала войны с мусульманами. Так речь папы привела к началу нового этапа европейской истории - эпохи Крестовых походов.
Захоронение папы Урбана II находится в бенедиктинском монастыре Бадиа ди Кава .
Урбан II и Сицилия
Гораздо более тяжелой оказалась борьба папы за возвращение под христианский контроль Кампании и Сицилии, занятых к тому времени последовательно Византией и эмирами Аглабидов и Фатимидов . Его ставленником сицилийских границ был норманнский правитель Рожер I . В году, после осады Капуи, Урбан II даровал чрезвычайные полномочия Рожеру, некоторые из которых папа отказывался передавать другим европейским правителям. Рожер отныне был свободен в назначении епископов, собирал доходы Церкви и направлял их папе, судил церковные споры . Рожер стал фактически легатом папы на Сицилии .
Напишите отзыв о статье "Урбан II"
Примечания
Литература
- Robert P. McBrien, Lives of the Popes, (HarperCollins, 2000).
- Rubenstein, Jay. (2011). Armies of Heaven: The First Crusade and the Quest for Apocalypse. P. 18. Basic Books. 2011.
Ссылки
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- (англ.) . Encyclopædia Britannica . Проверено 23 февраля 2012. .
- (англ.) . Catholic Encyclopedia . Проверено 23 февраля 2012. .
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Урбан II
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d"empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c"est un homme d"esprit votre pere, – сказала она, – c"est a cause de cela peut etre qu"il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
