Митрополит Иларион об экуменизме

Председатель Отдела внешних церковных связей Московской патриархии митрополит Волоколамский Иларион, сопровождающий патриарха Кирилла в его поездке по Украине, дал интервью телекомпании "Глас". Владыка, в частности, сказал:

"Есть разное понимание экуменизма. Протестантское понимание заключается в том, что все существующие конфессии как бы ветви единого дерева, что Церковь сама по себе невидима, она представляет собой совокупность разных конфессий ("теория ветвей"). Задача в этом случае видится в том, чтобы их всех постепенно объединить, и тогда невидимая Церковь станет видимой. Это еретическое понимание, и православные никоим образом его не разделяют.

Мы считаем, что Церковь существует, имеет видимые границы и та Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, о которой мы говорим в Символе веры, является Православной Церковью, а мы ее членами.

В диалоге с иными христианскими конфессиями мы ставим перед собой, прежде всего, миссионерскую задачу . Мы свидетельствуем перед протестантами, англиканами и католиками о Предании древней неразделенной Церкви и говорим, что путь к объединению лежит через возращение к этому Преданию, другого пути нет.

Все те новшества, которые возникли в ходе истории, все ереси, которые появляются во втором тысячелетии, должны быть преодолены. Наши инославные братья должны от них отказаться, чтобы состоялось их воссоединение с единой, неразделенной и пребывающей во веки канонической Церковью.

В этом состоит смысл нашего диалога с инославными церквами ".

УЧАСТИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ВСЦ НИКАК НЕ ОПРАВДАНО

Известный болгарский духовный писатель и богослов, верный святоотеческой традиции, архимандрит Серафим (Алексиев), духовный сын приснопамятного архиепископа Серафима (Соболева), в своей книге-исследовании "Почему православному христианину нельзя быть экуменистом?" пишет:

"Западные инославные наблюдатели находят весьма противоречивым и нелогичным участие в ВСЦ (экуменическая организация "Всемирный совет церквей", - прим. ред.) Православной Церкви, претендующей быть единой истинной Христовой Церковью, какова она и есть.

Чего же ищут православные христиане в экуменическом совете, идеология которого абсолютно не совпадает с идеологией Православия? Какая польза может быть для Православия от участия в экуменическом движении, цель которого - вовсе не объединить все вероисповедания на началах Богооткровенной истины, хранимой Православием, а создать надцерковное, или точнее - антицерковное объединение, где никто не будет располагать "отдельной границею для своего вероисповедания" (по выражению Виссер-Хуфта) и где не будет уже "православной Церкви - в особом смысле слова" (по словам Хауса)?

На эти вопросы "православные" экуменисты обычно отвечают, что на экуменические собрания они идут с целью "свидетельствовать" о Православии и привлекать к нему внимание инославных. Так, представители православной молодежи на экуменическом съезде в Боссе (близ Женевы) в январе 1949 года заявили между прочим: "Православные участвуют в экуменическом движении с полным сознанием своей христианской ответственности быть живыми и деятельными свидетелями Православия, готовыми объяснять свои догматы, с которыми другие христиане мало знакомы, и в частности место Пресвятой Девы, Божией Матери, в жизни Церкви".

Но осуществились ли эти благие чаяния, высказанные в середине нашего столетия (а для нас - уже прошлого, - прим. ред.)? Вовсе нет! Ибо экуменизм лишь для видимости утверждает, будто ищет истину , а на деле не стремится ее найти. Он ищет соединения всех церквей не на основе Православной истины, а на принципах новой идеологии, ради которой и от Православия требуются некоторые догматические уступки, так как согласно бытующему в экуменической среде убеждению ни одна из "церквей" не обладает полнотой истины. Отсюда и призыв ко всем "церквам", включая и Православную, каяться в утраченном единстве.

Еще в первой половине столетия (XX века) у экуменистов наметилась тенденция требовать и от Православной Церкви покаяния в каких-то грехах (неужто догматических?), из чего следует, что они вовсе ее не считают "столпом и утверждением истины"! Протестант-экуменист Фр. Либ откровенно писал в 1929 году: "Истинная, продиктованная волей к единству во Христе встреча Реформаторского протестантсва и Восточного Православия заставляет их обоих исповедаться и покаяться пред лицом Божиим".

Несмотря на это, "православные" экуменисты до сих пор прикидываются, будто верят иллюзии, что в Женеву они едут проповедовать Православие. Имей они добрую и свободную совесть, то сами "православные" представители в ВСЦ признались бы, что никто из экуменических деятелей не собирается принимать Православие !"

ПРЕДИСЛОВИЕ    Жизнь Архиепископа Аверкия, описание которой появилось в последнее время по-русски и по-английски, внешне не похожа на жизнь человека замечательного. Она была, скорее, обыкновенной, и простое изложение ее событий не может само по себе дать объяснение тому исключительному явлению, каким на самом деле был Архиепископ Аверкий.
   В большой мере он сформировался духовно под влиянием Архиепископа Феофана Полтавского († 1940 г.), который, в свою очередь, получал наставления у выдающегося светильника нашего времени Святителя Феофана Затворника († 1894 г.). В своих, имеющих непреходящее значение, предостережениях и наставлениях Архиепископ Аверкий сумел донести до нашего поколения духовную «милоть», наследие своих великих наставников. И обычный человек не мог быть достоин этой «милоти», которую он получил точно так же, как некогда Елисей и Илия.
   Знавшие Архиепископа Аверкия, когда он был настоятелем и ректором Свято-Троицкого монастыря-семинарии в Джорданвилле (Нью-Йорк), помнят его потрясающую фигуру. Он был высоким, с густой белой бородой, длинные волосы его ниспадали волнами. Из-под удивительно густых бровей в самую душу человека смотрели большие глаза. Когда Архиепископ пребывал в созерцании, глаза его сияли. Он был туг на ухо и носил слуховой аппарат: этот недостаток помогал ему хранить ум чистым от мирских толков.
   Манера его поведения была воплощением спокойствия и духовного достоинства. Он никогда не спешил и не суетился. Никто не видел его в легкомысленном расположении духа. Это благородство и достоинство в поведении, хотя ему часто пытаются подражать те, кто хотят выглядеть духовными, было совершенно естественным у Владыки Аверкия, оно было выражением чистоты его души.
   Естественность и целостность были на самом деле отличительными чертами его характера. Чтобы быть подлинным носителем Православного Предания таким, как Архиепископ Аверкий, надо быть сначала искренним человеком. Прямой противоположностью такого человека является тот, кто поступает расчетливо. Сам Архиепископ никогда не высчитывал, какое впечатление могут произвести его слова или поступки, как они отразятся на его «образе» (имидже), поскольку он совершенно искренне не заботился о том, что люди о нем думают. Он никому не льстил и никому не наносил душевных ран, чтобы показать силу своей личности, он не пытался произвести на других впечатление. Таков всякий, кто живет, ощущая присутствие Бога, - становится смиренным уже благодаря одному этому.
   Несмотря на то, что Архиепископ Аверкий имел очень хорошее представление о том, что управляет мирской жизнью, и очень трезво и реалистично относился ко всему происходящему вокруг него, он был явно далек от всего земного. В нем не было заметно ничего мирского.
   Он запомнился сострадательным, относящимся ко всем по-отечески, но в тоже время почти ребенком. Не будучи о себе высокого мнения, он бывал искренно тронут и даже удивлен, когда кто-либо выказывал ему хоть малейшее уважение и почтение. Тогда он напоминал маленького мальчика, который вырос в нищете и вдруг получает чудесный подарок. Он, Архиепископ, имел вид смиренного бедняка.
   Говорил Архиепископ Аверкий столь прекрасно, что по смерти его в одной статье назвали Златоустом последних времен (иеромонах Серафим (Роуз)). Даже в повседневном разговоре его речь была по-ораторски гладкой и ровной, к чему он отнюдь не прилагал усилий. Ораторский его дар в сочетании с пламенной любовью к Истине делал его проповеди незабываемыми. Часто покаянное настроение настолько охватывало его, что он начинал рыдать посреди проповеди. Лишь самые бесчувственные из слушающих смеялись над этой «эмоциональностью», но всем было ясно, что эти слезы были совершенно естественными - они исходили «от избытка сердца» (Лк. 6:45).
   Архиепископ Аверкий был истинным христианским пастырем. Он не говорил лишь: «сделай это, не делай того», но давал «целую картину» - полное православное осмысление, так что люди могли понять, почему они должны делать одно и не делать другого. Среди духовного разорения двадцатого века он делал то, что его время требовало от всех пастырей. Как будет рассказано ниже, он выявил в своих трудах все виды подмен и проповедал Истину и явил Ее людям.

Человек перед лицом апостасии

    «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» (Мф.7:22).
   Так будут говорить «избранные» - те, кто «заплатил свой долг» и создал себе репутацию служителя Христова, совершая впечатляющие дела будто бы для него. А Господь ответит: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7:23-24).
   Что же они делали такого, что заслужили столь страшные слова? Они творили свои дела во имя Христа, но не в его духе, и поэтому не жили по заповедям Его. То, что они творили ради этого мира, исчезнет вместе с ними. Внешне они выполняли все указания веры, но внутренне не направлялись к Царству Небесному. И вот, они оказываются перед Судией с пустыми руками.
   Так будет во время Страшною Суда, который последует за наивысшим триумфом Отступления в мире.
   И именно об этом возвещал Святой отец наших последних времен Архиепископ Джорданвилльский Аверкий (Таушев). Ученик Архиепископа Феофана Полтавского, он, таким образом, стал одним из звеньев непрерывной цепи православных богословов, передавших из поколения в поколение живой дух Предания. То, что он был подлинным хранителем Предания отцов, видно из того, что ему никогда в голову не приходило называться «богословом» или «исследователем отцов». Поэтому для людей осталось незамеченным, что был он пророком о грядущем Отступлении. Лишь из любви к животворящей Истине Православия и ради паствы, доверенной ему Христом, он считал своим долгом предупреждать людей о наиболее тонких и тайных признаках Отступления, которое распространяется все стремительнее, но мере того как мир приближается к своему концу. Архиепископ Аверкий знал, что Отступление - не просто болезнь, распространявшаяся «где-то там», в ослепленном безбожием мире или среди христиан-отступников, все помыслы которых обращены к этому миру. Нет, корни Отступления гораздо глубже. Они могут проникать в самое сердце человека...
   Архиепископ Аверкий понимал, что как и дела лжеучителей, отвергнутых Христом, внешнюю сторону Церкви и даже «истинное», «традиционное» Православие можно имитировать настолько хитроумно, настолько точно, что это может «соблазнить и избранных» (Мф. 24:24). Мысль об этом целиком владела им. Он получил ведение о сущности Православия непосредственно от святых отцов. И чтобы успешно передать это знание следующему поколению, он должен был отделить его от суррогатов, которые становятся все более утонченными. Слова, и произнесенные, и написанные, были, казалось, неспособны выполнить эту задачу. Он часто прибегал к едкой фразе Епископа Феофана Затворника: Православное христианство теряет свою силу. Но неужели ощутить это могут только те, кто пробовал, каков настоящий «вкус» Православия? Да, ведь не знающий вкуса соли не сможет распознать обман, если ему дадут попробовать некое вещество и скажут, что таков вкус соли (ср.Мф. 5:13).
   Архиепископ Аверкий также часто приводил слова Епископа Игнатия Брянчанинова: «Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, сохранись от него сам, и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы, по возможности, избегнуть влияния его».
   Само собой разумеется, что те, кто учился у Архиепископа Аверкия, монахи и будущие пастыри Свято-Троицкого монастыря-семинарии понимали непреходящую важность его предостережений. Однако трудно было понять, почему он постоянно развивает и обращается к столь мрачной, негативной теме. Однажды, когда Архиепископ, как обычно, рассуждал о признаках отпадения от Христа, один из студентов задал вопрос:
   - Конечно, отступление - это ужасное зло, и мы должны слушать о нем лекции, но почему столь много? В конце концов, мы защищены от этого воздействия, поскольку мы, православные, следуем Преданию. Мы принадлежим к Русской Православной Церкви - мы не экуменисты, мы никак не причастны к тому предательству Православия, которое имеет место в других юрисдикциях. Мы - в истинной Церкви, Православной. Неужели мы не в безопасности? Христос сказал, что Его Церковь не поколеблют врата ада.
   Архиепископ Аверкий проницательно глядя на задавшего этот вопрос, в свою очередь спросил:
   - Но как определить, принадлежишь ли ты к этой Церкви?
   Говоря по-русски, он употребил единственное число: «ты», поскольку обращался лично к каждому слушателю.
   Все студенты, присутствовавшие на лекции, были крещены в православной Церкви; тот человек, который задал им столь неожиданный вопрос, был их иерархом, их связью с апостолами. Все они принадлежали не только к одной с ним Церкви, но и к одной «юрисдикции». Так как же мог он подвергать сомнению их принадлежность к истинной Церкви, не подвергая сомнению свою?
   Вопрос, заданный Архиепископом Аверкием, имеет глубочайший смысл. Он часто повторял своим ученикам, что придя к мировому господству, антихрист «признает» и «узаконит» и тем самым овладеет внешней стороной Православной Церкви - Ее традициями, искусством, догматикой, канонами, познаниями о литургической чистоте и апостольском преемстве. Поэтому внешняя принадлежность к Церкви и верность традициям - хотя они и являются необходимыми для каждого, кто желает познать Истину Православия и стать причастным к полноте ее благодати - не дают, как он выражался, «гарантий». Спрашивая о том, что определяет принадлежность человека к истинной Церкви, он подчеркивал необходимость для каждого развивать лично в себе чутье истинности, которое позволит отличить дух Православного Христианства от всех его хитроумных подделок.

Что такое Церковь?

   Архиепископ Аверкий заметил, что православная экклессиология находится в большей опасности, нежели остальные разделы православного учения. По мере того как Христианство утрачивает последние остатки сил глубинной веры, православные христиане, неразумно подверженные воздействию духа века сего, утрачивают правильное представление о том, что же такое в действительности Церковь. Их взгляд, как и взгляд общества, в котором они живут, обращен на внешнее, и поэтому они смотрят на Церковь все больше и больше как на организацию. Ощущая жгучую необходимость откликнуться на эту тенденцию, Архиепископ Аверкий писал:
   «Православие - это не просто некоторый тип чисто земной организации, возглавляемой патриархами, епископами и священниками, которые выполняют некоторое служение в Церкви, которая официально называется «Православной». Православие - это мистическое Тело Христово, Глава Которою - Сам Христос (см. Еф. 1:22-23 и Кол. 1:18, 24), и в состав его входят не только священники, но и все правильно верующие во Христа, вошедшие законным путем посредством святого Крещения в Церковь, Которую Он основал, как ныне живущие на земле, так и те, кто умер в вере и благочестии».
   Архиепископ Аверкий опасался того, что дух православной экклессиологии будет заменен папистской концепцией Церкви, и главы церквей станут в сознании верующих «мини-папами» и начнут заслонять собою Христа, подлинного Главу Церкви. Архиепископ понимал, что если Церковь будет восприниматься прежде всего как светская административная структура, тогда антихрист получит прямой доступ к сердцам людей и без особых усилий превратит их в своих верных слуг. Имея искаженное представление о Церкви, они «для пользы Церкви» будут делать то, что явно противоречит заповедям и воле Христа.
   И вновь обращая наше внимание от земного к небесному, Архиепископ Аверкий дает следующее определение Церкви:
   «Православная Церковь - это не «монополия» клириков, это не только их «дело», как думают невежественные и чуждые церковного духа. Церковь - это не собственность того или иного иерарха или священника. Это теснейший духовный союз всех правильно верующих во Христа, стремящихся благочестиво соблюдать заповеди Христовы, с единственной целью - наследовать то вечное блаженство, которое Христос Спаситель уготовил нам, если они по немощи согрешают, то искренно каются и стремятся принести «достойные плоды покаяния» (Лк.3:8) .
   Те, кто прежде всего заботятся о консолидации своей церковной организации, могут почувствовать опасность для своих планов в таком определении Церкви, какое дает Архиепископ Аверкий (и которое, надо заметить, совпадает с определением, данным Блаженным Архиепископом Иоанном, что показывает, что оба эти иерарха были единомысленны и исходили из единого Предания). «Да, - можно иногда слышать, - Церковь имеет мистическую природу. Но вы должны принимать во внимание и земную сторону Церкви, какой бы прозаической она ни была».
   Архиепископ Аверкий в своем ответе на эти слова принимает во внимание и земную сторону Церкви, но несмотря на это не оставляет места для оправдания какого-либо обмирщения Ее:
   «Церковь, в самом деле, не может полностью удалиться от мира, поскольку в нее входят люди, которые продолжают жить на земле, и поэтому «земная» сторона состава Ее и внешняя организации необходимы; но чем меньше «земного», тем лучше для достижения вечных целей, стоящих перед Церковью. И уж совсем недопустимо, чтобы «земное» затемняло или подавляло чисто духовное - задачу спасения души и жизни вечной - ради чего Церковь основана и существует».
   Архиепископ Аверкий осознавал, что преобладание в Церкви земного над духовным приводит к утрате необходимой для всех христиан способности отличать то, что принято, от того, что правильно. Когда человек обращает все свое внимание на внешний мир, он начинает искать «признания», «достойного положения» - того, что правильно и хорошо в глазах других людей, а не того, что внутренне правильно по отношению к Богу и самому себе. Идеализировать нечто признанное всеми «правильным» и подстраиваться под это, - значит напрашиваться, чтобы тебя обманули, поскольку сатана может очень легко - особенно в наше время - сделать так, что внешне общепринятое будет сосуществовать с внутренней ложью.
   Архиепископ Аверкий подчеркивал: «Необходимо понять и всегда помнить, что Православие - это не только и не всегда то, что «православием» официально называется, потому что в наши злые и лживые времена появление повсеместно фальшивого «православия», которое поднимает голову и устанавливается в мире, это исключительно печальный, но, к сожалению, уже несомненный факт. Это лжеправославие яростно стремится подделаться под истинное православие, как в свое время антихрист будет стараться занять место Христа, подменить Его собой».

Что значит антихрист?

   Скажем несколько слов о том, что имел ввиду Архиепископ Аверкий, когда он говорил об антихристе, потому что его взгляд отличается духовностью и полным отсутствием всякой нездоровой сенсационности. Чтобы распознать антихриста и то, что сейчас подготавливает его приход, христианин должен взглянуть несколько глубже того, что считается в современном мире добром и злом, справедливым и несправедливым. Христианин должен понять принцип, который лежит в основе того явления, которое мы называем «антихрист», этот принцип - имитация Христа и всего того, что Христово. Само его имя означает «вместо-Христос» или тот, кто выглядит как Христос. Антихрист - это завершающее, наиболее соблазнительное воплощение древних устремлений сатаны «имитировать» христианство с тем, чтобы создать его новую, принадлежащую этому миру форму. «Антихрист явится, - пишет И.М. Концевич, - не как абсолютный атеист или последователь большевизма, поскольку этот последний явил миру все ужасы, к которым атеизм приводит». Напротив, утверждает св. Ефрем Сирин, он придет «как тать, чтобы прельстить всех, придет притворно благоговейным, смиренным, кротким, ненавидящим, как скажет о себе, неправды, отвращающим идолов, предпочитающим благочестие, добрым, нищелюбивым, в высшей степени благоразумным, весьма постоянным, ко всем ласковым, уважающий особенно народ иудейский; потому что иудеи будут ожидать его пришествия. При всем этом, с великою властью совершит знамения, чудеса и страхования, примет хитрые меры всем угодить, чтобы в скором времени полюбил его простой народ. Не будет брать даров, говорить гневно, показывать пасмурного вида, но всегда будет ласков. И во всем этом благочинною наружностью станет обольщать мир, пока не воцарится.
   Обладая святоотеческим взглядом на сущность антихриста, архиепископ Аверкий понимал, что для того, чтобы быть его последователем, совсем необязательно жить во время его, антихриста, царствования. Человек может придти к тому, что воплощает собой антихрист, к подделке под христианство, из-за того, что у него, как и у антихриста, нет Христа внутри.
   Назначение всего даруемого Христом - подготовить людей к Его Небесному царствованию, тогда как антихрист привязывает людей любыми способами к земному. Это простое и очевидное различие может на Деле оказаться очень непростым, поскольку антихрист, подобно многим своим предшественникам, будет весьма «духовным», он будет приковывать людей к земле даже теми средствами, которые предназначены, чтобы вести их на небо. Эта имитация христианства может быть обнаружена только теми, у кого сохранилось чутье, позволяющее отличить по сути своей земное и тленное от небесного и вечного. «Отступление», о котором говорит Архиепископ Аверкий, это именно утрата этого чутья и устремления к Небесному. И преп. Ефрем Сирин пишет, что пришествия антихриста не узнает тот, кто имеет ум на дела житейские и любит земное... Ибо привязанный всегда к делам житейским, хотя и услышит, не будет верить и погнушается тем, кто говорит. А святые укрепятся, потому что отринули всякое попечение о сей жизни.
   Христианство, утратившее силу, наполняется мирским, выдающим себя за духовное. «Обмирщение» же христианства делает его незащищенным для искушений антихриста.

Три уровня отступления

   Изучая написанное Архиепископом Аверкием об отступлении, можно выделить три его уровня. Причем, они отличаются тем, насколько легче или сложнее распознать Отступление.

Партийная политика

   Архиепископ Аверкий видел, что когда утрачена сила Православия, и к Церкви относятся как прежде всего земной организации, принадлежность к мистическому Телу Христа начинает смешиваться в сознании людей с членством в той или иной церковной партии. Тогда позволительным становится разрушить жизнь человека под предлогом «чистки в Церкви», если этот человек этой организации не выгоден. В этих условиях клирики, миряне и монахи натравливаются друг на друга, начинают друг друга ненавидеть и между ними начинается вражда во имя охраны мирских интересов их церковных партий. Одна церковная группировка может отклониться от другой и стремиться узаконить свое положение любыми юридическими и каноническими аргументами. Различные партии могут соединяться в «супер-партии» с тем, чтобы чувствовать себя более каноничными; они могут говорить о своем внешнем единстве, как будто оно и составляет подлинно духовное единство Церкви. Но они выдают себя в том, что объединение их чисто политическое, когда они вновь распадаются или ведут полемику с теми православными группами, которые не присоединились к их организации.
   Это - «партийное сознание». Те, кто обладает «партийным сознанием», могут утратить свое представление о святости, прославляя церковных деятелей, которые в первую очередь «признаются» своей определенной партией или являются их самыми выдающимися глашатаями. «Каноничностью» (этим основным оружием в полемике между партиями) начинают произвольно манипулировать и ошибочно смешивать ее с «признанием» одной партии другими партиями. Как следствие, тот кто ведет наиболее эффективную пропаганду, тот и становится более «каноничным».
   У архиепископа Аверкия это явление, названное им «партийной политикой», вызывало отвращение. Он видел, что оно по своей сути чуждо христианству.
   Хотя партийная политика действительно достигла вершины своего развития в эти последние времена, когда во многих охладела любовь (Мф. 24:12), «партийное сознание», однако, не является, конечно, абсолютно новым для нашего времени: это результат всеобщей тенденции падшей плотской стороны человека. Даже св. Павел сталкивался с этим, когда он писал Коринфской церкви: «...у вас говорят: «я Павлов», «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». Разве разделился Христос?... Ибо, когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Аполлосов», то не плотские ли вы?» (1Кор.1:12-13; 1Кор.3:4)
   Сделать Церковь орудием политических интриг, говорил Архиепископ Аверкий, значит «подчинить вечное преходящему, небесное земному, святое греховному». В статье «Святая ревность» он писал следующее:
   «Но есть также и фальшивая, лживая ревность, под маской которой скрываются кипящие человеческие страсти - чаще всего гордость, любовь к власти и к почестям и интересы партийной политики подобные тем, которые играют ведущую роль в политической борьбе и которой не может быть места в духовной жизни, в общественной жизни Церкви, но которые, к несчастью, можно часто встретить в наше время и которые являются главными возбудителями всевозможных ссор и нестроений в Церкви. Сами те, кто их разжигает и руководит «политикой», часто притворяются борцами «за идею», но в действительности стремятся добиться лишь своих личных целей, стремятся угодить не Богу, но своему самодовольству и ревнуют не о славе Божией, но о своей славе и о славе своих сподвижников и членов своей партии. Все это, конечно, глубоко чуждо подлинной святой ревности, все это ей враждебно и является греховным и преступным, потому что компрометируют нашу святую веру и Церковь!»
   «Церковь, - подчеркивает архиепископ Аверкий в другом месте, - дана нам для спасения наших душ и ни для чего больше! Мы не можем делать Ее своим орудием или превращать Ее в арену для разгула своих страстей ради достижения личных наших целей».
   По мнению архиепископа Аверкия, всякая политика бесполезна, независимо от того, какая бы партия ее не производила. Едва ли она стоит того, чтобы становиться монахом, отдавать ей всю жизнь, лишаясь возможности вступить в брак и иметь семью. По иронии судьбы, именно то, что архиепископ Аверкий не имел ничего общего с «политиками», и сделало его их жертвой. Он был лишен постоянного членства в своем совете епископов, так как он отказался руководствоваться «партийной линией», а не своей совестью. Осознавая, что партийная политика проникла не только в другие группы, но и в его собственную, он однажды сказал одному из своих бывших семинаристов: «Не следует ли из этого, что благодать Святого Духа покидает наш Синод?»
   Остается удивляться, почему архиепископ Аверкий говорил столь открыто об этом «не вдохновляющем» явлении партийной политики. Не лучше ли сделать вид, что других православных групп вообще не существует и сосредоточить все внимание на своем круге людей? Нет, для архиепископ Аверкия это было бы отказом от ответственности, лежащей на нем, как на преемнике Святых Апостолов. Партийная политика отравляет Православие, мешает исполнению Его миссии в странах свободного мира, отвращает недавно обращенных от веры и заставляет верующих слушать не слова Христа, а шепот сатаны. Хранить молчание было бы преступлением, потому что, если не говорить об этом открыто, то как могут обнаружить сущность Православия, находящегося выше всяких партий, те, кто находится в духовном поиске? Как они смогут ощутить живую реальность истинной Церкви, которая, как сказал архиепископ Аверкий, является «теснейшим духовным союзом всех правильно верующих во Христа» ?
   «Только святая ревность по Боге, о Христе, - писал Архиепископ, - без всякой примеси хитрой и двусмысленно коварной политики, должна руководить нами во всех наших делах и поступках.»

Актерство

   Архиепископ Аверкий выявил еще один признак того, как Православные церкви, даже если они сохраняют все внешние формы, утрачивают силу Православия. Это наступает тогда, как вожди Православных групп и их глашатаи начинают играть «роли». Причина этого в том, что ничтожные духовно люди из мирских амбиций стремятся занять в Церкви позицию, предназначенную для людей более высокой духовности. В большинстве случаев эти «актеры», не обладая в действительности никаким духовным авторитетом, вынуждены приобретать его, прибегая, по выражению Архиепископа Аверкия, к «человекоугодию». Об этом говорил св. Апостол Павел, который в первые годы христианства вынужден был указать на отличие подлинных представителей Христа от «человекоугодников»: «Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1:10). «Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Ибо никогда не было у нас (перед вами) ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других...» (1 Фес. 2:4-6)
   «Угождая», приходится льстить «нужным» людям, и, напротив, уничтожать возможных противников в подходящий момент, нужно «считаться» с влиятельными людьми, независимо от своих убеждений. Наконец, нужно раздавать награды и посты и разглашать об этом, тем самым, связывая себя с «союзниками» взаимным «признанием», а не сердечной любовью. «Как мною людей, - писал Архиепископ Аверкий, - без ума любят высокие посты, звания, ордена и награды, и готовы приобрести их любым способом, даже попирая указания своей совести».
   Архиепископ Аверкий считал, что «актерство» может также вносить вражду и разделения в Церковь:
   «Чтобы пробудить жесточайшую враждебность и разделение, которые подсекают самый корень мирного течения приходской жизни, чтобы потрясти и разрушить приход, достаточно появиться в нем еще одному такому человеку - человеку, вообразившему себя «пупом земли», считающему, что все должны считаться только с ним и подчиняться ему во всем, что все его суждения и оценки безошибочны и непогрешимы... Для этих людей, кажется, совершенно исчез голос совести, они не признают Закона Божия: они способны на любое тенденциозное искажение истины, на любую ложь и злобную клевету в борьбе с теми, кто не согласен с их тщеславными влечениями, кто не поддерживает их самодовольство и их необузданное желание играть главенствующую роль везде и всюду, даже если эти люди - законно назначенные и поистине добрые пастыри и молитвенники, которых все меньше и меньше в наше время, и которых нужно ценить, а не преследовать ложью и клеветой из чисто личных тщеславных побуждений, которые являются мерзостью и грехом в глазах Бога. И этими людьми, которыми овладела безумная страсть себялюбия, часто пользуются темные силы, служители грядущего антихриста для того, чтобы разорвать и разрушить Церковь, начиная с приходов... Это люди поистине бессовестные!»
   Играя роль, человек избирает такой образ действий, какой мир ожидает увидеть у человека, находящегося на столь «ответственном» посту. Это прямо противоречит тому, что характерно для людей на самом деле являющихся «звеньями» в непрерывной цепи Православного Предания: совершенная естественность, отсутствие притворства и свобода духа, без всяких попыток подпасть под какую-либо из предписанных «ролей».
   Про одного «актерствующего» церковного вождя Архиепископ Аверкий сказал, что он носил «маску». «Есть лицемеры, - писал он, - которые любят казаться набожными и благочестивыми, хотя на деле совсем не таковы. Но они дадут ответ перед Богом, потому что они пытались обмануть верующих и делали это для своей личной пользы».
   Это актерство может принимать различные формы. Ведь можно играть роль человека, облеченного властью духовной, даже «аввы», «старца», приписывая слабой духовности нашего времени то, что было свойственно высоким образцам прошлого. Используя выражение Апостола Павла, архиепископ Аверкий определял это как «ревность не по разуму, - ревность, которая теряет свою ценность из-за отсутствия самой главной христианской добродетели: рассуждения, и поэтому вместо пользы приносит вред».
   Еще один вид актерства можно обнаружить у лжепроповедников Православия. Мы уже говорили о «богословах» «очищенного» обновленческого Православия. Этих лжеучителей можно встретить не только в «либеральных» кругах, но также в среде «специалистов по отцам», «ученых», «консерваторов» и «традиционалистов». Глашатаи фальшивого Православия могут дать человеку ощущение, что он, наконец, «понял» Православие, но чаще всего они оставляют душу человека не затронутой, прежней. О них Архиепископ Аверкий заметил:
   «Увы! как мало в наше время людей, среди образованных, а иногда и среди «богословов» и священнослужителей высоких рангов, которые правильно понимают, что такое Православие и в чем его существо. Они подходят к этому вопросу совершенно внешне, формально и решают его слишком просто, даже наивно, не замечая всей полноты Его духовного содержания».
   Однажды, когда некие священнослужители нападали на память одного святого XIV века, потому что тот не соответствовал их представлению о «традиционности», архиепископ Аверкий назвал их богословами-молокососами. Они были последователями (воспользуемся термином иеромонаха Серафима Роуза) «внешней мудрости». Для Архиепископа Аверкия так называемые «либералы» и фальшивые «традиционалисты» были двумя сторонами одной медали. И те и другие затронуты современным критицизмом, любовью к внешнему блеску и всезнайством, поскольку приняли Православие, исследуя Его и делая из своих исследований «разумные» выводы, а не от живых Его хранителей. Недостаточен и простой внешний контакт с подлинным хранителем Предания; должно быть духовное родство, любовь и «единство духа». Конечно, со стороны трудно увидеть, есть или нет это родство, особенно если не понимать тот мир благочестия, в котором был воспитан подлинный хранитель традиции. Так, например, можно подумать, прочитав труды архиепископа Аверкия, написанные резко, прямолинейно, что он тоже был подвержен влиянию духа всезнайства. Но когда человек начинает понимать, каковы были его духовные учителя, Феофан Полтавский и Феофан Затворник, то становится очевидным, что он находится целиком в их традиции, что он принял все от них. Подобно Отцам Церкви, архиепископ Аверкий учил других, не потому что имел слишком высокое мнение о своих познаниях, но потому что чувствовал свою личную ответственность за то бесценное богатство, которое передали ему его святые наставники.

Беззаконие наверху

   Последним видом «актерства», о котором говорил Архиепископ Аверкий, является актерство среди лиц, облеченных церковной властью. Этот вид является, пожалуй, наиболее важным в создании фальшивого «православия», так как церковные вожди призваны задавать тон всей церковной жизни. Те из них, кто не обладает подлинно апостольской ревностью, могут тем не менее весьма ревностно трудиться ради достижения своих личных целей или для выгоды своей партии. Архиепископ Аверкий писал, что для них «Церковь не что иное как одна из обыкновенных человеческих организаций, где они хотели бы играть одну из главных ролей» ...
   В другом месте он утверждает: «Они небезуспешно захватывали власть в Церкви в свои руки, стремясь стать полновластными и неподконтрольными руководителями религиозной и церковной жизни людей и даже применяли церковную дисциплину против тех, кто отказывался повиноваться им, чтобы иметь над всеми власть и не допустить появления оппозиции или возмущения».
   Имея мирское представление о власти, они считают, что их основная задача в том, чтобы работа их внешнего церковного аппарата происходила гладко, а не в том, чтобы спасать души. Будучи неспособными осуществлять пастырство по-отечески, с любовью, они видят в повиновении себе норму поведения, необходимую для функционирования организации. Объективно, они наделены священническим достоинством, могут процитировать множество канонов, чтобы подтвердить свое право на неограниченную власть, но они имеют вид благочестия, силы же его отрекаются (2 Тим. 3:5). Каноны, которыми они пользуются, разумеется, имеют смысл только тогда, когда применяются в правильном духе, с пастырским рассуждением и в соответствии с учением Церкви. Многие простые верующие, от которых требуют, чтобы они без размышлений поступали так, как им скажут, считают своим долгом повиноваться во что бы то ни стало. Выражаясь словами архиепископа Аверкия, они «попадают под влияние «недуховных вождей» и наивно и бездумно поддерживают их в их тщеславных предприятиях, как некие «хранители закона и порядка». Итак, чем больше церковный лидер старается играть свою роль, тем более он ожидает, что его паства проникнется его мирским представлением о власти и станет играть роль бездумного стада. Эти властители показывают дурной пример, и люди не имеют возможности сравнить с истиной, поскольку никогда с ней не встречались. Они не способны отличить формальное пастырство от истинного Православия, ведущего к спасению души; а потому ищут пастыря не из духовных соображений, но чтобы «официально» стать членами правильной церковной партии. Если почему-либо эти поиски оканчиваются неудачей, то из-за этого излишнего внимания «официальности» образуется горечь и отчаяние, оттого, что тебя не считают «официально православным».
   Среди верных, руководимых такими недуховными вождями, может возникнуть некий паралич. Он проявляется в том, что люди боятся взять на себя инициативу и поступать в соответствии с указаниями своей совести, уверовав в то, что каждый, кто нарушает сложившееся положение, не имеет права на существование. Они начинают стыдиться показывать своими делами, что любят Бога всем сердцем своим или любят тех святых Божиих, которые, может быть, еще «не признаны» Церковью.
   Использование власти в мирских целях особенно опасно, когда этим занимаются иерархи, поскольку они, монахи, являются пастырями мирян, т.е. должны вносить в среду тех, кто живет в миру, закваску Царствия Небесного. Они обязаны вдохновлять, направлять и воодушевлять, поддерживать все благочестивые стремления верующих принести добро на эту падшую землю, а не пытаться захватить власть над этими попытками, стандартизировать их и, охраняя от всякого «риска», уничтожить естественность, вдохновение и чистоту этих стремлений.
   Архиепископ Аверкий часто говорил о «беззаконии наверху», о беззаконии, которое исходит от «законных властей» и поэтому не поддается сомнению. Обращая внимание на это искажение истины, он отнюдь не защищал воюющих с властями церковными или подозрительными к любому человеку только потому, что тот займет ответственный пост в церковной иерархии. Он лишь побуждал верующих не подчиняться бездумно «букве закона», не обращая внимания, используется ли она для благого дела или для личной чьей-то пользы. В одной работе он писал:
   «Истинное Православие чуждо всякому мертвому формализму. В нем нет слепого повиновения «букве закона», потому что оно, Православие, это «дух и жизнь» (Ин. 6:63). То, что кажется совершенно и абсолютно правильным с внешней и чисто формальной точки зрения, совсем не обязательно таково на деле... Православие это единственная и полная Истина, чистая Истина, без всякой примеси и малейшей фальши, лжи, зла и обмана.
   Все, что стоит на пути Христовой Истины, - это идол. Поэтому, если человек следует указаниям церковного вождя, которые противоречат заповедям Христа, то этот человек создал себе идола из «официальности». В конце концов это приводит к убеждению, что «если наши вожди ошибаются, то все погибло!» Однако, как объяснял архиепископ Аверкий, нельзя считать человека безнадежно потерянным для Православия до тех пор, пока он не утратил духовного понимания того, что такое Церковь. «Врата ада, - писал он, - не одолеют Церкви, но они могут одолеть многих из тех, кто считает себя церковными столпами, как это показывает нам история Церкви».
   Позиция архиепископа Аверкия была определенной: если что-либо делается из нечистых соображений, мы не можем одобрять этого, мы не можем молчать под прикрытием официальной власти, ибо это - «беззаконие наверху».
   «Кротость и смирение это не безхребетность, и они не склоняются перед явным злом. Истинный христианин должен быть безкомпромиссным по отношению ко злу, должен бороться с ним всеми доступными ему средствами, чтобы решительно остановить распространение и укрепление этого зла среди людей».
   И еще, Архиепископ Аверкий подчеркивал опасность перестраховки, поисков поддержки или признания у любого рода «властей», лишь потому что это «официальные» власти:
   «Любая попытка с нашей стороны привлечь на свою сторону этих «властей предержащих» в наше время, когда «антихристы многие» открыто или тайно борются со Христом и Его Церковью и, очевидно, приходят к власти; любая попытка рабски услужить им, подольститься к ним, делать то, что они хотят, и даже стремиться получить от них «легализацию», - все это предательство Христа Спасителя нашего и вражда к Нему, даже если те, кто так поступает, носят священнические одежды».
   Говоря так, архиепископ Аверкий прекрасно описал и объяснил феномен «сергианства». Митрополит Сергий капитулировал перед безбожной советской властью для сохранения лояльности, чтобы церковные учреждения могли продолжать свою работу, и то, что вынудило его сделать этот шаг, имело место не только в Советской России. Это универсальное свойство человеческой души, которое драматически выразилось в личности Митрополита Сергия: «оправдание зла и поддержка лжи ради достижения мирских выгод «официального» положения, хотя и «для пользы Церкви».
   «Таким образом, - писал иеромонах Серафим Роуз, - некоторые христиане могут оказаться в таком положении, когда они будут вполне «легальными», но глубоко чуждыми Христу - как будто христианская совесть должна повиноваться любому приказанию церковной власти, пока эти власти остаются «каноничными». Такое представление о слепом повиновении и было одной из главных причин победы сергианства в наш век - и внутри, и за пределами Московского Патриархата.
   В итоге, следуя принципу сергианства, даже самые «традиционные» христиане добровольно будут подчиняться антихристу. Их не будут заставлять соглашаться с идеями антихриста или его методами. От них будет требоваться только лишь признание его власти, что они и сделают ради сохранения иерархии, церковной организации, богослужения и возможности открыто принимать Христовы Тайны. Предательство с их стороны будет не в излишней привязанности к каноническим формам, а в том, что они ставят верность форме выше верности Христу.
   «Святые Отцы совершенно определенно учат об этом, основываясь на Апокалипсисе св. Иоанна Богослова. Отцы дали толкование тому, что печать антихриста накладывается на лоб и правую руку не одновременно, но или на лбу, или на руке (Откр. 13:16). Согласно св.Андрею Кесарийскому, те, у кого печать антихриста будет на челе, будут разделять образ мыслей антихриста, тогда как те, кто получит печать на правую руку, лишь будут признавать его власть, утверждая, что это допустимо, если «оставаться христианином в душе...» Но Дух Святой покинет людей, которые получили печать зверя, и тогда сердце их наполнится первым признаком гибели - боязливостью - которая быстро приведет их к концу».
   Зная это святоотеческое учение, архиепископ Аверкий мог вполне предвидеть, как все церковные организации - экуменические и антиэкумснические, обновленческие и традиционалистские - однажды окажутся под властью антихриста. Те, у кого страх перед мирской властью сильнее страха Божия, будут использовать все силы своего разума, чтобы оправдать это подчинение антихристу, потому что сердце и совесть никогда не смогут сделать этого. Они попытаются поддержать свои церковные учреждения отказом от духовной свободы и героического исповедания веры, хотя только это, как снова и снова повторял Архиепископ Аверкий, способно поддержать непобедимое вратами ада Тело Христово. Так исполнится предсказание Святителя Игнатия Брянчанинова, которого часто цитировал Архиепископ Аверкий:
   «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостоять. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихий мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят... Милосердый Господь да покроет остаток верующих в него. Но остаток этот скуден: делается скуднее и скуднее».

Завещание

   Архиепископ Аверкий предупреждал, что если мы хотим оставаться верны Христу, то мы не должны доверять тому, что может казаться «разумным», тому, что согласуется с «мнением» нашего падшего ума. Вместо этого мы должны следовать велению совести и заповедям Господа нашего и ожидать за это ненависти со стороны тех, кто находится - и в секулярной и в церковной сфере - во власти духа мира сего. Он писал:
   «В наше время Истину вполне официально и торжественно объявляют ложью, а ложь - истиной. И каждый, хочет он этого или не хочет, должен верить всему этому, вопреки всем доказательствам и без оснований. Если же нет, то горе! Тому, кто следует указаниям совести и учению Господа, придется дорого заплатить за это. И так происходит везде - иногда даже в религиозной и церковной среде... Братья! Не станем ни в малейшей степени поддаваться духу мира сего: мы ведь так хорошо знаем из Слова Божьего, что мир этот находится во власти жестокого князя тьмы - нашего яростного противника, злодея, лжеца и человекоубийцы от начала (Ин. 8:44) - дьявола. Не будем же бояться осмеяния, всеваемых им раздоров, притеснений и преследований со стороны его верных слуг».
   Осматриваясь вокруг себя, архиепископ Аверкий видел, как сатана подрывает самые малейшие благочестивые намерения христиан. Те люди, чьи сердца жаждут любви, не получают ее от христиан, которых по этой любви и должны узнавать (Ин. 13:35) - и их сердца засыхают и исполняются горечью, точно так же как у всех окружающих. Когда же «испаряется» христианская любовь, ее заменяют суррогаты, способные объединять церковь лишь на внешнем уровне: официальность, установленные нормы поведения, актерство, человекоугодничество, политические союзы - все эти подмены, объединяющие фальшивую церковь, внутри которой пустота. Пустота, которую заполнит грядущий антихрист. Так происходит то, что архиепископ Аверкий назвал «просеиванием». Отделение мудрых и разумных этого мира (Лк. 10:21) от тех, кто не обращает внимания на «мнения» мира и просто хочет быть со Христом в Его Царствии. Это отсеивание фальшивого от настоящего, утверждал Архиепископ Аверкий, еще увеличивает бремя, лежащее на боголюбивых пастырях, так как размыты оказываются основные определения из-за сатанинской лжи и подмен:
   «Жизнь христианская стала сейчас столь трудной, как никогда прежде, ибо козни врага человеческого спасения чрезвычайно усложнились и утончились. Во много раз стал труднее и ответственнее подвиг пастырствования... Воочию начинают сбываться слова святителя Феофана Затворника о последних временах: «Тогда, хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это - одна видимость, внутри же отступление истинное». Отсюда, помимо всегда, в первую очередь, необходимого примера личной высокой духовно-нравственной жизни, для современного пастыря вытекает ответственейшая и важнейшая задача - научить верующих распознавать истинную Церковь среди множества лже-церквей, и словом, исполненным духовной силы и мудрости, удерживать их в лоне ее, а заблудших привлекать».
   Архиепископ Аверкий ощущал бремя этой ответственности быть может сильнее всех великих православных пастырей нашего времени. Подобно любимому им св. Иоанну Кронштадтскому, принадлежавшему к предыдущему поколению, он видел, что труднее всего примирить со своими пастырскими задачами несомненную победу зла в мире.
   На устах архиепископа Аверкия часто было выражение св. Григория Богослова: «страждущее Православие». Это выражение относится, во-первых, к страданиям, которые претерпевают православные христиане в этой «юдоли плача» на своем пути к Небесному Отечеству, и, во-вторых, к преследованиям вечной Истины в этом падшем мире, где царствует диавол.
   Архиепископ Аверкий по своему опыту знал, что такое «страждущее Православие». Незадолго до смерти, его, больного телом, а духом состраждущего Церкви Воинствующей, спросили, как он себя чувствует. «Как я могу себя чувствовать, - ответил он, - когда слава Православия исчезает, зло празднует победу, христиане становятся враждебными и недоброжелательными друг к другу, и православные христиане ничем не лучше - наверно, даже хуже их, потому что православным больше дано. И кто постоит в эти страшные последние времена за бедное страждущее Православие?!»
   В своей последней книге архиепископ Аверкий упомянул о том, как отразилась его пастырская забота о «духовном разорении» на его долгой болезни, которая окончилась потом его смертью:
   «В результате всех эмоциональных потрясений, которые я пережил в связи с тем, что происходит в наши дни, я был поражен (по крайней мере, как утверждают врачи) рядом серьезных болезней, которые чуть было не стали причиной смерти, потому что я не мог примириться со всем происходящим вокруг меня и относиться к этому равнодушно».
   Упокоение в Боге в 1967 году принесло архиепископу Аверкию освобождение от тяжелейшего бремени пастыря. С мирской точки зрения, он умер побежденным. На земле война сатаны с любыми видами праведности продолжается и должна закончиться его победой. Но на небе архиепископ Аверкий - победитель. Он благочестиво пожил, приуготовляя себя к жительству со всеми святыми на небесах. Он вдохновляет нас на это же следующими словами, которые он написал всего за год до смерти:
   «Пусть только набожность и благочестие будут светильниками в наших руках, как у старца Симеона - и в более таинственном смысле - в глубине наших душ и сердец. Тогда мы сможем от всего сердца возгласить прежде своего отшествия из этой жизни: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое!»...
   В душе архиепископа Аверкия, когда он почил, не было отчаяния, неверия в Истину и любовь. Он жил в этой Истине и любви, и знал, что Истина победит антихриста, после малого времени его царствования.
   В последние времена истинные апостолы Христовы будут умирать или погибать как в первые годы: закат похож на восход. И до тех самых пор нас будут предохранять от тонких искушений и подмен, которые уже находятся среди нас, пламенные слова Архиепископа Аверкия, одного из последних истинных апостолов. Он стоял перед лицом потока мирового Отступления и не поколебался. Он раскрыл наиболее хитроумно скрытые сети духа злобы, показав их всем, кто имеет глаза, чтобы видеть. Он звал не оставить нашу вечную надежду, но не надеяться на земное, то, что может быть имитацией. С мужеством и стойкостью он исполнял свой долг, «не в глазах только служа, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога» (Кол.3:22). Поэтому прежде своего отшествия ко Господу он писал, не имея ни тени сомнения: «Меня, как и всех, будет судить справедливый Бог. Но я могу сказать одно: я делал все честно, в соответствии со своей совестью, и не взирал на лица».

Празднование на Небесах

   1 14 апреля 1967 года иеромонах Серафим Роуз писал в своей «Хронике»: «Сегодня нам сообщили о смерти нашего духовною наставника и учителя богословия, Архиепископа Аверкия. Мы воистину остались сиротами»...
   Через несколько месяцев, 22 октября 4 ноября, отец Серафим пришел в церковь на утренние службы и рассказал одному из братьев о чудесном сне, который он видел ночью. Он видел своего любимого архиепископа Аверкия. Архиепископ стоял на ступенях, поросших зеленой травой, ступени эти вели вверх. Вокруг было много людей, как на богослужении под открытым небом, и отец Серафим был среди них. Архиепископ Аверкий выглядел лучезарным. Он был одет весь в белоснежные сверкающие одежды и все остальные, включая и стоящего рядом диакона, который стоял немного ниже архиепископа Аверкия, прямо напротив его. Шло торжественное богослужение. Диакон должен был возгласить прокимен, но неожиданно забыл слова, и смущенный, пытался вспомнить. Отец Серафим знал, что нужно сказать, и посмотрел на архиепископа Аверкия. Тогда Архиепископ дал ему знак, чтобы он произнес прокимен вместо диакона.
    - Да воскреснет Бог, - громко возгласил отец Серафим, - и расточатся врази Его! Да воскреснет Русь! Аллилуиа!
   Как только он сказал это, огромный хор вокруг них подхватил слова прокимена, они громогласно разносились повсюду как волны. В этот момент архиепископ Аверкий радостно улыбнулся, и начал медленно подниматься по ступеням, весь в клубах фимиама. Тысячеголосый хор продолжал петь, и отец Серафим понял, что праздновалось великое, торжественное, неслыханное событие - Воскресение Руси. И тогда он проснулся.
   Отец Серафим чего-то недоговаривал, но было ясно, что его посетил сам архиепископ Аверкий. Заканчивая свой рассказ, он спросил:
   - Не знаю, что это значит?
   - Разве ты не знаешь, какой сегодня день? - сказал ему брат. - Сегодня день памяти св. равноапостольного Аверкия, первое тезоименитство архиепископа Аверкия на небесах! В этот день празднуется память свв. Семи отроков Ефесских (прообразующих всеобщее Воскресение) и Казанской иконы Божией Матери, которая спасла Россию в прошлом. Твой сон не простой; он должен иметь духовный смысл.
   И так отец Серафим удостоился присутствовать в небесном прославлении архиепископа Аверкия.

Заключение

   Данное повествование о жестокой схватке архиепископа Аверкия с фальшью всех видов и о победе над ней в конце говорит нам об одной очень важной вещи: мы должны заниматься поисками и разоблачением Отступления не где-либо вне сферы нашей деятельности - во внешнем мире, в прочих христианских конфессиях, в языческих религиях, в других православных юрисдикциях, среди «новообращенных» и т.д... Дух Отступления - имитация Христа - находится повсюду, поражает прежде всего старающихся остаться верными Христу.
   Нас призывают к покаянию и борьбе незабываемые слова архиепископа Аверкия, сказанные в ответ на вопрос человека, который сделал все возможное со стороны внешней, чтобы принадлежать к истинной Христовой Церкви, к Церкви Православной:
   - Но как определить, принадлежишь ли ты к этой Церкви?...
   Ничто кроме глубинного чутья подлинности и непоколебимость в борьбе с самыми утонченными подменами и обманами не может сделать нас членами «теснейшего духовного союза всех право верующих во Христа», Той Церкви, Которую не одолеют врата ада.

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир..

Да,были Папы в оно время...Один из предстоятелей Римской Церкви ЛЕВ Великий ,живший в V веке (память 18 февраля/ 2 марта), человек очень образованный,высококультурный,прошедший огонь и воду борьбы с еретиками - несторианами,пелагианами,манихеями и в особенности с монофизитами,говорил:кто не желает быть учеником истины,тот становится учителем заблуждения . Папа Лев двадцать лет,с 440-го до кончины в 461-м году управлял Римской Церковью.Он был выдающимся духовным писателем Запада,классическое значение имеет его «Послание к святому Флавиану»,о соединении двух естеств в Иисусе Христе, против монофизитства,которое было одобрено Халкидонским собором в 451 году.Нынче,когда мы поминаем «Льва премудрого», «Православия наставника» (из тропаря),нелишне ещё раз обратиться,учитывая обстоятельства нынешних дней,к истокам и причинам заблуждений в Церкви,до XI века пребывавшей в единстве.

Естественно,предлагаемый текст не претендует на богословскую глубину и всеобъемлемость,однако учитывая,что многие наши верующие не очень-то представляют даже схематично двухтысячелетнюю историю Христианства,думается, сегодня нелишне дать хотя бы конспективное представление об оной.Для того,чтобы уяснить (ещё и ещё раз),к чему приводит,по выражению В.Розанова «безбрежная даль отрицаний » (хотя он писал о русском расколе),имеющая, без преувеличения,ужасающие последствия во всех сферах человеческого бытия.

«Исследуя Писания», как призывает нас Господь через Апостолов, мы, православные христиане, должны, хотя бы пунктирно, знать историю Церкви, дабы видеть и чувствовать истоки и мотивы всех современных, мночисленнейших и многообразных борений в области духа, которые проецируются на все стороны жизни. Именно они - первичны, «духовный раствор» (по выражению богослова А.И.Осипова ) творит, формирует все зримое, не наоборот.

ОТ ЛЮБВИ - К ПРЕВОСХОДСТВУ

«Деяния святых Апостолов», написанные евангелистом Лукой , рассказывают нам о становлении Церкви Христовой на земле, начиная от Вознесения Господня и до 60-х годов I в., когда по всей Римской империи подвижническими трудами учеников Христовых была освящена и стала воцерковляться ведущая цивилизация рода человеческого...

Церковь, будучи вначале малой, как горчичное зерно, по образному выражению Спасителя, постепенно выросла в великое древо, заполнившее своими ветвями весь мир.

Уже во II-м столетии епископы главных (областных) городов Римской империи стали именоваться митрополитами , они объединяли в своей митрополии кафедры ближайших епископов. Потом появились образования еще более обширного церковного управления, которые стали именоваться патриархатами. Так, на IV Вселенском Соборе (451 г.) вполне определись границы пяти патриархатов: Римского, Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского.

Рим занял место некоего старшинства среди христианских Церквей: и потому, что был столицей Империи, и потому, что Римская кафедра была связана с именами Первоверховных Апостолов - Петра и Павла: здесь они проповедовали, здесь постигла их мученическая кончина и хранились их прославленные мощи.

Вся Церковь Христова была основана на крови - апостолов, мучеников, но Римская - в особенной мере, т.к. сюда, в столицу, отовсюду свозили исповедников христианства, и десятки тысяч из них засвидетельствовали верность свою Христу Спасителю на аренах цирков, растерзанные зверями. Это, конечно, придавало дополнительную святость и значение Римской Церкви, и с этим связана еще одна ее роль в первые века.

Эту роль св. Игнатий Богоносец (II в.), казненный в римском амфитеатре, определил, как «гостеприимство мучеников». То- есть Церковь эта, римская община старалась хоть как-то поддержать приводимых и привозимых сюда исповедников - ободрить, утешить, посильно облегчить страдания. На основании этого служения Римской Церкви св. Игнатий Богоносец называл ее «председательствующей в любви». И именно в этом заключалось то старшинство, то первенство, которое было присуще тогдашней Римской Церкви: первенство в служении ближним, превосходство в любви христианской.

Но именно это понимание, к сожалению, не утвердилось в Римской Церкви, и уже в конце II - начале III в. здесь вместо «первенства в любви» начинает возрастать и доминировать понятие о юридическом первенстве, о каноническом главенстве по отношению к другим Церквам...

Постепенно эта тенденция в Римской Церкви укрепляется, и уже в начале V в. папа Бонифаций I возглашает: «Если кто-нибудь от Римской кафедры отколется, тот да будет исключен из христианской религии».

Притязания римских пап, невзирая на многократные увещевания патриархов и епископов Восточных Церквей, обретали все более непримиримый характер, облекаясь все больше в формы политической борьбы,придворных интриг и сугубо светских попечений.

Вместе с этим в Западной Церкви появились искажения догматического (вероучительного) характера, отступления в области таинств и обрядов. Так, в 1014 г. римский папа Бенедикт VIII по настоянию германского императора Генриха I узаконил добавление к «Символу Веры», что было совершенно недопустимо. Хотя один из его предшественников, папа Лев III (умер в 816 г.), велел, дабы предотвратить искажение Символа, вырезать его текст на двух серебряных досках (по-гречески и по-латыни), которые были возложены на гробницу Апостолов Петра и Павла, с надписью: «Я, Лев, положил эти доски по любви к православной вере и для охранения ее».

Очень важно сознавать, что Истина подается Святым Духом всей Полноте Церкви - никак не отдельному епископу, или патриарху, или папе. Так премудро и спасительно оберегает нас Господь от всякого заблуждения, т.к. отдельный человек, даже и самый выдающийся в духовном отношении, имеет какие-то недостатки и ограничения.

Каждый православный верующий является живой клеткой живого организма - Церкви, Тела Христова, живущего единой жизнью. Постановлениями Вселенских Соборов и Апостольскими правилами совершенно отчетливо выражается принцип соборности , и формулируется, что первый среди равных епископов (папа, патриарх, митрополит), будучи главой, «ничего не творит без согласия всех» (34-е Апостольское правило).

В течение нескольких веков, при постоянном стремлении пап к лидерству, в Западной Церкви появлялось все больше заблуждений. Властолюбие римских пап и отступление от Православия и стало причинами отделения Западной Церкви от Православной Вселенской Церкви. Точнее это называть не отделением, а отпадением. Официальной датой считается 1054 год .

Уже после этого отпадения Григорий VII (вторая половина XI в.), в эпоху торжества средневекового папства, развивал мысль, что папа является верховным правителем всего христианского мира. Им был составлен документ с характерным названием «Диктат папы».

В этом документе говорится, что папа имеет право низлагать императора, что папу никто не имеет права судить, что Римская Церковь никогда не заблуждалась и не будет заблуждаться во веки, что римский первосвященник, если он был канонично поставлен, соделывается святым...

Этот документ проложил через века прямую дорогу к догмату о папской непогрешимости, который был принят в 1870 г. на 1-м Ватиканском Соборе .

Как звучит догмат? - Римский первосвященник, когда он говорит со своей кафедры, т.е. как пастырь и учитель всех христиан, и когда определяет учение о вере и нравственности, через Божественную помощь обладает той непогрешимостью, которой Спаситель благоволил наделить Церковь, и потому такого рода определения римского первосвященника сами по себе, а не с согласия Церкви, неизменны.

Вот цитата из Исповедания веры папы Павла VI (1968 год): «...Мы веруем в непогрешимость преемника Петра, когда он ex cathedra учит как Пастырь и Учитель всех верующих, поддерживаемый в этом коллегией Епископов, которые вместе с ним осуществляют верховное учительство» .

Таким образом, обетования, данные Церкви, целиком сосредоточились в папе. И благодатные свойства Церкви, укорененность в Истине целиком перенесены на Римского епископа.

Как точно подметил в XIX веке А.С. Хомяков: «Бремя свободы Христовой, участие в соборной жизни Церкви всей полнотой личности оказалось не под силу римскому католицизму. Он возложил все бремя ответственности на папу. Критерием истины стал не Дух Святой, живущий в Церкви, а голос епископа, восседающего на Римской кафедре».

С XIV века начался явственный религиозный и нравственный упадок папства... К концу XV века состояние Западной Церкви было очень печальным.

Интерес пап, возглавлявших ее в тот период, был направлен на украшение Рима, стяжание богатств и почестей, некоторые вели распущенную,а то и развратную светскую жизнь, далекую от христианства. Несмотря на строжайшее запрещение, высшие церковные должности очень часто продавались.

Все это привело в начале XVI века к взрыву, изнутри расколовшему католический мир.

ПРОТЕСТАНТИЗМ

Это случилось, когда папой был Лев Х (1513-21 гг.) . Любитель искусств из рода Медичей,он сам вел роскошный образ жизни, растранжирил весь золотой запас, оставленный ему предшественниками.

Для того, чтобы достроить огромный собор св.Петра и вообще пополнить казну, папой были в огромном количестве пущены в продажу индульгенции , и они-то стали последней искрой, вызвавшей взрыв. Индульгенции - это разрешительные грамоты об отпущении грехов, согласно искаженному, неправославному учению о сверхдолжных заслугах святых, которыми якобы вправе распоряжаться папа.

Т.е. он своей властью может из этих заслуг «додавать» таковые грешникам для искупления вины.

Монах Тетцель , прибывший в Германию, начал продавать индульгенции для спасения душ не только живых, но и умерших, что вызвало горячий протест многих богословов.

Один из них, ученый католический монах Мартин Лютер с жаром проповедовал против такого кощунства, и на дверях церкви, в которой служил, прибил 95 тезисов против злоупотреблений папства. Очень быстро Лютер обрел огромную популярность и поддержку, т.к. почти все население тогдашней Германии страдало от эксплуатации папского Рима. Это случилось в 1517 году.

Протестантизм возник именно как протест против искажений христианства римским католицизмом. Однако, признав Римо-Католическую Церковь заблуждающейся и порвав с нею, лютеране не стали искать Церковь, непрерывно пребывающую в Истине - Церковь Православную, они были лишены и знания о ней, и того духовного состояния, которое содействовало бы такому поиску. То есть сам протест, бунт против папства обрел характер внешний, в духе католичества.

Вместо поиска правоверующей, православной Церкви Лютер и его последователи положили начало новому религиозному сообществу, как бы с нуля. Действия Лютера и лютеран явились отрицанием веры в единую Церковь, однажды и навсегда основанную Иисусом Христом, и по обетованию Его имеющую непрерывное бытие до скончания века. Вспомним: «Созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют ее».

Признав единственным источником и правилом веры Священное Писание, Библию, лютеране отвергают авторитет Церкви, постановления Вселенских Соборов, церковную иерархию, Таинства (кроме двух), отрицают почитание и призывание святых, почитание икон, мощей, молитвы за умерших, посты, монашество...

Поставив перед собой задачу восстановления церковного учения в его апостольской чистоте, Лютер и его сподвижники не смогли, конечно же, справиться с ней, т.к. много столетий отделяло их от первых веков христианства, у них не было живого духовного опыта, знания творений Отцов и Учителей древней Церкви. Собственное их схоластическое образование представляло христианство в искаженном виде. Потому единственным источником истолкований у них был и остается собственный домысел, личное мнение.

Вместо одной, «очищенной» Римо-Католической Церкви (а именно это лежало в основе первоначального намерения) Реформация дала миру десятки и десятки новых христианских сообществ.

Впору вспомнить здесь слова св.праведного Иоанна Кронштадтского : «Католики выдумали новую главу, унизив Единую истинную главу Церкви - Христа; лютеране отпали и без Главы остались; англиканцы тоже: Церкви у них нет,союз с Главою порван, помощи всесильной нет,а Велиар воюет всей силой,коварством и всех держит в своей прелести и погибели.Погибающих множество в безбожии и разврате».

Да, «кто не желает быть учеником истины, тот становится учителем заблуждения». Это в полной мере относится к «основателям» всех тех многочисленных сект, которые породил протестантизм. Сейчас их насчитываются сотни, и каждое направление, сообщество претендует на всю полноту истины. Богословский «плюрализм» и произвольность личного мнения в толковании христианства со временем привели вообще к богоотрицанию и богоборчеству: общеизвестно, что марксизм зародился в лютеранской, протестантской среде.

Интересны на этот счет размышления Георгия Марченко ,человека,считающего себя христианином и одновременно стоящего на позициях сионизма - автора исследования о Марксе.Он пытается дать идеологические обоснования различным направлениям в сионизме,в частности,так называемому «сатанинскому», к которому причисляет и Маркса (работа опубликована в журнале «Кубань», N1, 1991г .).

И Маркс и Энгельс были в юности верующими...Марченко довольно подробно описывает, как юный Маркс переходит от христианства к одержанию мрачным духом вражды к нему.Это прослеживается в стихах будущего автора «Капитала».Например,стихотворение «Скрипач»:

Адские испарения поднимаются и наполняют мозг,

Пока не сойду с ума

и моё сердце в корне не переменится.

Видишь этот меч?

Князь тьмы

Продал его мне.

О соратнике Маркса Г. Марченко пишет: «Сомневаться в христианстве Энгельс начал после чтения книги либерального богослова Бруно Бауэра. В его душе шла отчаянная борьба, он писал в то время: «Я молюсь каждый день и даже целыми днями об истине; начал делать это с того момента, как усомнился, и все же не могу вернуться к нашей вере... Меня душат слезы, когда я пишу это...».

А вот признание самого Бауэра, читавшего лекции студентам: «Я не узнаю сам себя, когда произношу с кафедры кощунства...Произнося богохульства, я помню, что дома благочестиво пишу апологетические фразы в пользу Священного Писания и Откровения. Так или иначе, ужасный бес вселяется в меня, как только я поднимаюсь на кафедру, но я настолько слаб, что вынужден поддаваться ему. Мой дух богохульства будет удовлетворен лишь тогда, когда мне позволят проповедовать открыто, в качестве профессора, атеистическую систему».

Это важное свидетельство, оно вполне ясно говорит о природе тех реальных духов, воздействию которых подвергается человек, отходящий от полноты, от догматов Правоверия - Православия. Истина - одна, «Столп и Утверждение» ее - Церковь, которая, будучи Телом Христовым, неизменна, как неизменен Спаситель.

Г. Марченко пишет: «Марксизм - это первая систематическая и детально разработанная философская система, которая резко понижает представление человека о самом себе. Согласно Марксу - человек, это главным образом чрево, которое надо постоянно наполнять...». Автор подытоживает: «либеральная теология... разделяет вместе с Марксом и Энгельсом вину за убийство коммунизмом десятков миллионов невинных людей».

«Плюрализм» в вере далеко заводит: нынешнее протестантство являет собой «плюралистический» океан всевозможных субъективных учений, лишенных благодати Святого Духа. Это к популярному ныне вопросу о том, не все ли равно, как веровать - Бог-то един! Ох, как не все равно!..

Отступление от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви вело и ведет к «безбрежной дали отрицаний». Искажения христианства уводят человека от главного - от спасения души для жизни вечной с Богом.

Святая Православная Церковь на Семи Вселенских Соборах (IV-VIII вв.) в полноте защитила и отстояла учение Христово, как Он преподал его Сам. Современные же отпавшие от Церкви сообщества «исповедуют» христианство так, что христианства в их учениях собственно не остается.Мы сегодня уже не удивляемся,что на Западе рукополагают во « священники», а теперь и в «епископы» не только женщин, но и содомитов, в католических храмах исполняются рок-концерты, создаются «христианские» союзы гомосексуалистов» и т.д и т.п.

«Они предали Его» - так сформулировал общий итог отступления князей католической церкви и иже с ними от Христа современный западный богослов архиепископ Марсель Лефевр (1905 - 1991 ). Книга под таким названием, с подзаголовком «От либерализма к отступничеству» была недавно издана у нас с предисловием протоиерея Александра Шаргунова.

В наши дни это уже оборачивается повсеместным «изгнанием Креста» в западной Европе и США из всех сфер общественной жизни, начиная со школ.И не только из общественной: начинают уже вводиться запреты на ношение нательного креста, под угрозой увольнения с работы.

«ВОЗРОЖДЕНИЕ»: началось возражением,заканчивается вырождением

В определенном смысле ключевой в западно-европейской истории стала эпоха Возрождения. В основе, зачатке ее было, можно сказать, Возражение - то настроение разочарования, внутреннего протеста, охлаждения к вере, которое провоцировалось нестроениями и беззаконными действиями католицизма, в лице высшей церковной власти. В первую очередь и зримо это выявлялось в душах тонких, творческих,эмоциональных - поэтов и художников...

Постепенный, но всепроникновенный отход от собственно христианства - из-за искажений его в «церкви лукавнующих» (пс.25) - способствовал все более возрастающему статусу человеческой личности, но уже в плане самодовлеющем (а не в христианском, где душа человеческая имеет - объективно! - величайшую ценность).

Бог в западном миросозерцании стал отодвигаться из центра на периферию, а место в центре все более завоевывал Человек...Эта трагедия постепенного, но перманентного богоотпадения, апостасии вызвала к жизни высокую творческую человеческую энергию, которая - об этом как-то забывают! - была «индуцирована» многовековой Божией благодатью, а не возникла сама по себе.

Творческие силы западного человека, в лице художника, мощно возросшие именно в христианстве, все более отходили - «откривлялись» от Бого-служения (во всех видах, формах, ипостасях) через промежуточные ступени - к откровенному культу человека и его притязаний. В осязаемой, вещественной, материальной форме. Место Бога занял человек.

Эпоха Богочеловека, Богопочитания сменялась и сменилась эпохой Человекобожия.

Ступени, которыми древние предки римлян и греков, великие философы Сократ, Платон, Парменид, Ксенофонт и др. - восходили, увлекая, приуготавливая народы к познанию Единого, истинного Бога в преддверии Рождества Христова... этими же ступенями (философии, художества, творчества) - сходили вниз, спустя пятнадцать веков, их потомки Петрарка, Вала, Альберти и др. художники, философы, комедиографы и т. д., все более погружаясь в стихию человекобожия, язычества, нового идолопоклонства, со всеми вытекающими последствиями.

И это «второе» было хуже «первого», ибо опустевшее святое место, как мы знаем и видим, занимают «семь злейших»...

Напитавшись подлинными сокровищами (христианства), «гуманисты», подобно блудным сыновьям, разошлись из Отчего Дома, и тому немало способствовали корыстные управители его...Но в отличие от евангельских - разошлись, чтобы не вернуться.

Ступени творчества, предназначенные как средство восхождения к Богу, стали использоваться для схождения от «разума истины». От Божьего храма - к человеческим дворцам, к «палаццо».

Подробное и глубокое описание этого процесса дал выдающийся верующий русский философ Алексей Лосев.

От Маркса уже рукой было подать до откровенного нигилизма, и он, став органичным продолжением материалистического безбожия, не замедлил явиться - в первую очередь в Ницше.

Кстати сказать, Ницше, будучи в течение десяти лет профессором классической филологии Базельского университета, знал толк в музыке, сознавал ее силу и мощь, и в работе «Рождение трагедии из духа музыки» (1872 г.) противопоставлял два, по его разумению, начала бытия - «дионисийское» (жизненно-оргиастическое) и «аполлоновское» (созерцательно-упорядочивающее).

Как и многие философы, мыслители, писатели Запада, отошедшие от христианства, Ницше, в дебрях собственных умопостроений, в самонадеянной иллюзии пребывания «По ту сторону добра и зла» (работа 1886 г.), лишившись объективных богозданных нравственных начал, стал воинствующим служителем зла.

Емко и ярко пишет об этом выдающийся русский мыслитель Иван Ильин в статье «Наступление на Восточную Христианскую Церковь».

«Ницше определяет весь комплекс религиозных понятий (Бог, душа, добродетель, грех, тот свет, истина, вечная жизнь) как «ложь, проистекающую из дурных инстинктов больных и глубоко порочных натур». Он без устали превозносит нигилизм, т.е. принципиальное отрицание всего и вся, а также безбожие.

Он восклицает: «Впереди богохульники, аморальные типы, лица, пользующиеся правом свободного передвижения и повсеместного проживания, цирковые артисты, евреи, игроки - собственно, все самые дискредитированные людские классы».

То, за что он ратует и что превозносит - это прежде всего «цинизм», бесстыдство, которое он называет «самым высоким», чего можно достичь на земле». Он будит в человеке бестию, «своенравного» зверя, которого надо разнуздать; он жаждет «человека-дикаря», «человека злого» с «ликующей нижней частью живота»; он хочет «жестокости» и «прямого зверства», «потрясающего бурного, дикого потока, несущегося из души».

«Нет ничего великого в том, - говорит он, - в чем отсутствует великое преступление». «В каждом из нас сидит варвар и дикий зверь». И превозносимый им нигилизм он считает не одним лишь своего рода наблюдением, не чистой теорией, а «отрицанием деяния», т.е. везде надо «приложить руку к разрушению», отсюда у него появляется «наслаждение от уничтожения самого благородного».

При этом он хорошо знал, что вызывает своей проповедью и каковы будут ее последствия. «Свой жребий я знаю. С моим именем некогда будут связываться воспоминания о чем-то чудовищном - о кризисе, какого еще не бывало на свете, о глубочайших коллизиях совести, о некоем решении, ниспровергающем все, во что до сих пор верили, чего добивались и чему поклонялись. Я не человек, я динамит».

«Когда правда вступит в борьбу с тысячелетней ложью» (т.е. христианством), «мы получим такие потрясения, такие судороги землетрясений, такое смещение гор и долин, о каких мы и не догадываемся. Понятие «политика» полностью растворится тогда в битве духа, все прежние институты власти будут взорваны - все они покоятся на лжи; произойдут войны, каких еще не было на земле...».

«Так Ницше стал предшественником, учителем и пророком большевистского сатанизма, - пишет И.А. Ильин, - он создал атмосферу религиозного и духовного нигилизма и предсказал социальное землетрясение. Теоретизирующий революционер Маркс создал материалистическую доктрину этого социально-политического землетрясения. Оба ненавидели Бога, разнуздывали человека. Их ученик Ленин, революционер-практик, сдвинул камень с места...».

Цинизм, бесстыдство, человек с «ликующей нижней частью живота», получающий «наслаждение от уничтожения самого благородного», занимает все большее, стремящееся к доминированию место в современном мире.

«Встроиться в Запад - значит попасть на оргию», - сформулировал в свое время писатель Александр Проханов , которого «Комсомолка» попросила высказаться по поводу яркого очерка Дарьи Асламовой о содомских страстях,царящих в Амстердаме и других городах Нидерландов («В Европе теперь модно заражать людей СПИДом»): «Эта так называемая «амстердамская культура» является яркой частью западного образа жизни, западной демократии, частью ее философии и ценностей. И в западной цивилизации нет ничего, что бы этому противостояло.

Поэтому, когда мы торопливо пытаемся догнать Запад, встать с ним вровень, встроиться в него, мы встраиваемся в амстердамский Содом. Мы необдуманно намереваемся совокупляться с партнером, который заражен СПИДом, гарантированно обрекая себя на заражение СПИДом не только физиологическим, но и духовным, и интеллектуальным, и военно-экономическим.

Амстердамская культура - и есть прижившаяся на Западе форма американской демократии, которая обрекает его на гибель. Это проказа. Огромная обезьяна, зараженная СПИДом. Потому эта культура, эта цивилизация и внушает ужас и страх всему человечеству...

Все это побуждает нас не к тому, чтобы ставить на этом клеймо и осуждать, а прежде всего - думать о русской альтернативе. Если хотим уцелеть в нашей хрупкости, неопытности, разгромленности после 1991 года, мы должны на всех углах говорить о другом образе жизни, о нашем русском пути. Потому те из политиков и культурологов, которые говорят, что нет особого русского пути, нет никакой собой русской демократии, а есть «общие с Западом ценности», просто толкают нас в прокаженный, зараженный СПИДом барак».

Нидерланды, кстати, в переводе - «нижняя земля»; конечно же, сразу ассоциация всплывает - «преисподняя земли». Не в плане - пока - де-факто, но в потенциале, увы, стремительно воплощающемся.

«Восток свыше» и Запад - эти сакральные понятия, оказывается, имеют и зримые параметры в пространствах человеческой цивилизации.

Как пишет,например, известный исследователь творчества А.С.Пушкина Валентин Непомнящий в заметках о трагическом состоянии современной русской культуры - «Место, занимаемое Россией на Земле, исторически недавно получило на Западе название «heartland».То есть «сердечная земля», «сердечная область». «С этим сердечным «чем-то», - пишет он далее,-... в тесной связи, думается, состоит и наша система ценностей, где духовное, безусловно, выше материального, идеалы, безусловно, главнее интересов, совесть главнее корысти, - и все эти принципы абсолютны (что не мешает нам, грешным, их нарушать - но зная при том, что мы нарушаем, не меняя местами чёрное и белое)».

А все у нас,напомним, произрастает из христианства - неискаженного,православного, и недаром все святые наши предупреждают - «Русь Святая,храни веру православную, в ней же тебе утверждение». Как сегодня, звучат слова преподобного Феодосия Киево-Печерского ,одного из основателей русского монашества: «Вере латинской не приобщайтесь,обычаев их не придерживайтесь,причастия их бегайте и всякого учения их избегайте и нравов их гнушайтесь.Берегитесь,чада,кривоверов и всех бесед их,ибо и наша земля наполнилась ими...».

Не будем забывать - это духовный мир, и всякая чума действует и заражает невидимо,как инфекция.Зазевался, распахнул душу - и готов.

г.Магадан

ЛИТЕРАТУРА:

1. Митрофан Зноско-Боровский,прот . Православие, римо-католичество,протестантизм и сектантство (сравнительное богословие).Изд.Троице-Сергиевой лавры,1992.

2. Д.П.Огицкий, священник Максим Козлов . Православие и западное христианство. МДА, изд-во «Отчий дом»,1995.

3. Серафим Соколов, прот . История восточного и западного христианства (IV-XX века). Изд-во Московского института духовной культуры святых равноап.Кирилла и Мефодия. Изд.дом «Мiръ», 2008.

История Церкви, от Христа до наших дней, полностью подтверждает истинность всего, что сказано основателем Церкви и Его Апостолами относительно попыток извращения веры.

Мы слышали из апостольских уст, что уже им пришлось бороться с лжеучителями, с разделениями в юной Церкви и с лжехристианами (Симон Волхв).

А в первые три столетия, в период гонений на Церковь, появились многочисленные секты, стремившиеся растворить христианство или в иудействе (эвиониты во втором, антитринитарии и хилиасты в третьем веке), или в язычестве (гностики во втором, манихеи в третьем веке).

Говоря о гонении на христиан в первые три века, нельзя не отметить внушительную роль в гонениях «третьей силы», стоявшей между римской властью и христианской Церковью. «Божественный Искупитель свидетельствует, что смерть за Истину Христову ведет к жизни, вопреки всем человеческим расчетам. Решительно утверждается, что вышеописанные дела ради и во имя Христа создают скорбь внешних мучений... и физическую и материальную нищету - по злословию иудейского происхождения, причем измышляются всякие темные и грязные хулы на Христиан, не только нимало не обоснованные, но намеренно позорные, ехидно возбуждающие к ним ненависть во всех слоях общества. Эти темные клеветники называют себя иудеями, ратующими за библейские идеалы, однако извращенное раввинистическое понимание последних сделало их антихристианскими борцами чисто сатанинского характера... В Пергаме находился «престол сатаны», который живет там, являясь организующим и заправляющим агентом... там выковывались и повелительно проводились повсюду иудаистические противохристианские интриги, там находился царственный трон антихристианского владычества... Тогдашние фанатичные иудеи способны были и на всякие языческие подделки и, например, всегда усердствовали в возбуждении языческих масс против христиан и доводили дело до кровавых катастроф», - говорил исследователь Апокалипсиса проф. Н. Глубоковский. Неподдельный страх перед этой «третьей силой» проявлял и выдающийся государственный муж времен Юлия Цезаря - Цицерон. В труде Г.С.Чамберлена «Евреи. Их происхождение и причины влияния в Европе» мы читаем: «Когда судебные прения касались интересов евреев, Цицерон говорил так тихо, что лишь одни судьи могли расслышать его речь: он знал, как солидарны между собой евреи и как они умеют губить тех, кто становится им поперек дороги; из уст Цицерона гремят беспощадные обвинения против греков и римлян, против могущественных людей того времени, но по отношению к евреям он советует соблюдать осторожность; они в его глазах - таинственная, недобрая сила».

С начала IV столетия начался период спокойствия, однако, это спокойствие было лишь внешним. Внутренне Церковь начали терзать многочисленные ереси, ложные учения, касающиеся, главным образом, Личности Господа Иисуса Христа, Его природы. Своим соборным голосом Церковь выявила их полную несостоятельность, изложив на Семи Вселенских Соборах точное и ясное учение Сына Божия - Иисуса Христа, каковое и поныне сохраняется в Его Церкви Православной, являющейся, по слову Апостола Павла, «Столпом и утверждением Истины». Своим соборным голосом Церковь изложила и нравственное учение Христа, вытекающее из данных Им Истин, которые мы называем догматами, установила таинства и порядок церковного управления.

Казалось бы, что после семи Вселенских Соборов не должно быть новых разделений, так как раскрытием несостоятельности лжеучений, исходивших от иудеев и язычников, была устранена возможность появления новых лжеучений. Однако нет, вскоре выявилось действие в лоне Церкви языческой закваски, а с начала IX столетия начало оформляться отступление от Вселенского Сознания, от Соборного Разума, т.е. от Единой Церкви, Римского епископа, который, подобно Деннице, увлек за собою и некоторые поместные церкви Западной Европы. К нашему времени это отступление Рима зашло так далеко, что порою кажется невозможным осуществление воссоединения западной части Церкви с остающейся верной Христу - в Вере и Уповании - Кафолической Православной Церковью. Приходится с великой скорбью констатировать, что на протяжении столетий Рим так повел себя в отношении Православной Кафолической Церкви, что Православие вынуждено было не только занять оборонительную позицию перед лицом римского католичества, но и потерять доверие к Риму как Христову слуге и Апостолов преемнику. Эта потеря доверия вызвана не только новшествами, введенными Римом в учение Церкви, но и враждебно воинствующим его отношением к Православию и к православным государствам (Византия и Русь), переживавшим многие тяжелые страницы своей Истории благодаря интригам Рима.

К XI столетию Римское Папство переживало внутренний моральный кризис. А начиная с XV столетия в западноевропейских странах началось движение протеста против нравственного упадка папского двора, против заблуждений Рима в области веры и иных злоупотреблений римского духовенства. Это движение протеста привело в странах Средней, Северной и Северо-западной Европы к образованию протестантских Церквей, а именно: Лютеранской - в Германии, Дании, Швеции, Норвегии и Голландии; Реформаторской - в Швейцарии (Кальвин), Пресвитерианской - в Шотландии и Северной Америке и Англиканской - в Англии (в Северной Америке - епископальная).

А так как протестантизм сам в себе заключает церковно-разрушительные начала, то на протяжении трех столетий (XVI, XVII, XVIII) из названных протестантских Церквей все время выделялись новые течения, от своего целого отделявшиеся более малые объединения, образовавшие ряд сект, число которых в настоящее время превышает 250.

В чем же заключается разрушительное начало в протестантстве? Его трагедия в том, что основателями протестантства: Лютером, Кальвином и Цвингли признаны чересчур большие права за индивидуальным разумом. В этом сказалось влияние эпохи. Индивидуальный разум не дан нам законченным и зрелым, посему не может он один вместить всю сокровищницу Церкви, все богатство Истины; он должен развиваться и расти в соответствии с нашим духовным ростом, который происходит в сердце человека. Вот почему из уст Христа мы слышим: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят». Разум ограничен вместимостью сердца, и его границы определяются тем, насколько мы уже духовно выросли. Не индивидуальный разум, как учат протестанты, а лишь Соборный Церковный Разум является носителем Истины. Индивидуальный разум всего лишь ничтожный огонек пред Светилом Соборного Разума. Впавший в рационализм и в гуманизме утвердившийся, протестантизм признал за индивидуальным разумом те права и силу, которых он по его природе не имеет. Отвергшие необходимость пополнения индивидуального разума Соборным Церковным

Разумом, протестанты раздробили единое Целое на сотни сект, которые в учении о вере и Церкви ушли значительно дальше папства и начального протестантства.

Возникает вопрос: не нарушено ли Единство Церкви Христовой отделением от нее Рима и отпадением других инославных исповеданий? Никак. Единство Христовой Церкви этим не нарушено. Церковь продолжает стоять как «Столп и утверждение Истины», и Ее единство, выражаемое в единении Веры и Упования, отпадением от нее частей не нарушается. «Не бойся, малое стадо, - говорит Основатель Церкви Христос, - ибо тебе дано великое наследие». Истинность Церкви не в количестве к ней принадлежащих, а в верности Христу, Который есть и «Путь, и Истина, и Жизнь». Нас не должны смущать ни превосходящие своей церковно-административной организацией и научно разработанной религиозной системой инославные объединения, ни многочисленность инославных, значительно превышающая число православных христиан в мире. Церковь утверждается и покоится на тех основах, которые положены Самим Создателем Ее, Иисусом Христом, и мерилом Ее истинности является степень верности этим основам, а не внешняя организация и количество принадлежащих к ней членов.

Верность Православно-Кафолической Церкви сущности Благой Вести, верность основам, которые даны Самим Христом, привлекают к Ней в течение ряда столетий внимание инославия. «Чем более мы изучаем историю Православной Церкви, - говорит американский ученый Аверкомби, - чем ближе мы знакомимся с Ее учением и учреждениями, тем громче звучит перед нами голос Ее авторитета, и тем живее пробуждается у нас желание вступить с нею в общение... Православная Церковь верна первоначальному учению Церкви Христовой и чужда искусственно построенным догматам реформации; а римская церковь сама была лишь колонией греческих христиан». «Православие цельнее, полнее, чем какая-либо другая христианская Церковь, переносит нас в первые века христианства... и именно от нее нужно ожидать верных услуг, которыми Она, по воле Всемогущего, прославит Господа и осчастливит все человечество», - говорит Др.Стэнли. Англичанин Ниль так говорит о Православии: «Восточная, т.е. Православная, Церковь остается и теперь такою же, какою была с самого начала своего - малоразличною в своих учреждениях и простою в своей вере, непонятною для чуждых и удобопонятною для своих сынов, широко раскинувшею ветви свои, жестоко теснимою врагами, но спокойною, и всегда, как она обычно называет себя, единою, единственною, святою, соборною и апостольскою. Такова она в действительности». - «Протестантские братья любезные, - возглашает проф. Овербек, - посмотрите вы на Церковь, которую Дух Святый основал и которою Он будет управлять до скончания века. Обратите свои взоры на Восток - с Востока свет... Эта Церковь всегда, как она была, пребывает неизменною в Православной вере».

XIX и XX столетия отмечаются: 1.

еще большим отходом римо-католичества от православия; 2.

возрождением стремления, имевшего место в первые три века, растворить христианство или в иудействе, или в язычестве и, в связи с этим, появлением соответственных тому иудействующих или язычествующих сект; 3.

появлением и широким распространением атеизма и материализма как мировоззрения с открытым походом против Православия, прежде всего, и против христианства вообще; 4.

наступлением на Православие со стороны всех сил инославного мира, т. е. со стороны римо-католичества и протестантства во всех его оттенках (сектах), а также и со стороны Коммунистического Интернационала.

"Успех" Православия в Царской России не был обусловлен:
- Сильным Богословием,
- Посвящённой жизнью служителей,
- Активной евангельской деятельностью.

НАПРОТИВ:
- Союзом с государственной властью,
- Страхом и наказаниями.

Многие "Православные", например господин Чаплин (не путать с Чарли), активно продвигают " БЛАГИЕ ИНИЦИАТИВЫ", читайте ниже. И снятся ИМ по ночам старые-добрые времена, когда могли ОНИ в два счёта разрулить засилье прозападных сект, и порубать в щепки всех Баптистов, Адвентистов, Пятидесятников, и прочих иноверцев.

21.11.2008 17:06
Максим Ярошевский

Руководитель московского отделения союза православных граждан Кирилл Фролов заявил, что с 1 декабря российские города начнут патрулировать православные дружины, пишет газета газета «Коммерсант». В Русской православной церкви считают, что создание подобных отрядов сегодня как никогда актуально: в условиях мирового финансового кризиса оставшиеся без работы люди могут от безысходности пойти на преступление. Правозащитники говорят, что такая инициатива РПЦ приведет к столкновениям на межрелигиозной почве. Кроме того, пока неясно, как православные дружины будут сотрудничать с милицией.

С идеей формирования православных дружин выступил председатель отдела внешних церковных связей протоиерей Всеволод Чаплин. Планируется, что права у дружинников от церкви будут такими же, как у уже существующих народных дружинников. То есть они смогут требовать соблюдения общественного порядка, работать в оцеплении на массовых мероприятиях и помогать милиции изымать орудия совершения правонарушений.

По словам начальника управления общественных связей МВД Валерия Грибакина, «предложения об участии РПЦ в охране общественного порядка будут рассмотрены руководством министерства в обязательном порядке», пишет «Коммерсант».

Ранее о создании подобных дружин говорили участники «Русского марша», прошедшего 4 ноября на набережной Тараса Шевченко в Москве. Однако их предложения были несколько иными, отмечает представитель движения «Русский образ» Дмитрий Тараторин: «Мы говорили о том, что сами граждане создают отряды из людей, имеющих лицензию на травматическое оружие. То есть заведомо законопослушных и психически нормальных, потому что другим подобную лицензию не выдают. Соответственно, вооруженные травматиками выходят патрулировать свои районы в темное время суток, то есть тогда, когда милиции там как раз нет. Эти люди должны каким-то образом регистрироваться в милиции и нести ответственность за свои действия в вечернее время. Но смысл был несколько иным: не вместе с милицией ходить по светлым проспектам, а охранять свои районы».

Дмитрию Тараторину инициатива РПЦ напоминает народные дружины, действовавшие в Советском Союзе, когда «люди ходили за отгулы или еще за что-то, была некая профанация». Подобная инициатива может действительно принести пользу только если она происходит снизу, считает Тараторин: «Никто же не заставит людей самих себя охранять. Люди должны осознать, что спасение утопающих в сегодняшней ситуации - дело рук самих утопающих. А дело государства не мешать. Дело государства контролировать эту инициативу, не ставить палки в колеса и не выхолащивать ее». По его словам, «достаточно странно переводить это в плоскость конфессиональную, когда речь идет о жизни и здоровье людей».

Правозащитники уже не в первый раз заявляют, что создание православных дружин может спровоцировать столкновения. Большинство приезжих на заработки так называемых гастарбайтеров не являются православными. Сегодня все, говоря о финансовом кризисе, напоминают, что нелегалы тысячами остаются без работы.

Руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев полагает, что масштаб потенциальной угрозы со стороны трудовых мигрантов надуман: «Процент преступлений среди гастарбайтеров ниже, чем в среднем по Москве. Гастарбайтеры запуганы, живут в очень стесненных условиях».

А вот создание православных дружин может привести к беспорядкам, считает Лев Пономарев. В случае, если их работа будет направлена против гастарбайтеров – начнутся столкновения на межрелигиозной почве, поясняет он. А кроме того, могут возникнуть столкновения с милицией, продолжает Лев Пономарев: «Уже были попытки создавать такого рода дружины наведения порядка казаками, которые, кстати, тоже в основном православные. И это привело к прямому столкновению с милицией, потому что они по-своему наводили порядок. Люди шли жаловаться в милицию. Милиция была вынуждена исполнять свой долг и этих самых миролюбивых казаков наказывать. Если мы хотим, чтобы на наших улицах было как можно больше мира и порядка, ни в коем случае нельзя допускать этих миролюбивых православных дружин».

Доцент Центра сравнительного изучения религии Российского государственного гуманитарного университета, историк Борис Фаликов считает действия РПЦ непродуманными: «Церковь имеет иные функции в обществе. Это совершенно не значит, что церковь должна отделяться стеной от общества. Если церковь хочет, чтобы у нас было на улицах меньше агрессии и меньше всякого рода довольно страшных вещей, о которых мы все знаем, в свои проповедях священники должны говорить о том, что не насилие является положительной ценностью, а отсутствие агрессивности. Как бы давать такую христианскую картинку этой ситуации».

По мнению историка православные дружины скорее всего будут напоминать те, что были в советские времена: «Будут выходить люди с повязками (только повязки будут не красные, а, скажем, с православным крестом) и сражаться с хулиганами. Это в лучшем случае. А в худшем это может плохо сказаться на имидже церкви. Потому что если она будет выполнять такие несвойственные ей функции на улице, что о ней подумают люди? Подумают плохо».

Любопытно, что инициативу Русской православной церкви одновременно поддержали молодежное прокремлевское движение «Наши» и ультраправое Движение против нелегальной иммиграции.

Read more: http://www.svobodanews.ru/content/article/474042.html#ixzz0k9epnCvl
Under Creative Commons License: Attribution

http://www.svobodanews.ru/content/article/474042.html

---