Имя Архипа Ивановича Куинджи сделалось известным сразу же, как только публика увидела его картины «После дождя» и «Березовая роща». Но на Восьмой выставке художников-передвижников произведения А.И.Куинджи отсутствовали, и это было сразу же замечено зрителями. П.М.Третьяков писал И.Крамскому из Москвы, что по этому поводу горюют даже те немногие, кто раньше не очень тепло относился к произведениям художника.
Летом и осенью 1880 года, во время разрыва с передвижниками, А.И.Куинджи работал над новой картиной. По российской столице разнеслись слухи о феерической красоте «Лунной ночи на Днепре». На два часа по воскресеньям художник открывал желающим двери своей мастерской, и петербургская публика начала осаждать ее задолго до завершения произведения.
Эта картина обрела поистине легендарную славу. В мастерскую А.И.Куинджи приходили И.С.Тургенев и Я.Полонский, И.Крамской и П.Чистяков, Д.И.Менделев, к картине приценивался известный издатель и коллекционер К.Т.Солдатенков. Прямо из мастерской, еще до выставки, «Лунная ночь на Днепре» за огромные деньги была куплена великим князем Константином Константиновичем.
В своей книге о художнике О.П. Воронова так описывает покупку картины: «»Лунную ночь на Днепре» хотел купить Солдатенков, но оказалось, что она уже не принадлежала Архипу Ивановичу. Была продана еще пахнущей свежей краской, прямо в мастерской. В одно из воскресений о ее цене осведомился какой-то морской офицер. «Да зачем вам? – пожал плечами Куинджи. – Ведь все равно не купите: она дорогая». – «А все-таки?» – «Да тысяч пять», – назвал Архип Иванович невероятную по тем временам, почти фантастическую сумму. И неожиданно услышал в ответ: «Хорошо. Оставляю за собой». И только после ухода офицера художник узнал что у него побывал великий князь Константин».
А потом картина была выставлена на Большой Морской улице в Петербурге, в зале Общества поощрения художников. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, было событием необычным. Причем картина эта трактовала не какой-нибудь необычный исторический сюжет, а была весьма скромным по размеру пейзажем. Но А.И.Куинджи умел побеждать. Успех превзошел все ожидания и превратился в настоящую сенсацию. Петербург полнился слухами, дескать, за громадные деньги художнику Куинджи из Японии или Китая привезли специальные краски с перламутром и теперь его картина свет излучает.
Длинные очереди выстраивались на Большой Морской улице, и люди часами ждали, чтобы увидеть это необыкновенное произведение. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами.
А.И.Куинджи всегда очень внимательно относился к экспонированию своих картин, размещал их так, чтобы они были хорошо освещены, чтобы им не мешали соседние полотна. В этот раз «Лунная ночь на Днепре» висела на стене одна. Зная, что эффект лунного сияния в полной мере проявится при искусственном освещении, художник велел задрапировать окна в зале и осветить картину сфокусированным на ней лучом электрического света.
Посетители входили в полутемный зал и, завороженные, останавливались перед холодным сиянием лунного света. Эффект от картины был потрясающий. Даже художники терялись, не понимая, как у него была написана луна и блеск на воде. Казалось всем, что луна светила своим настоящим светом. И.Н.Крамской, признанный в художественных кругах авторитет, не скрывал эмоций: «Какую бурю восторгов поднял Куинджи! Эдакий молодец – прелесть».
Иван Бунин.
Настанет Ночь моя…
Настанет Ночь моя, Ночь долгая, немая,
Тогда велит господь, творящий чудеса,
Светилу новому взойти на небеса.-
Сияй, сияй, Луна, все выше поднимая
Свой, Солнцем данный лик.
Да будет миру весть,
Что День мой догорел, но след мой
в мире – есть.
Перед зрителями раскрывалось широкое, уходящее вдаль пространство; равнина, пересеченная зеленоватой лентой тихой реки, почти сливается у горизонта с темным небом, покрытым рядами легких облаков. В вышине они чуть разошлись, и в образовавшееся окно глянула луна, осветив Днепр, хатки и паутину тропинок на ближнем берегу. И все в природе притихло, завороженное чудесным сиянием неба и днепровских вод.
Сверкающий серебристо-зеленоватый диск луны залил своим таинственным фосфоресцирующим светом погруженную в ночной покой землю. Он был так силен, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину, чтобы найти там фонарь или лампу. Но лампы не оказывалось, а луна продолжала излучать свой завораживающий, таинственный свет.
Гладким зеркалом отражают этот свет воды Днепра, из бархатистой синевы ночи белеют стены украинских хат. Это величественное зрелище до сих пор погружает зрителей в раздумья о вечности и непреходящей красоте мира. Так до А.И.Куинджи пел о природе только великий Н.В.Гоголь.
Число искренних почитателей таланта А.И.Куинджи росло, редкий человек мог остаться равнодушным перед этой картиной, казавшейся колдовством. Небесную сферу А.И.Куинджи изображает величественной и вечной, поражая зрителей мощью Вселенной, ее необъятностью и торжественностью. Многочисленные атрибуты пейзажа — стелющиеся по косогору хатки, кустистые деревья, корявые стебли татарника — поглощены тьмой, цвет их растворен бурым тоном.
Яркий серебристый свет луны оттенен глубиной синего цвета. Своим фосфоресцированием он превращает традиционный мотив с луной в настолько редкостный, многозначительный, притягательный и таинственный, что преобразуется в поэтически-взволнованный восторг. Высказывались даже предположения о каких-то необычных красках и даже о странных художественных приемах, которые якобы использовал художник. Слухи о тайне художественного метода А.И.Куинджи, о секрете его красок ходили еще при жизни художника, некоторые пытались уличить его в фокусах, даже в связи с нечистой силой.
Может быть, это происходило потому, что А.И.Куинджи сосредоточил свои усилия на иллюзорной передаче реального эффекта освещения, на поисках такой композиции картины, которая позволила бы максимально убедительно выразить ощущение широкой пространственности. И с этими задачами он справился блестяще. Кроме того, художник побеждал всех в различении малейших изменений цветовых и световых соотношений (например, даже при опытах с особым прибором, которые производились Д.И.Менделеевым и др.).
Создавая это полотно, А.И.Куинджи применил сложный живописный прием. Например, теплый красноватый тон земли он противопоставил холодно-серебристым оттенкам и тем самым углубил пространство, а мелкие темные мазки в освещенных местах создали ощущение вибрирующего света.
На выставку восторженными статьями откликнулись все газеты и журналы, репродукции «Лунной ночи на Днепре» тысячами экземпляров разошлись по всей России. Поэт Я.Полонский, друг А.И.Куинджи, писал тогда: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались… Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту темную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величественную ночь?» Поэт К.Фофанов написал стихотворение «Ночь на Днепре», которое потом было положено на музыку.
Картина вызывала неоднозначную реакцию и произвела настоящий фурор среди соратников по кисти. Репин вспоминал: «Разругав громко, на все корки Куинджи, противники не могли удержаться от подражания и наперерыв, с азартом, старались выскочить вперед со своими подделками, выдавая их за свои личные картины». Не удержался и такой известный пейзажист, как Лагорио. Он воссоздал «эффект Куинджи» в пейзаже «Ночь на Неве». Но вместо славы дождался только того, что на него стали указывать пальцем.
Публику приводила в восторг иллюзия натурального лунного света, и люди, по словам И.Е.Репина, в «молитвенной тишине» стоявшие перед полотном А.И.Куинджи, уходили из зала со слезами на глазах: «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи».
Ф. Тютчев
Видение
1829
Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья,
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес.
Тогда густеет ночь, как хаос на водах,
Беспамятство, как Атлас, давит сушу;
Лишь Музы девственную душу
В пророческих тревожат боги снах!
А.И.Куинджи как будто пытался проникнуть в мир идеального, но остановился перед его непостижимостью. Воспроизводя земную видимость, художник творил идеальный мир гармонии и красоты. В таком сопоставлении слышатся отзвуки христианской философии, согласно которой земная жизнь — лишь низший уровень простирающейся над ней сферы идеального бытия, сотворенного высшим разумом.
Куинджи стремился к образу бытия, где мысль о человеке поглощена над мирными силами, растворена в философии времени и покоя. В представлении художника бытие недвижно и величественно. Изобразительные средства отвечают сути образа. Линии романтических произведений Куинджи плавны и тягучи, цвет растекается по холсту в медлительном движении, почти фосфоресцирующий свет загадочен, глубинная и пространственная композиция будто подготавливает почву для прорыва воображения в иные миры.
Крамской был ошеломлен, очарован. Чутье истинного художника зародило в нем тревогу за судьбу этого необыкновенного шедевра; он писал Стасову: «Может быть, краски Куинджи пожухнут или изменятся и разложатся до того, что потомки будут пожимать плечами в недоумении: от чего приходили в восторг добродушные зрители…» Примириться с этим Крамской не мог — картина должна жить в будущем! Он решил, что необходимо составить «протокол», где бы несколько лучших современных художников подтвердили, что видели собственными глазами «Ночь на Днепре», что в картине «все наполнено действительным светом и воздухом, река действительно совершает величественное свое течение и небо — настоящее бездонное и глубокое». Такой «протокол» был написан, но напечатать его не удалось.
К сожалению, опасения Крамского сбылись гораздо раньше, чем он предполагал. С картиной произошла трагедия. Великий князь Константин Константинович, купивший картину, не захотел расстаться с полотном, даже отправляясь в кругосветное путешествие. И.С.Тургенев, находившийся в это время в Париже (в январе 1881 года), пришел в ужас от этой мысли, о чем возмущенно писал писателю Д.В.Григоровичу: «Нет никакого сомнения, что картина… вернется совершенно погубленной, благодаря соленым испарениям воздуха и пр.». Он даже посетил великого князя в Париже, пока его фрегат стоял в порту Шербурга, и уговаривал того прислать картину на короткое время в Париж. И.С.Тургенев надеялся, что ему удастся уговорить его оставить картину на выставке в галерее Зедельмейера, но уговорить князя не удалось.
Влажный, пропитанный солью морской воздух, конечно, отрицательно повлиял на состав красок, и пейзаж стал темнеть. Теперь мы не можем рассмотреть на картине многие подробности пейзажа. Но лунная рябь на реке и сияние самой луны переданы гениальным А.И.Куинджи с такой силой, что, глядя на картину даже сейчас, зрители немедленно подпадают под власть вечного и Божественного.

(1841-1910) — великий российский художник греческого происхождения. Является непревзойдённым пейзажистом, картины которого находятся в самых известных музеях и являются по-настоящему бесценными. Одной из самых известных картин Куинджи является «Лунная ночь на Днепре».

Картина «Лунная ночь на Днепре » была написана в 1880 году, холст, масло. 105 × 144 см. В настоящее время находится в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге. В 1880 году, после завершения работы на картиной, Архип Куинджи организовал выставку, причём данная картина была единственным экспонатом данной выставки. Картина была выставлена на Большой Морской в Санкт-Петербурге, в зале Общества поощрения художников. Несмотря на то, что выставка состояла всего из одного полотна, выстраивались целые очереди из желающих увидеть новую работу великого художника, которая оказывает удивительное по силе воздействие. Событие стало настоящей сенсацией. Чтобы избежать давки, людей в зал запускали группами.

На картине представлено широкое пространство с рекой и луной. Равнину пересекает лента реки, которая выглядит зеленоватой от фосфоресцирующего света луны. Луна на картине излучает завораживающий и таинственный свет.

Во времена Куинджи его подозревали в использовании каких-то необычных красок, а иногда и в связях с нечистой силой, которая помогает ему создавать то, что никому и никогда не удавалось. Однако секрет великого художника состоит в поисках такой композиции, которая бы позволяла максимально реалистично выразить свет, а также в тщательном подборе малейших изменений цветовых и световых соотношений. И в этом деле равных Куинджи просто нет.

Слава о «Лунной ночи на Днепре» разошлась по Москве ещё до окончания работы над картиной. Каждое воскресенье на два часа Куинджи открывал двери своей мастерской, чтобы все желающие смогли увидеть полотно, которое ещё не было закончено. Чтобы убедиться в том, что одна картина — это достаточно для выставки, Куинджи приглашал в свою мастерскую друзей, среди которых были Иван Сергеевич Тургенев, Яков Полонский, Иван Крамской, Дмитрий Иванович Менделеев, а также корреспондентов, на которых проверял силу воздействия «Лунной ночи на Днепре».

Картина выглядит по-настоящему чарующе и необыкновенно реалистично. Отмечается, что некоторые зрители, не веря своим газам, заглядывали за картину, чтобы убедиться, что там нет лампы, которая создаёт настолько правдоподобный свет. Успех был огромный, и после этого Куинджи решил сделать две копии полотна. Первая копия находится в Государственной Третьяковской галерее в Москве, а вторая копия — в Ливадийском дворце в Ялте. Оригинал ещё до своего первого показа был продан великому князю Константину Константиновичу (1858-1915).

1. Куинджи работал над картиной «Лунная ночь на Днепре » около полугода. Еще за несколько месяцев до завершения работы по Петербургу разнеслись слухи о невероятной красоте этого произведения. Под окнами его мастерской выстраивались длинные очереди. Каждый хотел хотя бы глазком взглянуть на это произведение искусства. Куинджи пошел навстречу петербуржцам и приоткрыл завесу тайны. Каждое воскресенье художник растворял двери своей мастерской для всех желающих ровно на 2 часа.

2. За это время гостями его мастерской стали многие великие люди того времени – И. С.Тургенев , Д.И. Менделеев , Я.П. Полонский , И.Н. Крамской, П.П.Чистяков . В одно из воскресений к художнику зашел скромный морской офицер и поинтересовался стоимостью картины. Архип Иванович назвал невероятную по тем временам сумму – 5 тысяч рублей. Он совсем не ожидал, что тот согласится. Но офицер ответил: «Хорошо. Оставляю за собой.». Оказалось, что это был Великий князь Константин Константинович Романов, который и приобрел картину для своей коллекции.

3. «Лунная ночь на Днепре» была выставлена на Большой Морской улице в Петербурге, в зале Общества поощрения художников. Важно, что это была первая в России выставка одной картины. И люди часами стояли в очередях, чтобы увидеть произведение «художника света». Именно так стали называть Куинджи поклонники его творчества.

4. Архип Куинджи ответственно подошел к выставке своей картины. Идея пришла к нему во сне: чтобы достичь большего эффекта, художник попросил занавесить в зале все окна и осветить картину сфокусированным на ней лучом. Когда посетители входили в полутёмный зал, они не могли поверить своим глазам - сверкающий серебристо-зеленоватый диск луны заливал своим глубоким завораживающим светом всю комнату. Многие из них заглядывали за картину в надежде отыскать там лампу, чтобы уличить автора в шарлатанстве. Но её не было.

5. В этой картине Куинджи удалось показать всю красоту природы спокойной и безмятежной украинской ночи – величественный Днепр, ветхие мазанки и холодное сияние лунного света. И.Е. Репин вспоминал, как десятки людей стояли перед полотном «в молитвенной тишине» со слезами на глазах: «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи».

6. Ходили слухи, что Куинджи рисует «волшебными лунными» красками из Японии . Завистники с презрением утверждали, что рисовать ими – большого ума не надо. Суеверные вовсе обвиняли мастера в том, что он находится в сговоре с нечистой силой.

7. Секрет «художника света» заключался в фантастическом умении художника играть на контрастах и долгих экспериментах над цветопередачей. В процессе создания картины он смешивал не только краски, но и добавлял к ним химические элементы. В этом Куинджи помогал его близкий друг – Д.И.Менделеев.

8. Картина так понравилась новому владельцу – Великому князю Константину, что решил не расставаться с ней даже в путешествиях. Он разместил полотно на своей яхте и отправился в мореплавание. И.С.Тургенев пришёл от этого в ужас. Он писал Д.В.Гигоровичу: «Нет никакого сомнения, что картина…вернется совершенно погубленной.». Даже лично уговаривал князя оставить картину, но тот был непреклонен. Конечно, сырость, ветер и воздух, пропитанный солью, негативно сказались на состоянии холста. Краска потрескалась и поблекла. Но, несмотря на это, картина по-прежнему завораживает зрителя.

9. Картина имела огромную популярность. Это подтолкнуло Куинджи на создание еще двух авторский копий «Лунной ночи на Днепре». Они были написаны спустя 2 года – в 1882. Первая хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве , другая – в Ливадийском дворце в Ялте .

10. Обрушившаяся на Куинджи слава после «Лунной ночи на Днепре» едва ли не «раздавила» художника. В расцвете своих творческих сил великий творец совершил неожиданный шаг. Он закрыл двери своей мастерской и прекратил выставочную деятельность. Свой поступок объяснял так: «...художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет - надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли.». За 30 лет «молчания» не было и дня, чтобы художник не взял в руки кисть или карандаш. Даже перед самой смертью он оставался верен делу всей своей жизни. Не имея сил подняться с кровати, он лёжа рисовал карандашные эскизы.

11. Музей-квартира талантливого мастера находится в знаменитом «доме художника» в Биржевом переулке. С инициативой создания музея-квартиры выступил ученик Куинджи – Николай Рерих . К сожалению, открыть экспозицию удалось лишь в 1991 году – к 150-летию художника.

СПРАВКА КП

Архип Иванович КУИНДЖИ родился 27 января 1842 года в семье бедного сапожника. Фамилия Куинджи была дана ему по прозвищу деда, что по-татарски означает «золотых дел мастер». В 60-е начинающий художник 2 раза «провалил» экзамен и поступил в петербургскую Академию художеств лишь с третьего раза. Там он подружился с В.М.Васнецовым и И.Е.Репиным, познакомился с И. Н. Крамским - идеологом передовых русских художников. Ранние работы художника написаны под влиянием манеры Айвазовского . С течением времени он начинает обдумывать темы, манеру письма, самостоятельно изучая краски, цвет, световые эффекты и к сорока годам становится знаменит. В начале 90-х годов у Куинджи начинается период «молчания» и почти 30 лет он рисует «в стол». В период 1894-1897 годов Куинджи руководил высшим художественным училищем при Академии Художеств. Его учениками были А. Рылов , Н. Рерих, К. Богаевский. В 1909 году Куинджи организовал Общество Художников. Этой организации он передал свои деньги, земли и картины. «Художник света» скончался в Петербурге 11 июля 1910 года.

Сведения о детстве Архипа Куинджи очень отрывочные и неполные. Даже дата его рождения известна недостоверно. Сохранились немногочисленные документы, на основании которых исследователи биографии Куинджи называют днём его рождения 15 января 1841 года. Произошло это событие в пригороде Мариуполя под названием Карасу.

Талант и бедность (1841-1854)

Считается, что предками художника были греки, которые проживали в Крыму в тесном соседстве с татарами. Происходило постепенное взаимопроникновение культур, стирался языковый барьер, возникали смешанные браки. Поэтому вполне возможно присутствие в семье Куинджи татарской крови, хотя сам художник всегда говорил, что считает себя русским.

Фамилия «Куинджи» (в первоначальной транскрипции Куюмджи) на татарском языке означает название ремесла: «золотых дел мастер». Известно, что дед художника действительно был ювелиром. Родной брат Архипа перевёл фамилию на русский язык и стал Золотарёвым.

Рождение талантливого ребёнка в бедной семье не обещает ему никаких привилегий. Отец Куинджи, Иван Христофорович, был сапожником и не мог обеспечить своим детям достаток. Когда Архипу исполнилось три года, отец внезапно умер. Очень недолго после этого прожила и мать. Маленькие сироты остались на попечении брата и сестры отца Куинджи, которые поочерёдно, как могли, заботились о них.

Благодаря поддержке родственников мальчик освоил грамоту, занимаясь со знакомым учителем-греком, а позже недолго посещал местное городское училище. Учёба там ему не нравилась и давалась с большим трудом. Как раз в этот период впервые ярко проявились его способности к рисованию. Увлекаясь, малыш рисовал не только на случайных обрывках бумаги, но и на мебели или заборе. Это занятие приносило ему неподдельную радость.

Бедность вынуждала его подрабатывать то пастушком, то помощником хлеботорговца, то учётчиком кирпичей на строительстве церкви. Но рисование по-прежнему было его главной страстью. Так продолжалось до 1855 года, когда кто-то из взрослых, заметив у мальчишки талант, посоветовал ему ехать учиться рисованию к Айвазовскому, в Феодосию. Архип Куинджи проделал этот неблизкий путь пешком, так как заплатить за проезд было нечем.

Новый поворот (1855-1859)

Крымские пейзажи поразили воображение впечатлительного подростка. Айвазовский в ту пору отсутствовал, поэтому его копиист, Адольф Фесслер, по доброте душевной принял участие в судьбе юного Архипа. Он преподал ему первые настоящие уроки рисования. Для бедного и застенчивого Архипа это означало, что у него есть надежда стать художником.

Он пробыл в Феодосии несколько месяцев. Дочь Айвазовского в своих воспоминаниях описывала его как невысокого, сильно курчавого паренька в соломенной шляпе, очень тихого и стеснительного.

Сам Айвазовский по возвращении в Феодосию не сумел рассмотреть талант Куинджи и не стал заниматься с ним. Правда, он доверил ему смешивание красок и покраску своего забора. Разочарованный и угнетённый таким поворотом событий юноша возвращается домой.

Удача с третьей попытки (1860-1868)

В родном городе Куинджи несколько месяцев работает ретушёром у фотографа, а позже отправляется в поисках заработка сначала в Одессу, а оттуда - в Таганрог. Этот город встретил его более приветливо. Архип нанимается в фотостудию С. С. Исаковича, снова в качестве ретушёра. И продолжает рисовать.

Окончательно осознав, что реализовать свою мечту в таких условиях он не сможет, Куинджи бросает всё и переезжает в Санкт-Петербург, где пытается поступить в Академию художеств. Однако судьба состроила ему новую гримасу - провал на экзаменах. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.

Но талант и любовь к живописи требовали выхода и толкали на преодоление препятствий. Куинджи упорно занимается рисованием и в 1868 году выставляет свою первую картину под названием «Татарская сакля в Крыму». Эта работа открывает ему доступ в Академию художеств, куда его зачисляют как вольнослушателя.

В этот благодатный период Куинджи создаёт невероятно пронзительные картины «Осенняя распутица», «Забытая деревня» и «Чумацкий тракт в Мариуполе».

Они написаны в новаторской манере.Тщательно подобранные оттенки очень точно передают мрачность и унылость безрадостных пейзажей. Непривычные краски и особенная игра теней очень впечатлили публику, но получили неоднозначную оценку в среде художников.

«Северный» период (1869-1873)

Куинджи очень привлекала работа над пейзажами. Он вырабатывал свою особенную технику нанесения красок, которая позволяла создавать настолько необычные зрительные иллюзии, что друзья за глаза называли его мистификатором.

Вдохновлённый видами северной природы, художник за короткий период создал такие шедевры, как «Ладожское озеро», «Снег», «На острове Валаам», «Исаакиевский собор при лунном освещении».

Опять поворот и стремительный взлет (1874-1881)

В 1874 году жизнь Архипа Куинджи получает новое наполнение: художник женится на Вере Леонтьевне Кетчерджи. Он был влюблён в неё ещё с юношеских лет. Ранее этот брак был невозможен из-за крайней бедности Куинджи и богатого происхождения невесты.

Теперь же продажа картин сделала художника обеспеченным человеком. Он смог посетить Англию, Францию, Австрию, Швейцарию и другие страны для знакомства с различными школами живописи.

Наступил новый, более радостный период жизни. И картины художника приобрели другую тональность. Написанные в ту пору «Берёзовая роща», «Днепр утром», «Лунная ночь на Днепре», «Украинская ночь» произвели невероятное впечатление на публику.

Яркая, почти декоративная игра красок делала картины просто светящимися. Некоторые даже норовили заглянуть за холст, чтобы убедиться в отсутствии искусственной подсветки луны. Современник Куинджи, поэт Я. Полонский, рассматривая картины, в недоумении задавался вопросом: это картина или оконная рама, за которой открывается пейзаж непостижимой красоты?

Молчание гения (1882-1910)

После такого шумного успеха друзья Куинджи обоснованно ожидали новых картин и сюжетов. Но у художника своя логика - он прекратил выставки на 20 лет. В это время он продолжал писать, штудировать литературу, занимался с учениками, строил дачу в Крыму.

Несмотря на активный и обидчивый характер, Архип Куинджи слыл очень добрым человеком. Он постоянно и безвозмездно поддерживал деньгами своих учеников и учреждал премии лучшим молодым художникам. Его доброта распространялась также на животных и птиц.

Из письменных воспоминаний современников художника известно, что ежедневно около полудня он выходил во двор кормить птиц. Уже приученные к такому ритуалу к нему слетались воробьи, вороны, голуби и другая крылатая братия. Птицы совершенно его не боялись, садились на руки, что только радовало хозяина.

В 1901 году Куинджи прервал своё «молчание», представив взыскательной публике новые шедевры: «Вечер в Украине», теологический сюжет «Христос в Гефсиманском саду» и новый вариант «Берёзовой рощи». Они до сих пор волнуют и завораживают зрителя, надолго приковывая взгляд.

Больше он не выставлялся и многие картины стали известными только после его смерти. Умер гениальный художник 11 июля 1910 года. Причиной смерти стало больное сердце.

Лунная ночь на Днепре Куинджи произвела настоящий фурор и практически сразу приобрела мистическую славу. Многие не верили в то, что так свет луны можно передать лишь художественными средствами.

Летом и осенью 1880 года Архип Куинджи работал над новой картиной. К тому времени он уже разорвал свои отношения с Товариществом передвижников, посчитав его слишком коммерциализованным. Слухи о том, что художник создает нечто феерическое, разнеслись по российской столице мгновенно. По воскресеньям на два часа открывал мастерскую и желающие могли познакомиться с произведением ещё до его завершения. Так что картина обрела поистине легендарную славу. В мастерскую Архипа Ивановича приходили писатель Иван Тургенев, художники Яков Полонский, Илья Крамской и Павел Чистяков, ученый Дмитрий Менделев. К картине приценивался известный издатель и коллекционер Козьма Солдатенков. Однако всех опередил великий князь Константин Константинович. Он выкупил «Лунную ночь на Днепре» ещё до её представления широкой публике за пять тысяч рублей.

Показали полотно в Петербурге, и это была первая в России выставка одной картины. Архип Куинджи всегда очень внимательно относился к экспонированию своих работ. Размещал их так, чтобы каждая была хорошо освещена и ей не мешали соседние полотна. В отдельном зале Общества поощрения художников «Лунная ночь на Днепре» висела на стене одна. Помещение же при этом не освещалось, но на картину падал яркий электрический луч. Изображение от этого ещё более «углублялось», а лунный свет становился просто-таки ослепительным.

Посетители входили в полутемный зал и останавливались перед холодным сиянием лунного света. Перед зрителями раскрывалось широкое, уходящее вдаль пространство. Равнина, пересечённая зеленоватой лентой тихой реки, почти сливается у горизонта с тёмным небом, покрытым рядами легких облаков. Серебристо-зеленоватый диск луны залил таинственным светом землю. Людей на полотне нет, и главное в образе – не река и не луна сама по себе, хотя лучше Куинджи она не давалась никому из живописцев. Главное – свет, дарующий покой и надежду. Этот фосфоресцирующий свет был настолько сильным, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину, чтобы найти там фонарь или лампу. Любопытных ожидало сильное разочарование - никакой лампы там, конечно, не было.

Так о Днепре пел лишь Гоголь

Это величественное зрелище до сих пор погружает зрителей в раздумья о вечности и непреходящей красоте мира. Так о Днепре до Куинджи пел только великий Гоголь. Число искренних почитателей таланта художника росло. Равнодушных среди зрителей не нашлось, а кое-кто и вовсе посчитал картину колдовством.

Спустя десятилетия свидетели того триумфа продолжали вспоминать о потрясении, которое испытывали зрители, «достоявшиеся» до картины. Слово это как нельзя лучше подходит к описанию выставки. По словам современников, Большая Морская, где проходила выставка, настолько плотно была забита каретами, что приходилось ожидать часами, дабы увидеть это необыкновенное произведение. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами.

Николай Рерих ещё застал живым служителя Максима, который получал по рублю (по тем временам сумма просто огромная, - авт.) от тех, кто пытался пробраться к картине вне очереди. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, стало необычным событием. Успех превзошел все ожидания и превратился в настоящую сенсацию.

Ходили слухи, что Куинджи рисует «волшебными лунными» красками из Японии. Завистники с презрением утверждали, что рисовать ими – большого ума не надо. Суеверные вовсе обвиняли мастера в том, что он находится в сговоре с нечистой силой.

Секрет «художника света» заключался в его фантастическом умении играть на контрастах и долгих экспериментах над цветопередачей. В процессе создания картины он смешивал не только краски, но и добавлял к ним химические элементы. В этом Куинджи помогал его близкий друг Дмитрий Менделеев. К сожалению, из-за неосторожного смешения химически несовместимых красок полотно сильно потемнело.

Решающую же роль в создании впечатления использования фосфора сыграло необычное колористическое построение полотна. Применяя в картине дополнительные цвета, усиливающие друг друга, художник сумел добиться невероятного эффекта иллюзии лунного цвета. Например, теплый красноватый тон земли он противопоставил холодно-серебристым оттенкам и тем самым углубил пространство. Мелкие тёмные мазки в освещённых местах создали ощущение вибрирующего света.

Люди уходили со слезами на глазах

Люди, по словам Ильи Репина, в «молитвенной тишине» стояли перед полотном Куинджи и уходили из зала со слезами на глазах. «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи», - писал великий художник.

На выставку восторженными статьями откликнулись газеты и журналы. Репродукции «Лунной ночи на Днепре» тысячами экземпляров разошлись по всей России. Поэт Яков Полонски написал: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались… Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту тёмную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величественную ночь?» А поэт Константин Фофанов под впечатлением от картины написал стихотворение «Ночь на Днепре», которое потом было положено на музыку.

Илья Крамской предвидел судьбу полотна: «Быть может, Куинджи соединил вместе такие краски, которые находятся в природном антагонизме между собой и по истечении известного времени или потухнут, или изменятся и разложатся до того, что потомки будут пожимать плечами в недоумении: от чего приходили в восторг добродушные зрители? Вот во избежание такого несправедливого отношения в будущем, я бы не прочь составить, так сказать, протокол, что его «Ночь на Днепре» вся наполнена действительным светом и воздухом, и небо настоящее, бездонное, глубокое».

К сожалению, наши современники не могут в полной мере оценить первоначальный эффект картины. До наших времен она дошла в искаженном виде. А виной всему – особое отношение к полотну его владельца, великого князя Константина, который из-за большой любви не хотел расставаться с ней и возил всюду с собой. Картина побывала даже в кругосветном плавании, что не могло не сказаться отрицательно на её сохранности.

Стоит сказать, что благодаря огромной популярности картины, Куинджи создал две копии «Лунной ночи на Днепре». Одна из них хранится в Государственной Третьяковской Галерее, другая - в Ливадийском дворце в Ялте. Оригинал находится в Государственном Русском музее в Петербурге.

Государство