Заголовком книги, а также её эпиграфом послужили две последние строчки детской считалки: "…one flew east, one flew west. One flew over the cuckoo"s nest."

Действие происходит в психиатрической больнице в городе Сейлем (Орегон). Повествование идёт от лица рассказчика Вождя Бромдена, одного из пациентов. Одним из главных героев является свободолюбивый пациент Рэндл Патрик Макмёрфи, переведённый в психиатрическую больницу из тюрьмы. Предполагается, что он симулировал психическое расстройство только для того, чтобы избежать каторжных работ. Другие пациенты представлены в романе, возможно, не как душевнобольные, а как нормальные люди, отвергнутые больным обществом. "- До чего унылая команда, черт возьми. Ребята, кажись вы не такие уж сумасшедшие. - Он старается расшевелить их вроде того, как аукционщик сыплет шутками, чтобы расшевелить публику перед началом торгов. - Кто тут называет себя самым сумасшедшим? Кто у вас главный псих?", "- Иди ты к черту, Хардинг, я не об этом. Не такой ненормальный. В смысле... Черт, я удивляюсь, до чего вы все нормальные. Если меня спросить, вы ничем не хуже любого оглоеда с улицы...".

Макмёрфи противостоит старшая сестра -- немолодая женщина, работающая в отделении больницы "- Этой брехни про нежную мамочку мне, браток, не надо. Может, она и мамочка, но она большая, как бульдозер, и вся железная, как молоток. И этим номером с доброй старой мамочкой она обманула меня сегодня, когда я пришел, минуты на три, не больше. Думаю, что и вас, ребята, она водила за нос не год и не полгода. Уй, видал я сук на своем веку, но эта всех обскачет.".

Старшая сестра усердно укрепляет свою власть над пациентами и персоналом отделения. Бунтарь и индивидуалист Макмёрфи принимается рушить устроенный ею порядок и оказывает значительное влияние на других пациентов, уча их наслаждаться жизнью и даже освобождая от хронических комплексов. Это доходит до нарушения всевозможных правил больницы, вплоть до ночной вечеринки в отделении с обильным употреблением алкоголя и участием проституток.

Будучи не в состоянии держать ситуацию под прежним контролем, старшая сестра выводит Макмёрфи из себя, и, пользуясь случаем, отправляет его на лоботомию. Жизнь Макмёрфи прерывается, но другие пациенты становятся смелее, увереннее в себе и освобождаются от власти старшей сестры.

Смысл названия романа

Название романа взято из детской песенки-эпиграфа: "Кто-то полетел на запад, кто-то полетел на восток, а кто-то полетел над гнездом кукушки" (дословный перевод с оригинала: "…one flew east, one flew west. One flew over the cuckoo"s nest"). В вольной интерпретации литературного переводчика Виктора Петровича Голышева произведения К. Кизи получилась более ритмизованная и вдобавок рифмованная, как и в оригинале, считалочка: "Кто из дома, кто в дом, кто над кукушкиным гнездом". Но в ней, к сожалению, пропал мотив географической распахнутости пространства, открытого на разные стороны света. (http://bluebird-hd.org/details.php?id=151&page=0).

Во-первых, гнездо кукушки - это как цветок папоротника - выдуманное человеком явление. Парадокс. Получается, что психиатрические больницы - нечто, чего не должно быть. Но, вопреки законам природы и человеческой логики, они существуют.

Во-вторых, на американском жаргоне "кукушкино гнездо" -- это сумасшедший дом. И бегство навстречу свободе -- как полёт над гнездом кукушки.

Таким образом, мы понимаем, что в названии произведения Кизи использует метафору.

Но, кроме того, по мнению упомянутого ранее кинокритика Сергея Кудрявцева, название имеет иной смысл. "Кукушкино гнездо -- это гнездо без птенцов. Она бросает их на произвол судьбы -- пусть выкарабкиваются сами. Как ни парадоксально, это вполне напоминает типичный американский принцип: "создай самого себя". Так что Америка -- это пустое гнездо кукушки, а её родные дети оказываются бесприютными пасынками, бесконечно блуждающими по дорогам. В данном плане "Кто-то полетел над гнездом кукушки" оказывается точно в контексте американской прозы конца 60-х -- начала 70-х годов. Но одновременно воспринимается и как общечеловеческая притча, повествующая об отношении личности к проблеме свободы, будь она только собственная или же общественно значимая.

2) другое наше предположение, что автор имел ввиду нового пациента Р. П. Макмерфи. Этот персонаж, действительно, будто бы пролетел сквозь стены больницы и покинул ее. Действие в книге тоже начинается только с появлением героя, и заканчивается на его смерти, после чего остается лишь подвести читателя к логическому завершению рассказа. Не стоит забывать, что Макмерфи, в отличие от остальных героев романа, был человеком "извне", способным непредвзято оценить ситуацию в больнице.

Роман, написанный в 1962 году и немедленно ставший «Библией хиппи», экранизирован был через 13 лет. Фильм получил 5 Оскаров и пятерку наград «Золотого Глобуса».

Смысл названия

В названии процитирован фрагмент детской считалочки, которую индеец Бромден слышал от своей бабушки.

Ting. Tingle, tingle, tremble toes, she’s a good fisherman, catches hens, puts ’em inna pens… wire blier, limber lock, three geese inna flock… one flew east, one flew west, one flew over the cuckoo’s nest… O-U-T spells out… goose swoops down and plucks you out.

Виктор Голышев, переводя роман на русский язык, отправил одного из гусей из дому, а другого в дом, чтобы срифмовать с оксюмороном «над кукушкиным гнездом». В оригинале же один из гусей полетел на восток, другой на запад, а третий пролетел над кукушкиным гнездом - таков подстрочник.

Возможно, для режиссера Милоша Формана, чуть ли не накануне съемок фильма сбежавшего с социалистического Востока на капиталистический Запад, эта географическая альтернатива - не просто два противоположных направления, но и политический аспект выбора.

Другие словосочетания считалки тоже могут служить ключом к расшифровке текста романа. She’s a good fisherman - понятное дело, кто тут хороший рыбак: Старшая Сестра, властительница над телами и душами пациентов. Catches hens (ловля кур) - сеансы групповой терапии, где больные вынуждены оглашать свои интимные секреты и натравливаются друг на друга медсестрой. Чем не петушиные бои, когда при виде капли крови петух набрасывается на противника и клюет его по самому больному месту.

Почему же «кукушкино гнездо», ведь кукушка его не вьет? Именно поэтому. То, чего не существует. Кроме того американцы называют психиатрические лечебницы кукушкиными гнездами. Пролететь над таким местом и не приземлиться в нем - значит, обрести свободу. Что и пытался сделать главный герой, куда и старался он увлечь «соратников» по больничным палатам, пока не подвергся лоботомии.

Чем страшна лоботомия

Расцвет этой мозгодробительной процедуры пришелся на 30-е годы ХХ века, когда до нее додумался португалец Эгаш Мониш. Этот «прогрессивный» врач делал маленькую дырочку в черепе пациента и вводил туда проволочку с петелькой. Крутил-вертел в мозгах бедолаги железку, тем самым разрывая связи лобных долей мозга со всеми остальными долями. Назывался процесс красиво: префронтальная лейкотомия. После такого блендерования содержимого черепа пациент становился послушен. Правда, по интеллекту был адекватен двухлетнему ребенку, но зато управляем! Подобной благотворной операции подверглась даже сестра президента Кеннеди. Двадцатилетняя барышня была дерзкой, со склонностями нимфоманки. После лоботомии изуродованная девушка пересела на инвалидную коляску - так и прожила свою длинную жизнь безмозглым овощем.

Самое интересное, что Мониш получил в 1949 году за свое открытие… внимание, сейчас будет барабанная дробь: Нобелевскую премию!!! Да! Родственники искалеченных пациентов неоднократно поднимали вопрос о лишении врача награды, но куда там… Нобелевский комитет своих решений не отменяет.

В наши просвещенные времена считается, что лоботомия - тупиковая ветвь эволюции в деле психиатрии, но когда-то эта операция была рутинной - как высморкаться. Во-первых, быстро. Во-вторых, легко. Процесс еще больше усовершенствовал Уолтер Фримен. Железку стали проталкивать через глазницу. Никаких дырок в черепе. Помесили немного мозги - и вуаля. Полезный, тихий, безропотный член общества к вашим услугам.

Лоботомия к 1962 году, когда был написан роман Кена Кизи, уже из моды вышла и перестала быть массовой операцией. Впрочем, в больнице, где снимался фильм, последнее такое хирургическое вмешательство имело место в 1958 году, совсем не так далеко от 1962 года

Почему писатель Кен Кизи никогда не смотрел фильм

Творец - существо ранимое. Ну, а кого порадует, если твою идею берут, да и перекручивают. В книге всю историю излагает громадный представитель коренной национальности Соединенных Штатов, над которым в клинике неслабо поизгалялись: 200 сеансов электрошока - это вам не шуточки.

То ли перманентный электрошок тому причиной, то ли голоса предков, но индеец Бромден считает себя экстрасенсом, проникающим в суть вещей. Это в книге. В фильме же Бромден - просто молчаливая гора со шваброй, а единственным главным героем стал Рэндалл Патрик Макмерфи. Причем в фильме Макмерфи - харизматичный, дружелюбный, но все же преступник и разгильдяй, а не олицетворение приносящего себя в жертву пастве огненноволосого Христа, как в книге.

В романе мы видим все происходящее глазами Бромдена. Он трактует больницу как чудовищный Комбинат, где всевидящая Старшая Сестра (аналог Старшего Брата из антиутопии Джорджа Оруэлла «1984») ломает людей одного за другим, а «туманная машина» накрывает страдальцев дымом.

В фильме все не так инфернально. Мы смотрим своими глазами (а не глазами индейца по прозвищу Вождь) на обычную клинику для душевнобольных, где все достаточно терпимо, пока не начинаются карательные меры после покушения на убийство мисс Рэтчет.

Впрочем, суд против авторов фильма Кен Кизи так и не выиграл. Да и стоило ли ему действовать по хорошо знакомому нашей публике принципу: «Не читал, но осуждаю»? Однажды Кену представился случай посмотреть экранизацию, когда он, переключая каналы, наткнулся на уже идущее кино. Но, поняв, что происходит на экране, писатель немедленно выключил телевизор.

Как режиссер Милош Форман переставил акценты в ленте

Литература и кинематограф - это разные вещи. Образные средства - из несходных арсеналов. Не существует экранизации, переводящей язык вербальный на язык визуальный с абсолютной точностью. Попытка внедрить в экранизацию закадровый авторский голос - вообще примитивный прием, порожденный беспомощностью. Да, лучшие фильмы сняты по романам. И есть две причины, почему такие киноленты сразу попадают в разряд востребованных.

Экранизации подвергаются только проверенные временем и читательской реакцией романы. Никто не станет снимать фильм по графоманской чуши.
Зрителям интересно снова погрузиться в атмосферу книги и сравнить сформировавшийся в их воображении образ с образом, созданным кинорежиссером и съемочной группой.

«Страсти-мордасти» (позаимствуем удачный термин у Максима Горького), возникшие в мозгу не совсем адекватного индейца, рассказывающего о своем пребывании в сумасшедшем доме, раскрывали гнетущую картину Комбината, подавляющего волю людей. Старшая Сестра - уродливая мощная тетка, монстр, крушащий направо и налево как пациентов, так и санитаров. В фильме мисс Рэтчет - аккуратная миловидная дама, строгий невозмутимый профессионал, с излишним рвением выполняющий свои обязанности.

Она искренне верит, что «тщательно продуманный порядок» нельзя нарушать ради какого-то бейсбола по телевизору, а о «преступлении» юного Билли Биббита, непременно надо сообщить матери.

Кого изменило общение с Макмерфи

Старшая Сестра и в шейном корсете, надетом после попытки Макмерфи отомстить за гибель Билли, ничуть не изменилась. Железная леди ею и осталась.

Билли изменился на одну ночь и несколько минут триумфа, когда ему рукоплескали приятели. Даже перестал заикаться.

Мак, я буду скучать по тебе…

Так пойдем со мной Билли, давай уйдем вместе!

Нет, Мак. Я не готов…

Больше никогда несчастный паренек не будет готов уйти из сумасшедшего дома, потому что ушел из жизни, убитый железобетонными принципами Старшей Сестры - лучшей подруги его деспотичной матери, которая и затолкала сына в «гнездо кукушки».

Пациенты изменились, почувствовав запах свободы, исходящий от Рэндалла, прокатившись с ветерком на рыбалку, погуляв на последней вечеринке. Надолго ли?

Книга очень сложная, эмоционально тяжелая, в процессе чтения возникает стойкое чувство, что должно случиться что-то нехорошее, даже когда главные герои, кажется, оставили в дураках Систему и своих недругов. Мы привыкли поклоняться таким фразам, как: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях", "Париж стоит мессы", и т.д., смысл которых легко узнаваем - ради всеобщего блага, ради истины можно отдать свою жизнь, ради минуты истинного триумфа можно пожертвовать собой, лучше промчаться по небу яркой вспышкой, чем потом долгие годы ползти за своей же тенью... Но в этой книге вопрос стоит, на мой взгляд, иначе. Есть еще одна фраза, которую я очень люблю - слабого судьба на петле тащит, сильного за руку ведет, а самый сильный сам судьбой становится. Так вот, это точно про главного героя книги Макмерфи, бунтаря, индивидуалиста, почти берсерка, знающего, чем закончится его бунт, но все равно идущего напролом, на конфликт с судьбой, чтобы самому ею стать. Этот сильный духом человек, такой симпатичный хулиган и безбожник, наверно, входит постоянно в десятки и сотни лучших книжных героев современности. Стоил ли его бунт той самой мессы? За несколько мгновений истинной свободы, за пару глотков свежего воздуха и ветра в волосах, наверное, да, стоил. Макмерфи не хотел умирать, не парил на грани безумия и здравомыслия, но он оказался в этом мире, в замкнутом пространстве чужой злой воли и подавления всего человеческого в людях, которым уготована только одна судьба - быть овощем, без вопросов, без волнений, без эмоций, без страхов, без надежд, без судьбы... Самый ужасный конфликт между мужчиной и женщиной описан именно в этой книге. Пусть и служит Старшая сестра отделения олицетворением большой Системы, которая отвергает не только реально помутившихся рассудком, но и вполне нормальных, но закомплексованных и напуганных людей. А финал как взрыв - я читала эти несколько строчек (что случилось с Макмерфи и что сделал Вождь Бромден) с колотящимся сердцем, сюжет вел к такой развязке, неужели кто-то думал, что Макмерфи далеко уйдет после того, как разрушил порядок в мире Системы? Но он, как юы пафосно это не прозвучало, для некоторых узников Системы стал как знамя над головой, упавшее и поднятое другими, как боевой клич, слова которого уже не знаю кем сочинены, но такие правильные и нужные для момента выхода этой первобытной энергии - жажды свободы (физической и моральной, конечно). После прочтения книги я прочитала в Википедии все, что касается автора, книги, фильма, лоботомии, индейцев, психиатрических больниц и т.д. Нескучный получился день! К этой книге можно долго готовиться и все равно останешься неготовым к ее главным событиям и посылам. Содержание в клетке среди безумия и страха, подавление самого желания быть человеком, ломка воли и жажды жизни, внушение собственной ненужности миру и, как следствие, невозможности вернуться к нормальным отношениям с миром, - все это те самые подводные камни, на которых строится основная философия романа. И главная его ось - бунтарь Макмерфи. Сестра с перекошенным от злости лицом маячит где-то фоном на последних страницах романа, потому что для читателя катарсис уже наступил с побегом Вождя Бромдена, побегом из Системы, из безумия.

Е. С. Биченова

ОСНОВНЫЕ МОТИВЫ РОМАНА

КЕНА КИЗИ «ПОЛЕТ НАД ГНЕЗДОМ КУКУШКИ»

В 1962 г. в Нью-Йорке (в издательстве “Viking”) под редакцией авторитетного критика Малькольма Каули1 был опубликован роман начинающего писателя Кена Кизи, выпускника Стэнфордского университета.

Роман имел невероятный успех, в одночасье сделав своего создателя знаменитым. Известные писатели, ведущие литературные критики посвящали произведению статьи и эссе, публиковали заметки. Норманн Мейлер, Том Вулф, Уильям Стайрон, Фленнери О‘Коннор обсуждали несомненные литературные достоинства книги, ее композицию, стиль, оригинальность образной системы. Критики Лесли Фидлер, Барри Лидс, Гилберт Портер, Тони Таннер отмечали, как «тонко уловил писатель дух времени»2, как «точно передал атмосферу конца 50-х - начала 60-х»3, как «талантливо выразил

В романе утверждалось, что современное репрессивное общество подавляет индивидуальность, делает человека слабым и беззащитным, что перед лицом деструктивной власти он теряет связь с миром природы и готов покупать безопасность ценой послушания и конформизма. «В романе звучал призыв противостоять давлению и манипулированию, быть собой, верить в себя, радоваться жизни и красоте - все это было исключительно созвучно духу 60-х»5.

Широкая популярность произведения объяснялась еще и тем, что оно имело «выходы» в разные области знаний: психологию, психиатрию, социологию, юриспруденцию, культурологию и т. д. Социологи, в частности, на его примере раскрывали такие темы, как социальная организация и социализация, ориентация личности, структура ценностей, феномен власти. Психологи и психотерапевты Артур Нойес, Лоренс Колб (Arthur P. Noyes, M. D., and Lawrence C. Kolb, M. D.) на страницах медицинских журналов рассуждали о пользе и вреде электрошоковой терапии6, а американские врачи Мэри Фрэнсис Робинсон и Уолтер Фримен (Mary Frances Robinson, Ph. D., and Walter Freeman, M. D., Ph. D., F.A.C.P.) писали совместные отчеты о последствиях лоботомии7.

Литературные критики в один голос заявляли о возникновении нового типа литературного героя - революционера, бунтаря (в романе это Рэндл Патрик Макмерфи), который бросает вызов системе, борется с ней, отстаивает свои права и интересы, на своем примере, ценой собственной жизни показывает путь к независимости и свободе.

В тени критических эссе и заметок практически незамеченным оставался образ рассказчика - пациента психиатрической клиники (ее старожила) индейца Бромдена, от лица которого ведется повествование. Его упоминали вскользь, мимоходом, в основном ограничиваясь характеристикой Макмерфи.

На наш взгляд, замысел американского писателя был несколько иным. Образ Рэндла Патрика Макмерфи и история его двухмесячного пребывания в стенах психиат-

рической клиники, безусловно, важны и значимы в структуре романа. Однако Рэндл Макмерфи - всего лишь индикатор, а его история, хотя и развивается линейно и занимает больший объем текста (и на первый взгляд кажется основной), подчинена истории Бромдена и является ее органической составляющей.

Основные интенции писателя направлены в сторону рассказчика - двухметрового индейца-полукровки, страдающего шизофренией. Историческая и социальная проблематика книги перенесена внутрь этого образа. «Она проглядывается сквозь отношение героя к миру, его борьбу с ним и с самим собою и прежде всего через его катастрофическое крушение»8.

Под влиянием жизненных обстоятельств - расовой дискриминации, давления армейской «машины» - главный герой вынужден притвориться глухонемым. Он ищет спасения в стенах психиатрической лечебницы, которая, однако, не защищает его от социального зла и насилия.

На протяжении романа Вождь Швабра движется от сумеречного, сомнамбулического состояния сознания к ясности и обретению разума, от страха к бесстрашию, от полной индифферентности и непричастности к осознанию своей цели, самоидентификации и, наконец, обретению себя.

На всех уровнях романной структуры - языковом (организация фразы), композиционном, на уровне художественной стилистики - автор талантливо показывает, как под воздействием внешних раздражителей (нестандартного поведения Макмерфи, его образа жизни, инакомыслия) Вождь «собирает» себя из разрозненных, «разбросанных частей», фрагментов и отрывков и возвращает к жизни.

Остановимся подробнее на анализе некоторых мотивов.

На наш взгляд, основным приемом, определяющим всю композиционную и смысловую структуру произведения, является принцип мотивной организации. Имеется в

виду такой принцип, при котором в повествовательную структуру романа автор вво-

дит «простейшие нерасторжимые содержательные единицы-мотивы» , «единицы художественной семантики»10, «органические “клеточки” художественного смысла»11, в которых в свернутом (буквально в зачаточном) состоянии хранится вся информация о возможности сюжета и его дальнейшем развитии.

Мотивы принципиально динамичны, они связывают между собой различные элементы текста и тем самым продвигают сюжет вперед. Они изменяются в пространстве произведения по топологическим законам: возвращаются, варьируются, являются схемой сюжета и как часть представляют его целое.

В итоге ткань романа, построенного по принципу мотивной организации, представляет собой неразрывное сплетение содержательных семантических единиц, посредством которых передаются и фиксируются различные состояния человека и социума. В романе Кизи эмоциональное состояние героя, основные доминанты его психологической характеристики передаются через введение и многократный повтор различных психологических и предметных мотивов.

В начале романа образ повествователя размыт, дан как некий контур, набросок, эскиз. С первых страниц мы узнаем лишь о некоторых характерных особенностях рассказчика: высоком росте (два с лишним метра) и некоторых физических изъянах (Вождь нем и глух)12. Это вся информация, которую автор доводит до сведения читателя. Вместо описания внешности героя Кизи заостряет внимание на тотальном чувстве страха, который испытывает полукровка.

Так, рано утром, около восьми часов, после пробуждения Бромден боится выйти в коридор, чтобы лишний раз не привлечь внимания ночных санитаров, и потому про-

бирается «по стеночке в парусиновых туфлях, тихо, как мышь»13. Он боится даже своей тени, как будто она может отделиться и причинить хозяину боль. Однако боль ему доставляют два санитара, которые преследуют его по коридору отделения с целью подвергнуть процедуре терапевтического бритья. Вождь прячется от персонала в чулане и старается справиться со своим страхом, прогнать его прочь: он вспоминает мимолетные эпизоды из далекого детства, когда вместе с отцом охотился на птиц в кедровнике.

«Схоронился в чулане для тряпок, слушаю, сердце стучит в темноте, и стараюсь не испугаться, стараюсь отогнать мысли подальше отсюда, подумать и вспомнить что-нибудь про наш поселок и большую реку Колумбию, вспоминаю, как в тот раз, ох, мы с папой охотились на птиц в кедровнике под Даллзом... Но всякий раз, когда стараюсь загнать мысли в прошлое, укрыться там, близкий страх все равно просачивается сквозь воспоминания. Чувствую, что идет по коридору маленький черный санитар, принюхиваясь к моему страху. Он раздувает ноздри черными воронками, вертит большой башкой туда и сюда, нюхает, втягивает страх со всего отделения. Почуял меня, слышу его сопение. Не знает, где я спрятался, но чует, нюхом ищет. Зами-

После бритья санитары заставляют его приступить к выполнению своих обязанностей: они протягивают ему швабру, за которой он прячется, и показывают, где мыть. Для всех в отделении он всего лишь «двухметровый агрегат» по уборке мусора, «подметальная машина». Его фамилия Broomden, образованная от существительного “broom” - метла, красноречиво свидетельствует о новой социальной роли большого уборщика, которую навязало ему общество.

Таким образом, в самом начале романа посредством мотива страха автор заостряет внимание на определенной психосоматике героя: его невротическом состоянии и полной социальной дезориентации.

Параллельно с психологическим портретом индейца, по контрасту с ним автор вводит в структуру романа образ антипода-индикатора - Рэндла Патрика Макмерфи, которому суждено сыграть в судьбе Бромдена не последнюю роль.

Новый пациент появляется в отделении клиники около десяти часов утра, в тот момент, когда индеец сидит в кресле и пристально смотрит вдаль. Он чувствует приближение новенького. «Сегодня замки гремят чудно, это необычный посетитель»15,- произносит он и далее описывает появление новенького: «Я не слышу, чтобы он испуганно пробирался по стеночке. . . слышу, как идет по коридору, и идет сильно, вот уж не пробирается; у него железо на каблуках и стучит по полу, как конские подковы. Появляется в дверях, останавливается, засовывает большие пальцы в карманы, ноги расставил и стоит, и больные смотрят на него.

С добрым утром, ребята»16.

Бромден поднимает глаза наверх. «Рыжий с длинными рыжими баками и всклокоченными, давно не стриженными кудрями, выбивающимися из под шапки, и весь он такой же широкий, как папа был высокий, - челюсть широкая, и плечи и грудь, и широкая зубастая улыбка, и твердость в нем другая, чем у папы, - твердость бейсбольного мяча под обшарпанной кожей. Поперек носа и через скулу у него рубец - кто-то хорошо ему заделал в драке, - и швы еще не сняты»17 -такой портрет рисует нам индеец.

Остановимся подробнее на этом небольшом отрывке. Характеристика Redheaded18 (рыжий), несомненно, свидетельствует о дерзком характере новоприбывшего. “With long red sideburns and tangle of curls out from under his cap”19 («С длинными рыжи-

ми баками и всклокоченными, давно не стриженными кудрями, выбивающимися из под шапки») - это описание свободного, независимого, не вписывающегося в строгую систему больничного распорядка Рэндла Макмерфи.

Интересно проследить за употреблением прилагательного “broad” (широкий), которое автор использует при описании отдельных частей тела Макмерфи. “Broad shoulders”, “a broad smile”, “a broad grin”, “broad legs”, “broad hands” - вот лишь небольшой ряд эпитетов, которые на протяжении текста будут постоянно повторяться и варьироваться. Прилагательное «широкий» приобретет в романе значение большого и сильного человека, который сможет противостоять системе, сумеет «сладить с комбайном», с его чудовищной авторитарной силой.

“He is hard in a different kind of way from Papa, kind of way a baseball is hard under the scuffered leather”20 («Твердость в нем другая, чем у папы, -твердость бейсбольного мяча под обшарпанной кожей»). «Твердым бейсбольным мячом станет Макмерфи», который будет до конца отстаивать свою позицию и взгляды, даже когда его подвергнут электрошоковой терапии в надежде на то, что он сдастся, перестанет бороться против системы.

Несколько психологических и предметных мотивов в первой части романа (человеческой руки, смеха, песни) дополнят портрет новоприбывшего.

На протяжении произведения взгляд рассказчика будет скользить, улавливать и фиксировать в поведении и внешности Макмерфи необычное, нестандартное, нехарактерное, исключительное. Он отметит «свободный», «нахальный», «зычный», «громкий» смех, который сотрясет стены больницы, разойдется кругами, как будто в преддверии великого развала отделения, запомнит мотив мелодии, которую будет напевать Мак-мерфи в кульминационные моменты действия, его «большие, красные руки со множеством наколок», «суставы в шрамах и порезах», «ровные и твердые, как дерево, ладони». Аллегория надежды выбита на правой руке Макмерфи - это маленький якорь, который в будущем даст больным шанс вырваться из железных тисков «комбайна» на свободу. Широкие большие сильные руки Макмерфи на метафорическом уровне - это «спасение», которое символическим образом он «приносит» в отделение в тот момент, когда переступает его порог.

Поступив в отделение, Макмерфи сразу же знакомится с пациентами, «начинает всем по очереди пожимать руки: “хроникам”, “острым” и “овощам”»21. Обмен рукопожатиями - это залог дальнейшего сотрудничества, солидарности и взаимовыручки, спасения.

Макмерфи протянет руку всем сорока пациентам отделения. В последнюю очередь он подойдет к Бромдену и поприветствует его. Примечательно, что только коренной житель Америки, носитель двухтысячелетней культуры, почувствует значение и символику рукопожатия. «Его рука с шершавым звуком прикоснулась к моей. Помню, как сжали мою руку его толстые сильные пальцы, и с ней произошло что-то странное, она стала разбухать, будто он влил в нее свою кровь»22, -сообщает читателю индеец. Такое символическое и метафорическое «перетекание» силы, мужества, воли, возврат утраченного, родного, исконного от бесстрашного Макмерфи к напуганному до смерти Вождю будет происходить на протяжении всего романа.

Так, в конце первой части, заставив индейца принять участие в голосовании за изменение распорядка дня, Макмерфи вернет ему исконное гражданское право. В финале первой части пациенты клиники «подняли руки не просто за бейсбол, но и против старшей сестры, против того, что она хочет отправить Макмерфи в буйное, против того,

что она говорила и делала и давила их многие годы» , - так рассуждает рассказчик.

Во второй части на смену тотальному страху придет чувство уверенности в своих силах, исчезнет постоянный туман, в котором на протяжении долгих лет прячется и скрывается Бромден. В зеркале он сможет ясно разглядеть свое лицо. «Темное, жесткое, с высокими выступающими скулами, словно щеки под ним были вырублены топором, и глаза, совсем черные и недобрые». Впервые он сможет увидеть людей без «всегдашнего черного контура», рассмотреть картину за окном больницы. Постоянное мытье покажется ему просто сном, он не поверит, что «в самом деле убил на него столько лет».

Наконец, в третьей части романа Вождь исповедуется, откроется Макмерфи, признается, что симулировал, притворялся глухонемым. Таким образом, произойдут значительные перемены: внутренняя боль, страх, отчаяние выйдут наружу и перестанут внутренне сжимать и сдавливать его в своих тисках. Поездка Бромдена вместе с остальными на рыбалку, организованная Макмерфи, станет важным этапом на пути обретения им своей сущности. На лоне дикой природы, чувствуя, вдыхая и ощущая всем телом вкус соленого Тихого океана, Бромден соединится с природой, сольется с ней. Он забудет страхи, неврозы, сомнения. Он научится открыто и свободно смеяться над тем, что тревожит, а также смело глядеть в свое будущее.

В развитии и построении мотивной структуры романа сцена рыбной ловли - важный, значимый, кульминационный момент. Здесь в одной точке - вневременной точке соприкосновения - объединятся, сольются воедино все обозначенные выше мотивы. Преодолев страх, сомнение, отчаяние и трусость, Бромден откроется для последующих кардинальных перемен.

В заключительной, четвертой части останется лишь применить на практике полученные знания, реализовать обретенные вновь качества. И когда настанет час вступить вместе с Рэндлом в неравный бой с санитарами за свои права, Бромден не струсит, не испугается наказания электрошоком.

А когда спустя две недели после прощальной вечеринки Макмерфи будет лишен лобных долей мозга и превратится в «дурацкую куклу из ярмарочного балагана», игрушку с маленькими руками, Вождь примет решение умертвить вялую и безжизненную плоть, которая отныне служит наглядным примером того, что будет со всяким, кто «пойдет против системы»24. Ночью подушкой он душит Макмерфи и совершает неслыханный побег, разбив вдребезги окно отделения.

Так, двигаясь от антропоморфного состояния к обретению своей человеческой сущности, главный герой по воле Кизи на протяжении всего романа «собирается», как пазл или мозаика.

«Сущность и сила такого приема не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя»25, в том, что силой собственного воображения последний восполняет пробелы и «белые пятна» эскиза, нарочно оставленные автором. Сила такого приема - «в неисчерпаемом возможном его содержании. Это содержание, проецируемое нами, то есть влагаемое в само произведение, действительно условлено его внутренней формой»26.

В статье представлен один из возможных вариантов прочтения. Каждый читатель может увидеть, осмыслить мотивы произведения по-своему, однако это будет прочтение внутри определенного, заданного автором семантического поля.

В заключение хотелось бы отметить, что:

1) на протяжении всего романа движутся к свободе и независимости все второстепенные персонажи, пациенты терапевтического отделения клиники;

2) на месте индейца племени Миллатуна мог оказаться представитель любого национального меньшинства Америки: афроамериканец, араб, кореец или китаец;

3) книга Кизи органично вписалась в широко развернувшееся в 1960-е годы движение за приобщение к корням;

4) создав живой, достоверный и яркий образ Вождя Бромдена, заставив читателя «вжиться» в его сложный внутренний мир, Кизи тем самым выпустил индейца на волю, в реальную, а не книжную жизнь из плена литературной традиции и обывательских

стереотипов.

1 В 1958 г. в Стэнфордском университете Кизи посещал семинар по творческой композиции, который вел М. Каули совместно с Ф. О‘Коннор, где обсуждались некоторые фрагменты будущей книги.

5 Прозоров В.Г. Ступени свободы. Петрозаводск, 2001. С. 97.

6 Modern Clinical Psychiatry. 6th ed. P. 538-542.

7 Robinson M.F., Freeman W. Glimpses of Postlobotomy Personalities // Psychosogery and the Self. New York, 1963. Р. 15-32.

8 Затонский Д. В. Искусство романа и XX век. М., 1973. С. 327.

9 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 266.

10 Тюпа В. И. Мотив пути на раздорожье русской поэзии XX века // Вечные сюжеты русской литературы: «Блудный сын» и другие. Новосибирск, 1996. С. 97.

12 Интересно, как при этом он постоянно передает прямую речь других персонажей. Читатель верит ему, только при условии, что рано или поздно тайна симулянтства будет раскрыта. С самого начала читатель оказывается в сговоре.

13 Кизи К. Пролетая над гнездом кукушки. СПб., 2003. С. 7.

14 Там же. С. 11.

15 Там же. С. 13.

16 Там же. С. 15.

18 Kesey K. One Lew over The Cuckoo‘s Nest. New York, 1977. P. 11.

21 Так в романе индеец Бромден классифицирует больных. «Хроники»-хронические больные, страдающие неизлечимыми психическими заболеваниями, - помещены в больницу до конца жизни. «Острые» -больные, помещенные в клинику на определенный срок. «Овощи» -инвалиды, которые не в состоянии справляться со своими нуждами, требуют постоянного ухода.

22 Кизи К. Указ. соч. С. 28.

23 Там же. С. 78.

24 Там же. С. 322.

25 Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 181.

27 После публикации романа поклонники с нетерпением ждали его продолжения. Автор не оправдал их читательских ожиданий, представив в 1964 г., через два года после «Кукушки», роман «Порою нестерпимо хочется».

Подобно многочисленным громким событиям, связанным с именем "веселого проказника" Кена Кизи, выход в 1962 году его первой книги "Над кукушкиным гнездом" произвел много шума в литературной жизни Америки. После ее появления Кизи был признан талантливейшим писателем, а сам роман стал одним из главных произведений движений битников и хиппи. "Над кукушкиным гнездом" - это грубое и опустошительно честное изображение границ между здравомыслием и безумием. "Если кто-нибудь захочет ощутить пульс нашего времени, пусть лучше читает Кизи. И если все будет хорошо и не изменится порядок вещей, его будут читать и в следующем веке", - писали в "Лос-Анджелес Тайме". Действительно, книга продолжает жить и не утратила прежней сумасшедшей популярности в наши дни.По мотивам романа был снят одноименный фильм Милошем Форманом, покоривший весь мир и получивший пять Оскаров, а также поставлено множество спектаклей в разных странах, в том числе в России.

Описание добавлено пользователем:

Андрей Сергеев

«Над кукушкиным гнездом» - сюжет

Действие романа происходит в психиатрической больнице в городе Сейлем (Орегон). Повествование идёт от лица рассказчика - индейца по кличке Вождь Бромден, одного из пациентов. Одним из главных героев является свободолюбивый пациент Рэндл Патрик Макмёрфи, переведённый в психиатрическую больницу из тюрьмы. Предполагается, что он симулировал психическое расстройство только для того, чтобы избежать каторжных работ. Другие пациенты представлены в романе, возможно, не как душевнобольные, а как нормальные люди, отвергнутые больным обществом.

Макмёрфи противостоит старшая сестра Милдред Рэтчед - немолодая женщина, работающая в отделении больницы. Старшая сестра, олицетворение системы (Комбинат, как называет ее рассказчик Вождь Бромден), личная жизнь которой не сложилась, тщательно укрепляет свою власть над пациентами и персоналом отделения. Бунтарь и индивидуалист, Макмёрфи принимается рушить устроенный ею порядок и оказывает значительное влияние на других пациентов, уча их наслаждаться жизнью и даже освобождая от хронических комплексов. Это доходит до нарушения строгого внутреннего распорядка больницы, вплоть до ночной вечеринки в отделении с обильным употреблением алкоголя и присутствием проституток.

История

Кен Кизи учился в Стэндфордском университете, но в 1959 году бросил его, с головой втянувшись в рискованное предприятие: в качестве добровольного (и оплачиваемого) испытуемого он принимал участие в экспериментах с ЛСД, проводимых в госпитале ветеранов "Menlo Park" в рамках научной программы исследования возможностей применения наркотика в психиатрической практике. Программа вскоре была закрыта правительством, но Кизи еще на полгода остался в психиатрической больнице в качестве санитара и ночного сторожа. Он часто проводил время в разговорах с пациентами, иногда находясь под влиянием галлюциногенов. Он не верил, что эти пациенты были ненормальными, скорее общество отвергало их, поскольку они не вписывались в общепринятые представления о том, как человек должен себя вести. Из этого опыта и вырос роман "Над кукушкиным гнездом".

Критика

Журнал Time включил этот роман в свой список 100 лучших англоязычных произведений с 1923 по 2005.

Потрясающий успех. Марк Шорер

Его талант рассказчика так впечатляет, его стиль так стремителен, его способность схватывать характеры столь несомненна, что читатель не в состоянии оторваться... У него крепкий, щедрый талант, и он написал крепкую, щедрую книгу. "Saturday Review"

Поразительный первый роман. "Boston Traveller"

Кизи сумел не просто нырнуть в собственный кровоток, словно бы заглянув внутрь своих же глаз, но и вновь проник в сферы, где обитают Другие, братья и сестры, к которым несет воды поток новообретенной ответственности - к ним и к миру в целом. Артур Миллер

Рецензии

Рецензии на книгу «Над кукушкиным гнездом»

Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить рецензию. Регистрация займет не более 15 секунд.

Настя Добровольная

Прекрасная книга

Прочитав новую для себя книгу "Над кукушкиным гнездом", я пополнила клад своей любимой литературы.

Нельзя назвать это произведение обычным, ординарным, скучным. Никак. В самом начале чтения интерес начинает захватывать тебя и все с большей, нарастающей силой поглощает полностью.

Невообразимо печальной можно назвать эту историю, историю о том, как безжалостно губит система контроля (в книге "комбинат") любого, кто не желает поддаваться. На протяжении всей книги можно наблюдать, как происходит превращение главного героя(того, от кого ведется рассказ) в "большого" человека из "маленького". Путь преодоления всеобще поглощающего тумана, заставляющего чувствовать себя слабым ничтожным, даже не человеком. Но благодаря самому буйному персонажу из всей книги - Макмерфи, не только сам рассказчик, но и другие пациенты понимают, что никто кроме них не способен ослабить волю человека, что он сам воссоздает в себе свободу.

Как же можно это сделать? Ведь везде снуют санитары, а старшая сестра следит за выполнением - перевыполнением порядка не только в отделении, но и в твоей голове, препараты не дают ощущать трезвость разума, и из чувств присутствует только одно - спокойствие. Но в итоге, в безмолвной борьбе, персонажи под предводительством Рэндла находят средство, защищающее их от гниения собственной личности. Казалось, что может разрушить столь прочную оболочку страха перед самим собой и внешним миром? Ответ прост: смех. Да, возможно это не есть та самая вакцина, способная спасти всех и вся от напасти жестоко настроенного мира, но именно смех, созданный в компании сблизившихся людей, искренний, простодушный способен спасти тебя. Это своеобразный витамин для прозрения, отрезвления или же попросту пробуждения волевых мыслей. Смех, рожденный друзьями может помочь ощутить себя сильнее, научиться полюбить себя, понять свои возможности, и наконец, перестать бояться.

Но, к сожалению, в каждой борьбе есть жертвы. Психиатрическая больница предстоит в роли поля битвы, и в начале здесь царила идеальная иерархия, созданная старшей сестрой со всегда накрахмаленной улыбкой. В конце же войны, выиграв ее, человек, который никогда не причислял себя к "способным к подчинению", пал. Пал, но не проиграл войну. Хотя противника - старшую сестру назвать проигравшей нельзя тоже. Ибо война не закончилась, она всегда состояла из бесконечного порядка битв, которые можно было выиграть, и оставить себя победителем внутри, но никогда не закончить войну. На место воевавших всегда приходят другие, по-новому и по-своему продолжая нескончаемый ход войны за собственное Я.

Полезная рецензия?

4 / 0

Анна

Сложное начало, скучные описания, нет какого-то захватывающего развития событий. Зато здесь есть потрясающий, великолепный, запоминающийся главный герой - красавчик Макмерфи. Только из за него я осилила эту хотя и небольшую, но сложную (для меня) книгу. Макмерфи - пациент психиатрической больнице, который попал сюда по своей воле, сымитировав психические расстройства. Он веселый, находчивый, жизнерадостный, уверенный в себе, это то герой, который излучает энергию, передает хорошее настроения, заряжает эмоциями и вызывает улыбку. Несмотря на то, что он мошенник, он добрый, отзывчивый, хороший человек.

Финал меня разочаровал, до последнего надеялась и верила что будет все по-другому.

Вообще, это первая книга, которую я читала про психиатрическую больницу, вернее жизнь людей в психиатрической больнице. И несмотря на всю мрачность обстановки, наблюдать за происходящим было интересно, так как жизнь людей там тоже не стоит на месте, и у каждого что-то происходит. Конечно печально наблюдать за такими людьми, но в жизни воспринимаешь их совсем по-другому. Здесь же раскрываются личности, их мысли, эмоции их желания и характеры, у уже психически больные люди, кажутся такими же людьми, как и все, только со своими особенностями.

Все вопросы