Работа

Тема народного страдания и скорби в поэме «Реквием. Роль символических образов в поэме А.Ахматовой «Реквием

Урок 13 (74). Тема народного страдания и скорби

в поэме Ахматовой «Реквием»

Цель урока: показать, как исполнена поэмой гражданская и поэтическая миссия Анны Ахматовой, как история страны преломляется в отражается в ее творчестве.

Методические приемы : проверка знаний учеников, анализ основных тем и мотивов поэмы.

Ход урока

I . Проверка домашнего задания

Каков исторический и жизненный контекст поэмы?

Каковы ее основные мотивы?

(Основные мотивы поэмы - память, горечь забвения, немыслимость жизни и невозможность смерти, мотив распятия, евангельской жертвы, креста.)

II. Слово учителя

В предисловии к поэме, написанной в 1935-1940 годах, Ахматова написала: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде». Эти очереди вытягивались вдоль мрачных стен старой петербургской тюрьмы «Кресты». Стоя в такой очереди Ахматова услышала шепотом произнесенный вопрос: «А это вы можете описать?» И ответила: «Могу».

Так рождались стихотворения, вместе составившие поэму. Стихотворения эти не записывались - запоминались накрепко надежными друзьями Ахматовой. Уже в 1961 году поэме был предпослан эпиграф, строго, точно в лаконично отразивший гражданскую и творческую позицию автора:

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл, -

Я была тогда с моим народом,

Дважды повторяется слово «чуждый», дважды - слово «народ»: прочность сплочения судеб народа и его поэта проверяется общим для них несчастьем.

В чем видит Ахматова свою поэтическую и человеческую миссию?

(В том, чтобы выразить и донести скорбь и страдания «стомильонного» народа. Она становится голосом людей в годы тотального и вынужденного молчания всех.

Для них соткала я широкий покров

Из бедных, у них же подслушанных слов.)

Как трансформируется образ родины в поэме?

Пространство России охватывает и «сибирскую вьюгу», и «великую реку и «тихий Дон», и «кремлевские башни», и «море», и «царский сад», и Енисей, и Неву. Но на этих просторах - лишь страдания, улыбается «только мертвый, спокойствию рад». Это переложение страшного: «И живые позавидуют мертвым». Любимый Ахматовой Петербург-Ленинград становится «ненужным привеском» своих тюрем.

III. Лекция учителя

Массовые репрессии в стране, трагедийные события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни поэму «Реквием» (1935-1940). Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением. Создавалась поэма в нечеловеческих условиях.

Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Окончательно эти стихи были скомпонованы в единое произведение лишь осенью 1962 года, когда оно было впервые написано на бумаге. Л. Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» сообщает, что в этот день Ахматова торжественно сообщила: «Реквием» знали наизусть 11 человек, и никто меня не предал». При знакомстве с поэмой и ее структурными частями поражает чересполосица дат: «Вместо предисловия» датировано 1957 годом, эпиграф «Нет, и не под чуждым небосводом...» - 1961-м, «Посвящение» - 1940-м, «Вступление» - 1935-м и т. д. Известно также, что вариант «Эпилога» был продиктован автором ее подруге Л. Д. Большинцовой в 1964 году. Следовательно, даты эти - своеобразные знаки того, что к этому творению Ахматова обращалась постоянно на протяжении тридцати последних лет жизни. Важно уметь отвлечься от этих цифр и воспринимать «Реквием» как целостное произведение, рожденное трагедийным временем.

Слово «Реквием» переводится как «заупокойная месса», католическое богослужение по умершему. Одновременно это - обозначение траурного музыкального произведения. Исследовательница Е. С. Абелюк сопоставила латинский текст заупокойной мессы с поэмой и нашла ряд параллелей, что свидетельствует о глубоком воздействии текста мессы на Ахматову. Есть переклички поэмы и с текстом молитвы, обращенной к скорбящей матери,- Stabat Mater. Это позволяет нам сделать выводы о том, что произведение Ахматовой можно рассматривать в общем контексте мировой культуры и что поэма эта имеет ярко выраженное музыкальное начало.

Эпиграф к поэме взят из стихотворения самой Ахматовой «Так не зря мы вместе бедовали...» впервые опубликованного в «Знамени» (1987). С самого начала автор подчеркивает, что поэма затрагивает не только ее несчастья как матери, но касается общенародного горя. Этот сплав личного и общего выделен в афористических строчках эпиграфа:

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Лаконичное «Вместо предисловия» написано прозой: и содержание, и непривычная форма этого текста приковывают к себе особое внимание. Рассказ о семнадцати месяцах, проведенных в очередях возле тюрьмы, как бы конкретизирует эпиграф. Поэт клянется, что сможет написать о пережитом, и сам текст «Реквиема» служит этому подтверждением. Значит, поэма - овеществленная клятва, реализация высочайшей миссии, взятой на себя художником.

«Посвящение содержит ряд конкретных картин общенародного несчастья «осатанелых лет». Но эта конкретность поразительно соединена с высоким обобщением. Поэтому закономерным становится введение в текст образов, восходящих к отечественным «первенцам свободы» и Пушкину: «Но крепки тюремные затворы, / А за ними «каторжные норы» и смертельная тоска».

«Вступление» обнажает правду на грани фантастики. И очень естественно здесь возникают гротескные образы: «...улыбался / Только мертвый, спокойствию рад. / И ненужным привеском болтался / Возле тюрем своих Ленинград»; «безвинная корчилась Русь».

Строфа «Уводили тебя на рассвете...» строится как народный плач. Это причитание матери по уводимому в тюрьму сыну, которое неожиданно объединяется с крестьянским плачем по покойнику (представление о нем возникает благодаря соответствующей лексике: «темная... горница», «плакали дети», «божница», «свеча оплыла», «холод иконки»). Наконец, это услышанные из глубины веков крики и стоны стрелецких жен. Но все эти голоса сливаются в один общий вой, невыносимый в своем трагизме.

В следующей части произведения, датированной 1939 годом, получает свое выражение склонность Ахматовой к космическим образам. Изображенное на земле обозревается глазами «желтого месяца». Но теперь лирический гоголевский образ («желтый месяц входит в дом») неожиданно сопрягается с трагедийной земной реальностью. Свое личное горе Ахматова выразила в коротких строчках стихотворения, корнями уходящего в фольклор:

Тихо льется тихий Дон,

Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень.

Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.

Я бы так не могла...

Масштабы трагедии заданы уже первыми строками «Посвящения»:

Перед этим горем гнутся горы,

Не течет великая река...

Ахматова пробует увидеть страдания других людей со стороны, но от этого они не менее трагедийны. Выражением всеобщего горя становится страшная ночь. Героиня поэмы пробует взглянуть на себя со стороны и с ужасом замечает себя, былую «веселую грешницу», в толпе под Крестами, где столько «неповинных жизней кончается...». Стих обрывается на полуслове, на многоточии.

В следующем отрывке (1939) отчаяние матери, кажется, достигает высшей точки:

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой,

Кидалась в ноги палачу,

Ты сын и ужас мой.

Все перепуталось в ее сознании, ей слышится «звон кадильный», видятся «пышные цветы» и «следы куда-то в никуда». И светящая звезда становится роковой и «скорой гибелью грозит».

Строфа «Легкие летят недели...» датирована тем же 1939 годом. Героиня пребывает в каком-то оцепенении. Все ее мысли о сыне, общее у них сейчас - белые ночи, которые глядят в тюрьму, но приносят не свет и радость, а говорят о кресте и смерти. И в этом состоянии оцепенения на героиню обрушивается очередной удар - приговор сыну. Эта часть «Реквиема» так и называется - «Приговор».

И упало каменное слово

На мою, еще живую грудь.

Женщина находится на грани жизни и смерти и как бы в полубреду пытается все-таки найти выход:

Надо память до конца убить,

Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

Но у героини нет сил жить в «опустелом доме», и она зовет смерть:

Ты все равно придешь - зачем же не теперь?

Я жду тебя - мне очень трудно.

Так начинается следующая часть - «К смерти» Героиня готова принять любую смерть: отравленный снаряд, гирьку бандита, тифозный чад и даже увидеть «верх шапки голубой» - самое страшное в то время.

Но смерть не приходит - приходит безумие («Уже безумие крылом...» - первая строка новой части).

Само страдание становится окаменелым. Все происходящее в жизни и в сердце сводит с ума. И теперь смерть обретает свою новую форму - душевной болезни:

Уже безумие крылом

Души накрыло половину.

На смену разуму приходит его затмение, былая стойкость сменяется слабостью, речь превращается в бред, память - в беспамятство, а богатство жизни - в предельную пустоту. И если мелькают еще призраки чего-то святого, то это смутные наплывы из прошлого.

Само название - «Реквием» - настраивает на торжественно-траурный, мрачный лад, оно связано со смертью, скорбным молчанием, которое происходит от непомерности страдания.

Тема смерти обусловливает тему безумия: «Уже безумие крылом // Души накрыло половину...» Безумие выступает как последний предел глубочайшего отчаяния и горя, невыносимого здравым умом, а потому отстраненного: «Прислушиваясь к своему // Уже как бы чужому бреду».

Трагедия народа так велика, что не вмещается в рамки траурного реквиема. Трагедия вызывает в памяти самое страшное из преступлений в истории человечества - распятие Христа. Трагедия подключает сознание читателя к судьбе Матери, принесшей в мир Сына-Искупителя.

Как решена религиозно-библейская тема в поэме?

Библейская тема воплощена в Х главе «Распятие», хотя в смысловом отношении охватывает все пространство поэмы. Ей предпослан евангельский эпиграф: «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи». Этот эпиграф обрывается на полуслове в коротком четверостишии: «О, не рыдай Мене...» Молчаливое же страдание Матери таково, что «туда, где молча Мать стояла, // Так никто взглянуть и не посмел».

Богоматерь - заступница за людей. Найдите в тексте строки, где звучит этот мотив.

Мотив заступничества пронизывает эпилог поэмы: «И я молюсь не о себе одной, //А обо всех, кто там стоял со мною...». Этот мотив углубляется и упоминанием «широкого покрова», сотканного для людей. Страдания не искупит даже смерть, невозможно забыть «громыхание черных марусь, // Забыть, как постылая хлопала дверь // И выла старуха, как раненый зверь».

Устами поэта гласит народ, об этом впрямую говорится в поэме: «И если зажмут мой измученный рот, // Которым кричит стомильонный народ…»

Нигде в поэме не звучит мотив возмездия, мести. Страшным обвинением эпохе беззакония и бесчеловечности является вся поэма.

В стихотворении «Распятие» автор оперирует высокими общечеловеческими символами Матери, Магдалины и Распятия Христа. Это логическое завершение мотива несения креста на Голгофу. Каменеет ныне уже и Сын, и оттого горе Матери беспредельно. Ранее звучавшие одинокие голоса теперь превращаются в хор, сопровождающий последние реплики Сына. Личность Христа по-особому волновала Ахматову и человеческой сутью своей, и судьбой. И вот теперь она соединяет историю Божьего Сына с судьбой собственного, и оттого частное и общее, личное и общечеловеческое вновь - в соответствии с темой эпиграфа и «Посвящения» - сливаются воедино.

Стихи начинают теперь звучать как удары набатного колокола. Безгранично отчаяние матери, но она одерживает победу над палачами сына. Идут твердые, как железо, двустишия с мужскими рифмами, которые свидетельствуют о стойкости, непреклонности и победительной силе женщины-поэта. И потому она достойна монумента, этого воплощения памяти, несгибаемости и еще одного символа окаменения. Продолжая традиционную в русской поэзии тему памятника, Ахматова трактует ее очень ярко, мощно:

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество...

Но этот памятник должен стоять по желанию поэта не в милых ее сердцу местах, где она была счастлива:

А здесь, где стояла я триста часов

И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь

Забыть громыхание черных марусь.

Забыть, как постылая хлюпала дверь

И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век,

Как слезы, струится подтаявший снег.

И голубь тюремный пусть гудит вдали,

И тихо идут по Неве корабли.

Этот памятник у стен тюрьмы - монумент не только поэту, но всем матерям и женам, всем жертвам произвола, самому Мужеству.

Каким вы представляете себе памятник Ахматовой, о котором говорится в заключительной части поэмы?

Поэма Ахматовой отличается мощным эпическим размахом, раскрытием современности на широком всемирно-историческом фоне. Отсюда та внутренняя патетика, которая звучит в ее строках. Полифонизм, многоголосье и распевность позволяют воспринимать это произведение и как траурное музыкальное творение. Основанное на народных плачах, оно несет и глубокую лирическую интонацию, что делает поэму воистину уникальным художественным явлением. Только одно это произведение позволило бы Ахматовой войти в сонм классиков отечественной словесности.

В «Эпилоге» как бы смыкаются функции поэта и поэзии с идеей великого заступничества за людей. А это и есть великое наследие русской литературы, которое делает Ахматову национальным, народным поэтом.

Пояснительная записка

... Поурочные разработки . - М.: Просвещение. 3. Золотарёва И.В., Михайлова Т.И. Поурочные разработки по русской литературе XIX века . 10 класс . 1-е полугодие. - М.: Вако, 2003. 4. Золотарёва И.В., Михайлова Т.И. Поурочные разработки по русской литературе ...

Хотелось бы всех поименно назвать,

Да отняли список и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров

Из бедных, у них же подслушанных слов.

А. Ахматова

Главным творческим и гражданским достижением А.А. Ахматовой стало создание ею поэмы «Реквием». Поэма состоит из нескольких стихотворений, связанных друг с другом одной темой - темой памяти о тех, кто в тридцатые годы оказался в тюремных застенках, и о тех, кто мужественно перенес аресты родных, смерть близких и друзей, кто пытался помочь им я трудную минуту.

В предисловии А. Ахматова рассказывает об истории создания поэмы. Описать все ужасы ежовщины попросила ее незнакомая женщина, так же, как и Ахматова, стоявшая в тюремных очередях в Ленинграде. И Анна Андреевна откликнулась. А иначе и не могло быть, ведь как она сама говорит:

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Репрессии обрушились не только на друзей, но и на семью Ахматовой: был арестован и сослан сын- Лев Гумилев, а затем и муж - Н.Н. Пунин, а ранее, в 1921 году, был расстрелян первый муж Анны Андреевны - Н. Гумилев.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне... -

пишет она в «Реквиеме», и слышится в этих строках мольба несчастной женщины, потерявшей своих близких. «Перед этим горем гнутся горы», - читаем мы в «Посвящении» к поэме и понимаем, что для тех, кто слышал «лишь ключей постылый скрежет да шаги тяжелые солдат», уже никогда не будет ярким солнечный свет, свежим ветер.

Во «Вступлении» Ахматова рисует яркий образ Ленинграда, который представлялся ей «болтающимся привеском» возле тюрем, «осужденных полки», которые шли по улицам города, «звезды смерти», стоявшие над ним.

Кровавые сапоги и шины черных марусь (так называли машины, приезжавшие по ночам арестовывать горожан) раздавили «безвинную Русь». И она лишь корчится под ними. Перед нами проходит судьба матери и сына, образы которых соотнесены с евангельской символикой. Ахматова расширяет временные и пространственные рамки сюжета, показывая общечеловеческую трагедию. Мы то видим простую женщину, у которой ночью арестовывают мужа, то библейскую Мать, Сына которой распяли. Вот перед нами простая русская женщина, в памяти которой навсегда останется плач детей, оплывшая свеча у божницы, смертный пот на челе любимого человека, которого уводят на рассвете. Она будет плакать по нему так же, как когда-то под стенами Кремля плакали стрелецкие «женки». То вдруг пред нами образ женщины, так похожей на саму Ахматову, которая не верит, что все происходит именно с ней - «насмешницей», «любимицей всех друзей», «царскосельской веселой грешницей». Разве могла она когда-нибудь подумать, что будет стоять трехсотой в очереди в Кресты? А теперь вся ее жизнь в этих очередях.

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой,

Кидалась в ноги палачу,

Ты сын и ужас мой.

Не разобрать, кто «зверь», кто «человек», ведь арестовывают невинных людей, и все мысли матери невольно обращаются к смерти.

А потом звучит приговор - «каменное слово», и надо убить память, сделать окаменелой душу и снова учиться жить. И мать вновь думает о смерти, только теперь о своей. Она кажется ей спасеньем, и не важно, какой она примет вид: «отравленного снаряда», «гирьки», «тифозного чада» - главное, что она избавит от страданий и от душевной пустоты. Эти страдания сравнимы лишь со страданиями Матери Иисуса, также потерявшей Сына.

Но понимает Мать, что это только безумие, ведь смерть не позволит унести с собой:

Ни сына страшные глаза -

Окаменелое страданье,

Ни день, когда пришла гроза,

Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук,

Ни лип взволнованные тени,

Ни отдаленный легкий звук -

Слова последних утешений.

Значит, надо жить. Жить ради того, чтобы назвать поименно тех, кто погиб в сталинских застенках, помнить, вспоминать всегда и везде стоявших «и в лютый холод, и в июльский зной под красною ослепшею стеною».

В поэме есть стихотворение, называющееся «Распятие». В нем описываются последние минуты жизни Иисуса, его обращение к матери и отцу. Слышится непонимание того, что происходит, и к читателю приходит осознание, что все происходящее бессмысленно и несправедливо, ведь нет ничего страшнее, чем смерть невинного человека и горе матери, потерявшей сына.

А. Ахматова выполнила свой долг жены, матери, поэта, рассказав в поэме о трагических страницах нашей истории. Библейские мотивы позволили ей показать масштаб этой трагедии, невозможность прощения тех, кто творил это безумие, и невозможность забвения того, что произошло, ведь речь шла о судьбе народа, о миллионах жизней. Таким образом, поэма «Реквием» стала памятником безвинным жертвам и тем, кто страдал вместе с ними.

В поэме А. Ахматова показала свою причастность к судьбе страны. Известный прозаик Б. Зайцев, прочитав «Реквием», сказал: «Можно ль было предположить... что хрупкая эта и тоненькая женщина издаст такой вопль - женский, материнский, вопль не только о себе, но и обо всех страждущих - женах, матерях, невестах, вообще обо всех распинаемых?» И невозможно лирической героине забыть матерей, вдруг ставших седыми, вой старухи, потерявшей сына, громыхание черных марусь. И звучит по всем погибшим в страшное время репрессий поэма «Реквием» как поминальная молитва. И пока будут слышать ее люди, потому что вместе с ней кричит весь «стомильонный народ», не повторится той трагедии, о которой рассказывает А. Ахматова.

А.А. Ахматова вошла в литературу как поэт лирический, камерный. Ее стихи о неразделенной любви, о переживаниях героини, ее одиночестве среди людей и ярком, образном восприятии окружающего мира привлекали читателя и заставляли его проникнуться настроением автора. Но потребовалось время и страшные события, потрясшие Россию -война, революция, - чтобы в стихах А.А. Ахматовой возникло гражданское, патриотическое чувство. Поэтесса сострадает Родине и своему народу, считая для себя невозможным покинуть ее в трудные годы испытаний. Но особенно трудными стали для нее годы сталинских репрессий. Для власти Ахматова была личностью чуждой, враждебной советскому строю. Постановление 1946 года подтвердило это официально. Ей не забыли ни того, что муж ее, Николай Гумилев, был расстрелян в 1921 году за участие в контрреволюционном заговоре (по официальной версии), ни гордой безгласности с конца 20-х годов - той неофициальной «внутренней эмиграции», которую избрала для себя поэтесса. Ахматова принимает свою судьбу, но это не смирение и равнодушие - готовность выстоять и вытерпеть все, что выпало ей на долю. «Мы ни единого удара не отклонили от себя», - писала Ахматова. И ее «Реквием», писавшийся с 1935 по 1940 год не для печати, для себя, «в стол» - и опубликованный намного позднее, - это свидетельство мужественной гражданской позиции как лирической героини поэмы, так и ее автора. Здесь отражены не только личные трагические обстоятельства жизни А.А. Ахматовой - арест сына, Л.Н. Гумилева, и мужа, Н.Н. Лунина, - но и горе всех русских женщин, тех жен, матерей, сестер, что стояли с нею вместе 17 страшных месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Об этом говорит автор в предисловии к поэме - о моральном долге перед своими «сестрами по несчастью», о долге памяти перед безвинно погибшими.

Звезды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шипами черных марусь .

Горе матери и жены - общее для всех женщин всех эпох, всех смутных времен. Em делит Ахматова с другими, говоря о них, как о себе:

Буду я, как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

Страдание матери, ее неизбывное горе, одиночество эмоционально окрашивает события в черно-желтый цвет - цвет, традиционный для русской поэзии, символ горя и болезни.

Тихо льется тихий Дон,

Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень.

Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне.

Страшное одиночество звучит в этих строках, и оно кажется особенно пронзительно-острым по контрасту со счастливым беззаботным прошлым:

Показать бы тебе, насмешнице

И любимице всех друзей,

Царскосельской веселой грешнице,

Тема: Тема Родины и гражданского мужества в поэме А. А. Ахматовой. «Реквием»


Трудным, долгим и очень сложным был путь Анны Ахматовой. Он не мог быть легким для великой трагической поэтессы, родившейся на рубеже, на изломе эпох, двух веков, жившей в период тяжелейших общественных потрясений: революций, мировых войн, репрессий. Ахматова гордилась тем, что застала краешек столетия, в котором жил Пушкин, ее поэзия возникла в лоне талантливого “серебряного века”, поэтому неудивительно, что ранняя лирика Ахматовой - почти исключительно лирика о любви. Но постепенно в ее стихах появляется ощущение конца эпохи. “Здесь все мертво и немо, как будто мира наступил конец”, - напишет она после посещения Царского Села.
Все чаще в стихах звучит предчувствие катастрофы, которую несет “не календарный - настоящий Двадцатый Век”. Для Ахматовой он начался осенью 1914 года. Тема родины все более властно звучит в поэзии в годы I мировой войны. Поэтесса, понимая, что война - величайшее зло, потому что она убивает, пишет стихи-плач:
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.
Родина корчится от боли, и Ахматова молит судьбу, “чтобы туча над темной Россией стала облаком в славе лучей”. Но тучи сгущались, и не славу, а страдание, боль и муку принес России 1917 год. И все это разделит со своей страной Ахматова, решив остаться навсегда именно здесь. Наверное, были минуты сомнения:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: “Иди сюда.
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда”.
Но любовь к родине была сильнее, ощущение неразделимости своей судьбы с судьбой народа окажется той силой, которая поможет принять существенное для нее решение:
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Пройдя пять лет скорбного пути с окровавленной, разоренной гражданской войной Россией, пережив личную трагедию (в 1921 году был расстрелян муж - поэт Николай Гумилев), Ахматова уверенно скажет: “Не с теми я, кто бросил землю на растерзание врагам”. И постепенно “я” превращается в “мы”: “Мы ни единого удара не отклонили от себя”. Это “мы”, выросшее из ощущения родства со страной, с горькой ее судьбой, особенно часто будет звучать в годы Великой Отечественной войны. Ахматова, обладая пророческим даром, предчувствовала приближение новой войны, которая станет трагедией для многих народов, и эту “двадцать четвертую драму Шекспира”, которую пишет страшное время, “уже мы не в силах читать!”. Не в силах потому, что позади 30-е годы: изломанные судьбы, миллионы безвинных жертв, звон тюремных ключей, отступничество от общечеловеческих норм, личное горе (арест сына).
Ахматова сама удивлялась, почему стих не замолчал, ведь “перед этим горем гнутся горы, не течет великая река”. К началу новых испытаний, ждавших народ в годы войны, она подошла с выстраданным опытом гражданской поэзии. Война застала Ахматову в Ленинграде, городе, который стал ее духовной родиной. Опять трагедия народа совпадает с личной трагедией (арест сына во второй раз). И опять звучит “мы” в военной лирике:
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Война расширяет родину до просторов Азии, где поэтесса находится в эвакуации. Ахматова не описывает войну - она ее не видела, но считает себя обязанной оплакать великие жертвы своего народа:
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Во всех военных стихах звучит мужественная скорбь, величайшее чувство сострадания, безмерная любовь к своему народу. И победа в стихах Ахматовой - это образ Победы-вдовы. Всю боль своей родины поэтесса вобрала в себя, и, только будучи гражданином и патриотом, можно сказать:
Как в первый раз я на нее,
На Родину, глядела.
Я знала: это все мое —
Душа моя и тело.
Ахматова всегда была “там, где народ, к несчастью, был”. И мы должны быть вечно благодарны великой поэтессе, что она, к счастью, была, есть и будет со своим народом.

Сочинение

Трудным, долгим и очень сложным был путь Анны Ахматовой. Он не мог быть легким для великой трагической поэтессы, родившейся на рубеже, на изломе эпох, двух веков, жившей в период тяжелейших общественных потрясений: революций, мировых войн, репрессий. Ахматова гордилась тем, что застала краешек столетия, в котором жил Пушкин, ее поэзия возникла в лоне талантливого “серебряного века”, поэтому неудивительно, что ранняя лирика Ахматовой - почти исключительно лирика о любви. Но постепенно в ее стихах появляется ощущение конца эпохи. “Здесь все мертво и немо, как будто мира наступил конец”, - напишет она после посещения Царского Села.
Все чаще в стихах звучит предчувствие катастрофы, которую несет “не календарный - настоящий Двадцатый Век”. Для Ахматовой он начался осенью 1914 года. Тема родины все более властно звучит в поэзии в годы I мировой войны. Поэтесса, понимая, что война - величайшее зло, потому что она убивает, пишет стихи-плач:
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.
Родина корчится от боли, и Ахматова молит судьбу, “чтобы туча над темной Россией стала облаком в славе лучей”. Но тучи сгущались, и не славу, а страдание, боль и муку принес России 1917 год. И все это разделит со своей страной Ахматова, решив остаться навсегда именно здесь. Наверное, были минуты сомнения:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: “Иди сюда.
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда”.
Но любовь к родине была сильнее, ощущение неразделимости своей судьбы с судьбой народа окажется той силой, которая поможет принять существенное для нее решение:
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Пройдя пять лет скорбного пути с окровавленной, разоренной гражданской войной Россией, пережив личную трагедию (в 1921 году был расстрелян муж - поэт Николай Гумилев), Ахматова уверенно скажет: “Не с теми я, кто бросил землю на растерзание врагам”. И постепенно “я” превращается в “мы”: “Мы ни единого удара не отклонили от себя”. Это “мы”, выросшее из ощущения родства со страной, с горькой ее судьбой, особенно часто будет звучать в годы Великой Отечественной войны. Ахматова, обладая пророческим даром, предчувствовала приближение новой войны, которая станет трагедией для многих народов, и эту “двадцать четвертую драму Шекспира”, которую пишет страшное время, “уже мы не в силах читать!”. Не в силах потому, что позади 30-е годы: изломанные судьбы, миллионы безвинных жертв, звон тюремных ключей, отступничество от общечеловеческих норм, личное горе (арест сына).
Ахматова сама удивлялась, почему стих не замолчал, ведь “перед этим горем гнутся горы, не течет великая река”. К началу новых испытаний, ждавших народ в годы войны, она подошла с выстраданным опытом гражданской поэзии. Война застала Ахматову в Ленинграде, городе, который стал ее духовной родиной. Опять трагедия народа совпадает с личной трагедией (арест сына во второй раз). И опять звучит “мы” в военной лирике:
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Война расширяет родину до просторов Азии, где поэтесса находится в эвакуации. Ахматова не описывает войну - она ее не видела, но считает себя обязанной оплакать великие жертвы своего народа:
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Во всех военных стихах звучит мужественная скорбь, величайшее чувство сострадания, безмерная любовь к своему народу. И победа в стихах Ахматовой - это образ Победы-вдовы. Всю боль своей родины поэтесса вобрала в себя, и, только будучи гражданином и патриотом, можно сказать:
Как в первый раз я на нее,
На Родину, глядела.
Я знала: это все мое -
Душа моя и тело.
Ахматова всегда была “там, где народ, к несчастью, был”. И мы должны быть вечно благодарны великой поэтессе, что она, к счастью, была, есть и будет со своим народом.

Другие сочинения по этому произведению

И безвинная корчилась Русь... А. А. Ахматова. «Реквием» Анализ поэмы А. А. Ахматовой «Реквием» Анна Ахматова. «Реквием» Голос поэта в поэме Ахматовой «Реквием» Женские образы в поэме А. Ахматовой «Реквием» Как развивается трагическая тема в поэме А. А. Ахматовой «Реквием»? Как разворачивается трагическая тема в поэме А. А. Ахматовой «Реквием»? Литература XX века (по произведениям А. Ахматовой, А. Твардовского) Почему А. А. Ахматова выбрала именно такое название для своей поэмы «Реквием»? Поэма "Реквием" Поэма "Реквием" А.Ахматовой как выражение народного горя Поэма А. Ахматовой «Реквием» Развитие трагической темы в поэме А. Ахматовой «Реквием» Сюжетно-композиционное своеобразие одного из произведений русской литературы XX века Трагедия личности, семьи, народа в поэме А. А. Ахматовой "Реквием" Трагедия личности, семьи, народа в поэме А. А. Ахматовой «Реквием» Трагедия народа - трагедия поэта (поэма Анны Ахматовой "Реквием") Трагедия поколения в поэме А. Ахматовой "Реквием" и в поэме А. Твардовского "По праву памяти" Трагизм поэмы А. Ахматовой «Реквием» Художественные средства выражения в поэме "Реквием" А. Ахматовой «Я была тогда с моим народом...» (по поэме А. Ахматовой «Реквием») Мои размышления о поэме Анны Ахматовой «Реквием» Тема памяти в поэме А. А. Ахматовой «Реквием» ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ИДЕЯ И ЕЕ ВОПЛОЩЕНИЕ В ПОЭМЕ "РЕКВИЕМ" Поэзия Ахматовой - лирический дневник много чувствовавшего и много думавшего современника сложной и величественной эпохи (А.Т. Твардовский) «Это было когда улыбался только мертвый спокойствию рад» (мое впечатление от прочтения поэмы А А Ахматовой «Реквием») Проблематика и художественное своеобразие поэмы А Ахматовой "Реквием" Трагедия народа в поэме Ахматовой «Реквием» Создание обобщенного портрета и проблемы исторической памяти в поэме Ахматовой «Реквием» Тема реквиема в творчестве Ахматовой Роль эпиграфа и образ матери в поэме А. А. Ахматовой «Реквием» Она "Ахматова" первая обнаружила, что быть нелюбимой поэтично (К.И. Чуковский) "Звезды смерти стояли нал нами..." (По поэме А.Ахматовой Реквием) Художественные средства в поэеме "Реквием" А.А. Ахматовой Поэма «Реквием» А Ахматовой как выражение народного горя Как развивается трагическая тема в "Реквием" А. Ахматовой Трагедия личности, семьи, народа в поэме Ахматовой «Реквием» Тема материнского страдания в поэме А. А. Ахматовой «Реквием» Особенности жанра поэмы А. Ахматовой «Реквием»

31.03.08. Тема: «Реквием». Хрестоматия, I часть, с. 205.

Цели урока : показать, как исполнена поэмой гражданская и поэтическая миссия Анны Ахматовой, как история страны преломляется и отражается в её творчестве.

Ход урока .

    Вступительное слово . Судьба Ахматовой трагична. В 1921 г. расстреляли мужа, Н. Гумилёва. Что из того, что в это время они были в разводе. Их по-прежнему связывал сын Лев. Судьба отца повторилась в сыне. В 1935, 1938 и 1949 годах по ложному обвинению он был арестован. Жутким ударом, «каменным словом » прозвучал смертный приговор, заменённый потом лагерями. Затем почти 20 лет ожидания сына. Однако поэма имеет не только личное значение.

    В 1940 г. выходит в свет знаменитое ждановское постановление , которое оболгало Ахматову и Зощенко, закрыло перед ними двери журналов. К счастью, поэт смогла выдержать все эти удары, прожить достаточно долгую жизнь подарить людям чудесные произведения. Вполне можно согласиться с Паустовским, что «Анна Ахматова – целая эпоха в поэзии нашей страны».

    Массовые репрессии в стране, трагедийные события личной жизни вызвали к жизни поэму «Реквием» (1935-1940). Памятником страшной эпохе стал «Реквием», посвящённый самым «проклятым датам » массовых убийств, когда вся страна превратилась в единую очередь в тюрьму, когда каждая личная трагедия сливалась с национальной.

    5 лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением. Создавалась поэма в нечеловеческих условиях. Стихотворения эти не записывались – запоминались накрепко надёжными друзьями Ахматовой. Уже в 1961 г. поэме был предпослан эпиграф, строго, точно и лаконично отразивший гражданскую и творческую позицию автора.

    Поэма состоит из 10 стихотворений, прозаического предисловия, «Посвящения», «Вступления» и двухчастного «Эпилога».

    Вместо предисловия (чтение ). Эти очереди вытягивались вдоль мрачных стен старой петербургской тюрьмы «Кресты».

Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Окончательно эти стихи были скомпонованы в единое произведение лишь осенью 1962 г., когда оно было впервые написано на бумаге. Л. Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» сообщает, что в этот день. Ахматова торжественно сообщила: «Реквием» знали наизусть 11 человек, и никто меня не предал».

При знакомстве с поэмой и её структурными частями поражает чересполосица дат: «Вместо предисловия» датировано 1957 годом, эпиграф «Нет, и не под чужим небосводом …» - 1961-м, «Посвящение» - 1940-м, «Вступление» - 1935-м и т. д. Следовательно, даты эти – своеобразные знаки того, что к этому творению Ахматова обращалась постоянно на протяжении 30 последних лет жизни. Важно уметь отвлечься от этих цифр и воспринимать «Реквием» как целостное произведение, рождённое трагедийным временем.

Слово «Реквием » переводится как «заупокойная месса», католическое богослужение по умершему. Одновременно это – обозначение траурного музыкального произведения. Исследовательница Абелюк сопоставила латинский текст заупокойной мессы с поэмой и нашла ряд параллелей, что свидетельствует о глубоком воздействии мессы на Ахматову. Есть переклички поэмы и с текстом молитвы, обращённой к скорбящей матери. Это позволяет нам сделать выводы о том, что произведение Ахматовой. Можно рассматривать в общем контексте мировой культуры и что поэма эта имеет ярко выраженное музыкальное начало.

Эпиграфом служит отрывок из её же стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали…». С самого начала автор подчёркивает, что поэма затрагивает не только её несчастья как матери, но касается общенародного горя. Этот сплав личного и общего выделен в афористических строчках эпиграфа:

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Лаконичное «Вместо предисловия » написано прозой: и содержание, и непривычная форма этого текста приковывают к себе особое внимание. Рассказ о 17 месяцах, проведённых в очередях возле тюрьмы, как бы конкретизирует эпиграф. Поэт клянётся, что сможет написать о пережитом, и сам текст «Реквиема» служит этому подтверждением. Значит, поэма – овеществлённая клятва, реализация высочайшей миссии, взятой на себя художником.

Называет виновника всех бед народа: «В страшные годы ежовщины …»

«Посвящение » содержит ряд конкретных картин общенародного несчастья «осатанелых лет».

Масштабы трагедии заданы уже первыми строками «Посвящения»:

Перед этим горем гнутся горы,

Не течёт великая река…

Эта метафора позволяет добиться удивительной краткости и выразительности.

Но эта конкретность поразительно соединена с высоким обобщением, Поэтому закономерным становится введение в текст образов, восходящих к отечественным «первенцам свободы» и Пушкину: «Но крепки тюремные затворы, / А за ними «каторжные норы» и смертельная тоска ».

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы,

Как в ваши каторжные норы

Доходит мой свободный глас.

Заключая слова «каторжные норы » в кавычки, Ахматова нацеливает своего читателя на сопоставление со стихами Пушкина. Но в стихотворении Пушкина звучит уверенность в торжестве справедливости, которая как бы преодолевает расстояние между поэтом и декабристами. У Ахматовой вместо преодоления возникает отдаление. Лирическая героиня Ахматовой знает, что её монолог останется без ответа. Поэтому ниже появляются строки «Ото всех уже отделена ».

Для лирической героини «Реквиема» мир как бы разделился надвое. И если

Для кого-то веет ветер свежий.

Для кого-то нежится закат,

то для неё такого мира уже не существует. Сразу после ареста Мандельштама Ахматова, бывшая свидетельницей обыска в его квартире, записала: «Было очень тихо. За стеной у Кирсанова играла гавайская гитара ». Здесь, как и в «Реквиеме», противопоставлены два мира – благополучие и трагедия. Все чувства лирической героини обострены, и слух её улавливает те звуки, которые не слышны другому миру.

Насколько тяжёлое время тогда было, можно судить уже по тому, как Ахматова описывает город. Даже «стало солнце ниже и Нева туманней».

«Вступление » обнажает правду на грани фантастики. И очень естественно здесь возникают гротескные образы: «…улыбался // Только мёртвый, спокойствию рад. / И ненужным привеском болтался / Возле тюрем своих Ленинград»; «безвинная корчилась Русь».

Звёзды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под крышами чёрных марусь.

Образ родины трансформируется в поэме. Он охватывает и «сибирскую вьюгу », и «великую реку », и «тихий Дон », и «кремлёвские башни », и «море », и «царский сад », и Енисей, и Неву. Но на этих просторах – лишь страдания, улыбается «только мёртвый, спокойствию рад ». Это переложение страшного: «И живые позавидуют мёртвым ». Даже неживое не могло устоять перед натиском огромной разрушительной силы. Между «живыми» и «мёртвыми» у Ахматовой нет границы. И даже весь «Реквием» посвящён и живым, и мёртвым, в нарушение традиции.

Любимый Ахматовой Петербург-Ленинград становится «ненужным привеском » своих тюрем.

«Марусями» называли в народе машины для перевозки арестантов. Существовало и иное название – «ворон» или «воронок».

Строфа Ι « Уводили тебя на рассвете …»

строится как народный плач. Это причитание матери по уводимому в тюрьму сыну, которое неожиданно объединяется с крестьянским плачем по покойнику (представление о нём возникает благодаря соответствующей лексике: «тёмная… горница», «плакали дети», «божница», «свеча оплыла», «холод иконки »).

Наконец, это услышанные из глубины веков крики и стоны стрелецких жён. Но все эти голоса сливаются в один общий вой, невыносимый в своём трагизме. Ахматова воплощает себя и свою судьбу в облике женщины русского средневековья, «стрелецкой жёнки», показывает тяжесть вполне конкретного страдания русской женщины, судьба которой оказывается типичной.

В следующей части произведения, II , (с. 206), датированной 1939 годом, получает своё выражение склонность Ахматовой к космическим образам . Изображённое на земле обозревается глазами «жёлтого месяца » («жёлтый месяц входит в дом»). У Ахматовой жёлтый лунный свет часто сопутствует смерти, напр.:

Если плещется лунная жуть,

Город весь в ядовитом растворе…

В поэме месяц не только свидетель, но и участник событий. Жёлтый цвет луны усиливает ощущение трагичности происходящего.

Своё личное горе Ахматова выразила в коротких строчках стихотворения, корнями уходящего в фольклор:

Тихо льётся тихий Дон,

Жёлтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень.

Видит жёлтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне.

В русских исторических песнях образ «льющейся реки» часто связывался со слезами.

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.

Я бы так не могла…

Лирическая героиня как бы смотрит в зеркало своей судьбы и не может принять эту судьбу. «Чёрные сукна » не только знак траура, но и попытка забвения.

Ахматова пробует увидеть страдания других людей со стороны, но от этого они не менее трагедийны. Выражением всеобщего горя становится страшная ночь.

I V

Умом она понимает, что счастливое, безмятежное прошлое ушло безвозвратно, и обращается мысленно к нему:

Показать бы тебе, насмешнице

И любимице всех друзей,

Царскосельской весёлой грешнице,

Что случится с жизнью твоей…

Героиня поэмы пробует взглянуть на себя со стороны и с ужасом замечает себя, былую «весёлую грешницу », в толпе под Крестами, где столько «неповинных жизней кончается …». Стих обрывается на полуслове, на многоточии.

(Кресты 1 – политическая тюрьма в Ленинграде).

В следующем отрывке (1939) отчаяние матери, кажется, достигает высшей точки:

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой,

Кидалась в ноги палачу,

Ты сын и ужас мой.

Всё перепуталось в её сознании, ей слышится «звон кадильный », видятся «пышные цветы » и «следы куда-то в никуда ». «Следы куда-то в никуда » - повторяющийся мотив поэзии Ахматовой 40-х гг.; он связывается со смертью, с движением в Вечность. И светящая звезда становится роковой и «скорой гибелью гроз ит». «Огромная звезда » - речь может идти о Кремле.

Строфа V I «Лёгкие летят недели…»

Датирована тем же 1939 годом. Героиня пребывает в каком-то оцепенении. Все её мысли о сыне, общее у них сейчас – белые ночи, которые глядят в тюрьму, но приносят не свет и радость, а говорят о кресте и смерти. И в этом состоянии оцепенения на героиню обрушивается очередной удар – приговор сыну.

Эта часть «Реквиема» так и называется – «Приговор» V II .

И упало каменное слово

На мою, ещё живую грудь.

«Каменный » в значении тяжёлый, страшный, невыносимый.

Женщина находится на грани жизни и смерти и как бы в полубреду пытается всё-таки найти выход:

Надо память до конца убить,

Надо, чтобы душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

V III

Но у героини нет сил жить, и она зовёт смерть.

Ты всё равно придёшь – зачем же не теперь?

Я жду тебя – мне очень трудно.

Так начинается следующая часть - «К смерти». Героиня готова принять любую смерть: отравленный снаряд, гирьку бандита, тифозный чад и даже увидеть «верх шапки голубой » - самое страшное в то время.

Это всеобщее горе настолько велико, что Ахматову уже мало волнует окружающее:

Мне всё равно теперь. Клубится Енисей,

Звезда Полярная сияет.

Но смерть не приходит – приходит безумие («Уже безумие крылом …» - 1-я строка новой части ).

Само страдание становится окаменелым. Всё происходящее в жизни и в сердце сводит с ума. И теперь смерть обретает свою новую форму – душевной болезни:

Уже безумие крылом

Души накрыло половину .

На смену разуму приходит его затмение, былая стойкость сменяется слабостью, речь превращается в бред, память – в беспамятство, а богатство жизни – в предельную пустоту. И если мелькают ещё призраки чего-то святого, то это смутные наплывы из прошлого.

Само название – «Реквием» - настраивает на торжественно-траурный, мрачный лад, оно связано со смертью, скорбным молчанием, которое происходит от непомерности страдания.

Тема смерти обусловливает тему безумия: «Уже безумие крылом // Души накрыло половину…». Безумие выступает как последний предел глубочайшего отчаяния и горя, невыносимого здравым умом, а потому отстранённого: «Прислушиваясь к своему // Уже как бы чужому бреду».

Трагедия народа так велика, что не вмешается в рамки траурного реквиема. Трагедия вызывает в памяти самое страшное из преступлений в истории человечества – распятие Христа. Трагедия подключает сознание читателя к судьбе Матери, принесшей в мир Сына-Искупителя.

Как решена религиозно-библейская тема в поэме?

Библейская тема воплощена в Х главе «Распятие », хотя в смысловом отношении охватывает всё пространство поэмы. Ей предпослан евангельский эпиграф: «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи» . Этот эпиграф обрывается на полуслове в коротком четверостишии: «О, не рыдай Мене…» Молчаливое же страдание Матери таково, что «туда, где молча Мать стояла, // Так никто взглянуть и не посмел ».

В стихотворении «Распятие» автор оперирует высокими общечеловеческими символами Матери, Магдалины и Распятия Христа. Это логическое завершение мотива несения креста на Голгофу. Каменеет ныне уже и сын, оттого и горе Матери беспредельно. Ранее звучавшие одинокие голоса теперь превращаются в хор, сопровождающий последние реплики Сына. Личность Христа по-особому волновала Ахматову и человеческой сутью своей, и судьбой. И вот теперь она соединяет историю Божьего Сына с судьбой собственного, и оттого частное и общее, личное и общественное вновь – в соответствии с темой эпиграфа и «Посвящения» - сливаются воедино.

Евангельская трактовка темы у Ахматовой нетрадиционна: страдания распятого оказываются бессмысленными. Вместе с тем перевод событий в библейский план подчёркивает святость судьбы невинно страдающих, а образ матери возвышается до образа Богоматери.

Богоматерь – заступница за людей. Найдите в тексте строки, где звучит этот мотив . Мотив заступничества пронизывает эпилог поэмы:

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною

И в лютый холод, и в июльский зной

Под красною ослепшею стеною.

Эпитеты «красная» и «ослепшая» по отношению к стене сразу создают образ стены, красной от крови и ослепшей от слёз, пролитых жертвами и их близкими.

«Поминальные » даты имели особенное значение в лирике Ахматовой:

Опять подошли «незабвенные даты»,

И нет среди них ни одной не проклятой.

Этот мотив углубляется упоминанием «широкого покрова », сотканного для людей. Страдания не искупит даже смерть, невозможно забыть …громыхание чёрных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь

И выла старуха, как раненый зверь .

Устами поэта гласит народ, об этом впрямую говорится в поэме:

И если зажмут мой измученный рот,

Которым кричит стомильонный народ…

Нигде в поэме не звучит мотив возмездия, мести. Страшным обвинением эпохи беззакония и бесчеловечности является вся поэма.

Стихи начинают теперь звучать как удары набатного колокола. Безгранично отчаяние матери, но она одерживает победу над палачами сына. Идут твёрдые, как железо, двустишия с мужскими рифмами, которые свидетельствуют о стойкости, непреклонности и победительной силе женщины- поэта. И потому она достойна монумента, этого воплощения памяти, несгибаемости и ещё одного символа окаменения. Продолжая традиционную в русской поэзии тему памятника , Ахматова трактует её очень ярко, мощно:

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество…

Но этот памятник должен стоять по желанию поэта не в милых её сердцу местах, где она была счастлива:

А здесь, где стояла я триста часов

И где для меня не открыли засов.

Затем, что ив смерти блаженной боюсь

Забыть громыхание чёрных марусь…

(Родилась под Одессой; в Царском селе жила с 1890 по 1905 г., здесь же училась в гимназии. Затем вернулась сюда вместе с мужем Н. С. Гумилёвым в 1910 г.)

Этот памятник у стен тюрьмы – монумент не только поэту, но всем матерям и жёнам, всем жертвам произвола, самому Мужеству.

Следует обратить внимание на звуковой ряд эпилога. Образы, встречавшиеся в цикле ранее, приобретают в эпилоге звуковую характеристику, читатель вслед за лирической героиней слышит «громыхание чёрных марусь », и хлюпанье постылой двери, и вой старухи. Эти звуки, обращённые к внутреннему слуху читателя, усиливаются звукописью (раскаты «р »), и синтаксисом (анафора : «Забыть…Забыть… И… И…). Звучание стиха напоминает звучание колокола, постепенно нарастающее и превращающееся в набат. Достигая кульминации, звук обрывается (он приглушается и в звукописи). В наступившей тишине возникает мотив временной отдалённости: страдание сменяется скорбью.

Поэма Ахматовой отличается мощным эпическим размахом, раскрытием современности на широком всемирно-историческом фоне. Отсюда та внутренняя патетика, которая звучи в её строках. Полифонизм, многоголосие и распевность позволяют воспринимать это произведение и как траурное музыкальное творение. Основанное на народных плачах, оно несёт и глубокую лирическую интонацию, что делает поэму воистину уникальным художественным явлением. Только одно это произведение позволило бы Ахматовой войти в сонм классиков отечественной словесности.

В «Эпилоге » как бы смыкаются функции поэта и поэзии с идеей великого заступничества за людей. А это и есть великое наследие русской литературы, которое делает Ахматову национальным, народным поэтом.

    Выделите мотивы произведения. 1) память, 2) горечь забвения, 3) немыслимость жизни и невозможность смерти, 4) мотив распятия, евангельской жертвы, креста.