Русские писатели третьей эмиграции - это авторы, покинувшие Советский Союз и обосновавшиеся в других странах с начала 1970-х гг., когда такая возможность появилась, и до начала 1990-х гг., когда переезд в другую страну потерял однозначный политический смысл и перестал быть необратимым.
ВТОРАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1940-е - 1950-е годы)
Вторая волна эмиграции, порожденная второй мировой войной, не отличалась таким массовым характером, как эмиграция из большевистской России. Со второй волной СССР покидают военнопленные, перемещенные лица - граждане, угнанные немцами на работы в Германию. Большинство эмигрантов второй волны селились в Германии (преимущественно в Мюнхене, имевшем многочисленные эмигрантские организации) и в Америке. К 1952 в Европе насчитывалось 452 тысячи бывших граждан СССР. 548 тысяч русских эмигрантов к 1950 прибыло в Америку. Среди писателей, вынесенных со второй волной эмиграции за пре-делы родины оказались И.Елагин, Д.Кленовский, Ю.Иваск, Б.Нарциссов, И.Чиннов, В.Синкевич, Н.Нароков, Н.Моршен, С.Максимов, В.Марков, Б.Ширяев, Л.Ржев-ский, В.Юрасов и др. На долю выехавших из СССР в 1940-е выпали тяжелые испытания. В эмигрантской поэзии 1940-1950-х преобладает политическая тематика, а также философская, медитативная лирика и д.р. В книгах прозаиков второй волны изображены герои, не сжившиеся с советской действительностью, изображены. + лагерная тема.
Большинство писателей второй волны эмиграции печатались в выходившем в Америке "Новом журнале" и в журнале "Грани".
ТРЕТЬЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1960-1980-е годы)
Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению "шестидесятников", немаловажную роль для этого поколения сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время. "Дети войны", выросшие в атмосфере духовного подъема, возлагали надежды на хрущевскую "оттепель", однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества "оттепель" не сулит. Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 1960-х - период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Первым писателем, высланным за границу, становится в 1966 В.Тарсис.
В начале 1970-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие были лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: Аксенов, Ю.Алешковский, Бродский, Г.Владимов, В.Войнович, Ф.Горенштейн, И.Губерман, С.Довлатов, А.Галич, Л.Копелев, Н.Коржавин, Ю.Кублановский, Э.Лимонов, В.Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, Солженицын, Д.Рубина и др. Большинство писателей эмигрирует в США, где формируется мощная русская диаспора (Бродский, Коржавин, Аксенов, Довлатов, Алешковский и др.), во Францию (Синявский, Розанова, Некрасов, Лимонов, Максимов, Н.Горбаневская), в Германию (Войнович, Горенштейн).
Писатели третьей волны во многом были не приняты своими предшественниками, чужды "старой эмиграции". В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи "сохранения культуры" или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык мешали возникновению связей между поколениями.
Понятие «русское зарубежье» образовалось практически сразу после свершения Революции 1917 года, когда страну стали покидать беженцы. В больших центрах поселения русских – Париже, Берлине, Харбине – сформировались целые мини-городки «Россия в миниатюре», в которых были полностью воссозданы все черты дореволюционного русского общества. Здесь печатались русские газеты, работали университеты и школы, писала свои труды интеллигенция, покинувшая родину.
На тот момент большая часть художников, философов, писателей добровольно эмигрировала или была выслана за пределы страны. Эмигрантами стали звезды балета Вацлав Нижинский и Анна Павлова, И.Репин, Ф.Шаляпин, известные актеры И.Мозжухин и М.Чехов, композитор С.Рахманинов. В эмиграцию попали также известные писатели И.Бунин, А.Аверченко, А.Куприн, К.Бальмонт, И. Северянин, Б.Зайцев, Саша Черный, А.Толстой. Весь цвет русской литературы, отозвавшийся на страшные события революционного переворота и гражданской войны, запечатлевший рухнувшую дореволюционную жизнь, оказался в эмиграции и стал духовным оплотом нации. В непривычных условиях зарубежья русские писатели сохранили не только внутреннюю, но и политическую свободу. Несмотря на тяжелую жизнь эмигранта, они не перестали писать свои прекрасные романы и поэмы.
Эмигранты второй волны (1940 – 1950)
Во время второй мировой войны в России начался очередной этап эмиграции, который был не столь масштабен, как первый. Со второй волной эмиграции страну покидают бывшие военнопленные и перемещенные лица. Среди писателей, уехавших в то время из Советского союза оказались В. Синкевич, И.Елагин, С.Максимов, Д.Кленовский, Б.Ширяев, Б.Нарциссов, В.Марков, И.Чиннов, В.Юрасов, которым судьба готовила тяжелые испытания. Политическая ситуация не могла не отразиться на мироощущениях литераторов, поэтому самыми популярными темами в их творчестве становятся страшные военные события, плен, кошмары большевиков.
Эмигранты третьей волны (1960–1980)
В третью волну эмиграции Советский союз преимущественно покидали представители творческой интеллигенции. Новые писатели-эмигранты третьей волны являлись поколением «шестидесятников», мировоззрение которых было сформировано в время. Надеясь на хрущевскую « », они так и не дождались коренных перемен в общественно-политической жизни советского общества и после знаменитой выставки в Манеже стали покидать страну. Большая часть писателей эмигрантов была лишена гражданства - В.Войнович, А.Солженицын, В.Максимов. С третьей волной за границу выезжают писатели Д.Рубина, Ю.Алешковский, Э.Лимонов, И.Бродский, С.Довлатов, И.Губерман, А.Галич, В.Некрасов, И.Солженицын и др.
Третья волна российской эмиграции (1966-1985) была самой многочисленной после 1917 года. Среди эмигрантов этой волны значительную часть составляла интеллигенция. Так, лишь в начале 70-х гг. за рубеж из СССР выехало более 50 тыс. представителей интеллигенции. В этот период появляются в самом социокультурном явлении эмиграции совершенно новые процессы – насильственное лишение гражданства и диссидентство. (Диссидент (отступник, инакомыслящий ) - человек, отстаивающий взгляды, которые радикально расходятся с общепринятыми. Зачастую этот конфликт личных убеждений с господствующей доктриной приводит к гонениям, преследованиям и репрессиям со стороны официальных властей .)
Очень образно написал об эмигрантах третьей волны журналист А.Нежный: «Уезжали и уезжают не от России – от нее вообще невозможно уехать. Бегут от государства, грузная туша которого закрывает небеса; бегут от власти, у которой нет ничего святого; бегут от домоуправления, райкома, обкома, радиовещания, от сексотов, очередей, лагерей, от бесстыдной лжи и холодной жестокости, от чудовищного бескультурья и победоносного хамства – бегут, чтобы спасти от монстра свои смертные тела и бессмертные души, бегут, проклиная и плача».
Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению «шестидесятников», немаловажную роль для этого поколения сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время. «Дети войны», выросшие в атмосфере духовного подъема, возлагали надежды на хрущевскую «оттепель» ,однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества «оттепель» не сулит.Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 1960-х – период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Первым писателем, высланным за границу, становится в 1966 В.Тарсис.
В начале 1970-х СССР начинает покидать интеллигенция писатели. Из них многие были лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: Аксенов, Ю. Алешковский, Бродский, Г.Владимов, В.Войнович, Ф.Горенштейн, И.Губерман, С.Довлатов, А.Галич, Л.Копелев, Н.Коржавин, Ю.Кублановский, Э.Лимонов, В.Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, Солженицын, Д.Рубина и др. Большинство писателей эмигрирует в США, где формируется мощная русская диаспора (Бродский, Коржавин, Аксенов, Довлатов, Алешковский и др.), во Францию (Синявский, Розанова, Некрасов, Лимонов, Максимов, Н.Горбаневская), в Германию (Войнович, Горенштейн).
В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи «сохранения культуры» или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык мешали возникновению связей между поколениями. Русский язык в СССР и за границей за 50 лет претерпел значительные изменения, творчество представителей третьей волны складывалось не столько под воздействием русской классики, сколько под влиянием популярной в 1960-е американской и латиноамериканской литературы, а также поэзии М.Цветаевой, Б.Пастернака, прозы А.Платонова. Одной из основных черт русской эмигрантской литературы третьей волны станет ее тяготение к авангарду , постмодернизму . Вместе с тем, третья волна была достаточно разнородна: в эмиграции оказались писатели реалистического направления (Солженицын, Владимов), постмодернисты (Соколов, Мамлеев, Лимонов), антиформалист Коржавин. Русская литература третьей волны в эмиграции, по словам Коржавина, это «клубок конфликтов»: «Мы уехали для того, чтобы иметь возможность драться друг с другом ».
Два крупнейших писателя реалистического направления, работавшие в эмиграции – Солженицын и Владимов. Солженицын создает в изгнании роман-эпопею Красное колесо , в котором обращается к ключевым событиям русской истории 20 в. Владимов публикует роман Генерал и его армия , в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества. Судьбе крестьянского рода посвящает свой роман Семь дней творенья В.Максимов. В.Некрасов, получивший Сталинскую премию за роман В окопах Сталинграда , после выезда публикует Записки зеваки , Маленькую печальную повесть .
Творчество Аксенова, лишенного советского гражданства в 1980, отражает советскую действительность 1950–1970-х, эволюцию его поколения. Роман Ожог дает панораму послевоенной московской жизни, выводит на авансцену героев 1960-х – хирурга, писателя, саксофониста, скульптора и физика. В роли летописца поколения Аксенов выступает и в Московской саге .
В творчестве Довлатова – редкое, не характерное для русской словесности соединение гротескового мироощущения с отказом от моральных выводов. Его рассказы и повести продолжают традицию изображения «маленького человека». В своих новеллах он передает стиль жизни и мироощущение поколения 1960-х, атмосферу богемных собраний на ленинградских и московских кухнях, советскую действительность, мытарства русских эмигрантов в Америке. В написанной в эмиграции Иностранке Довлатов иронически изображает эмигрантское существование. 108-я улица Квинса, изображенная в Иностранке , – галерея шаржей на русских эмигрантов.
Войнович за рубежом пробует себя в жанре антиутопии – в романе Москва 2042 , в котором дана пародия на Солженицына и изображена агония советского общества.
Синявский публикует в эмиграции Прогулки с Пушкиным , В тени Гоголя .
К постмодернистской традиции относят свое творчество Соколов, Мамлеев, Лимонов. Романы Соколова Школа для дураков , Между собакой и волком , Палисандрия являются изощренными словесными структурами, в них отразилась постмодернистская установка на игру с читателем, смещение временных планов. Маргинальность текста – в прозе Мамлеева, в настоящий момент вернувшего себе российское гражданство. Наиболее известные произведения Мамлеева – Крылья ужаса , Утопи мою голову , Вечный дом , Голос из ничто . Лимонов имитирует соцреализм в повести У нас была прекрасная эпоха , отрицает истэблишмент в книгах Это я – Эдичка , Дневник неудачника , Подросток Савенко , Молодой негодяй .
Видное место в истории русской поэзии принадлежит Бродскому, получившему в 1987 Нобелевскую премию за «развитие и модернизацию классических форм». В эмиграции он публикует стихотворные сборники и поэмы.
Лимонов
В 1975 - 1976 работал корректором в нью-йоркской газете « Новое русское слово ». В русской эмигрантской прессе писал обличительные статьи против капитализма и буржуазного образа жизни. Принимал участие в деятельности Социалистической рабочей партии США . В связи с этим вызывался на допросы в ФБР .
В мае 1976 приковывает себя наручниками к зданию « New York Times », требуя публикации своих статей. В 1976 московская газета «Неделя» перепечатала из «Нового русского слова» опубликованную в сентябре 1974 года статью Лимонова «Разочарование». В связи с публикацией этой статьи в СССР следует увольнение из «Нового русского слова». Это была первая (и единственная до 1989 года) публикация Лимонова в СССР.
19. Послевоенная литературная ситуация.
По лекциям:
- Достижения русской литератур во времена ВОВ
В годы ВОВ литература занялась восстановлением общечеловеческой системы ценностей.
- Первые послевоенные литературные открытия (Роман Некрасова и рассказ Платонова)
Стремление военной прозы к поэтике
1946 – автобиографический роман Некрасова «В окопах сталинграда » 1947 – сталинская премия, но критика – не показана определяющя роль партии в «Сталинской битве»
1946 – Платонов «Возвращение»
- Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946)
«..появилось много безыдейных и идеологически вредных произведений.
Постановление ЦКВКП(б) о журналах «Звезда» и «Сталинград»
Зощенко чужд советской литературы – пустые и пошлые вещи, отравляющие сознание. «Приключение обезьяны». Против Ахматовой. Хотя она уже написала «Мужество» в «Правде». А она, мол, не идет в ногу со своим народом, салонное и декадантское искусство ради искусства.
Потом был доклад Жданова. Зощенко вспоминают Серапионовых братьев. Ахматовой – акмеистов, буржуазность.
Хазин – пародия на Онегина. Клеветник.
У Зощенко и Ахматовой отобрали карточки на еду (1946 – неурожай, кстати). Зощенко – инвалид Первой мировой войны. Гражданская казнь: печататься нельзя, работы нет. Ахматова переводила по подстрочнику корейских поэтесс.
- Теория бесконфликтности
Требования к литературе по теории бесконфликтности:
Ограничила представления о литературной конфликтности
Однозначность в оценке героев
Теория бесконфликтности:
1) ограничения в изображении жизненных конфликтов. Конфликты типа должны разрешаться мирно мудрым начальником. Овечкин «Районные будни»
2) однозначность персонажных рядов, героев. Либо хороший, либо плохой. Всеволод Кочетов «Журбины»
3) стилевое единообразие. Мат и жаргон нельзя. Диалекты ограничены. Дистиллированный язык. Сугубо нормированный язык.
Эта теория от бесценного опыта из книг предложила отказаться. И от развития формы художественной.
- Статья Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе как итоговое и программное»
Писать нужно для народа так, чтобы понять свою силы и слабости
Гл. задача искусства – просвещение
Увеличение добра на земле и красоты
По нашим билетам:
Пелена солдатского эгоизма (Платонов «Возвращение») – сын (маленький мужичок) учит отца прощению. Возвращаются к детям навстречу по песчаной дороге. Бытийные проблемы показывают, что война нечеловечна, противоречит идее, что человек создан для любви.
Сюжет: http://briefly.ru/platonov/vozvrashenie/ - читала
Победили во имя будущего – Некрасов «В окопах Сталинграда»
Сюжет:http://briefly.ru/nekrasovvp/v_okopah_stalingrada/
Повесть “В окопах Сталинграда” посвящена героической обороне города в 1942-1943 годах. Это произведение впервые было напечатано в 1946 году в журнале “Знамя”. Но сразу же было запрещено, так как внем показывалось автором “действительное лицо” войны со всеми поражениями и неудачами. Но самое главное заключалось в том, что в этом произведении ВикторНекрасов рассказывал,какой ценой русский народ добился долгожданной Победы! Эта повесть очень легко читается. Она написана обыденно, простым языком.
Но это свойственно автору. Нельзя не сказать и о том, что автор написал это произведение от первого лица, а один из главных героев - лейтенант Керженцев - это сам автор, благородно защищавший Сталинград . Повесть “В окопах Сталинграда” -это фронтовой дневник автора, в котором от начала до конца он описывает тяжелые бои, трудности, с которыми сталкивались солдаты во время войны. Есть еще одна особенность у этого произведения: если внимательно вчитаться, то можно заметить, что оно открыто противостояло законам того времени, когда государством управлял Сталин. В повести нет генералов, нет политработников, нет “руководящей роли партии”, а есть только солдаты и их командиры, есть сталинградский окоп, мужество, героизм ипатриотизм русского народа. Командир и его солдаты - это главные герои, все без исключения.
Все они разные, но объединены одной целью - защитить Родину! Солдаты, героически оборонявшие Сталинград, не вымышленные люди, афронтовые товарищи самого автора. Поэтому все произведение пронизано любовью к ним. Создавая образ Керженцева и других героев, Виктор Некрасов пытается рассказать нам, каквойна изменила судьбы, характеры людей, что такими, какими люди были раньше, до войны, они уже не станут. Автор с глубочайшим сожалением пишет о гибели родного города, в котором он вырос, который он горячо любил. Виктор Некрасов стремился донести до читателей, что только благодаря патриотизму русского народа была выиграна эта война! И пусть немецкие войска были больше подготовлены к военным действиям, пусть у них было все необходимое для этого, но Победа осталась за нами!
“Мы будем воевать до последнего солдата. Русские всегда так воюют”, до окончательной победы. Эта мысль цепочкой проходит через всю повесть и является основной идеей этого произведения. Эта повесть стала бесценным даром, который оставил после себя Виктор Платонович Некрасов.
Цель, которую он ставил перед собой - изобразить войну такой, какая она есть, - была выполнена им полностью. В нашей стране с давних пор не любили тех, кто говорил людям правду. Поэтому судьба его была определена, и ему ничего не оставалось, как уехать за границу, где он мог писать свои произведения и дарить их людям.
Вера Ф. Панова «Спутники», роман. Фильм «На всю оставшуюся жизнь» - экранизация. Санитарный поезд. Сталинская премия.
1945-1955 – Пастернак работает над «Доктором Живаго».
К концу 40-ых было неприлично гордиться своим фронтовым прошлым. О подвиге теперь надо было забыть (до «оттепели»).
Начало 1954 – статья Абрамова «Люди, колхозы, деревни в послевоенной литературе». Три критерия:
1) литература должна быть правдивой, а она не соответствует. Надо включать в текст документы, натурализм, автобиографизм. Этого не было.
2) характер центральных персонажей. В их существование трудно поверить. Они идеальны и подобны схеме теории бесконфликтности
3) язык дистилированный из-за теории бесконфликтности. Без жаргонизмов, диалектов, мата, специальной лексики. Неживой язык.
Ответом на его программу была «оттепельная» литература.
20. «Оттепельная» литература.
Была ответом на статью Абрамова.
1953-1965 – оттепель Хрущевская (в годы его правления)
1953 – умер Сталин
20 съезд партии, доклад от ЦК: осуждение культа личности Сталина, провозглашение демократизации общественной жизни. Хрущев – глава государства и глава партии – стратегия совмещения. Волюнтаризм – философия, рассматривающая волю как основу бытия. Еще это деятельность, не считающаяся с законами общественного развития.
Ситуация:
Цензура перестает быть такой строгой, открытость западному миру, попытка изменения системя государственного управления.
Третья волна русской эмиграции существенно отличалась от двух первых тем, что её представители родились уже в годы советской власти, их детство и юность прошли в условиях так называемого социалистического общества со всеми его достоинствами и пороками. Само воспитание резко отличалось от их предшественников. Большинство будущих эмигрантов были свидетелями победы советского народа над мировым фашизмом, испытали гордость за свою страну, боль утрат. Многих из них коснулись сталинские репрессии. В годы «оттепели» начали писать и сложились те, кто составит костяк третьей волны эмиграции.
На первых порах ни о какой эмиграции никто не помышлял. Да, пожалуй, кроме А.Солженицина никто не собирался низвергать советское общество. Поколение «шестидесятников» свято верили в, как тогда говорили, «ленинские нормы партийной и государственной жизни».
Однако уже к началу 60-х годов стало очевидным, что коренного изменения в политике и жизни народа не будет. Посещение Н.Хрущевым выставки художников в Манеже и его встреча с писателями и деятелями искусства в 1963 году положили начало свертыванию свободы в стране, в том числе свободы творчества. Двадцать последующих лет стагнации стали тяжелым испытанием для творческой интеллигенции. Если маститым писателям еще удавалось пробиться через препоны цензуры, не без потерь, то, конечно, для большинства авторов дорога к читателю была закрыта. Некоторые писатели, несмотря на противодействия органов госбезопасности, передавали свои произведения на Запад, где они издавались, а затем возвращались в страну («тамиздат»). Многочисленные любители литературы распечатывали их затем на пишущих машинках, ксероксах, и эти затрепанные самодельные книги ходили по рукам («самиздат»). Широко бытовали встречи писателей андерграунда с читателями в различных НИИ, клубах, вузах, кафе. Остановить этот процесс власти были не в силах.
Начались гонения на А.Солженицина (после 1966 года ни одно его произведение не было издано на родине) и В.Некрасова (его исключили из партии, КГБ устраивало обыски на его квартире). Был арестован и сослан на принудительные работы И.Бродский. Запугивали в КГБ В.Аксенова, А.Галича, С.Довлатова. даже если автор не писал на актуальные темы, а лишь занимался формальными поисками, ему чинили неприятности.
Следствием этого стал пересмотр наиболее гонимыми писателями многих ранее бесспорных ценностей, обида (если не обозленность) на родину и вынужденная эмиграция.
Первым, кому официально было разрешено в 1966 году выехать за границу, был писатель и журналист Валерий Тарсис (проведшему до этого несколько лет в психиатрических больницах КГБ). Вслед за ним оказались за рубежом Василий Аксенов, Иосиф Бродский, Георгий Владимов, Владимир Войнович, Александр Галич, Сергей Довлатов, Александр Зиновьев, Виктор Некрасов, Саша Соколов, Андрей Синявский, Александр Солженицын, Дина Рубина и многие другие литераторы.
Единственное, что сближало их с эмигрантами двух первых волн, было полное неприятие советской власти и советского государства. В остальном они были совершенно непохожи на своих предшественников. У них не было религиозного воспитания, у них не было ностальгии, они не знали жизни русской диаспоры и по существу продолжали то, чем занимались на родине. Трагедия их была в том, что им пришлось отвергнуть тот строй, в который они свято верили, и, таким образом, представители третьей волны эмиграции оказались все равно что в вакууме: нет взаимосвязи с прошлым, разорваны связи с настоящим. Многие в связи с этим обрели веру, вернулись к религии своих отцов, что в России в то время было преступлением.
Старая русская эмиграция создала «Волшебный заповедник русского языка» Мария Розанова, бережно сохранила потомкам чудесную русскую речь. Но она не могла понять тех языковых изменений, что произошли на родине за 70 лет советской власти, а литература не могла не отражать того реального состояния, в каком живет общество. Третья волна привезла в эмиграцию язык советского общества и связанные с ним жизненные понятия (пусть даже отвергнутые ими), отличалась вниманием к авангарду и поставангарду (которые являются реакцией на сложившуюся нестандартную, новую, хаотичную обстановку, совершенно чуждую старшим поколениям), многие их книги соединились с опытом мировой литературы ХХ века. По словам З.Шаховской «ничего специфически эмигрантского? ?? курсив автора в книгах, здесь появившихся, не успело появиться» З.Шаховская «Одна или две русские литературы?» - С.59 , они «не могут быть причислены к эмигрантской литературе…» там же, все эмигранты продолжают заниматься тем же, чем и на родине.
Крупнейшим и, пожалуй, стоящим вне всяческих направлений, писателем третьей волны русской эмиграции является, бесспорно, Александр Солженицын, хотя сам он упорно отказывается считать себя эмигрантом, всячески подчеркивая насильственный, вынужденный характер своего отъезда из России.
Главной и по существу единственной художественной книгой Солженицына, созданной за рубежом, является эпопея «Красное колесо», описывающая важнейшие события с августа 1914 по апрель 1917 года. Писатель делает центрами свои романов катастрофу 1914 года в Восточной Пруссии и судьбу Столыпина, октябрьские волнения 1916 года в России и действия Ленина в этот период, Февральскую революцию с её парадоксами, и, наконец, подготовку Октябрьского переворота. Огромное количество документов было использовано для написания романа. А объединяет все многозначная метафора огненного колеса: «КОЛЕСО! - катится озаренное пожаром! самостийное! неудержимое! все давящее!». Биографии и жизнеописания реальных исторических лиц соседствуют с рассказом о жизнедеятельности вымышленных персонажей, среди которых наиболее близкие автору студент Саня Лаженицин и офицер-интеллигент Воротынцев.
Таким образом, основной темой Солженицына, как и многих других представителей третьей волны, стала ненависть к строю, но не к самой родине, тема истории и раздумья о русском народе.
Эмигрировав, Солженицын не терял связи с родиной. Не смотря на то, что его обвиняли в измене, поливали грязью, и оклеветали (его литературная и публицистическая деятельность раздражала многих представителей советского общества), писатель не ожесточился, не разорвал связей с вытеснившей его за пределы страны родиной. Более того, через несколько лет (в 1994 году) он вернулся, но уже на иную родину - свободную и высоко ценящую творчество писателя.
Многогранна, многолика и многостильна литература третьей волны русской эмиграции. Порой читатель не может найти точек соприкосновения в творчестве писателей этого периода. Несмотря на то, что их объединяет время, воспитание, основные принципы строя, привитые с рождения, люди творчества разбрелись по всему земному шару, обрели свой стиль, свой особый жанр, свой язык. Не стало уже прежней концентрации русских в чужих странах, исчезла старая «Россия в миниатюре» в зарубежье, эмигранты стали более разобщенными, селились в одиночку или небольшими группами в различных отдаленных частях земного шара: начала широко осваиваться русскими Северная Америка, появились крупные русские районы в Нью-Йорке и других крупных городах США. Не стало цели сохранения исконной русской культуры и языка, появились и оформились новые тенденции, формы, жанры.
На грани реалистической и пост авангардистской прозы находится творчество Сергея Довлатова (1941-1990), уехавшего в эмиграцию в США в 1978 году. Писатель демонстративно отказался от роли учителя жизни и выступает в роли рассказчика увлекательных, смешных, трогательных историй жизни «маленького человека», вызывающих одновременно и радость, и грусть. Его рассказы проникнуты смешанной с улыбкой любовью к людям, что сближает его с Тэффи.
Свою манеру непринужденного рассказа о хороших людях, преодолевающих абсурд жизни, писатель сохранил и в произведениях о русской эмиграции, лучшим из которых является повесть «Иностранка» (1986). «Мы - это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населенных преимущественно русскими. То есть недавно советскими гражданами. Или, как пишут газеты - эмигрантами третьей волны». Писатель ведет смешной и одновременно грустный рассказ о бытовой жизни эмигрантов. «В Союзе Зяма был юристом. В Америке с первых же дней работал грузчиком на базе» - такова печальная действительность. И такова судьба всех: чтобы выжить в новом для них обществе денег и материальных ценностей, наши писатели и критики становились таксистами, художники и архитекторы - дворниками или грузчиками. Некоторые пытались продолжить начатое на родине, но написанное «продавалось вяло».
«Дома не было свободы, зато имелись читатели. Здесь свободы хватало, но читатели отсутствовали» - такова основная трагедия всех эмигрантов третьей волны. Для многих эмиграция была «не спасение, а гибель» Наум Коржавин:
Я знаю сам:
Здесь тоже небо есть.
Но умер там
И не воскресну здесь
Я каждый день
Встаю в чужой стране, -
с горечью пишет Наум Коржавин в стихотворении «То свет, то тень…», или:
Там друзья - я рвусь сегодня к ним,
Помня с грустью:
Хоть сейчас махну в Париж и Рим,
В Омск - не пустят.
Таким образом, творческий эмигрант третьей волны не мучается ностальгией, тоской по родине, ему не снятся белые березки; они не знают дореволюционной России, не идеализируют её, как их предшественники, но и советская родина остается для них тайной, они мало знают о ней, так как покидали другую Россию. Таким образом, они оказались в пустоте, в вакууме, у них не стало корней. Основной же их трагедией было то, что они не могли само выразиться, их творчество мало кого интересовало. За границей они смогли расправить крылья, но лететь было некуда - таков парадокс творчества эмигрантов третьей волны.
Подводя итог, следует еще раз отметить основные проблемы и важнейшие отличия творчества представителей 1ой, 2ой и 3ей «волны» эмиграции.
Большинство писателей первой и второй волны русской творческой эмиграции осознавали себя хранителями и продолжателями русской национальной культуры. Русская идея соборности, слияния человека с миром, обществом, природой, космосом присутствовала в произведениях старшего поколения писателей русского зарубежья.
Сквозным лейтмотивом всей русской литературы за рубежом проходит тема России, тоски по ней, все ушедшее представляется уже прекрасным и цельным. Писатели-эмигранты идеализировали Россию, «русский дом», их произведения проникнуты ностальгическими мотивами.
Некоторые авторы посвятили свои произведения осмыслению причин революции. Все представители творческой эмиграции категорично не принимали новый строй на родине, резко отрицали новые тенденции, не могли с ними ужиться.
Наиболее распространенной темой литературы зарубежья была жизнь самой эмиграции. Трагедия бытия и способы хотя бы временной победы над ней, мучительный поиск Бога, смысла жизни и предназначения человека составляли содержание многих книг.
Третья волна русской эмиграции существенно отличалась от двух первых тем, что её представители воспитывались уже в годы советской власти, их детство и юность прошли в условиях так называемого социалистического общества. Она привезла в эмиграцию язык нового для своих предшественников советского общества и связанные с ним жизненные понятия.
Единственное, что сближало их с эмигрантами двух первых волн, было полное неприятие советской власти и советского государства. В остальном они были совершенно непохожи. У них не было религиозного воспитания, у них не было ностальгии, тоски по родине. Трагедия их была в том, что им пришлось отвергнуть тот строй, в который они свято верили, и, таким образом, представители третьей волны эмиграции оказались лишенными и прошлого, и настоящего, лишились своих корней.
А, значит, для всей русской творческой диаспоры эмиграция была не спасением, а гибелью, духовной смертью.
Литература русского зарубежья - ветвь русской литературы, возникшая после большевистского переворота 1917 года. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы. Первая волна - с 1918 года до начала второй мировой войны, оккупации Парижа - носила массовый характер. Вторая волна возникла в конце Второй мировой войны (И.Елагин, Д.Кленовский, Л.Ржевский, Н.Моршен, Б.Филлипов). Третья волна началась после хрущевской "оттепели" и вынесла за пределы России крупнейших писателей (А.Солженицын, И.Бродский, С.Довлатов). Наибольшее культурное и литературное значение имеет творчество писателей первой волны русской эмиграции.
Первая волна эмиграции (1918-1940)
Положение русской литературы в изгнании. Понятие "русское зарубежье" возникло и оформилось после октябрьского переворота, когда Россию массово начали покидать беженцы. Эмиграция существовала и в царской России (так первым русским писателем-эмигрантом считают Андрея Курбского, жившего в 16 в.), но не носила такого масштабного характера. После 1917 из России выехало около 2-х миллионов человек. В центрах рассеяния - Берлине, Париже, Харбине - была сформирована "Россия в миниатюре", сохранившая все черты русского общества.
За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты, действовала Русская Православная Церковь. Но, несмотря на сохранение первой волной эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение беженцев было трагическим: в прошлом - потеря семьи, родины, социального статуса, рухнувший в небытие уклад, в настоящем - жестокая необходимость вживаться в чуждую действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 20-х годов стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Боль ностальгии сопровождалась необходимостью тяжелого физического труда, бытовой неустроенностью: большинство эмигрантов вынуждено было завербоваться на заводы "Рено" или, что считалось более привилегированным, освоить профессию таксиста.
Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали на всю жизнь. За пределами родины оказались религиозные философы Н.Бердяев, С.Булгаков, Н.Лосский, Л.Шестов, Л.Карсавин. Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, К.Коровин, известные актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский.
Из числа известных писателей эмигрировали: Ив.Бунин, Ив.Шмелев, А.Аверченко, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Дон-Аминадо, Б.Зайцев, А.Куприн, А.Ремизов, И.Северянин, А.Толстой, Тэффи, И.Шмелев, Саша Черный. Выехали за границу и молодые литераторы: М.Цветаева, М.Алданов, Г.Адамович, Г.Иванов, В.Ходасевич. Русская литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из духовных оплотов нации. Национальным праздником русской эмиграции стал день рождения Пушкина.
В то же время, в эмиграции литература была поставлена в неблагоприятные условия: отсутствие читателей, крушение социально-психологических устоев, бесприютность, нужда большинства писателей должны были неизбежно подорвать силы русской культуры. Но этого не произошло: с 1927 начинается расцвет русской зарубежной литературы, на русском языке создаются великие книги. В 1930 Бунин писал: "Упадка за последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как зарубежных, так и "советских", ни один, кажется, не утратил своего таланта, напротив, почти все окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в смысле влияния на них современности".
Утратив близких, родину, всякую опору в бытии, поддержку где бы то ни было, изгнанники из России получили взамен право творческой свободы - возможность говорить, писать, публиковать созданное без оглядки на тоталитарный режим, политическую цензуру. Это, однако, не свело литературный процесс к идеологическим спорам. Атмосферу эмигрантской литературы определяла не политическая или гражданская неподотчетность спасшихся от террора писателей, а многообразие свободных творческих поисков.
В новых непривычных условиях ("Здесь нет ни стихии живого быта, ни океана живого языка, питающих работу художника", - определял Б.Зайцев) писатели сохранили не только политическую, но и внутреннюю свободу, творческое богатство в противостоянии горьким реалиям эмигрантского существования.
Развитие русской литературы в изгнании шло по разным направлениям: писатели старшего поколения исповедовали позицию "сохранения заветов", самоценность трагического опыта эмиграции признавалась младшим поколением (поэзия Г.Иванова, "парижской ноты"), появились писатели, ориентированные на западную традицию (В.Набоков, Г.Газданов). "Мы не в изгнаньи, мы в посланьи", - формулировал "мессианскую" позицию "старших" Д.Мережковский. "Отдать себе отчет в том, что в России или в эмиграции, в Берлине или на Монпарнасе, человеческая жизнь продолжается, жизнь с большой буквы, по-западному, с искренним уважением к ней, как средоточию всего содержания, всей глубины жизни вообще:", - такой представлялась задача литератора писателю младшего поколения Б.Поплавскому. "Следует ли напоминать еще один раз, что культура и искусство суть понятия динамические", - подвергал сомнению ностальгическую традицию Г.Газданов.
Старшее поколение писателей-эмигрантов. Стремление "удержать то действительно ценное, что одухотворяло прошлое" (Г.Адамович) - в основе творчества писателей старшего поколения, успевших войти в литературу и составить себе имя еще в дореволюционной России.
К старшему поколению писателей относят: Ив.Бунина, Ив.Шмелева, А.Ремизова, А.Куприна, З.Гиппиус, Д.Мережковского, М.Осоргина. Литература "старших" представлена преимущественно прозой. В изгнании прозаиками старшего поколения создаются великие книги: "Жизнь Арсеньева" (Нобелевская премия 1933), "Темные аллеи" Ив.Бунина; "Солнце мертвых", "Лето Господне", "Богомолье Ив.Шмелева"; "Сивцев Вражек" М.Осоргина; "Путешествие Глеба", "Преподобный Сергий Радонежский" Б.Зайцева; "Иисус Неизвестный" Д.Мережковского. А.Куприн выпускает два романа "Купол святого Исаакия Далматского и Юнкера", повесть "Колесо времени". Значительным литературным событием становится появление книги воспоминаний "Живые лица" З.Гиппиус.
Среди поэтов, чье творчество сложилось в России, за границу выехали И.Северянин, С.Черный, Д.Бурлюк, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Вяч.Иванов. В историю русской поэзии в изгнании они внесли незначительную лепту, уступив пальму первенства молодым поэтам - Г.Иванову, Г.Адамовичу, В.Ходасевичу, М.Цветаевой, Б.Поплавскому, А.Штейгеру и др.
Главным мотивом литературы старшего поколения стал мотив ностальгической памяти об утраченной родине. Трагедии изгнанничества противостояло громадное наследие русской культуры, мифологизированное и поэтизированное прошедшее. Темы, к которым наиболее часто обращаются прозаики старшего поколения, ретроспективны: тоска по "вечной России", события революции и гражданской войны, историческое прошедшее, воспоминания о детстве и юности.
Смысл обращения к "вечной России" получили биографии писателей, композиторов, жизнеописания святых: Ив.Бунин пишет о Толстом (Освобождение Толстого), М.Цветаева - о Пушкине (Мой Пушкин), В.Ходасевич - о Державине (Державин), Б.Зайцев - о Жуковском, Тургеневе, Чехове, Сергии Радонежском (одноименные биографии), М.Цетлин о декабристах и могучей кучке (Декабристы: судьба одного поколения, Пятеро и другие). Создаются автобиографические книги, в которых мир детства и юности, еще не затронутый великой катастрофой, видится "с другого берега" идиллическим, просветленным: поэтизирует прошлое Ив.Шмелев (Богомолье, Лето Господне), события юности реконструирует А.Куприн (Юнкера), последнюю автобиографическую книгу русского писателя-дворянина пишет Ив.Бунин (Жизнь Арсеньева), путешествие к "истокам дней" запечатлевают Б.Зайцев (Путешествие Глеба) и А.Толстой (Детство Никиты). Особый пласт русской эмигрантской литературы составляют произведения, в которых дается оценка трагическим событиям революции и гражданской войны.
События гражданской войны и революции перемежаются со снами, видениями, уводящими в глубь народного сознания, русского духа в книгах А.Ремизова "Взвихренная Русь", "Учитель музыки", "Сквозь огнь скорбей". Скорбной обличительностью насыщены дневники Ив.Бунина "Окаянные дни". Роман М.Осоргина "Сивцев Вражек" отражает жизнь Москвы в военные и предвоенные годы, во время революции. Ив.Шмелев создает трагическое повествование о красном терроре в Крыму - эпопею "Солнце мертвых", которую Т.Манн назвал "кошмарным, окутанным в поэтический блеск документом эпохи". Осмыслению причин революции посвящен "Ледяной поход" Р.Гуля, "Зверь из бездны" Е.Чирикова, исторические романы примкнувшего к писателям старшего поколения М.Алданова (Ключ, Бегство, Пещера), трехтомный Распутин В.Наживина.
Сополагая "вчерашнее" и "нынешнее", старшее поколение делало выбор в пользу утраченного культурного мира старой России, не признавая необходимости вживаться в новую действительность эмиграции. Это обусловило и эстетический консерватизм "старших": "Пора бросить идти по следам Толстого? - недоумевал Бунин. - А по чьим следам надо идти?".
Младшее поколение писателей в эмиграции. Иной позиции придерживалось младшее "незамеченное поколение" (термин писателя, литературного критика В.Варшавского), зависимое от иной социальной и духовной среды, отказавшееся от реконструкции безнадежно утраченного.
К "незамеченному поколению" принадлежали молодые писатели, не успевшие создать себе прочную литературную репутацию в России: В.Набоков, Г.Газданов, М.Алданов, М.Агеев, Б.Поплавский, Н.Берберова, А.Штейгер, Д.Кнут, И.Кнорринг, Л.Червинская, В.Смоленский, И.Одоевцева, Н.Оцуп, И.Голенищев-Кутузов, Ю.Мандельштам, Ю.Терапиано и др. Их судьба сложилась различно. В.Набоков и Г.Газданов завоевали общеевропейскую, в случае Набокова, даже мировую славу. М.Алданов, начавший активно печатать исторические романы в самом известном эмигрантском журнале "Современные записки", примкнул к "старшим".
Наиболее драматична судьба погибшего при загадочным обстоятельствах Б.Поплавского, рано умерших А.Штейгера, И.Кнорринг. Практически никто из младшего поколения писателей не мог заработать литературным трудом: Г.Газданов стал таксистом, Д.Кнут развозил товары, Ю.Терапиано служил в фармацевтической фирме, многие перебивались грошовым приработком. Характеризуя положения "незамеченного поколения", обитавшего в мелких дешевых кафе Монпарнаса, В.Ходасевич писал: "Отчаяние, владеющее душами Монпарнаса питается и поддерживается оскорблениями и нищетой: За столиками Монпарнаса сидят люди, из которых многие днем не обедали, а вечером затрудняются спросить себе чашку кофе. На Монпарнасе порой сидят до утра потому, что ночевать негде. Нищета деформирует и само творчество".
Наиболее остро и драматично тяготы, выпавшие на долю "незамеченного поколения", отразились в бескрасочной поэзии "парижской ноты", созданной Г.Адамовичем. Предельно исповедальная, метафизическая и безнадежная "парижская нота" звучит в сборниках Б.Поплавского (Флаги), Н.Оцупа (В дыму), А.Штейгера (Эта жизнь, Дважды два - четыре), Л.Червинской (Приближение), В.Смоленского (Наедине), Д.Кнута (Парижские ночи), А.Присмановой (Тень и тело), И.Кнорринг (Стихи о себе). Если старшее поколение вдохновлялось ностальгическими мотивами, то младшее оставило документы русской души в изгнании, изобразив действительность эмиграции. Жизнь "русского монпарно" запечатлена в романах Б.Поплавского "Аполлон Безобразов", "Домой с небес". Немалой популярностью пользовался и "Роман с кокаином" М.Агеева (псевдоним М.Леви). Широкое распространение приобрела и бытовая проза: И.Одоевцева "Ангел смерти", "Изольда", "Зеркало", Н.Берберова "Последние и первые". Роман из эмигрантской жизни.
Первый исследователь эмигрантской литературы Г.Струве писал: "Едва ли не самым ценным вкладом писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут признаны разные формы нехудожественной литературы - критика, эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная проза". Младшее поколение писателей внесло значительный вклад в мемуаристику: В.Набоков "Другие берега", Н.Берберова "Курсив мой", Ю.Терапиано "Встречи", В.Варшавский "Незамеченное поколение", В.Яновский "Поля Елисейские", И.Одоевцева "На берегах Невы", "На берегах Сены", Г.Кузнецова "Грасский дневник".
В.Набоков и Г.Газданов принадлежали к "незамеченному поколению", но не разделили его судьбы, не усвоив ни богемно-нищенского образа жизни "русских монпарно", ни их безнадежного мироощущения. Их объединяло стремление найти альтернативу отчаянию, изгнаннической неприкаянности, не участвуя при этом в круговой поруке воспоминаний, характерной для "старших". Медитативная проза Г.Газданова, технически остроумная и беллетристически элегантная была обращена к парижской действительности 20 - 60-х годов. В основе мироощущения Газданова - философия жизни как сопротивления и выживания.
В первом, в значительной степени автобиографическом романе "Вечер у Клэр" Газданов давал своеобразный поворот традиционной для эмигрантской литературы теме ностальгии, заменяя тоску по утраченному реальным воплощением "прекрасного сна". В романах "Ночные дороги", "Призрак Александра Вольфа", "Возвращение Будды" спокойному отчаянию "незамеченного поколения" Газданов противопоставил героический стоицизм, веру в духовные силы личности, в ее способность к преображению.
Своеобразно преломился опыт русского эмигранта и в первом романе В.Набокова "Машенька", в котором путешествие к глубинам памяти, к "восхитительно точной России" высвобождало героя из плена унылого существования. Блистательных персонажей, героев-победителей, одержавших победу в сложных, а подчас и драматичных, жизненных ситуациях, Набоков изображает в своих романах "Приглашение на казнь", "Дар", "Ада", "Подвиг". Торжество сознания над драматическими и убогими обстоятельствами жизни - таков пафос творчества Набокова, скрывавшийся за игровой доктриной и декларативным эстетизмом. В эмиграции Набоков также создает: сборник рассказов "Весна в Фиальте", мировой бестселлер "Лолита", романы "Отчаяние", "Камера обскура", "Король, дама, валет", "Посмотри на арлекинов", "Пнин", "Бледное пламя" и др.
В промежуточном положении между "старшими" и "младшими" оказались поэты, издавшие свои первые сборники до революции и довольно уверенно заявившие о себе еще в России: В.Ходасевич, Г.Иванов, М.Цветаева, Г.Адамович. В эмигрантской поэзии они стоят особняком. М.Цветаева в эмиграции переживает творческий взлет, обращается к жанру поэмы, "монументальному" стиху. В Чехии, а затем во Франции ей написаны: "Царь-девица", "Поэма Горы", "Поэма Конца", "Поэма воздуха", "Крысолов", "Лестница", "Новогоднее", "Попытка комнаты".
В.Ходасевич издает в эмиграции вершинные свои сборники "Тяжелая лира", "Европейская ночь", становится наставником молодых поэтов, объединившихся в группу "Перекресток". Г.Иванов, пережив легковесность ранних сборников, получает статус первого поэта эмиграции, выпускает поэтические книги, зачисленные в золотой фонд русской поэзии: "Стихи", "Портрет без сходства", "Посмертный дневник". Особое место в литературном наследии эмиграции занимают квазимемуары Г.Иванова "Петербургские зимы", "Китайские тени", его скандально известная поэма в прозе "Распад атома". Г.Адамович публикует программный сборник "Единство", известную книгу эссе "Комментарии".
Центры рассеяния. Основными центрами рассеяния русской эмиграции явились Константинополь, София, Прага, Берлин, Париж, Харбин. Первым местом беженства стал Константинополь - очаг русской культуры в начале 20-х годов. Здесь оказались бежавшие с Врангелем из Крыма русские белогвардейцы, которые затем рассеялись по Европе. В Константинополе в течение нескольких месяцев издавался еженедельник "Зарницы", выступал А.Вертинский. Значительная русская колония возникла и в Софии, где выходил журнал "Русская мысль". В начале 20-х годов литературной столицей русской эмиграции стал Берлин. Русская диаспора в Берлине до прихода к власти Гитлера составляла 150 тысяч человек.
С 1918 по 1928 в Берлине было зарегистрировано 188 русских издательств, большими тиражами печаталась русская классика - Пушкин, Толстой, произведения современных авторов - Ив.Бунина, А.Ремизова, Н.Берберовой, М.Цветаевой, был восстановлен Дом искусств (по подобию петроградского), образовалось содружество писателей, музыкантов, художников "Веретено", работала "Академия прозы". Существенная особенность русского Берлина - диалог двух ветвей культуры - зарубежной и оставшейся в России. В Германию выезжают многие советские писатели: М.Горький, В.Маяковский, Ю.Тынянов, К.Федин. "Для нас нет в области книги разделения на Советскую Россию и эмиграцию", - декларировал берлинский журнал "Русская книга". Когда надежда на скорое возвращение в Россию стала угасать и в Германии начался экономический кризис, центр эмиграции переместился в Париж - с середины 20-х годов - столицу русского зарубежья.
К 1923 в Париже обосновались 300 тысяч русских беженцев. В Париже живут: Ив.Бунин, А.Куприн, А.Ремизов, З.Гиппиус, Д.Мережковский, В.Ходасевич, Г.Иванов, Г.Адамович, Г.Газданов, Б.Поплавский, М.Цветаева и др. С Парижем связана деятельность основных литературных кружков и групп, ведущую позицию среди которых занимала "Зеленая лампа". "Зеленая лампа" была организована в Париже З.Гиппиус и Д.Мережковским, во главе общества встал Г.Иванов. На заседании "Зеленой лампы" обсуждались новые книги, журналы, речь шла о русских литераторах старшего поколения. "Зеленая лампа" объединяла "старших" и "младших", в течение всех предвоенных лет была наиболее оживленным литературным центром Парижа.
Молодые парижские литераторы объединились в группу "Кочевье", основанную ученым-филологом и критиком М.Слонимом. С 1923 по 1924 в Париже собиралась также группа поэтов и художников "Через". Парижские эмигрантские газеты и журналы представляли собой летопись культурной и литературной жизни русского зарубежья. В дешевых кафе Монпарнаса разворачивались литературные дискуссии, создавалась новая школа эмигрантской поэзии, известная как "парижская нота". Литературная жизнь Парижа сойдет на нет с началом Второй мировой войны, когда, по словам В.Набокова, "станет на русском Парнасе темно". Русские писатели-эмигранты останутся верны приютившей их стране, оккупированному Парижу.
Термин "Сопротивление" возникнет и приживется в среде русских эмигрантов, многие из которых окажутся его активными участниками. Г.Адамович запишется добровольцем на фронт. Писательница З.Шаховская станет сестрой в военном госпитале. Мать Мария (поэтесса Е.Кузьмина-Караваева) погибнет в немецком концлагере, расточая духовную помощь и поддержку, Г.Газданов, Н.Оцуп, Д.Кнут примкнут к Сопротивлению. Ив.Бунин в горькие годы оккупации напишет книгу о торжестве любви, человеческого начала (Темные аллеи).
Восточные центры рассеяния - Харбин и Шанхай. Молодой поэт А.Ачаир организует в Харбине литературное объединение "Чураевка". Собрания "Чураевки" включали до 1000 человек. За годы существования "Чураевки" в Харбине было выпущено более 60 поэтических сборников русских поэтов. В харбинском журнале "Рубеж" печатались поэты А.Несмелов, В.Перелешин, М.Колосова. Существенное направление харбинской ветви русской словесности составит этнографическая проза (Н.Байков "В дебрях Маньчжурии", "Великий Ван", "По белу свету"). С 1942 литературная жизнь сместится из Харбина в Шанхай. Научным центром русской эмиграции долгое время была Прага.
В Праге был основан Русский народный университет, приглашено 5 тысяч русских студентов, которые могли продолжить образование на казенном коште. Сюда же перебрались многие профессора и преподаватели вузов. Важную роль в сохранении славянской культуры, развитии науки сыграл "Пражский лингвистический кружок". С Прагой связано творчество М.Цветаевой, которая создает в Чехии лучшие свои произведения. До начала второй мировой войны в Праге выходило около 20 русских литературных журналов и 18 газет. Среди пражских литературных объединений - "Скит поэтов", Союз русских писателей и журналистов.
Русское рассеяние затронуло и Латинскую Америку, Канаду, Скандинавию, США. Писатель Г.Гребенщиков, переехав в 1924 в США, организовал здесь русское издательство "Алатас". Несколько русских издательств было открыто в Нью-Йорке, Детройте, Чикаго.
Основные события жизни русской литературной эмиграции. Одним из центральных событий жизни русской эмиграции станет полемика В.Ходасевича и Г.Адамовича, продолжавшаяся с 1927 по 1937. В основном полемика разворачивалась на страницах парижских газет "Последние новости" (печатался Адамович) и "Возрождение" (печатался Ходасевич). В.Ходасевич полагал главной задачей русской литературы в изгнании сохранение русского языка и культуры. Он ратовал за мастерство, настаивал на том, что эмигрантская литература должна наследовать величайшие достижения предшественников, "привить классическую розу" к эмигрантскому дичку.
Вокруг Ходасевича объединились молодые поэты группы "Перекресток": Г.Раевский, И.Голенищев-Кутузов, Ю.Мандельштам, В.Смоленский. Адамович требовал от молодых поэтов не столько мастерства, сколько простоты и правдивости "человеческих документов", возвышал голос в защиту "черновиков, записных книжек". В отличие от В.Ходасевича, противопоставившего драматическим реалиям эмиграции гармонию пушкинского языка, Адамович не отвергал упадническое, скорбное мироощущение, а отражал его. Г.Адамович - вдохновитель литературной школы, вошедшей в историю русской зарубежной литературы под именем "парижской ноты" (А.Штейгер, Л.Червинская и др.). К литературным спорам Адамовича и Ходасевича присоединилась эмигрантская пресса, виднейшие критики эмиграции А.Бем, П.Бицилли, М.Слоним, а также В.Набоков, В.Варшавский.
Споры о литературе шли и в среде "незамеченного поколения". Статьи Г.Газданова, Б.Поплавского о положении молодой эмигрантской литературы внесли свою лепту в осмысление литературного процесса за рубежом. В статье "О молодой эмигрантской литературе" Газданов признавал, что новый социальный опыт и статус покинувших Россию интеллигентов, делает невозможным сохранение иерархического облика, искусственно поддерживаемой атмосферы дореволюционной культуры. Отсутствие современных интересов, заклинание прошлого превращает эмиграцию в "живой иероглиф". Эмигрантская литература стоит перед неизбежностью освоения новой реальности. "Как жить? - спрашивал Б.Поплавский в статье О мистической атмосфере молодой литературы в эмиграции. - Погибать. Улыбаться, плакать, делать трагические жесты, проходить, улыбаясь на огромной глубине, в страшной нищете. Эмиграция - идеальная обстановка для этого". Страдания русских эмигрантов, которыми должна питаться литература, тождественны откровению, сливаются с мистической симфонией мира. Изгнаннический Париж, по мнению Поплавского, станет "зерном будущей мистической жизни", колыбелью возрождения России.
На атмосферу русской литературы в изгнании значительным образом повлияет полемика сменовеховцев и евразийцев. В 1921 в Праге вышел сборник Смена вех (авторы Н.Устрялов, С.Лукьянов, А.Бобрищев-Пушкин - бывшие белогвардейцы). Сменовеховцы призывали принять большевистский режим, во имя родины пойти на компромисс с большевиками. В среде сменовеховцев зародится национал-большевизм - "использование большевизма в национальных целях". Трагическую роль сменовеховство сыграет в судьбе М.Цветаевой, муж которой С.Эфрон был завербован советскими службами. В том же 1921 в Софии был выпущен сборник "Исход к Востоку". Авторы сборника (П.Савицкий, П.Сувчинский, князь Н.Трубецкой, Г.Флоровский) настаивали на особом промежуточном положении России - между Европой и Азией, видели Россию как страну с мессианским предназначением. На евразийской платформе выходил журнал "Версты", в котором печатались М.Цветаева, А.Ремизов, А.Белый.
Литературно-общественные издания русской эмиграции. Одним из самых влиятельных общественно-политических и литературных журналов русской эмиграции были "Современные записки", издававшиеся эсерами В.Рудневым, М.Вишняком, И.Бунаковым (Париж, 1920-1939, основатель И.Фондаминский-Буняков). Журнал отличался широтой эстетических взглядов и политической терпимостью. Всего вышло 70 номеров журнала, в которых печатались наиболее известные писатели русского зарубежья. В "Современных записках" увидели свет: Защита Лужина, Приглашение на казнь, Дар В. Набокова, Митина любовь и Жизнь Арсеньева Ив.Бунина, стихотворения Г.Иванова, Сивцев Вражек М.Осоргина, Хождение по мукам А.Толстого, Ключ М.Алданова, автобиографическая проза Шаляпина. Журнал давал рецензии на большинство вышедших в России и за рубежом книг практически по всем отраслям знаний.
С 1937 издатели "Современных записок" стали выпускать также ежемесячный журнал "Русские записки", который печатал произведения А.Ремизова, А.Ачаира, Г.Газданова, И.Кнорринг, Л.Червинскую.
Основным печатным органом писателей "незамеченного поколения", долгое время не имевших своего издания, стал журнал "Числа" (Париж, 1930-1934, ред. Н.Оцуп). За 4 года вышло 10 номеров журнала. "Числа" стали рупором идей "незамеченного поколения", оппозицией традиционным "Современным запискам". "Числа" культивировали "парижскую ноту" и печатали Г.Иванова, Г.Адамовича, Б.Поплавского, Р.Блох, Л.Червинскую, М.Агеева, И.Одоевцеву. Б.Поплавский так определял значение нового журнала: "Числа" есть атмосферическое явление, почти единственная атмосфера безграничной свободы, где может дышать новый человек". В журнале публиковались также заметки о кино, фотографии, спорте. Журнал отличало высокое, на уровне дореволюционных изданий, качество полиграфического исполнения.
Среди наиболее известных газет русской эмиграции - орган республиканско-демократического объединения "Последние новости", монархическое выражавшее идею Белого движения "Возрождение", газеты "Звено", "Дни", "Россия и славянство". Судьба и культурное наследие писателей первой волны русской эмиграции - неотъемлемая часть русской культуры ХХ века, блистательная и трагическая страница в истории русской литературы.
